Глава 31

Проснувшись на следующее утро, мисс Силвер с удивлением осознала, что уже среда и еще неделю назад Конни была жива-живехонька, а для Валентины Грей наступил канун свадьбы. Прошлая среда оказалась знаменательным днем — во-первых, церемония репетиции венчания, во-вторых, прием в поместье, откуда Конни вернулась домой вместе с Метти Эклс, попрощавшись с ней около коттеджа «Холли». А неделю спустя все ожидали следующего дознания, а сама мисс Силвер все еще оставалась при мисс

Мегги, которая нуждалась в постоянной поддержке и выражала свою признательность, как обычно, путано и многословно.

— Просто не могу выразить, насколько я буду вам благодарна, если вы сможете остаться, пока не пройдут дознание и похороны. Мне стыдно настаивать, ведь прав на это у меня никаких, да и дом наш превратился в дом скорби, но вы не представляете, как высоко я бы оценила ваше согласие остаться.

Тут Мегги решила раскрыть душу:

— Моя невестка… как ужасно, что надо так ее называть, хотя если бы не она, то мой дорогой брат был бы с нами, а не на небесах. Понимаете, я просто не смогу видеть ее и общаться как ни в чем не бывало. Ведь Роджер хотел с ней развестись… вы знаете об этом, правда? Но я и мысли не допускала, что он решится отнять у себя жизнь, да еще таким ужасным способом. Ох, мисс Силвер, неужели вы действительно считаете, что Роджер покончил с собой? Ко мне вчера днем заходила Нора Мэллет, и когда я сказала ей то же самое… не хочу еще раз повторять, то знаете, что она ответила? Конечно, Нора — женщина прямая, да мы и знакомы всю жизнь, поэтому-то она и позволила себе сказать, что думает: «Конечно, Роджер не покончил с собой, Мегги, никто в это не верит. Его отравила эта женщина». Ох, мисс Силвер, вы тоже так считаете? А я так нервничаю, оставшись здесь с ней одна… и Валентина тоже беспокоится. Поэтому, прошу вас, побудьте с нами еще немного… понимаете, я надеюсь, что она уедет сразу же после похорон.

Надо отметить, что им не приходилось часто видеть Сциллу, которая выходила только в столовую. Женщина уже позвонила Гилберту Эрлу, который только что не бросил трубку, постаравшись быстро закончить разговор. Еще она звонила доверенной подруге Мейми Фостер, которая среди ласкового щебетанья дала ей четкий и недвусмысленный совет упереться и оставаться на своем месте:

— Конечно, дорогуша, я всегда рада видеть тебя и все такое, но на твоем месте я бы уперлась. Потому что если этот тип изменил завещание, то, пока ты там, им трудно будет просто так, без скандала, тебя выставить. А с глаз долой — из сердца вон, дорогуша, если ты понимаешь, о чем я.

Но поскольку стратегия поведения была очевидна Сцилле не меньше, чем Мейми, да к тому же женщина получила недвусмысленный совет констебля оставаться в пределах досягаемости для дальнейших допросов, то она решила держать фасон и не сдаваться. Для начала Сцилла направилась в Ледлингтон к адвокату, мистеру Морсону, который сообщил, что она действительно исключена из завещания покойного мужа, однако вряд ли мисс Рептон с Валентиной будут претендовать на назначенное ей содержание. Новость изрядно подняла дух миссис Рептон, которая хоть и не знала, за кем из двух ее родственниц останется последнее слово, но решила, что вопрос можно будет легко уладить в свою пользу, устроив пару показательных истерик.

Выбросив первую проблему из головы, Сцилла отправилась в магазин Эшли и купила изящный черный осенний костюм: модная юбка и жакет с новой линией плеч. Вообще-то она сама больше любила яркую одежду, но, как известно, ничто так не идет блондинке, как черное, а мужчины от такого сочетания просто балдеют. Его можно надеть на дознание и похороны, а потом с успехом носить в городе. Сцилле пришло в голову, что надо бы еще купить шляпу… что-нибудь маленькое и элегантное, с вуалью. Вуаль очень сюда подойдет, только надо, чтобы она не скрывала волосы.

