Глава 12
Истребительница змей
В ночь на воскресенье я проводила законного супруга в аэропорт (Никита вызвал такси), потом упала в кровать и вырубилась. Моя психика не выдержала обилия впечатлений, эмоции захлёстывали. К тому же в ресторане мы основательно порезвились, опустошив на радостях пару-тройку бутылок шампанского. Я никак не могла поверить в свершившееся чудо, несколько раз доставала из сумки и рассматривала свидетельство о заключении брака, потом листала свой паспорт и любовалась штампом.
Нет, всё верно: мы наконец-то поженились!
Значит, если обладать достаточным упорством, то можно добиться самой невероятной цели! Например, женить на себе Мужчину Своей Мечты… Это гораздо сложнее, чем повернуть вспять Ангару.
Не стала снимать на ночь кольцо. Буду носить его круглосуточно!
Мне ещё предстояла долгая эпопея со сменой всех документов – ведь я взяла фамилию Никиты…
– Ева! – проорала я в трубку мобильника. – Ты не поверишь! Мы поженились!
В воскресенье днём подруга очень своевременно позвонила из Турции – меня переполняли чувства, хотелось поделиться радостной новостью. Если бы сейчас Ева была рядом, мы бы всласть пообсуждали вчерашнюю эпопею, я продемонстрировала бы подруге кольцо, свидетельство, штамп… Или это было бы не слишком тактично – хвастаться своим счастьем перед приятельницей, невезучей в любви?
А у Евы, между прочим, на пальце красуется кольцо размером с «Титаник» – крупный изумруд в обрамлении бриллиантов. Подарок, навязанный бойфрендом. Кольцо ей нравится, мужчина вызывает отвращение.
– Что?! – ахнула Ева. – Не может быть!
– Да! Расписались в субботу. Никита специально на один день прилетел из Сочи и договорился со знакомой тётушкой в ЗАГСе, чтобы нас расписали. Теперь мы – муж и жена!
Еве понадобилась пара минут на восстановление душевного равновесия. Она, очевидно, была не в состоянии произнести ни слова.
– Юля… Не могу поверить! Ты меня разыгрываешь.
– Да это чистая правда! Да, да, я не шучу!
Ева снова замолчала.
– О-о, – выдохнула она. – Юля… Поздравляю! Наконец-то… Я уже и не верила…
– Я тоже. Но вот, представь себе… Слушай, а позови к телефону Мишутку? Дай мне с ним поговорить, – попросила я. – Ужасно соскучилась по этой неугомонной бактерии. Как ты с ним справляешься? Наверное, он уже закончил изучение английского и принялся за испанский? Кстати, а вы взяли с собой его любимую энциклопедию по анатомии и атлас звёздного неба?
– Ты смеёшься! – возмутилась Ева. – У нас чемодан-то не резиновый. И бицепсы вовсе не как у Сталлоне. Это всё сколько весит? Ты бы ещё того ужасного мужика с кишечником посоветовала взять.
Сборную пластмассовую модель человека с внутренними органами я подарила Мишутке на Новый год, ребёнок был в экстазе, а его маму едва не вырвало. («Да ну, Ева, брось, – удивилась я тогда. – Очень даже мило! Смотри, вот печёночка. Она вынимается. А потом аккуратненько вставляется обратно. Вот селезёнка! Она тоже вынимается. Скажи, разве не прелесть?»)…
– Зови парня, мы с ним немного поболтаем!
– Юль, да он далеко сейчас. Лучше в следующий раз, ладно? Да и вообще, мы же вернёмся скоро… Передавай мои поздравления Никите. Надо же… Наконец-то он решился.
– Вот-вот, решился, – согласилась я. – Такой сюрприз. Сама до сих пор в лёгком шоке.
– Это классно, – с грустью вздохнула Ева. – С Никитой тебе очень повезло…
После разговора с подругой я занялась любимым делом – погрузилась в психоаналитические дебри. Почему Ева не разрешила поговорить с Мишуткой? Ведь она прекрасно знает, какие нежные отношения связывают меня с её ребёнком, как мы скучаем друг без друга? Неужели дело именно в этом? Наверное, взыграла материнская ревность. Вероятно, Ева не выдержала постоянных упоминаний обо мне: «а Юля говорит, что…», «а Юля умеет делать…», «а мы с Юлей читали, что…» и т. д.
