Глава 21
Старший инспектор Фрэнк Эббот прибыл на следующее утро в Филд-Энд к девяти часам. Первый, кого он увидел после Стоукса, открывшего ему дверь, была мисс Мод Силвер, спускавшаяся по лестнице. Поскольку она была без шляпки и несла в руках расшитый цветами мешочек для вязанья, он пришел к заключению, что она обосновалась в доме надолго.
Фрэнк дождался ее в холле, выслушал неторопливое приветствие и спросил:
— Позвольте поинтересоваться, как вы попали сюда?
— Конечно, Фрэнк. Меня привезла сюда на машине мисс Грей.
— А я думал, что вы гостите у Моники. Кажется, вчера, когда я заехал к ней после ленча, она думала именно так. Вы, очевидно, только что приехали?
Мисс Силвер хладнокровно ответила:
— Мисс Грей прибегла к моим профессиональным услугам.
Фрэнк приподнял бровь:
— Не теряет даром времени. Она пришла, она увидела, завоевала вас — и доставила сюда. Такая поспешность несколько озадачивает, вам не кажется?
— Мисс Грей подруга вашей кузины Сисили.
— Что, конечно, все объясняет! Вы завтракали?
— Еще нет. Гонг прозвучал как раз перед вашим прибытием.
Он отступил в сторону, давая ей пройти.
— Я буду в кабинете. Может быть, заглянете туда после завтрака? Мне хотелось бы поговорить с вами.
Мисс Силвер направилась в столовую, где нашла миссис Фэбиан, Джорджину и Энтони. Минуту спустя появилась Мирри. Она запыхалась, потому что всю жизнь ей внушали, что опаздывать — большой грех, а она заснула, выпив рано утром традиционную чашку чая, что являлось одним из кульминационных моментов жизни в Филд-Энде. Ей уже не надо было вылезать из постели в ту минуту, когда прозвонит будильник, а в комнате еще темно, и касаться голыми ногами ледяного пола. Вместо этого ей подавали горячий чай, а она нежилась в уютной теплой постельке. Выпив чая, она обычно уже не засыпала; но сегодня заснула, и ей приснился странный сумбурный сон: они с Джонни стояли под венцом, а кто-то подошел к ним сзади по проходу между рядами и сказал: «Нет». Она в испуге проснулась, потому что никогда раньше не засыпала после чая, и сон ей не понравился. А потом оказалось, что она опаздывает, и у нее возникло привычное ощущение, что надо торопиться. Это было глупо, потому что здесь никто не стал бы бранить ее, даже если бы она сильно опоздала. Дядя Альберт, и тетя Грейс, и экономка — все они ушли в далекое прошлое. Ей нет нужды видеться с ними, она никогда не вернется к ним.
Джонни вошел следом за ней. Проходя мимо, он положил руку ей на плечо и спросил:
— Хорошо спала?
Потом все уселись за стол. Миссис Фэбиан радушно предлагала всем деревенский домашний завтрак.
— Поджаренный хлеб на горячей тарелке, яйца, сваренные на любой вкус, холодная ветчина и язык. В шотландских семьях утром едят овсянку, но мой дорогой папочка всегда говорил, что овес — корм для лошадей. Он терпеть не мог шотландцев, и у нас никогда не подавали овсянку. И конечно, до Первой мировой войны не выпускали овсяных хлопьев для завтрака. Пища была очень простой, и продукты легко сочетались друг с другом, правда?
Вопрос адресовался ко всем собравшимся за столом. Мисс Силвер, которая не жаловалась на свою память, не могла допустить такой неточности, но ограничилась замечанием, что две мировые войны, конечно, принесли в жизнь много изменений. После чего съела яйцо, сваренное в мешочек, два куска поджаренного хлеба, выпила чашку чая и отправилась в кабинет, где нашла Фрэнка Эббота, восседавшего за письменным столом.
Он встретил ее серьезным замечанием:
— Знаете, мне очень жаль, что Сисили втянула вас в эту историю.
Фрэнк первым делом дал понять, что недоволен ее вмешательством.
— Не в моих правилах позволять втягивать себя в какую бы то ни было историю. — Говоря это, мисс Силвер села в кресло, предварительно отодвинув его подальше от Фрэнка.
Он покачал головой:
— Вы понимаете, о чем идет речь, и я хочу объяснить вам, почему я против вашего вмешательства. Вы с симпатией относитесь к девушкам. Джорджина Грей очень привлекательная особа, но, похоже, пожалуй, даже нет сомнений, что именно она застрелила своего дядю.
— Она знает, что вы так думаете.
