Глава 28
Ветер перемен
Утром Кристина проснулась от шума дождя. Небо затянулось мутной пеленой. Дождь барабанил по стеклу и подоконнику, листья деревьев вздрагивали от ударов тяжелых капель.
Кристина открыла окно, исчерченное хрустальными зигзагами сбегающей воды. Порыв ветра брызнул в ее лицо свежестью, воздух был пропитан холодной влагой. Ощутив на коже капли дождя, Кристина замерла, у нее словно остановилось дыхание. Внезапно ее наполнило чувство радости и всесилия. Она словно рождалась заново в прохладном дыхании природы.
Две недели Кристина пребывала в полусне, не понимая, как справиться с жизнью. Ее будто бы опутывала черная прозрачная вуаль – она сковывала движения и мысли, не позволяла двигаться и думать. На крутом вираже судьбы Кристина отпустила руль.
Но сейчас, ощутив на лице ледяную влагу и вдохнув свежего, мокрого воздуха, Кристина воспрянула, стряхнула с себя путы безволия. Ей захотелось сопротивляться, действовать!..
…Неделю назад адвокат Гольшиц одолжил ей денег. Он был настоящим другом – не бросил в беде. Или просто хорошо знал, каким состоянием владел Аркадий Лунской, и считал непрактичным отворачиваться от женщины потенциально богатой, но временно нищей.
Да, сейчас Кристина была нищей. Она по привычке сунулась в ресторан и супермаркет, где ее обслуживали в кредит, и встретила холодный отказ. Все требовали наличных, а у нее не было ни копейки. Она отнесла в бутик три пальто от Max Mara и платья от Trussardi. Да, их взяли (памятуя о суммах, оставленных в этом магазине клиенткой), но с огромной неохотой. «Вы же понимаете, Кристина Вадимовна, у нас не комиссионка!» – презрительно сморщила носик менеджер. «Да пошла ты!» – мысленно ответила ей Кристина, краснея от унижения.
Она продала бы одну из машин, имеющихся в гараже, но все они были записаны на Аркадия.
Попытка трудоустроить драгоценности тоже почти провалилась – Кристина в конце концов избавилась лишь от самых недорогих. За дизайнерские бриллиантовые украшения ей предложили такую смешную цену, что она в ярости сгребла драгоценности обратно в сумку. Кто бы мог подумать, что бриллианты гораздо легче купить, чем продать!
…А адвокат с нетерпением ждал вестей с Саманкуля. Он полагал, со дня на день тело несчастного Лунского будет обнаружено и над головой вдовы засияет алмазная корона несметных богатств.
Гольшиц знал: в распоряжении Кристины окажутся квартиры, фирма, загородные коттеджи, банковские счета. Рекламное дело – выгодное занятие, если за него берется человек такого размаха и ума. И все богатства Аркадий завещал нервной, ненадежной, горячо любимой жене…
Да, очень недальновидно было бы со стороны Гольшица не протянуть сейчас руку помощи Кристине Лунской!
…Деньги Гольшица Кристина едва не проиграла. Ее несло к казино стремительной волной, ее руки дрожали, сердце бешено колотилось. Но в последний момент она остановилась, замерла. «Что я делаю?!» – подумала она в метре от дверей казино.
Нет, не железная сила воли, достойная титанов, помогла Кристине справиться с безумным влечением. Она вдруг представила частокол любопытных взглядов, поджидающий ее внутри увеселительного заведения. Кристина поняла, что сейчас не выдержит общения со сворой добрых знакомых, алчущих пикантных подробностей. Она развернулась на сто восемьдесят градусов и ринулась прочь.
За две недели Кристина так и не была замечена ни в одном из казино города. Надо отметить, ее спартанское воздержание потрясло городской бомонд ничуть не меньше, чем весть об исчезновении Аркадия Лунского…
Итак, благодаря акту мужества Кристина сохранила деньги, занятые у адвоката и вырученные от продажи вещей и драгоценностей. Это позволило ей удовлетворить самые неотложные денежные претензии, оплатить самые горячие счета. Но деньги все равно кончались!
…И сегодня Кристина поняла: надо действовать.
В девять утра, выпив чашку кофе, она облачилась в строгий костюм. В ее взгляде сверкала решимость, губы были твердо сжаты. Она села в автомобиль и направилась в рекламное агентство мужа.
Кожаное кресло в кабинете шефа было невероятно удобным. Оно обволакивало Матвея Денисовича вкрадчивыми объятиями. Странно, но в кабинете самого Силютина кресло было той же модели. Однако почему-то трон Лунского был гораздо мягче и, безусловно, выше.
Матвей Денисович чувствовал себя на своем месте. Дела «Кенгуру», несмотря на загадочное исчезновение босса, шли в гору. Обеспокоенные клиенты быстро убедились, что и без мудрого руководства А.И. Лунского агентство отлично функционирует. Встревоженные сотрудники тоже утихли, осознав, что фирме пока не грозит ликвидация.