До тех пор пока Евин бизнес не прогорел и синьорита была загружена делами под завязку, ни о какой ревности не шло и речи. Подруга была рада отдать мне младенца хоть насовсем! Сколько порций фруктового пюре я впихнула в его ротик, сколько ароматных памперсов сменила, пока Мишутка был совсем маленьким, сколько километров по морозу намотала, волоча за собой санки с краснощёким пупсом, сколько английских слов мы выучили вместе, сколько энциклопедий пролистали…
И вот теперь Ева не позволила нам поговорить хотя бы минутку. Это очень обидно!
Пол Гетти, американский миллиардер, сказал: если вы можете сосчитать свои деньги, значит, вы не богаты. Я, видимо, чрезвычайно богата, так как совершенно не могу сообразить, какими средствами располагаю на данный момент…
Никита, уезжая, оставил на тумбочке в прихожей довольно приличную пачку банкнот. В сумке осталось немного от прошлой зарплаты. На банковский счёт перечислили дань от информагентства, где я подрабатываю. Два дамских сайта прислали вознаграждение за материалы, поставляемые мною в промышленных масштабах…
В понедельник ждала гонорар от «Стильной Леди». Иногда его выдают прямо в бухгалтерии, а в этом месяце обещали скинуть на счёт.
…Под ногами шуршали оранжевые листья, я добежала от машины до уличного банкомата. Понажимала плоские стальные кнопочки и застыла в недоумении: сумма, упавшая на карточку, значительно превышала мои ожидания. Хмм… А почему так много?
Или это какая-то ошибка?
Сунув руки в карманы чёрного пальто и машинально ощупывая пальцами гладкую поверхность банковской карточки и её острые грани, я побрела обратно к машине, припаркованной на обочине дороги.
Надо позвонить в бухгалтерию.
Погода снова испортилась. Небо было низким и мрачным, город словно обложили огромными кусками серой ваты, порывы холодного ветра ворошили разноцветный ковёр листьев на асфальте, люди пробегали мимо с озабоченными лицами – словно перебирали в мыслях всевозможные неприятности тяжёлого понедельника. А у меня в груди взрывался фейерверк и ликовали скрипки – я, между прочим, чуть больше суток назад вышла замуж!
– Да, Юлечка, всё верно, – успокоила меня бухгалтер «Стильной Леди». – Это мы тебе перечислили гонорар. Заметила разницу, да?
– Конечно. А что случилось?
– Марина Аркадьевна дала указание всё пересчитать, теперь будешь получать гораздо больше.
– Всегда? – изумилась я.
– Всегда. Поздравляю! Приятная новость?
– Очень!
Я набрала номер Марины.
– Да, дорогая, – тут же подтвердила она. – Я подумала… Такая инфляция, деньги уже вообще ничего не стоят. Вот и решила увеличить твой гонорар.
– Спасибо!
– Кстати, и тебе огромное спасибо.
– За что?
– Преподавательница английского нахваливала твою часть перевода. Сказала, что это лирическая поэма, а не текст про газотурбинные генераторы. А нашу часть зарубила, не понравилось ей. Придётся всё заново переделывать.
– Печально, – посочувствовала я, но предлагать свою помощь не стала.
…Итак, мне повысили гонорар. Праздник продолжается. Потрясающе! Не перестаю удивляться: как полезно иногда менять имидж. В ярости наорала на Марину Аркадьевну – и мой гонорар тут же увеличился. Закатила телефонную истерику Никите – и сразу получила то, о чём безрезультатно просила долгие годы, но слышала в ответ одни отговорки: «нам и так хорошо», «малыш, я и без штампа в паспорте принадлежу только тебе», «ладно-ладно, но только не в этом месяце, у меня дел по горло…».
