Он возвращается из постели к рабочему столу, натягивая одновременно трусы и брюки. Путается в штанинах, усмехается своей неловкости, но мысли его уже далеки от постельных проблем. Он забывает о них, как только видит перед собой монитор компьютера.

Накинув рубашку, сброшенную на пол всего пять минут назад, Вовус садится за стол, тычет пальцем в черную блестящую плоскую кнопку на панели ноутбука. Ему надо поработать, по сути, оставить свое завещание. Краем глаза он следит за женой.

Ася встает с кровати, идет в сторону ванной, но рассеянно задерживается возле зеркала. Ей кажется, что грудь после родов уже не та и надо делать операцию по коррекции груди. Вера запретила ей даже думать об этом, и Вовка с ней согласен. Он своими глазами видит, что у его жены невероятно красивая грудь.

Длинными пальцами с ухоженными ногтями жена касается кожи немного пониже левой ключицы и подтягивает кожу вверх, приподнимая грудь. Она склоняет голову набок, серьезно и требовательно рассматривает себя в зеркале, поднимая груди ладонями.

Вовус не может не смотреть на нее. Ему почти больно. Больно где-то в центре тела. Руки Вовуса помнят, как это – держать грудь Аси на своей ладони, ощущать ее тяжесть и нежность. Чувствуя, что на его скулах играют желваки, Вовка отводит глаза.

Почему-то он вспоминает, как на их свадьбе отец произнес тост:

– У вас должно быть много детей, у тебя, сын, такая же красивая жена, как и у меня!

Отец вскоре умер от инфаркта, едва успев дождаться рождения Вовкиной дочери. Дедушка так и не узнал, что маленькой девочке, принесшей столько счастья всей семье одним фактом своего рождения, выпал недолгий век.

Сейчас думать об этом точно не следует.

Ася исчезает за дверью ванной комнаты, и Вовка теребит кончик носа, соображая, с чего бы ему начать. Он вспоминает – с Интернета. Для этого ему нужно подключиться к Всемирной сети.

Устало и раздраженно Вовус шарит руками по столу, припоминая, куда он сунул USB-modem. Гаджет все не находится, Вовус хрипло бормочет проклятия. Он должен был предложить брату и Вере с Асей суперидею нового бизнеса много времени назад, но идей у него не было и нет. Он знает, что этим вечером Лексус, Вера и Ася ждут от него настоящего сюрприза, а чертов модем куда-то запропастился!

Вовус лезет за сигаретами в карман брюк и находит пропажу: овальный пластиковый корпус размером с зажигалку, украшенный ядовито-розовым логотипом оператора сотовой связи «Камелот». Подключив Интернет, Вовка начинает серфить просторы виртуального пространства.

Полистав новости в поисковых системах и на избранных сайтах, находит интересующий его подкаст про перспективные виды бизнеса, но, прослушав всего треть передачи, теряет интерес. Не стои́т – сказал бы Лексус.

Лехе в этом смысле повезло гораздо больше, чем старшему брату. Кажется, у него на все стои́т: на бизнес, на телок, на всякие хобби, на путешествия и развлечения. Он как хорошее горючее – воспламеняется с первой искры, не дымит, не коптит. Вовус всегда восхищался этим даром брата – умением жить интересно, ярко, со вкусом, со смыслом, получая удовольствие от каждого своего дня. Вовка не таков: начиная что-либо, в первую очередь он видит препятствия, будущие провалы и ошибки. Что бы он ни делал, он морочится и заботится, парится и пыхтит, а получив результат, вместо удовлетворения испытывает только разочарование – а стоил ли тот вложенных трудов? Вовка и сам знает, что он – зануда, но измениться ему не дано…

В портфеле для ноутбука есть специальный раздел для бумаг. Сегодня в нем лежит файл. В файле – документы на продажу сети магазинов КУБ. Этим вечером, перед ужином, Вовус, вместе со своими родственниками и партнерами, подпишет эти бумаги.

