Глава 21

Два дня в Блэкторне свирепствовал ветер и лил дождь. На третий день солнце наконец-то вышло из-за туч. Но на душе у Мэг оставалось все так же неспокойно. Какая-то другая женщина, которую Мэг никогда раньше не знала, жила теперь в ее теле. Один взгляд на Доминика заставлял сердце Мэг биться быстрее, чем обычно. Звук его голоса заставал ее врасплох, и непонятное возбуждение охватывало ее, когда Мэг вспоминала ласки Доминика в ванной. Тогда он спросил: «Ты сдаешь мне крепость?» И она ответила: «Нет!» «Тогда я еще подожду», – сказал Доминик. Теперь Мэг не без удовольствия думала о том, что и Доминик чувствовал что-то похожее и боялся утратить свое былое спокойствие.

И все же Мэг злилась на Доминика. Подумать только – ему взбрело в голову, что она беременна и что отец ребенка – Дункан! Больше всего на свете Мэг угнетало недоверие мужа. Она интересует его только как мать будущих законных наследников! Доминику совсем не нужны ни ее ум, ни та нежность и привязанность, которую Мэг испытывала к нему. А Мэг чувствовала, что их с Домиником связывает нечто гораздо большее, чем возможные общие дети.

Мэг знала, что она в силах соблазнить Доминика. Но что будет, если он не захочет признать ребенка своим? По округе кто-то распускает злые слухи, что Дункан и леди Маргарет были бы любовниками, если бы неожиданно не появился Доминик. В маленькой домашней церкви Мэг горячо молилась, чтобы эти слухи не дошли до Доминика, но в то же время она была почти уверена, что кто-то уже постарался осведомить его.

Мэг посмотрела на подарок Доминика – золотую брошь с изумрудами. Стилизованный лист волшебного растения скреплял алую накидку на ее плече. Каждый раз, когда взгляд Мэг падал на это украшение, она вспоминала слова Доминика: «Соколенок с изумрудными глазами и золотыми путами на лапках, носи это и помни обо мне, о мире и о будущих сыновьях».

– Госпожа, вы здесь? – раздался голос Эдит.

Мэг вздрогнула – она не ожидала, что служанка придет сюда искать ее.

– Я здесь, Эдит, – пришлось ответить ей.

– Господин спрашивает, хотите ли вы пойти на охоту?

– Когда?

– Сразу после обеда.

Мэг бросила взгляд за окно – был уже почти полдень. Нужно скорее переодеться!

Под звук поющих колокольчиков Мэг взлетела по лестнице к себе. За ней, чертыхаясь, ползла Эдит. Еще до того, как колокола пробили полдень, Мэг уже сидела в зале и поджидала Доминика. Вокруг нее толпились рыцари, охотничьи птицы сидели на жердочках, прикрепленных к спинкам кресел. Жердочка на кресле Доминика была пуста.

– Мой господин решил не брать своего сокола на охоту? – спросила Мэг стоящего рядом Саймона.

– Сокол запутался в путах, поэтому Доминик задерживается.

– Но он скоро придет? – не унималась Мэг.

– Да, – охотно заговорил Саймон. – Его Фатима прекрасно знает свое дело – Доминик сам тренировал ее. Это королева среди охотничьих птиц!

Из-под стола раздалось свирепое рычание, перешедшее в лай.

– Барон! – громко сказала Мэг. – Не трогай Прыгунью!

Вынырнув из-под скатерти, гончая прижалась к ногам Мэг, заискивающе глядя на нее. Мэг стала лениво почесывать собаку за ушами. Саймон был удивлен.

– Если бы я попробовал сделать это, он откусил бы мне руку!

– Барон? Нет, что ты! Он очень добрый и ласковый.

Саймон засмеялся и покачал головой.

Вдруг Мэг почувствовала, что Доминик находится где-то рядом. Разговаривая с Саймоном, она не заметила, как он вошел в дверь зала. На нем был тяжелый черный плащ, хотя на улице было тепло и солнечно. На запястье сидел большой сокол. Перья Фатимы мерцали подобно стали или жемчугу. Птица сознавала свое особое положение" среди охотников. Она держалась как аристократка на приеме, лениво обводя взглядом всех собравшихся. Шепот восхищения и зависти раздался среди рыцарей, но Фатима не обратила на это никакого внимания. Другие птицы беспокойно прыгали по своим жердочкам, пищали, щебетали, а сокол Доминика невозмутимо смотрел прямо перед собой, словно зная нечто такое, что было тайной для всех остальных. На лапках птицы позванивали золотые колокольчики.

