1

К полудню дождик припустил и по-осеннему, как по сухой бумаге, зашумел в деревьях. Прохожие спрятались под зонтиками, но Жанна, выскочив из машины, даже не заметила, что ее горячее лицо обрызгало моросью. На своих высоченных каблуках она легко взбежала на крыльцо фирмы «Мечты сбываются».

Вестибюль она пересекла, не глядя по сторонам. А ведь было на что поглазеть! Рекламные плакаты фирмы кричали со стен самыми бодрыми и ядовитыми красками. Желающим оттянуться они сулили полеты на воздушном шаре, вечера кальяна, шоколадные обертывания в таинственном подземелье и корпоративный дайвинг. С потолка свисали пухлые гирлянды разноцветных шариков. Девушки-служащие, которые случайно вышли в коридор по делам, все до одной были красавицами или умели казаться таковыми. Даже ствол фикуса в углу игриво извивался штопором.

Все это великолепие Жанна миновала не моргнув глазом. Она толкнула коленом дверь с табличкой «Генеральный директор», проскочила мимо красавицы секретарши, пискнувшей: «Алексей Викторович занят!», и сунулась в следующую дверь, обитую натуральной стеганой кожей.

Алексей Викторович (если это был он) в самом деле оказался занят – он сидел за столом и рассматривал какие-то пестрые бумажки, разложенные перед ним веером. Одновременно он обнимал девичьи бедра еще одной красавицы, которая навалилась ему на плечо грудью и завесила обзор бумажек длинными белокурыми волосами.

– Привет, Вотяков, – сказала Жанна и с размаху бросилась в кресло напротив генерального директора. Усевшись, она закинула ногу за ногу и положила сумочку на директорский стол.

– О, Жанночка, – промурлыкал Вотяков и выглянул из-за белокурой красавицыной гривы, как из-за портьеры. – Всегда рад тебя видеть. Чай, кофе? Круассаны?

– Засунь свои круассаны в задницу, – отказалась от угощения Жанна. – Есть срочный разговор. С глазу на глаз. Сию минуту.

Генеральный директор Вотяков неохотно снял руки с девичьих бедер:

– Яна, занеси мне эти эскизы после обеда. Тут есть о чем потолковать.

Яна послушно собрала бумажки и удалилась.

– Дай закурить, – потребовала Жанна.

– Ты же бросила? Да и я бросил!

– Дай.

Вотяков извлек из стола пачку сигарет, зажигалку и серебряную пепельницу в виде акантового листа. Жанна взяла сигарету. Затянулась она так глубоко, что на выдохе дым повалил у нее изо рта, ноздрей и даже, кажется, из-за воротника. Она блаженно закрыла глаза, минуту просидела неподвижно, потом повернулась к Вотякову:

– Сто раз себя прокляла, что устроила парня в твой бордель. Черт знает что тут творится! Сам ты, может, и ни при чем, но твои халды…

– А, ты про Артема? – догадался Вотяков. – Лично к нему у меня претензий нет. Работает профессионально, заказчики довольны. Недавно освоил новый трюк, сшили ему костюм инопланетянина. Прикольный! Завтра выезд на корпоратив, он в группе. Жан, что случилось-то?

– По-моему, он закрутил с кем-то из твоих кикимор. Мне надо узнать с кем. Срочно и без шума.

Генеральный директор задумчиво потер все три своих подбородка.

– Жанна, ты знаешь, как я тебе обязан, – сказал он. – Для тебя я готов на все, но тут я бессилен. Ты говоришь невероятные вещи. Если Артем где и закрутил, то на стороне. Романы на производстве у нас строжайше запрещены. Их просто нет! Это даже не обсуждается.

– Не смеши! У тебя тут настоящий вертеп. Разве только что, на моих глазах, ты не лапал какую-то девку? Кристина, кстати, в курсе?

– Что ты! Это не девка была, это дизайнер! – всполошился Вотяков.