Решение о продаже дела своей жизни Вовус принял только потому, что знал – без него семейный бизнес рухнет. Лексус просто не способен заниматься повседневными делами, развивать стабильное предприятие, держать в голове всякие скучные вещи, вроде отчетов для налоговой и правил санитарного контроля. А Вера, на которую в любое другое время Вовус положился бы безоговорочно, явно была нездорова. Вовус спросил у нее, что происходит, но она отделалась общими фразами. Впрочем, и сам Вовус сейчас не в себе. Как поется в одной песне – он словно в ссоре с головою, словно сам себе он враг.

А до церемонии подписания судьбоносного для Пушниных договора Вовус обязан сделать две вещи. Во-первых, не испортить этот последний вечер своим мрачным видом, а во-вторых, оставить брату и его жене перспективную идею нового бизнеса. Лексус может запросто спустить все деньги от продажи сети супермаркетов на всякие нереальные планы, безумные прожекты, а вот последнюю волю старшего брата он оспорить не решится. Но в том-то и дело, что именно Лексус всегда был генератором идей, Вовуса все новое только пугает.

– Вашу мать, черт возьми, провались все пропадом, ну что же им предложить? – в отчаянии ругается полушепотом Вовус. – Может, какая-нибудь гребаная франшиза?..

Он злится, отлично понимая, что по сравнению с идеей супермаркетов все кажется ерундой.

Гениальную идею открыть первый в Гродине магазин самообслуживания подал, ясное дело, Алексей, после чего укатил на полгода к другу в Израиль, якобы для того, чтобы набраться идей для развития бизнеса. Интересно, что друг, живший в Израиле, не имел ни малейшего отношения к супермаркетам. Возможно, наведывался в один из них за продуктами, но не более того. Лексус прожил у друга почти семь месяцев, причем за счет хозяина. Тем временем Вовка отправлял брату «командировочные», прекрасно зная, что деньги пойдут на развлечения, путешествия, покупку разных игрушек для больших мальчиков – от мотоцикла и до мобильника новейшей модели, на счете которого никогда не было денег. Но таков был Алексей, и с этим ничего нельзя было сделать.

За эти полгода Вовка воплотил мечту брата и открыл в Гродине первый супермаркет. Jlexa настаивал, чтобы это было громадное собственное здание в центре города. Но Вовка открыл небольшой по площади магазинчик в спальном районе. Ассортиментом занимались Ася и сам Вовус, ценовой политикой, набором персонала и всем прочим – Вера. Первый гродинский супермаркет открылся, заработал и сразу же стал приносить фантастические прибыли. Это было чудо чудесное.

Как только об успехе дела разузнал Лексус, он тут же покинул землю обетованную и примчался домой. А впервые перешагнув порог супермаркета КУБ, Алексей тут же заявил, что все в этом магазине «говно». Вовка, не выносивший подобных выражений в принципе, попросил брата заткнуться. Но не тут-то было!

В те времена слово «мерчандайзинг» было неизвестно и непонятно. Товары на полках расставлялись просто тематически – хлеб с макаронами, шоколадки с жвачками. Лексус тут же прочитал своим родным и близким пространную лекцию на тему научного подхода к раскладке товаров, а потом затеял экскурсию по торговому залу. У каждой полки он вещал, как правильно расставлять товары, как правильно размещать холодильники, стеллажи, куда цеплять рекламные плакаты, ну и прочее.

Вовка, хоть и злился на младшего брата, быстро сообразил, что тот говорит дело. Вера, как и обычно, слушала помалкивая, а вот Ася была до глубины души возмущена поведением деверя. Пока он развлекался на берегу Красного моря, они тут ночей не спали! Своими руками сделали ремонт, сами привезли и установили торговое оборудование. Вовка сам занимался кассами, наладил товароучет и прочую бухгалтерию. Вера два месяца работала кассиром, сама Ася объездила всех поставщиков в области, выбирая для их супермаркета лучшие продукты и оптимальные цены. А Лексус приехал на готовенькое и поучает!

Свои соображения она тут же выдала вслух. Алексей ответил ей в пренебрежительном тоне – она была всего-навсего девчонкой, с которой жил его брат. К тому же глупой и наглой. Ася послала его на три веселые буквы – девушкой Ася была языкастой. Вовка попытался растащить петухов, Вера стала на сторону сестры.