– Да она просто красавица! – воскликнул Саймон.

Доминик посадил Фатиму на жердочку своего кресла. Птица рассматривала собрание охотников, как будто оценивая каждого в отдельности.

– Интересно, что будет, если здесь появится мышь? – спросил Саймон.

– Фатима не будет заниматься такой недостойной дичью, – ответил ему Доминик.

– А ты попробуй не кормить ее день или два, – возразила Мэг, – и она будет ловить мышек куда проворнее, чем Черный Том.

Доминик посмотрел на жену. После того, что чуть было не произошло в ванной, он старался встречаться с Мэг как можно реже. Кто знает, войдет ли опять в комнату Эдит, чтобы вовремя остановить его?

«Черт бы ее побрал», – невольно прибавил про себя Доминик.

– Ты замечательно выглядишь, – сказал Доминик осторожно.

Он поцеловал руку Мэг и почувствовал, как под нежной кожей бьется пульс. «Она никогда не покорится мне!»

– Вовсе нет, – не согласилась с ним Мэг. – Замечательны мои драгоценности и накидка, а не я.

– Нет, ты, – уверенно возразил Доминик.

Он понял, что Мэг не верит ему.

– Дункан был несчастным любовником, – сказал Доминик, садясь между Мэг и Саймоном.

Мэг не поверила своим ушам.

– Что ты сказал?

– Дункан был несчастным любовником, – еще раз произнес Доминик неохотно.

Саймон хмыкнул и отвернулся, чтобы не смотреть на брата.

– Что ты сказал? – вновь задала тот же вопрос Мэг. – Он никогда не был моим любовником!

Доминик вспомнил, как привлекательна была Мэг тогда в ванной, и по его телу разлился жар. Это было настоящей пыткой – ждать мгновения своей победы.

– И между прочим, я вовсе не красавица, – продолжала Мэг.

– Ты не права. Я никогда не видел такую красивую женщину, как ты. – Блеск глаз Доминика и его глуховатый голос заставили забиться сильнее сердце Мэг.

– В отличие от тебя Дункан так не считал.

Доминик усилием воли заставил себя не вспоминать, как с тела Мэг скатывались крупные капли воды. Он отвернулся и приказал подавать на стол. Справившись с нахлынувшими чувствами, Доминик опять заговорил с Мэг:

– С каждым днем твои люди все больше и больше шепчутся о том, что твой любовник ждет тебя там, где на краю леса начинается болото.

– Я не могу следить за всеми шутками своих подданных, – сухо ответила Мэг. – Ну почему ты не хочешь поверить, что моя честь незапятнана?

Доминик взял кружку с элем и немного отхлебнул.

– Слово «честь» очень много вмещает в себя, – сказал он. – В Иерусалиме честь нашего Господа требовала, чтобы мы убивали неверных. Турки были убеждены, что честь их бога нуждается в смерти христиан. Здесь, в Англии, честь – это прежде всего верность королю, но в северных землях люди чести сражаются против короля за свою свободу. К сожалению, я не могу даже предположить, что такое честь рода Глендруидов. Вероятно, она требует неугодных мужей под видом лечения болезни?

– Честь Глендруидов требует, чтобы благодаря своим знаниям мы исцеляли людей от всех недугов, – проговорила Мэг, – а твоя уверенность в моей неверности – это жестокий недуг.

– Возможно, ты и права. Интересно, что думает об этом Дункан? Он, конечно, считает по-другому. Не надо, – прервал он Мэг, собиравшуюся что-то сказать. – Не надоедай мне своими оправданиями. Важны не слова, а поступки.

– Ах, вот как? Почему же ты сам обращаешь внимание на сплетни? – спросила Доминика Мэг. – Ведь это только слова!

– Я надеюсь, что ты права. Но это тоже только слова.

Подали рыбу, и Доминик принялся за угря в собственном соку. Он ел молча. Молчание продолжалось и когда подавали дичь. Доминик съел двух голубей с аккуратностью, которая была заметна во всем, что бы он ни делал. Мэг размышляла, действительно ли Доминик такой холодный и расчетливый человек, каким он казался окружающим. Доминик тем временем осушил бокал эля и повернулся к брату.

– Что нового в замке? – поинтересовался он у Саймона.

– Все то же самое. А в наших лесах Риверсы снуют, как волки. Когда мы хотим поймать их, они как сквозь землю проваливаются. А когда мы уходим, появляются опять.

