Меню холодных блюд

Утро этого дня Феня начала со встречи с хозяином детективного агентства в самом детективном агентстве.

Валерка не зря провел почти всю ночь в следственном отделе, составляя компанию игуанообразному капитану Хвостову. Он разузнал, что тот самый таинственный свидетель, который слышал голос убийцы повара «Джаза» и ранее работал в развлекательном центре, был вовсе не Андреем Пряничниковым.

– А кем же он был? – спросила Феня не без досады.

– Это был уволенный Сухаревым пьющий повар, – ответил Валерка, наливая консультанту чашечку кофе «Вырвиглаз», – тот самый, когда-то выписанный из столицы Линой. Его зовут Виктор Горячев. Когда его уволили, он не уехал в Москву, а остался здесь. Работает где придется, попивает, с женой развелся.

– А теперь вот отомстил, значит, – заметила Феня. – И как он описывает то, что на кухне произошло?

– Шел к двери, которая соединяет ресторан с ночным клубом. Ты помнишь, такси ему не туда подали…

– А такси было? Полиция проверила?

– Да, было такси у ночного клуба. Только не одно, а штук десять – в разные концы. Горячев сказал, что уехал не домой, а к подруге. В район стадиона.

– То есть его адрес у диспетчеров не значится?

– Нет. Ну вот. Он шел по коридору, вдруг услышал голоса. Ник кричал: «Ты спишь с моей женой!» А повар отвечал, что Ник этого заслуживает. Горячев осторожно заглянул в кухню и увидел в ней Ника и Жихарева. Они стояли напротив друг друга и продолжали ругаться. И у Сухарева в руках был нож.

– И вчера вечером на опознании он узнал голос Сухарева среди других?

– Да.

– Странно.

– Почему?

– Сухарев охрип пару дней назад, а во время преступления он был здоров. Если свидетель узнал голос, то получается, что впервые он услышал его всего день-два назад. Но не в ночь убийства.

Валерка приподнял бровь и опустил голову, выражая свое согласие. Феня поняла, что на вербальном подтверждении своего одобрения детектив сэкономил.

– Ты веришь ему? – спросила она, допивая кофе.

– Не совсем, – сказал Валерка. – Мне не кажутся его показания, то есть обрисованная им история убийства, убедительной. Как мог повар в разгар ссоры повернуться к Сухареву спиной? Да еще зная, что человек отсидел за двойное убийство!

– Да, нелогичная история. Я вообще не думаю, что Сухарев мог нанести человеку удар в спину. В морду врезать – верю… А Хвостов что думает?..

– А Хвостов обязан изображать бурную деятельность. – Детектив закурил и откинулся в кресле. – Он хитрый, обвинение не предъявляет, а Сухарева задержал на сорок восемь часов до выяснения обстоятельств. Если начальство потребует объяснить, что он для раскрытия преступления сделал, то Хвостов ответит: задержал подозреваемого. Дескать, разбираемся пока. Но если Сухарев начнет трясти знакомствами, адвоката наймет крутого, да и я помогу с расследованием, то Хвостов с извинениями отпустит Ника. Объяснится: ничего не мог сделать – вот есть свидетель, ну и так далее. И еще, забыл тебе новость объявить. Митя Сухарев тоже арестован.

– А он кого убил?..

– Нет, ничего такого. Бросился на Хвостова, когда тот велел задержать Ника. Глупый мальчишка!

Консультант покачала головой, но мысли ее уже снова кружились вокруг свидетельских показаний экс-повара.

– Почему же Горячев такую глупую историю рассказал? – спросила Феня скорее саму себя, чем детектива.

– Да что тут удивительного? – Валерка был рад поделиться опытом: – Люди часто чушь порют. Некоторые просто не думают о том, что говорят, а некоторые считают себя умнее других. И Горячев, как мне показалось, такой.

Вперив взгляд в тучку, зависшую в небе как раз напротив окна, консультант по брачным делам принялась рассуждать:

– Мы знаем, что Горячев никогда раньше Ника не видел. Его взяли на работу и уволили в то время, пока Сухарев сидел в тюрьме. Как же он мог опознать Сухарева?

– Он опознал не Сухарева, а убийцу, которого видел в «Джазе». А им оказался Сухарев. Все логично.