Как бы ни любила она своего мужа, а, как все знали, любила она Алексея до самозабвения, в любой ситуации Вера поддерживала сестру.

…Часто, гораздо чаще, чем следовало бы, учитывая, что Вовус был счастливым семьянином, он думал: как же повезло брату с женой! Лешка не заслуживал Веры. Ни для кого не было секретом, что и женился он без любви, и жил только своими интересами. А не так давно Вовус узнал нехороший секрет: брат крутил роман с одной их общей знакомой. На самом-то деле безапелляционных доказательств у него не было. По сути, Вовус и не увидел ничего особенного: только то, что его брат проводил вечер в загородном ресторане «На объездной» в компании каких-то своих друзей и вместе с той женщиной, Оксаной. Но это был роман, решил Вовус, наблюдая за тем, как держалась с Лексусом Оксана, а правильнее сказать, как позволял ей вести себя Лексус. Женщина липла к нему, вилась возле него, как назойливая осенняя муха: трогала за плечо, гладила его щеку, брала за руку, изображая гадалку, кормила со своей вилки. Вовусу смотреть на это было противно, и он понял – если Лексус терпит подобную фамильярность, выходит, его это не раздражает. А следовательно, он влюблен.

После первого супермаркета КУБ в городе открылась целая одноименная сеть. Собственное дело захватило Вовку. Еще совсем недавно он совершенно не стремился стать директором продуктового магазина. Мечтал заниматься компьютерами и прочими железками, а также программным обеспечением, в котором разбирался и благодаря собственной склонности, и благодаря образованию.

Но суждено было сбыться не его мечтам, а планам Алексея. Младший брат всегда лидировал в их братских отношениях. Лешка придумывал что-нибудь зашибенное, Вовка его поддерживал. Потом Лексус терял к своей выдумке всякий интерес, а Вовка либо пожинал плоды забытой братом идеи, либо огребал по полной за проделку. Иногда было и то и другое.

Один из первых масштабных планов Алехи родился в восемьдесят пятом, когда Вовке было двенадцать, а Леше – восемь. Рядом с их домом началось строительство огромного здания, предназначение которого было неизвестно. Осенью рабочие вырыли солидного размера яму для фундамента, а потом что-то не задалось, и котлован, огороженный забором, был заброшен на всю зиму. Осенью полили дожди, в начале зимы с неба падал мокрый снег, и к февралю яма оказалась заполнена водой. Зима была не слишком холодной, поэтому вода не замерзала. Немного льда образовывалось у самого края рукотворного озера, но не дальше.

Идея построить плот родилась в голове Лешки, когда он стоял рядом со старшим братом у самой воды и восхищался невероятными возможностями, которые эта лужа обещала местным пацанам. И как раньше они не догадались преодолеть деревянный синий забор, чтобы высадиться на той стороне Луны?

Кстати, в одном месте забор тот перекосился, и там сам бог велел отпилить метра полтора для плота. Алешка поделился этой мыслью с Вовкой.

Вовка тут же возразил, что если они не видят тут сторожа, это не означает, что его нет. Но идеей плота вдохновился. Он уже видел перед собой гордо бороздящую морские дали, идущую к неведомым берегам каравеллу… Ну пусть не каравеллу, а устойчивый, конструктивно совершенный и, вообще, фантастический плот!

Весь остаток дня братья посвятили поиску подходящих досок, инструментов для работы и прочим подготовительным мероприятиям. Вовка нарисовал чертеж плота, сообразил, что сразу же надо сделать и весла. А еще им надо организовать доки прямо рядом с водой, чтоб не получилось, как у Робинзона Крузо, который построил шикарную лодку, но не смог дотащить ее до воды.

На следующий день, в воскресенье, когда, согласно утвержденным обоими братьями проектам, должна была начаться основная работа, оказалось, что мама не выпустит Алексея гулять. В его дневнике была обнаружена двойка по математике. Значит, воскресенье он должен посвятить занятиям. Тогда Вовка сам занялся плотом.