Его супруга Кристина отличалась крутым нравом и тяжелой рукой. Гневить ее было опасно – все имущество Вотякова на случай внезапных поворотов судьбы было оформлено на жену.

– Жанна, повторяю! – заныл Алексей Викторович. – Падлой буду, если хоть что-то знаю. Я в такие дела не лезу, на выездах не бываю. Я руководящий работник.

– Тогда тащи сюда человека, который все знает! И при этом не будет болтать.

– Это вещи взаимоисключающие. Хотя… Дай мне пару минут…

Вотяков снова мучительно задумался.

– Можно попробовать поговорить с Лизой Гавриленко, – после долгой паузы сказал он. – Это девушка из бухгалтерии, неглупая, хороший квалифицированный работник. Она должна быть в курсе всех дел. Только одна просьба: надеюсь, ты не злоупотребишь моей дружбой и не будешь расспрашивать Лизу про наши с ней отношения.

– Зачем?

– Чтоб потом настучать Кристине, – боязливо пояснил Вотяков, втянув голову в плечи и озираясь на стены, увешанные оптимистичными плакатами.

– Да блуди ты сколько влезет! Зови свою бухгалтершу, а сам сходи куда-нибудь поруководи.

Лиза Гавриленко оказалась такой же писаной красавицей, как и прочие девушки фирмы Вотякова. На ней ловко и тесно сидел деловой костюмчик розового цвета, юбка слегка показывала чудесные узкие коленки. На каждом ногте ее тонких ручек было нарисовано по едва заметному розовому сердечку. Красилась Лиза очень скромно, губки имела бледные, но такие блестящие, что они казались намазанными клеем. Ее серые глаза так и стреляли, и в первую минуту Жанна пожалела, что сама бросилась в вертеп Вотякова – надо было нанять частного детектива. Но теперь отступать некуда, да и время не терпит.

– Я дальняя родственница Артема Немешаева, – постыдно соврала Жанна и сразу поняла, что Лиза ей не верит.

Впрочем, Жанне было не важно, какой предлог для допроса придумать – важно, чтобы ей не соврали.

– Мать Артема, моя троюродная сестра, звонила вчера из Прокопьевска, – торопливо продолжила Жанна. – Артем уже третий месяц не дает о себе знать. Мать вся извелась, я ее успокоила, как могла. Зная характер сына, мать уверена, что тут замешана какая-то девица. Что за девица? Насколько это серьезно? Сердце матери…

– Понимаю, – сказала Лиза, глядя Жанне прямо в глаза и улыбаясь своими наглыми бледными губами. – А с самим Артемом вы говорили?

Жанна слегка и очень естественно покраснела.

– Мне у него неудобно спрашивать, – сказала она. – Все-таки родственники мы дальние, общались мало. И потом, может, и нет никакой девицы…

– Думаете, у такого мальчика может никого не быть? Вы серьезно? – усмехнулась Лиза. – Да половина наших девчонок в него влюблена! Он у нас всеобщий любимец, наш Амур.

Жанна знала, что Артем иногда изображал Амура, спускающегося с небес на балкон заказчика. Был у него для таких случаев и белый костюмчик с юбочкой, и крылья, надевавшиеся как рюкзак. В таком виде Артем доставлял цветы и подарки. Накануне преображения в ангела он тщательно брил ноги и грудь и за это требовал с Вотякова надбавку – за моральный ущерб, как он говорил.

– Все без ума от вашего Артема, даже Тамара, зам по кадрам, – а ведь ей уже почти сорок, – продолжала улыбаться Лиза. – Но старухи не в его вкусе – ему чуть не малолеток подавай. Например, он у Мики Варьку отбил.

– Какую еще Варьку?

Знакомый темный жар бросился Жанне в голову. Теперь покраснела она уже багрово. Нескончаемый банный пот хлынул изо всех ее пор. «Господи, что со мной? Я умираю? Перед этой дрянью?» – со злобой подумала она. Ее руки дрожали, красивое личико Лизы поплыло перед глазами и сплавилось в невнятный ком.