– Нет, не так. Горячев сразу заявил полицейским, что видел, как Сухарев убил повара. Кто-то ему заранее показал Николая Александровича, помог услышать его осиплый голос и подсказал сюжетец с убийством. Этот кто-то скорее небрежный, чем глупый. Вот только кто?..

Тут Феня окончательно погрузилась в размышления, не заметив, как выпрямился в кресле хозяин «Просто Бонда». Он вдруг обрел уверенность и даже принял ироничный вид.

– Ол-райт, – произнес детектив. Взглянув на него, Феня вдруг поняла, что у Валерки в рукаве есть карта. – Я бы занялся этим свидетелем, расколол бы его, это было бы просто. Но! – Он поднял вверх указательный палец. – Сегодня утром мои ребята узнали о Жихареве кое-что новое. Из глубокого запоя вышел мужик, который сказал, что Жихарев своей невесте изменял!

– И что? – удивилась Феня. – Ты мне тоже изменял, но жив же!

Провокация удалась: ошарашенно помолчав пару секунд, Валерка продолжил:

– У невесты на ночь убийства нет алиби. Она дома одна сидела. А еще – за ней числится участие в поножовщине, есть даже судимость.

– Но свидетель…

Остановив бывшую супругу жестом, детектив пояснил:

– Если я найду убийцу, Хвостов сам этого свидетеля по стенке размажет. Мне не придется лишнюю работу делать.

Феня сердито засопела.

Из детективного агентства консультант вышла, твердо решив найти Горячева и уличить его во лжесвидетельстве. Она хотела знать прямо сейчас, кто надоумил бывшего повара свести счеты с Сухаревым?

Адрес Горячева Феня попросила у Лины, он должен был храниться в документах отдела кадров «Джаза». Оказалось, что повар прописан в общежитии химического завода. В девяностых жильцам разрешили приватизировать комнаты, и они тут же взялись продавать свои каморки. За прошедшие с тех пор двадцать лет количество химиков в этих общежитиях сократилось до пары процентов от общего количества проживающих.

Прибыв в общежитие, представлявшее собой давно не ремонтированное здание с трещинами на стенах и коридорами, в которых смешались запахи туалетов и кухонь, Феня выяснила, что в комнате Горячева живут совсем другие люди. Они купили комнату всего два дня назад, а нынешний адрес продавца новые жильцы посоветовали разузнать у риелтора, который оформлял сделку купли-продажи.

Подпрыгивая от нетерпения, Феня позвонила риелтору. Объяснила, что она родственница господина Горячева и хочет отдать ему долю наследства. Ощущая холодноватость со стороны собеседницы, она приплела сюда иконку его бабушки, живописала трогательную историю о потерянном некогда младенце и поместье на Лазурном Берегу. История получилась мало логичная, но трогательная, а риелторша, как это обычно бывает с людьми до икоты прагматичными, оказалась сентиментальна. Расчувствовавшись, женщина подсказала взмокшей от натужного вранья Фене, где найти наследника миллионов пропавшей тети, украденного сиротку.

Вложив столько труда и эмоций в поиски повара, Феня была глубоко разочарована результатом встречи. Ей вернули историю о наследстве, которое свалилось на голову Горячева, благодаря чему он буквально за два дня продал дешевую комнатку в общежитии и купил себе новую квартиру в хорошем районе.

– Мне просто повезло, – поделился он.

Отставной повар не пустил Феню за порог квартиры, а выглядывал на лестничную площадку из-за двери, отчего консультант заподозрила, что на нем нет штанов.

Горячеву она представилась помощником прокурора. Это была не просто ложь, а скорее тест на сообразительность. Человек мыслящий потребовал бы удостоверение, подтверждающее слова посетительницы. Повар этого не сделал. Значит, и вправду был не слишком умен, а скорее доверчив или небрежен.

– Скажите, а никто не попросил вас дать эти показания? Может, этот кто-то и помог вам материально?

Повар усмехнулся.

– Вы, девушка, сочиняете, – сказал он.

– Истина всегда всплывает, – позволила себе снова сочинить Феня. – Рано или поздно…

– Отличненько! – не дослушал ее Горячев. – Вот тогда и поговорим!

Не позволяя себе впадать в тоску, Феня вернулась в брачное агентство. Хоть тут ее дела всегда ровно шли к успешному завершению…