Она принесла покупки домой и еще раз перемерила все в своей комнате. Иногда то, что казалось удачным в магазине, дома оборачивалось настоящим кошмаром, но сейчас вещи выглядели даже лучше, чем когда она их выбирала. «Хорошая одежда дает фору при поисках работы, а с белой блузкой и каким-нибудь украшением на лацкане я не буду выглядеть явившейся прямо с кладбища», — подумала Сцилла. А пока что она не собиралась контактировать ни с Мегги, ни с Валентиной — только два раза по полчаса за обедом и ужином, да иногда случайные встречи на лестнице или в холле. А прочее шло по ранее заведенному порядку: завтрак в постель, постоянная борьба со скукой… ничего нового.

Гилберт Эрл, почти бросив трубку при разговоре со Сциллой, принялся в спешном порядке составлять тактичное милое письмо Валентине. Пошло хорошо, но внезапно он почувствовал желание немедленно порвать его. Слова на бумаге могут быть очень красивыми, но жизнь и теплоту им придает только голос. Он бросился к телефону, ему повезло — трубку сняла Флори, которая его обожала, что действовало на молодого человека скорее отталкивающе. Девушка немедленно отправилась на поиски мисс Грей.

Валентина закрыла дверь свой комнаты и, подняв трубку, равнодушно сказала: «Слушаю», но после первых же слов Гилберта стало понятно, что лед тронулся. Ведь не так давно она считала вполне приемлемым выйти за него, а сейчас слышала знакомый голос, добрый, теплый, полный сочувствия.

— Дорогая, наверно, мне не следовало звонить, но я не мог удержаться. Какой ужасный удар для тебя и для мисс Мегги! Знаешь, я очень уважал твоего дядю, правда, Вэл. Он ведь всегда исключительно хорошо ко мне относился. Поэтому мне показалось, что, несмотря на все обстоятельства, ты позволишь хотя бы сказать, как я тебе сочувствую. Это все, родная, не отвечай, я все понимаю. — В трубке послышались короткие гудки.

Первой мыслью Валентины было: «Он говорит искренне, ведь мог бы вообще не звонить», но ее перебила другая: «Но именно это он и хотел заставить меня подумать. Этот человек не выносит, чтобы его сочли неправым или чтобы, не дай Бог, подумали, что он не столь обаятелен, как прикидывается. И сейчас он радуется, что я приняла его сочувствие за чистую монету и растрогалась. Я в этом уверена, но все равно мне хочется думать, что Гилберт говорил искренне». — Больше она о звонке не размышляла.

Машина старшего констебля подъехала к дому после обеда. Он попросил позвать мисс Силвер и, когда та спустилась к нему в кабинет, с улыбкой поздоровался.

— Знаете, мне надо кое о чем расспросить мисс Мегги. Не хотелось бы слишком настаивать, но, надеюсь, она немного оправилась от первого шока?

— Ей уже много лучше. Мне кажется, она вполне в состоянии отвечать на любые ваши вопросы.

— И еще мне надо поговорить с миссис Рептон. Вы знаете, пока не будет доказано иное, против нее может быть возбуждено уголовное дело. Я связывался с общественным обвинителем, там рассматривается вопрос об ее аресте.

Мисс Силвер промолчала и отвела взгляд в сторону. Несмотря на привязанность и уважение, которое он испытывал к этой женщине, бывали моменты, когда ему хотелось взять ее и встряхнуть, как, например, сейчас. Он не просил ее склониться к его мнению, как и не был готов согласиться с ее собственным, но все равно его до крайней степени раздражало то, что она, отстранившись и не принимая его аргументов, молчаливо выражает свое несогласие. И Рэндел вложил больше сарказма в вопрос, чем намеревался:

— Предполагаю, у вас нет никаких дополнительных сенсаций?