Мама все-таки выпустила страдальца на улицу часам к трем дня, но, увидев, что работа у старшего брата продвигалась медленно, а то, что получалось, выглядело вовсе не так великолепно, как замышлял Алексей, младший брат от своей затеи отказался. Его одноклассники затеяли игру в войнушку, он тоже хочет поучаствовать!

Достроить плот Вовке все же удалось. Плавсредство было сколочено криво и косо из старых досок, которые Вовка спер из брошенных домов, приготовленных к сносу. Гвозди вытаскивал из тех же досок, выравнивал их молотком и очищал ржавчину наждачкой. И плот стал на воду! Не пошел ко дну, а поплыл.

На следующий день, в понедельник, после школы они вместе с Лешкой спустили свой понтон на воду и до самой ночи наслаждались интереснейшим путешествием по северным морям. Они были викингами, которые шли открывать Америку за пятьсот лет до того, как сделал это великий и бестолковый Христофор Колумб.

А во вторник на плот мальчишек забралась шестилетняя девочка из соседнего подъезда, неизвестно какими судьбами оказавшаяся на заброшенной стройке. Девочка сумела оттолкнуться от берега, но управлять плотом даже с помощью весел не смогла. Причалить к берегу ей тоже не удалось. В итоге девчушка свалилась в воду, доходившую ей до подмышек, и еле-еле выбралась на берег.

Увидев мокрого ребенка, ее родители провели детальный допрос – где была и что делала? Они узнали и про залитый водой котлован, и про плот. Не составило труда выяснить, что плот построил Вова Пушнин…

Девчонка еще и серьезно заболела после своего приключения, поэтому ее родители стали искать виноватых с удвоенной энергией. Конечно, они нажаловались в горкомы и райкомы на заброшенную стройку без сторожей, но не забыли навестить и Вовкиных родителей.

Досталось ему тогда по первое число.

Вовка опирается о столешницу локтями, отрывает взгляд от монитора, опускает лоб в ладони и отдается воспоминаниям о лучших днях своей биографии. О том времени, когда начал расцветать их семейный бизнес. Да, вот именно тогда они, все четверо, были счастливы. Не потому, что у них с каждым днем прибавлялось денег. Вовсе нет. Деньги – это было очень хорошо, но, самое важное, их прибавление давало чувство успешности, ощущение того, что им везет, что жизнь удается.

И именно тогда Вовка чувствовал, как они, все четверо, едины. Они понимали друг друга с первого слова, даже с первого слога первого слова. Пусть они были совсем разными людьми, пусть каждый был не ангелом, но они были едины. Они были семьей.

А проблем хватало! Вот, к примеру, в супермаркетах процветало воровство. Воровали все – и посетители, и продавцы. Круговая порука среди персонала вовсе не шла на пользу. Раз приходится платить за кого-то, так почему бы и самому не увеличить немного счет, прихватив домой банку кофе или упаковку сосисок?

Алексей взялся решить проблему быстро и эффективно. Он нанял больших дядек с пистолетами и крайне подозрительным взглядом, расставил их возле каждого стеллажа. Воровство прекратилось. Под взглядами этих громил даже больные самой тяжелой формой клептомании не решались поддаться влиянию своей болезни. Зато из супермаркетов исчезли и покупатели. Ни честному, ни бесчестному гражданину не хотелось теперь делать покупки в КУБе.

Продажи падали. Вера докладывала об этом на каждой ежедневной планерке. Лексус только посмеивался: ничего, люди привыкнут и вернутся в КУБ.

– Надо что-то делать, – заключила Вера, опуская взгляд на свои коленки, в те времена еще весьма толстенькие. Ясно было, что она очень сердита, но ведь идею расставить охранников в торговом зале предложил Алексей, а идеи Алексея она никогда не критиковала.

Однажды случилось так, что здоровенный супермаркет КУБ наторговал за сутки товару всего на пять тысяч. Вовка здорово рассвирепел, ибо был конец месяца, надо было наскребать деньги на взятки. Он собрал своих родственников, чтобы обсудить ситуацию, но вместо этого наорал на брата:

– Ты всех покупателей распугал! Теперь я не могу наторговать даже на то, чтобы твоим верзилам зарплату заплатить! Убирай их к черту!..