Мэг краем уха услышала слова Саймона и покрылась холодным потом. Каждую ночь она по-прежнему просыпалась, охваченная ужасом, предчувствуя какую-то опасность.

– Похоже, Дункан не так глуп, как мы думали, – сказал Доминик.

– Он наследник, хотя и незаконный, – ответил Саймон, – и сделает все, чтобы заполучить эту землю. Я думаю, что в замке находятся его шпионы: Дункан знает, что твой отряд еще далеко, и поэтому он ничего не боится.

– Какие новости с юга?

– Сильный шторм задержал твоих рыцарей. Они появятся здесь не раньше, чем через десять дней.

– Черт возьми! Если бы я мог это предвидеть, я бы подождал с женитьбой!

– Я так не думаю, – улыбнулся Саймон. И пояснил с невинным видом:

– Тогда это вряд ли было бы разумно.

Прежде чем Доминик успел ответить, на столе появилось огромное блюдо с жареным поросенком. Он был восхитителен – нежно-розовая кожа, немного подпаленные коричневые ушки, – повара постарались на славу.

– Мы просто должны выехать на охоту, – проговорил Доминик. – Если повара сумели сделать такое из этого борова, то как же они приготовят свежую оленину!

– Перестань, а то у меня уже текут слюнки, – прервал его Саймон.

Из-под стола раздалось жалобное поскуливание.

– Хватит с тебя, Барон, – произнес Доминик, и шум тут же прекратился.

Доминик достал нож и отрезал по куску свинины для себя и для Мэг. Ароматный сок стекал в тарелку, распространяя по всему залу аппетитное благоухание. К поросенку подали вкусный жареный хлеб. На столе появилось также и блюдо с какими-то травами, и Доминик подозрительно, с немым вопросом посмотрел на Мэг. Она, улыбаясь, как ни в чем не бывало положила зелени в свою тарелку и начала есть с той грациозной жадностью, с какой ребенок лакомится любимым кушаньем. Из-под стола по-прежнему раздавалось жалобное потявкивание, но никто не обращал на собак никакого внимания.

Вдруг Мэг почувствовала, что нога Доминика коснулась ее колена, когда он потянулся за солью, и неожиданная дрожь, охватившая ее, была виной тому, что кусок мяса упал на пол. Собаки тут же выскочили из-под стола прямо у ног Мэг, раздалось щелканье зубов, и Мэг вскочила, едва не опрокинув тяжелый стул, Доминик быстро схватил рукою падающее кресло и ударил Прыгунью по голове.

– Она укусила тебя? – участливо спросил он.

– Нет, но я очень испугалась, – ответила Мэг. – Прыгунья никогда раньше не отбирала мясо у кобелей.

– Она разгорячилась, потому что пришло ее время, – сказал Доминик, улыбаясь, – и хочет познакомиться поближе со всеми особями мужского пола. В ней сейчас играет мощно весеннее солнце. Когда же оно коснется и тебя?

Когда Мэг поняла, что Доминик имеет в виду, краска залила ее щеки. Она отвернулась от мужа и продолжала есть поросенка. Доминик следил за каждым кусочком, который она проглатывала.

– Если бы мы были одни, соколенок, – тихо произнес он, – то ты бы ела у меня из рук. И я…

Мэг оторвалась от еды и посмотрела в чувственные глаза мужа. «Если бы мы были одни, – подумала она, – то ты сделал бы еще кое-что».

Доминик поднялся со стула.

– Пора.

Всего на охоту выехали четыре рыцаря, пять сквайров и Доминик с женой. Если бы не присутствие Мэг, то можно было бы подумать, что по дороге едет военный отряд. Доминик и его приближенные все были в кольчугах, учитывая возможность встречи с Риверсами.

Впереди виднелись неясные зубцы гор, уходившие в необыкновенно чистое небо. Они были не теми большими горами, которые встречал в своих походах Доминик, но и не такими маленькими, чтобы считаться просто холмами. Их каменная поверхность была покрыта мерцающим ковром весны. За ними находилось большое озеро, откуда брала начало река Блэкторн. По ее берегу Саймон вел кавалькаду к тому месту, где он наткнулся на следы большого оленя.

Из каменных трещин по склонам деревья поднимали к небу свои роскошные кроны. Трава смотрела на них зелеными очами. Всюду распустились яркие полевые цветы.