Мисс Силвер сердито посмотрела на него и недовольно сказала:

— Обычно мало что принимается к сведению. Уверена, уж вам-то не надо об этом напоминать. Как правильно заметил лорд Теннисон, «упорно ищет и находит, но только пользы не выходит». То, что мы обнаружили, кажется лишь незначительной мелочью, но, по-моему, и в этом деле нельзя ничем пренебрегать.

— Согласен, но собираетесь ли вы сообщить мне об этой мелочи?

— Собираюсь, Рэндел, так что усаживайтесь поудобнее. То, что я хочу рассказать, само по себе незначительно, но может оказаться существенным кусочком нашей головоломки.

Мисс Силвер, как и в прошлый раз, сидела в уголке дивана с неизменной пестрой сумкой для рукоделия. Кардиган для малышки Жозефины был закончен, так что сейчас она извлекла большой крючок, чтобы связать нарядную кромку, которая уже украшала джемпер.

Рэндел принял к сведению ее предложение, нет, скорее, любезное разрешение, про себя подумав, как эта женщина умело ставит его на место. Ей не надо придумывать, как это сделать, все получается естественно, благодаря ее врожденному умению держаться и чувству собственного достоинства. Ему уже приходилось видеть, как мисс Силвер одним взглядом заставила обычно непоколебимого старшего инспектора замереть на месте. Однажды Рэндел даже оказался свидетелем, как непочтительного по природе Фрэнка Эббота в мгновение ока поставили по стойке «смирно». По собственному опыту Марч хорошо знал — эта женщина могла одним взглядом или привычным жестом напомнить его детство и старую классную комнату, которой она управляла железной рукой. Саркастическая улыбка исчезла с лица констебля, и он спросил просто и открыто:

— Значит, вы ходили к мисс Пелл?

— Да.

— Это принесло какую-то пользу?

— Кажется, да, но выслушайте все по порядку.

— Я весь внимание.

Мисс Силвер четко и подробно рассказала о посещении мисс Пелл. Как всегда, Рэндела восхитило ее умение точно припомнить и повторить содержание, даже интонации беседы. Когда она закончила, он некоторое время сидел молча, помрачневший и задумавшийся, потом сказал:

— Знаете, здесь сходится только то, что от последнего письма, полученного Дорис, был оторван уголок, но это все. Конечно, именно эта грязная писанина толкнула бедняжку к краю пропасти, но девушку, взвинтившую себя до такой степени, что она собралась утопиться, вряд ли можно считать достойным доверия свидетелем, а ее слова в вольном изложении — и того меньше.

Последовало спокойное возражение:

— Не сомневаюсь, что мисс Пелл совершенно точно повторила слова и племянницы, и Конни Брук. Допросите женщину сами — и увидите, что она повторит их точно так, как сделала это мне, поручусь, что ни слова не изменит.

— Я верю в ее память, но девушка на грани самоубийства вряд ли может считаться надежным свидетелем.

Мисс Силвер опустила голубой свитерок на колени и спросила его тоном одновременно удивленным и укоризненным:

— Рэндел, дорогой, неужели ты до сих пор считаешь, что Дорис Пелл покончила жизнь самоубийством?

— О чем вы, мисс Силвер?!

И женщина прямо рассказала, о чем она думает:

— Рассудите сами. Девушка получила письмо с оторванным уголком. Она посетила четыре дома и в одном из них подобрала недостающий кусочек. Дорис не сомневалась в важности своей находки и вернулась домой расстроенная. Она уже знала, кто пишет оскорбительные письма. Вам не кажется, что ей трудно было скрыть свои чувства в момент находки? Представьте себе, девушка идет себе спокойно, подбирает клочок бумаги и мгновенно оказывается в шоковом состоянии. Да ее просто должно было парализовать на месте. Она держит в руке бумажку, смотрит на нее и на глазах смущается и грустнеет. Вряд ли Дорис была одна в тот момент, когда подобрала обрывок, заметьте, это простая деревенская девушка, не умеющая притворяться. Мы знаем, что именно так и произошло, поскольку мисс Пелл упоминала, что племянница тогда «почувствовала себя нехорошо» и была вынуждена присесть. Неужели вы думаете, что ее возбуждение не было замечено? И если Дорис смогла мгновенно распознать в клочке обрывок полученного письма, то не мог ли это сделать и кто-то другой, тот, кого такое доказательство могло уничтожить?