Да и смешно было б Силютину не справиться с управлением. Будучи первым замом, он полагал, что вкладывает в «Кенгуру» ничуть не меньше знаний и энергии, чем Аркадий Игоревич.
Обидно, что все эти годы он оставался наемным работником, хотя вполне заслуживал звания партнера. Да, его зарплата была приличной, премии будоражили фантазию. Но Силютин никогда не располагал капиталом, который позволил бы ему стать полноправным участником бизнеса. Затеять собственное дело не хватало смелости, да и вряд ли было перспективно. Как маркетолог, Силютин отлично видел, что рекламный рынок области и без того переполнен. Ему, энергичному, честолюбивому, оставалась печальная участь – всю жизнь работать на других…
А теперь, справедливо полагал Силютин, он получил то, что заслуживал. Он был у власти. Пусть Аркадий вложил в «Кенгуру» деньги. Но и Матвей отдал агентству немало – лучшие годы жизни, труд, знания.
Сбоку на столе стояла удачная фотография Аркадия Игоревича. Пропавший босс улыбался и выглядел счастливым…
В кабинет вошла Агнесса Михайловна. Для главбуха фотография Лунского служила условным сигналом. Едва бросив взгляд на портрет любимого шефа, дама начинала всхлипывать. В последнее время ее эротические стоны основательно нервировали Матвея Денисовича. Ну хватит уже, наверное!
– Слезы наворачиваются, – призналась руководительница финансового отдела. И добавила деловито: – Матвей Денисович, голубчик, подпишите. Здесь и здесь. В банк поеду.
Силютин небрежно, хотя и с явным удовольствием, поставил размашистый автограф на документах. Да, он имел право подписи, он полновластно распоряжался активами фирмы. В свое время Лунской позаботился о том, чтобы в его отсутствие ничто не затрудняло работу компании.
– Вы разговаривали с опером? – поинтересовался Силютин.
– Угу, – кивнула Агнесса. Она складывала документы в прозрачные файлы. – Разве это сыщик? Дитя. Почти ровесник моего Васеньки.
– Да уж. И подозреваю, так же наивно ждать от него результата, как от Каркуши – достойного минета.
– А-а-ах! – задохнулась Агнесса Михайловна и замахала толстыми ручками. – Что вы говорите!
– А вы знаете, что водолазы прекратили поиски?
– Увы! Наш бедный, бедный Аркашенька Игоревич! Его так и не нашли.
– И Ингу тоже, – желчно напомнил Матвей Денисович.
Видимо, этот факт несказанно его радовал. Силютин буквально рос на глазах по мере угасания надежды вновь увидеть Ингу.
… – Ася, – как-то вечером осторожно поинтересовался Матвей Денисович у супруги, – давно хотел спросить… У меня нормальный размер?
– Ну, Вьюша! Ты опять переживаешь! Шестьдесят сантиметров – это вполне нормально для мужчины, – искренне ответила жена. – А шевелюра у тебя вообще бесподобна. Ни у кого нет таких роскошных и густых волос!
– Да нет. Я не про голову. Я про это… – Матвей Денисович указал глазами.
Ася тоже посмотрела вниз и сдавила в горле вздох. Она корпела над докторской диссертацией и именно дискуссии об анатомических пропорциях мужа ей не хватало для полного счастья.
– О, милый, – выдохнула жена, – там у тебя все в полном порядке!
– А тебе не кажется, что…
– Нет! Очень, очень хороший размер! – не дрогнув, заверила супруга. Она была мудрой женщиной. К тому же ей не терпелось быстрее вернуться к диссертации…
«Вот вам всем! – победоносно подумал Матвей Денисович. – Чего бы там ни говорила эта белобрысая дрянь!»…
Да, жизнь без Инги была чудесна. Да и без Лунского, стыдно признаться, тоже неплоха. Но наслаждаться властью и осознанием факта, что его мужское достоинство растет с каждым днем, Силютину оставалось недолго.
В кабинете появилась женщина. Ее лицо было бледным, измученным, под глазами залегли тени. Это была Кристина Лунская.
Увидев в конце коридора жену босса, Соня Орешкина пугливой ланью метнулась в отдел. Еще немного, и она столкнулась бы с Кристиной. И что бы она сказала? Как ей жаль Аркадия Игоревича? Как грустно без него? Как явственно зияет пустота в том месте, где должен быть он?
Нет, Соня предпочла ретироваться, хотя и клеймила себя за трусость.
– Ладно, ладно, за работу, – сказала она себе и села за компьютер. – Тэк-с… Где наши пельмени?
Вместо файла с планом Виолеттиной презентации вылезла папка с курсовой работой Васи.
– Ну, еще и это, – вспомнила Соня. – Сколько у меня долгов! Ну почему я всем должна!
Соня относилась к разряду безгрешных душ, которые умеют в два счета опутать себя цепями долга. Соня смело впрягалась в чужие проблемы. Она писала курсовые для Васи, вела битвы с заведующей интерната за улучшение Кирочкиных условий, иногда сидела с чужими детьми, часто покупала лекарства для соседки, в одиночку делала отчет, в ущерб собственному финансовому благополучию одалживала деньги знакомым и т. д.