Лексус сначала надулся, а потом объявил Вовке, что не черта из мухи слона делать.

– Ой, ну давайте проведем неделю скидок! – небрежно обронил он и собрался уходить. У него были занятия по теннису, обед со старым приятелем, японский массаж, ему надо было купить костюм, велосипед и стельки.

Ася проводила его репликой:

– Эй, а работать когда будем?!

Но Лексус уже исчез за дверью.

Вовка смотрел на Веру, она смотрела на него. Вовка всегда любовался ее глазами: ясными, широко распахнутыми, не умеющими лгать. Под темными густыми бровями, за которые Аська дразнила сестру Леонидовной, эти светлые глаза казались особенно яркими.

– Давай оборудуем магазины видеокамерами, – предложил он. – Охрану проредим, скидки организуем и…

– И освободим персонал от круговой поруки, – добавила она.

Охранников они не всех уволили. Один оставался в вестибюле или возле камер хранения, а другой следил за видеомониторами. Но теперь их присутствие не было столь пугающим. Очень кстати открылись и аптеки, которые работали так же, как и супермаркеты – круглосуточно, а их требовалось охранять.

Народ вернулся в супермаркеты.

Впоследствии Алексей очень хвалил брата и жену:

– Наконец-то учиться начали! Хоть что-то сами сообразили, без меня.

Вовка в ответ весело матерился, а Вера заметно краснела.

Тогда же Вовка переживал самый пик своей любви. Он обожал свою жену, гордился тем, что она, совсем молоденькая девочка, приносит делу реальную пользу, по-взрослому отвечает за свой участок работы, очень сложный участок, и не ноет.

При этом она была такой красавицей…

Нет, мать вашу через голову! Не подпишет Вовус этот контракт, а без его подписи Колодяжный ничего не получит, ибо Владимир Иванович Пушнин – генеральный директор сети супермаркетов КУБ. Его слово – решающее. Он вынимает файл из портфеля и примеряется его разорвать, но останавливается.

Происходит естественная вещь: на рынке области объявился мощный федеральный сетевик, которому противостоять невозможно. Империи рушатся, что уж тут говорить о небольшом провинциальном предприятии?

Он берет со стола пачку сигарет, достает одну. Закусывает фильтр. Сколько он не курил? Пять лет? Покупая утром пачку, Вовка здорово удивился ценам на табак.

Щелкает «зиппой», закуривает.

«Я не умер потому, что не выкурил еще свою последнюю сигарету!»

Вовка усмехается, вспомнив один старый французский фильм.

Как ни странно, первая за пять лет затяжка не производит никакого особенного впечатления. Он с удивлением смотрит на сигарету и от разочарования тихо ругается матом.

Не подписывать контракт нельзя, говорит он себе. Остается коллектив, люди. Уступив Колодяжному, этому наглому нуворишу, он сохранит людям работу.

Вчера, в пятницу, он собрал сотрудников офиса и первого из открытых Пушниными магазинов, чтобы просто поговорить. Почти все уже знали, что происходит. Как говорится, медвежонка в мешке не утаишь. Выслушав директора, большинство опустили глаза, скрывая разочарование. Но самому Владимиру Ивановичу от этих новостей было куда хуже, чем его сотрудникам.

Анна Васильевна, главный бухгалтер, заплакала. Она была хрупкой романтической дамой за пятьдесят, внешне здорово походила на Маргариту Терехову в роли Миледи. Грузчик Дима раскричался, что это не годится, что надо бастовать. Почему мы должны москвичам все отдавать? Они уже весь город скупили! Дима, как и всегда, был в курсе всех политико-экономических процессов в городе.

Кассиры выслушали директора молча, администратор Света, о чьей прагматичности ходили легенды, осведомилась: а зарплата теперь какая будет?

Уборщица Лена, один из первых сотрудников КУБа, спросила, жалостливо подняв брови: а вы-то, Владимир Иванович, вы чем теперь займетесь? Владимир Иванович лживо улыбнулся и объявил, что у него планов громадьё!