Констебль сосредоточенно слушал.

— И что бы вы сделали на месте этого человека, учитывая, что он лишен нравственности, а его поступками руководят горечь и злоба?

— Вы требуете слишком многого от моего воображения, — с похвальной серьезностью заметил констебль.

Бросив на бывшего воспитанника укоризненный взгляд, Мисс Силвер продолжала:

— Ему необходимо было заставить Дорис замолчать, а для этого существуют три способа: связать обещанием, подкупить и третий, самый мерзкий, который, я уверена, и был принят на вооружение.

— Все это только голые предположения.

— Не совсем, Рэндел. Когда дело приходит к завершению и все события выстраиваются в логическую цепочку, остается только тщательно их проанализировать. Вернемся к тому дню, когда утонула Дорис Пелл. Она отправилась в поместье с блузкой для мисс Мегги. При примерке понадобилось переделать какую-то мелочь, и она обещает все исправить и принести вещь вечером. Затем девушка проходит через всю деревню к коттеджу «Виллоу», где примеряет платье, переделанное для мисс Вейн, а потом заходит в соседний дом, чтобы договориться с мисс Эклс о выкройках для пары ночных рубашек. Именно в одном из этих трех домов девушка подобрала обрывок письма, потому что к Конни Брук, своей последней заказчице, она пришла уже расстроенная. Дорис рассказала Конни то же самое, что и позднее мисс Пелл, разве что добавила про цвет ковра. Ни одной из женщин девушка не призналась, в каком коттедже был найден клочок. Мне кажется, такое поведение указывает на то, что она дала обещание молчать. Вспомните, Дорис говорила тете, что, по ее мнению, не надо никому называть имени, надо только получить от этого человека обещание больше так никогда не делать. Вам не кажется, что из ее слов следует, что она собирается объясниться с тем человеком?

Мисс Силвер помолчала, ожидая какой-то реакции со стороны собеседника, но, не дождавшись, продолжила:

— Если уголок письма был подобран в поместье, то его могли написать мисс Рептон, мисс Валентина, Сцилла, или сам полковник, или — возможно, но маловероятно — Флори, или кто-то из прислуги. Я спрашивала мисс Мегги, где она примеряла лиловую блузу, сшитую Дорис, и она тут же ответила, ничуть не смутившись, что в ее спальне.

— Вы не можете подозревать мисс Мегги, — быстро вставил Марч.

Мисс Силвер предупреждающе кашлянула:

— Когда обсуждаешь преступление, лучше не делать никаких исключений. Но сейчас я лишь хотела напомнить вам, что Конни упоминала, как Дорис сказала, что ее поразил цвет бумаги по сравнению с ковром, и упомянула его цвет.

— Какой?

— К сожалению, Конни не сказала. Но в спальне мисс Мегги лежит индийский ковер с цветами на белом фоне, так что вряд ли клочок бумаги на нем выделялся.

— Значит, мисс Мегги оправдана? — улыбнулся констебль.

Мисс Силвер посуровела, но продолжала:

— Мне удалось узнать, что дверь девушке открыла Флори и сразу же провела ее в комнату мисс Мегги. Флори говорит, что в то время и мисс Валентина, и миссис Рептон отсутствовали, но она не уверена, как не уверена и в том, возвратился ли кто-то из них до ухода Дорис. Валентина Грей не является подозреваемой, но мы не можем быть уверены, видела ли миссис Рептон, как портниха подбирает клочок бумаги. Полковника можно не принимать в расчет — он сам оказался одной из жертв. Что же касается Флори и других слуг, то я убеждена, что они к этому делу отношения не имеют.

— В этом я полностью на вашей стороне.