Пугает одно: эти всплески безумной ярости – откуда они? Я не могу их контролировать…
Вновь начались трудовые будни. Никита изменил тактику и теперь беспрестанно баловал законную жену заботливыми эсэмэсками, а по вечерам развлекал телефонной беседой.
Домовой продолжал бесчинствовать, передвигая вещи в доме, открывая окна, вытаскивая одежду из шкафа… Но все его проделки легко можно было списать и на мою забывчивость. Я не знала, действительно ли в квартире что-то происходит, или это плод моего воображения. Память порой совершенно отказывала – два раза я забыла о назначенном интервью, три раза перепутала даты. Иногда мне казалось, что я схожу с ума. Но сообщать об этом Никите я не спешила. Зачем его волновать? «Милый, представь, ты женился на сумасшедшей!»… Нет уж, лучше промолчать и не пугать новобрачного рассказами о барабашке. Просто надо, в конце концов, заняться здоровьем, нормализовать режим дня…
И всё будет в порядке.
Вслед за грандиозным прорывом на личном фронте (замужество) произошло радостное событие и на службе: мне позвонили Егоровы, многодетное семейство, и, задыхаясь от счастья, пригласили на новоселье. Город выделил им две трёхкомнатные квартиры.
– В новом районе, детсад прямо под окном! – сообщила в трубку довольная мамаша. – Квартиры на одной лестничной площадке. Уже с отделкой, с сантехникой. И обои такие симпатичненькие. И даже кафель есть! Ой, Юлечка, спасибо тебе. Если б ты не взялась за наше дело, так бы и ютились до скончания века в двушке. Приходи в гости!
– Обязательно приду. Только не сейчас, сейчас некогда, – быстро произнесла я, с лёгким ужасом вспоминая мой визит к Егоровым: у меня на руках почему-то сразу очутился младенец, два других вскарабкались на меня самостоятельно, девочка постарше тут же предложила провести сеанс макияжа и немедленно принялась за дело, собака уселась на мою ногу и больше уже не вставала, два мальчика сражались на мечах, норовя проткнуть или меня, или доверенного мне карапуза, или девочку-косметолога. Более того, пришлось доварить борщ и покормить всю банду. Мадам Егорова в это время кормила грудью малыша, а потом десять минут сидела, завязав узлом руки и ноги и медитируя. Название асаны я не запомнила. Разливая половником борщ из гигантского бака, ощущала себя тётенькой в столовой – слишком много тарелок!
– Юль, не придёшь – обижусь! – пообещала мать семейства. – Ты должна посмотреть. Тут столько места, очень просторно. Мы уже взяли щенка, кролика и двух хомячков.
– Но у вас есть собака, – простонала я.
И восемь детей.
Разве не достаточно живности в доме?
– Так всего ж одна была! Маловато!
Олег ждал у редакции. Тазобедренным суставом он подпирал бок чёрной, как пантера, «ауди» с московскими номерами. В руках держал букет чайных роз. Элегантное тёмно-серое пальто идеально сидело на его поджарой фигуре.
– Цветы? – удивилась я. И тут же прикусила язык.
Если мужчина протягивает тебе букет, его надо принять с царственной небрежностью. А не таращить глаза от восторга, так, словно это первые и последние цветы в твоей жизни.
Ведь Никита мне часто дарит розы. А также пионы, ромашки, тюльпаны, сирень. В этом смысле я вовсе не обделена. Но Олег, наверное, подумал иначе.
А в следующий миг я удивилась ещё больше, потому что вдруг поняла: все эти дни я ни разу не вспомнила ни об Олеге, ни о его предложении поучаствовать в выборах, ни о бешеном гонораре. Если б москвич не позвонил сегодня утром, я, вероятно, и вовсе забыла бы о нём.
Столько всего происходит!
И без него весело.
– Юля, я соскучился. Грустил и тосковал. А вы – нет! – бесхитростно заявил Олег. Но сквозь его простоту просвечивало иезуитское коварство. Я ему нужна, и поэтому он говорит правильные вещи. Те, что приятно услышать любой женщине, молодой или старой, одинокой или замужней.