Несмотря на опасность и – что мешало гораздо больше – ковыляющую походку своей старой лошадки, Мэг наслаждалась верховой прогулкой. Приятный звон колокольчиков на ее накидке сливался с песнями птиц. Высоко в небе парил орел, высматривая добычу. Мэг запрокинула голову и стала наблюдать за птицей. Как всегда, ей хотелось знать, что это такое – быть орлом, парить высоко в небе, купаясь в потоках солнечного света.

– Саймон! – позвал Доминик брата и осадил своего жеребца. – Это то самое место, где ты видел следы оленя?

Перед всадниками расстилалась небольшая заводь. Твердая почва под копытами смягчилась и захлюпала. Отступили назад деревья, для которых здесь было слишком влажно.

– Похоже, что да. Я выехал вон оттуда, а дальше – к западу – языческое капище.

Саймон указал вбок от большой дороги, которая вела к Карлайслу, самому северному из шести главных домов, которые Доминик унаследовал как муж единственной дочери и наследницы лорда Джона Кемберлендского. На другой стороне болота, как шпили, поднимались горы. Их вершины были одеты в снежные шапки, которые они готовились скинуть, как только лето окончательно вступит в свои права.

– Мэг, ты знаешь дорогу через это болото? – спросил Доминик.

– Слева есть тропинка, – сказала Мэг. – Через само болото идти трудно, но потом дорога станет легче.

Доминик окинул местность недоверчивым взглядом. Он посмотрел на лесничего, который кивнул ему в ответ. Гончие рвались вперед. Для них охота стала редким развлечением с тех пор, как они покинули Нормандию вместе со своим хозяином. Лесничий затрубил в рог, и собаки заволновались еще больше.

– Иди первым, – приказал Доминик Саймону. Его слова удивили Саймона. Не менее удивленные воины расступились, и Доминик подъехал к Мэг.

– Дорогая, я прошу тебя держаться позади. Я не хочу, чтобы во время охоты тебя растоптали боевые кони, – сказал Доминик. – Твоя лошадь хороша, но недостаточно быстра и совсем не сообразительна. Надеюсь, тебя утешит, что рядом с тобой буду я.

– Если ты поедешь рядом со мной, то пропустишь всю охоту.

– Я охочусь не в последний раз.

– Вряд ли моя лошадь изменится к лучшему…

– Скоро у тебя будет другая лошадь. Когда приедет мой отряд, я дам тебе Сарацинку – у нее шкура такая же рыжая, как твои волосы.

– Правда? – Сердце Мэг радостно забилось, когда она услышала эту новость.

– У нее от Крестоносца пять жеребят, – рассказывал Доминик.

– Опять потомство, – тихо проговорила Мэг. – Ты не умеешь использовать женщин по-другому?

Доминик ничего не ответил…

Мэг оказалась права: идти через болото было действительно очень трудно. Пока ее лошадь старательно выбирала самый безопасный путь через осоку, она совсем выбилась из сил. Несмотря на то что жеребец Доминика весил намного больше, он шел по топкой почве гораздо легче, так как Доминик заботился о выучке и выносливости боевых коней не меньше, чем о выучке самих всадников.

Когда лошадка Мэг наконец-то одолела проклятое место, остальные были уже далеко впереди. Они направлялись по течению реки к лесу. Скоро отряд скрылся за зеленой стеной.

Доминик и Мэг уже несколько минут ехали молча, когда раздался звук охотничьего рога.

– Они повернули от ручья, – произнесла Мэг, прислушиваясь.

– Олень! – воскликнул Доминик.

Затаив дыхание, они пытались разобраться в происходящем. Олень вел за собой свору и охотников к долине. Доминик был прав: они неслись с головокружительной скоростью, и сейчас лучше не вставать у них на пути.

Вдруг тело Мэг покрылось испариной. Она огляделась вокруг, как загнанный зверь.

– Что с тобой? – спросил ее Доминик.

– Не знаю. У меня такое чувство, будто охотятся на меня…

Неожиданно звук рога раздался слева, совсем рядом. Но это не был блэкторнский рог.

– Не может быть! – воскликнула Мэг.

– Что случилось?

– Это Дункан! Это военный рог Риверсов!

Рог пел все ближе и ближе. Отряд ехал прямо на Доминика и его жену.

– Есть тут место, где двоим можно обороняться от целого отряда? – спросил Доминик.

– Я знаю такое, куда не может попасть ни один человек.

– Веди!

– Вот здесь, – показала Мэг. – Но моя лошадь…

Прежде чем Мэг успела договорить, Доминик стащил ее с лошади и посадил перед собой на Крестоносца. Они помчались в чащу.