– Вам нехорошо? – всполошилась и Лиза, не переставая улыбаться. – Наверное, возрастное, приливы?

– Пустяки, – выдавила из себя Жанна и приложила к лицу носовой платок, который сразу же стал мокрым. – Это у меня после гриппа бывает. Так что за Варька? Кто кого у кого отбил?

– Варька Фомина – менеджер-организатор, – пояснила Лиза. – На редкость хваткая девка; внешне ничего особенного, но, в общем, недурна.

Жанна кивнула, вполне понимая, что стоит за таким невразумительным портретом.

– Варька работает у нас с весны, поступила простым курьером, – продолжила Лиза. – Жуткая проныра. Сначала, как все новенькие, бегала в кабинет к Алексею Викторовичу (зачем бегала, сами понимаете, так что без деталей). Обычное дело! Шеф Варьку менеджером сделал, и она от него отстала, к тому же новая флористка, Зоя, и Алексей Викторович… В общем, Варька сошлась с Мики.

– Кто такой Мики?

– Мики Селянин, музыкант, хороший такой дядечка. Играет на саксофоне. Когда Артем спускается к заказчику на балкон, то Мики под дверью дудит «Хеппи бездей ту ю». Класс! Короче, Варька не захотела жить с родителями и переехала к Мики. Мики даже боялся, что она женит его на себе, а он еще морально не готов. Вроде бы он и не против был, но знаете, когда мужчина долго живет в свое удовольствие…

– Пожалуйста, ближе к делу, и налейте мне стакан воды, – попросила Жанна.

Голова у нее разболелась настолько, что каждый взмах ресниц был нестерпим и доводил почти до обморока.

– Вам без газа, – догадалась Лиза, открыв холодильник и доставая бутылку воды. – И вот Мики… Ах да, вы просили про Варьку. С Артемом они познакомились в конце июня. Она как раз менеджером стала, Артем увидел ее на планерке и обалдел. Ничего особенного в ней нет, но он обалдел. У него просто челюсть отвисла. Вы, конечно, знаете, как это бывает?

Жанна кивнула и попыталась проглотить таблетку пенталгина, которая застряла в горле. Мозг пылал, глаза заливала грязно-кровавая муть. Неужели все это происходит на самом деле?

Лиза вернулась к своему рассказу:

– И вот Артем стал ходить за Варькой как тень – с отвисшей челюстью, которая с тех пор так и не встала на место. Он и сейчас чумной от любви. Варька немного повыеживалась и сдалась, потому как Мики дядька хороший, но пьющий. А у Артема есть деньги, да и внешние данные – сами видели. Он снял квартиру, и там они с Варькой теперь живут. Кажется, счастливы.

Жанна поняла, что таблетку ей не проглотить никогда. Давясь минералкой, она пробормотала:

– Как живут? Где? Это бред!

– Увы, эта история известна всем. Конечно, вы правы, Артем ведет себя как последний дурак. Не удивляюсь, что он перестал писать и посылать деньги матери, – Варька хапуга и транжира. Артем одел ее как куклу, а она постоянно скулит, что голая, и еще просит. И в квартире у них, мол, кондиционера нет, поэтому…

– Где эта квартира?

– Не знаю. С Варькой мы далеко не подруги. У нее вообще нет подруг, а меня подробности чужой интимной жизни не интересуют. Каждый имеет право на…

– Где эта квартира?! – закричала Жанна хрипло, сумасшедше.

Лиза отпрянула:

– Да не знаю я! И знать не хочу. Но если вы стараетесь ради матери Артема, обратитесь к Мики – он знает. Он туда ходит иногда попросить на опохмел. Адрес Мики есть в отделе кадров. Мики с Варькой сохранил дружеские отношения, и я считаю, что это…

– Подите вы к черту!