– Я тоже без вас скучала, – нагло соврала я.
Уж скучать-то мне не приходится!
– Юля, хочу напоить вас капучино.
– Ой! – совершенно искренне обрадовалась я.
– Никаких супов, салатов, отбивных, – заверил Олег. – Только капучино. Ну и разве что какой-нибудь коктейль.
Этот парень всё больше мне нравится!
– Классно! Давайте!
– Садитесь в машину, – Олег открыл дверь «ауди».
– Это ваша? – поинтересовалась я, оглядывая роскошный салон.
– Моя.
– Прямо на ней и приехали из Москвы?
– Угу. Прилетел. Люблю путешествовать на машине.
– Я тоже. Вообще бы из-за руля не вылезала, – пробормотала я, с завистью посматривая на Олега. Он вёл, а я бесславно прозябала на пассажирском кресле.
– Нравится?
– Симпатично.
– Хотели бы такую же?
– Не знаю, – пожала я плечами.
Неужели и Олег – вслед за Никитой – станет сейчас предлагать мне машину? Заведёт волынку насчёт того, что если я соглашусь войти в свиту Альберта Васильева, то сразу смогу купить себе и «ауди», и «хренауди»…
А мне и не надо!
Нет, от новой квартиры я, конечно, не отказалась бы. Но вопрос закрыт, проехали. Я не буду участвовать в избирательной кампании Альберта Васильева. И незачем делить незаработанные деньги.
Мы славно «пообедали». Олег опять ни словом не обмолвился на тему выборов. Он чувствовал, что сейчас я дам ему отрицательный ответ. Поэтому сразу сворачивал расспросы, быстро уводил разговор в сторону. Я с искренним удовольствием наблюдала за его ловкой игрой. Он продолжал меня очаровывать, в надежде когда-нибудь услышать не «нет», а «да». Мы обсудили сотню посторонних тем. Он похвалил кольцо, причёску, наряд (джинсы + водолазка!), отметил особый блеск глаз, заботливо расспросил, как идут дела у компании «Юниа-Транс» и когда Никита вернётся из командировки. Даже поинтересовался здоровьем детишек моей подруги Евгении и заметил, что «тогда мы очень славно потусовались втроём»! Не стоит ли повторить?
А почему бы нет?
Я выпила два капучино и эспрессо и начала застенчиво булькать. А когда вернулась из туалета, увидела на столике две тонкие рюмочки.
– Вот. Рискнул заказать нам какую-то фирменную настойку.
– Вы же за рулём. И я тоже.
– Да тут всего ничего, – успокоил Олег. – Мы и не заметим.
– Ну-у-у, хорошо, – нерешительно вздохнула я.
– За наше знакомство. Рад, что вы, Юля, оказались такой, какая вы есть. И хорошо, что мы встретились.
– Спасибо, – смущённо выдохнула я. – Давайте.
Мы дружно опрокинули рюмки.
Итак, любимый муж уехал, надев мне на палец роскошное кольцо, и вот я уже пьянствую в компании приятного мужчины…
Эх, Юля, Юля…
– Юля, поздравляем! Обмывать будем? – сказали коллеги, когда я поделилась с ними триумфом – сообщила о двух квартирах, выделенных многодетной семье Егоровых.
Все знали о моей кровопролитной борьбе с мэрией за жильё для многодетной семьи и напряжённо следили за военными действиями. В начале года я втянулась в такую же битву, выбивая квартиру ветерану войны. Дед-артиллерист умер, не дожив до счастливого события пару дней. Походы по инстанциям окончательно вымотали его. А я корила себя за то, что не действовала оперативнее. Надо было впиться клещом в чиновников и вырвать у них жильё для старика.
К счастью, с Егоровыми всё получилось удачно. Я хотя бы немного реабилитировалась в собственных глазах после горестного поражения в предыдущей квартирной баталии.
– Вот что мы скоро будем обмывать, – сказала я коллегам, демонстрируя бриллиант на безымянном пальце правой руки. Мы разговаривали в коридоре, неподалёку от громоздкой металлической тумбы – кофейного автомата.