«Но почему же я не поздоровалась с Кристиной Вадимовной? Как трусливо, неблагородно, малодушно! Сейчас же отправлюсь в коридор, встану у кабинета и буду ждать, пока она не выйдет. И…»
В этот момент на дисплее открылся файл «Пельмени», и через мгновение Соня бодро стучала клавишами, забыв обо всем на свете.
– Вы позволите? – поинтересовалась Кристина.
Она смотрела на Матвея Денисовича ледяным взглядом, и он, словно загипнотизированный, вылез из кресла и уступил его даме. Они были в кабинете одни.
Кристина обогнула стол и расположилась в кресле Аркадия Игоревича. Она взяла в руки фотографию мужа и пару минут разглядывала портрет. Силютин присел напротив.
Ничего в этой женщине не напоминало о знакомой ему Кристине. Хотя он нечасто виделся с женой начальника, Силютин все-таки привык к другому образу. Кристина была горяча, порывиста и подвержена страстям. Лунской, несомненно, ее обожал. А дама, пристально рассматривавшая сейчас Силютина, излучала ледяное спокойствие.
– Я хотел бы еще раз выразить мою… – начал Матвей Денисович, но тут же умолк. Кристина остановила его коротким взмахом ладони. Силютин поперхнулся словами соболезнования. Ему не удалось еще раз напомнить Кристине о своей скорби. Ну и что она здесь забыла, подумал он.
– С сегодняшнего дня я буду сама управлять фирмой, – внятно проговорила Кристина.
Силютин опешил.
– Что? – не понял он. У него сдавило грудь.
Этого Силютин никак не ожидал! Кристина – слабое, никчемное существо, не способное обуздать пагубную страсть к игре – вдруг вторглась в вотчину Матвея и напомнила о своих правах. Да как она смеет!
– Я выразилась достаточно ясно, – пожала плечами Кристина. – Повторить?
– Но, позвольте! – возмутился Силютин. – А как… А почему… Да с какой стати?!
– У вас с головой все в порядке? – бесстрастно осведомилась Кристина. Женщина была совершенно спокойна. Силютин и не предполагал в ней такого хладнокровия. – Вы забыли, как меня зовут? Забыли, кто я? Забыли, как моя фамилия?
Кристина подняла со стола скрепку и показала ее Силютину.
– Все здесь до последней скрепки принадлежит моему мужу. А значит – и мне!
Матвей Денисович поперхнулся, закашлялся. Так, на физиологическом уровне, его организм противился глобальной перемене, предложенной Кристиной Лунской.
– Но вы не сумеете! – закричал Силютин. – Вы ничего не смыслите в рекламе, в бизнесе, в менеджменте! Кристина Вадимовна, милая, зачем вам? Вы не представляете, что за махина это агентство, сколько здесь сотрудников!
– У меня есть вы, – усмехнулась Кристина. – Вы ведь пока не собираетесь увольняться?
Многочисленная популяция кенгуру собралась в конференц-зале, чтобы с воодушевлением поприветствовать нового шефа. Матвей Денисович представил коллегам Кристину Вадимовну. Его глаза странно блестели. Ах да, он, наверное, искренне радовался, что и дальше по жизни их поведет человек с той же фамилией, что у Аркадия Игоревича.
– Ну, приехали, – тихо сказал креативный директор Павел Романович. – Будет теперь везде лезть, совать нос, распоряжаться…
– Нам только этой психопатки не хватало.
– Она же нас в рулетку проиграет, господа!
– Кончилась лафа, братаны. Пора рвать когти отсюдова!
– Зато красивая. Какая фигура, какой взгляд! Это взгляд дикой пантеры!
– Угу. Думает, где б деньжат раздобыть. И бегом в казино.
– Интересно, во сколько она завтра нарисуется на работе? Аркаша приезжал к самому началу. А она хотя бы в двенадцать-то появится?
– А зачем ей вообще приезжать?
– Ребята, почему вы такие злые? – расстроилась Соня. – Ну зачем вы так!
Из дневника Сони Орешкиной:
«…Опять к вопросу о ярлыках. Когда я слышу разговоры о К., мне кажется, что на бутылку роскошного бургундского пытаются приклеить этикетку дешевого портвейна.
Да, К. сама виновата – дает множество поводов повесить на себя ярлык. Она сделала все, чтобы ни один человек на свете не воспринимал ее как серьезную, здравомыслящую личность. Но если бы она нашла силы «очиститься от скверны»! Говорят, раньше она была другой, но многолетняя и безрезультатная борьба с бесплодием надломила ее. А.И. был без ума от жены! Думаю, К. того стоит.
Сегодня все судорожно принялись клеймить К. как потенциальную разрушительницу компании. Она еще не сделала ни шагу, а все настроены против нее… Да, если К. действительно хочет управлять фирмой, ей придется долго доказывать всем, что она изменилась».