Женщина продолжала, не обратив внимания на реплику:

— Перейдем к коттеджу «Виллоу», где примеряла платье мисс Вейн. Наверно, дело происходило тоже в ее спальне. Там лежит однотонный ковер приглушенного розового цвета. В соседней комнате, в которой сейчас живу я, а в то время она пустовала и могла быть использована в качестве примерочной, такой же ковер, но приглушенного синего цвета. На обоих из них клочок бумаги был бы виден лучше, чем на ковре с узором. В случае с мисс Эклс никакой примерки не намечалось, а переговоры по поводу выкроек для ночных рубашек можно было вести где угодно, но мне почему-то кажется, что дело происходило в гостиной. Ковер там похож на ковер мисс Мегги, но более темного цвета. В свое время полковник Рептон служил на Востоке и привез оттуда эти два ковра в подарок сестре и кузине. Я сама не видела ковер в спальне Метти, но миссис Родни рассказывала, что он блекло-синего цвета с более темной каймой. Кусочек бумаги на таком виден хорошо, но ничуть не лучше, чем на коврах мисс Вейн. Вряд ли можно сделать какие-то выводы из этих подробностей, но я все равно сочла нужным на них остановиться.

— Неужели вам действительно кажется, что из всего происходящего можно сделать хоть какие-то выводы?

— Уверена, что можно. Понимаете, Рэндел, я убеждена, что Дорис Пелл убили, независимо от того, удастся это доказать или нет. А то, что сообщила ее тетя, ни в чем не противоречит моим подозрениям. Девушка, которая спокойно обошла стольких заказчиц и собиралась вечером отнести в поместье законченную работу, не похожа на особу, которую настолько потрясли гнусные обвинения из анонимки, что она готова нарушить все принципы воспитания и религиозные каноны и покончить жизнь самоубийством. Если бы Дорис впала в мрачное отчаяние, ведущее к несчастью, она в первую очередь сторонилась бы людей и избегала подруг, а значит, попросила бы тетю сделать за нее примерки. Когда я спросила про настроение Дорис, мисс Пелл ответила, что та ушла из дома в жизнерадостном настроении. Правда, она была подавлена, когда вернулась домой, но это вполне естественно, да и не могло подвигнуть ее к самоубийству. Девушка разоблачила автора анонимок, была глубоко потрясена, но не собиралась выдавать этого человека. Ее целиком занимала мысль, что же делать. Разве можно выбрать менее подходящий момент, чтобы лишить себя жизни? Не вижу для этого никакой причины.

Констебль улыбнулся:

— Вы создали весьма стройную теорию.

— А вы не принимаете ее всерьез, правда? Ну ладно, я почти закончила, осталось только кое-что добавить. Мы, вероятно, никогда не узнаем, состоялся ли разговор между Дорис и особой, которую она подозревала. Обе боялись и подозревали, но ни одна не была настолько уверена в своих подозрениях, чтобы выразить их словами. С другой стороны, вполне возможно, что неосторожно оброненная фраза напугала одну из них, в результате было потребовано и дано некое обещание, назначена встреча для дальнейших переговоров. Я склоняюсь к мысли, что именно это и произошло, ведь Дорис не упомянула имя автора анонимок ни Конни, ни своей тете. Итак, Дорис после ужина отправилась в поместье с блузкой для мисс Мегги. Неужели я зайду слишком далеко, если выскажу предположение, что девушка рассказывала о своих планах на вечер в других домах, где она работала в тот день? По дороге в поместье ее мог встретить и человек из коттеджа «Виллоу», и из коттеджа «Холли». Когда она уходила из поместья, за ней кто-то мог пойти следом. Есть место, где дорога проходит по краю декоративного пруда, вы должны это знать. Там в озеро впадает ручей, а над ним стоит мост. Скажите, где именно было обнаружено тело Дорис?

— Именно там, где вы описываете. Решили, что девушка бросилась с моста, — ответил констебль и тут же услышал вопрос, заданный чересчур знакомым решительным тоном:

— Рэндел, неужели вы сомневаетесь, что ее подтолкнули?