– О, какое кольцо!
– Ух ты, вот это камешек!
– Обалденно красиво!
– Юля, а что случилось?
– Господа, поздравьте, я вышла замуж, – порозовев от удовольствия, отрапортовала я.
Друзья-журналисты сразу оживлённо загалдели:
– Юля, ну ты даёшь!
– И когда успела-то?
– Вот это оперативность!
– Почему молчала?
– Друзья, мы обязательно отметим это эпохальное событие у нас в редакции. Вы не представляете, как я счастлива.
– Представляем-представляем, – заверила Виктория Анатольевна. Она была в курсе моих переживаний по поводу девичества, затянувшегося на сотню веков.
– Уж смотри, не зажиль банкетик, – пригрозили коллеги. В своей страстной приверженности к редакционным застольям, пьянкам, междусобойчикам господа-журналисты легко обгонят представителей других профессий. Хлебом не корми, дай повеселиться.
– Конечно, организую, – пообещала я и обернулась, краем глаза заметив сбоку какое-то движение.
По стене около кофейного автомата, скользя и извиваясь, ползло что-то длинное и блестящее. Оно двигалось в мою сторону. Я испуганно отпрыгнула, нечаянно толкнув сотрудницу отдела культуры.
– Ой, Юль, ты чего скачешь, как сайгак?!
Блестящая лента продолжала извиваться на стене, словно змея. Я смотрела на неё во все глаза, вид у неё был отвратительный и угрожающий…
Но это не змея! Откуда?! Мы всё же не в Австралии, где опасные земноводные и пауки являются неотъемлемым компонентом шикарных пейзажей.
Или змея?
Чёрная лента тем временем подползла к Виктории Анатольевне, ведущей рубрики «Садовый участок», собралась в комочек, так, словно приготовилась к прыжку… Если эта непонятная гадость сейчас прыгнет на мою старшую коллегу, та без промедления рухнет с инфарктом – у Виктории Анатольевны не самое здоровое сердце!
Не размышляя, я сорвала с ноги туфлю и изо всех сил ударила подлую тварь. В смысле, не Викторию Анатольевну, а чёрную ленту-змею, на неё покушавшуюся.
Вот тебе!
И ещё раз!
И ещё!
Змея тут же ретировалась. Она, спасаясь от моих ударов, молниеносно усвистела по стене и скрылась за кофейным автоматом.
У меня пылали щёки, сердце от волнения колотилось. Я не посмела лезть за змеёй в щель, а надо бы… Ведь снова выползет и будет охотиться за нами!
– Юля, что с тобой? – услышала я вдруг голоса. Они доносились до моего слуха словно сквозь плотный слой ваты. – Юля, что ты делаешь? Что с тобой?!
Неужели они ничего не заметили?
– Я видела змею, – содрогаясь от ужаса, сообщила я. – Она едва не укусила Викторию Анатольевну.
Коллеги переглянулись. Вид у них был довольно странный.
– Что? – насторожилась я. – Вы её не видели?
Виктория Анатольевна ласково обняла меня за плечи.
– Юлечка, пойдём в твой кабинет, – нежно произнесла она.
Ещё бы ей не быть нежной!
Я только что уберегла её и от змеиного укуса, и от апоплексического удара.
– Нет, вы правда её не видели? Я её ударила, и она уползла туда… За автомат.
Коллеги продолжали смущённо переглядываться.
– Юль, тебе померещилось…
– Юля, успокойся. Всё нормально.
– Никакой змеи не было.
– Она была! – возмутилась я и нагнулась, чтобы надеть туфлю.
– Юлечка, идём, – потянула меня за собой Виктория Анатольевна. – Тебе надо успокоиться, выпить водички.
Неужели померещилось?
И на самом деле ничего и не было?
Недоумевая, пожимая плечами, я отправилась вслед за Викторией Анатольевной в кабинет. Она права: что мне сейчас действительно нужно, так это успокоиться. До сих пор всю колотит от страха…