«А вот что будут делать, мать вашу, Лексус и Верка?» – спрашивает себя Вовус снова и снова, потирая пальцами лоб.

Одной из последних и не очень удачных идей Лексуса был проект строить автономные дома для очень богатых местных мизантропов. Такие дома, как их собственный Дом.

В свое время Вовка серьезно раздумывал, не поддержать ли ему и эту придумку братца. Но в строительстве он мало что смыслил, а ведь братишка долго своим проектом заниматься не будет. Он бросит дело на Вовку с Веркой и исчезнет в неизвестном направлении.

Пришлось бы вступать в СРО, искать подрядчиков, всяких спецов в таких вопросах, в которых Вовус ничего не понимал. А из чего строить? Вот этот дом, их собственный Дом на горе Змейка, возводился из стройматериалов, привезенных из Америки. Поэтому с этим домом все хорошо, все в порядке. Зимой тут тепло, прохладно летом. Все системы работают, стены не покрывает грибок, сохраняется наружный вид. Даже ступени не скрипят. А три дома, построенные на заказ, для друзей, которых вдохновил Дом, оказались не такими замечательными. Кирпич, бетон, отделочные материалы были куплены в России. Причем большая часть материалов изготавливалась за дикие деньги, на заказ. Первой облезла фасадная краска, потом перекосились все двери, затем сломалась автономная канализация. Друзья, то есть обманутые хозяева тех самых автономных домов, крупно обиделись. Многие еще не успели выплатить всю сумму за постройку. Пришлось чинить строения за собственный счет и простить заказчикам их долги.

Нет, бизнес этот никуда не годится, на него ушли бы все деньги от продажи КУБа, а после Вера с дочерью остались бы жить в нищете. Вовка обязан это предусмотреть, он должен предложить Лексусу нечто такое, из-за чего брат забудет об автономных домах.

А идеи по-прежнему нет…

Вовке очень хочется поговорить с Верой. За годы, когда Вовку с Верой связывали родственные отношения, дела, общие заботы и общие радости, между ними почти не осталось секретов. А вот сейчас Вовка не может быть с ней откровенным, и от этого ему кажется, что он вдруг стал очень одинок. Как пацан, заблудившийся в лесу.

Он вдруг вспоминает Веру в то время, когда она вместе с сестрой пришла работать в КУБ. Пухленькая молодая женщина с ясными глазами и с твердым характером. Работала Вера почти столько же, сколько и Вовка, то есть круглые сутки. При этом ничего не требовала и всегда старалась поддержать.

И только в последние полгода Вера отдалилась. Ситуация с продажей бизнеса нервирует ее сильнее, чем можно было предположить. Она теряет, забывает и путает все вокруг, расстраивается из-за этого, а из-за расстройства еще больше путает, забывает и теряет…

Вовус не знает, как ему поддержать своего лучшего друга. Более того, завтра из-за него Вера станет очень несчастной. Хотелось бы оставить ей прощальное письмо, объяснить все, оправдаться, но Вовус не решается этого сделать. Такие вещи объяснению не подлежат.

Вовус сидит перед компьютером, сигарета тлеет в его пальцах. До ужина, на котором он должен провозгласить «новый курс», всего пара часов. Потушив сигарету, Вовка яростно давит ее в керамической пепельнице, сделанной в форме старого башмака.

Он прерывает интернет-сеанс, включает радио на своем мобильнике. На рок-канале – передача о психоделической музыке. Сложив перед собой по-ученически руки, Вовус опускает на них свою больную голову.

Просыпается он спустя много песен, из-за которых его сны напоминали странные сказки – то лес из водорослей, то небо с зелеными тучами. Еще не совсем осознав, кто он, где находится и для чего живет, Вовус распознает Blue November со своим отчаянным Say it.

Женский крик, ворвавшийся в звукоряд, не может быть частью композиции.

Вовка растерянно смотрит направо и налево, снимает наушники, встает. Его мышцы одеревенели из-за неловкой позы, в которой он уснул, но он почти не замечает этого. Тревога вскипает в его сердце.