— Факты — вещь упрямая, — возразил он. — В понедельник утром они ссорятся, и мистер Филд говорит, что собирается изменить свое завещание. Он говорит то же самое второй девушке — Мирри Филд. Та в восхищении и болтает об этом направо и налево. Джонатан Филд уезжает в Лондон, встречается со своим нотариусом и составляет новое завещание. Он возвращается сюда во вторник вечером и говорит об этом Мирри. Остальным членам семьи дают понять, что он уладил все дела. Думаю, все сообразили, что к чему. Несколько часов спустя Джонатана убивают, когда он сидит за своим столом. Джорджина говорит, что около часа ночи она спустилась вниз и обнаружила его мертвым. Застекленная дверь на террасу была открыта и хлопала от ветра. Она утверждает, что этот шум разбудил ее. Она также утверждает, что подняла револьвер и положила его на стол. На оружии только ее отпечатки пальцев. Вдобавок ко всему каминная решетка засыпана пеплом от сожженной бумаги, уцелевшие обрывки легко опознать как куски какого-то официального документа. Джорджина говорит, что это новое завещание Джонатана Филда, которое он сжег сам после того, как помирился с ней. После обеда он пригласил ее в свой кабинет. Я не сомневаюсь, что между ними произошло объяснение, ю о том, что это было — примирение или новая ссора, мы знаем только с ее слов. Тогда она не убила его. Он был жив в десять часов вечера, когда Стоукс заходил к нему в кабинет. Но если она, как я думаю, застрелила его ночью, ей ничего не стоило сжечь завещание, а потом разбудить Энтони Хеллама. Все сходится, правда?
Мисс Силвер выслушала его с очень серьезным видом.
— Сопутствующие обстоятельства часто сходятся, — согласилась она. — Но мне кажется, что вы не уверены в виновности мисс Грей.
Ему пришлось подавить легкое нетерпение.
— Вам представляется, что в это трудно поверить? Для Джорджины, конечно, было жестоким ударом узнать, что ее лишили наследства. Она выросла с убеждением, что является наследницей Джонатана. Она была его самой близкой родственницей. Дядя любил ее и гордился ею. А потом все вдруг изменилось. Он находит Мирри Филд, привозит не погостить и день ото дня все сильнее привязывается к ней. Не сомневаюсь, что Джорджина ревновала.
Мисс Силвер осторожно кашлянула.
— Я не заметила никаких признаков этого.
— Что ж, по-человечески это вполне объяснимо… во всяком случае, до некоторой степени.
— Не всякий человек непременно начинает ревновать, — мягко возразила мисс Силвер.
На этот раз Фрэнку не удалось скрыть свое раздражение.
— Кажется, кое-кто считал, что Джорджина относится числу ревнивых людей, потому что она получила анонимное письмо, обвиняющее ее в ревности к Мирри Филд в соответственном отношении к ней! Когда она показала его Джонатану, он принял сторону автора письма. Вот тогда он и сказал ей, что собирается изменить свое завещание. Подозреваю, что изменение носило радикальный характер. И видимо, было сказано много такого, от чего она пришла в ярость. В довершение всего Джонатан отправился в город, составил новое завещание, как он и говорил ей, и с завещанием вернулся во вторник вечером. Джорджина виделась с ним после этого и утверждает, что он сам сжег завещание. Это не очень-то похоже на правду, верно?
Мисс Силвер, задумчиво сказала:
— Не знаю, Фрэнк. Многие факты свидетельствуют, что мистер Филд явно был подвержен частым сменам настроения и принимал самые неожиданные решения. Поссорившись с Джорджиной, он решил изменить завещание. Почему вы считаете невозможным, что он пересмотрел свое решение, помирившись с ней?
Фрэнк внимательно посмотрел на нее:
— Тогда кто убил его?
— Вот это и предстоит выяснить, — ответила мисс Силвер. И не успела закончить фразы, как громко зазвонил телефон.
Фрэнк Эббот наклонился вперед и поднял трубку.
— Это Дипинг десять? — произнес голос.
— Да, — ответил Фрэнк.
— С кем я говорю? — спросил звонивший.
— Старший инспектор Эббот.
— Это мистер Модсли, я говорю из Эдинбурга, — сказал человек на другом конце провода, — я нотариус мистера Джонатана Филда. Я только что узнал из утренних газет о его смерти.
Слышимость была прекрасная. Мисс Силвер могла разобрать почти каждое слово.
— Нам было очень важно связаться с вами, — сказал Фрэнк.
— Да. Я уехал вчера. По дороге заехал повидаться с клиентом и только поздно вечером добрался до места. Меня потрясли новости. Может быть, это несчастный случай?
— Нет. Его убили.
— Я потрясен! Ведь он был у меня в понедельник и вторник.
— Да, мы знаем, и нам очень хотелось бы поговорить с вами об этом. Насколько нам известно, мистер Филд составил новое завещание?
— Да… да, составил… но…
— Ваша главная помощница говорит, что он увез его с собой.
— Верно.
— Оно было подписано и засвидетельствовано?
— О да… но…
— Больше вы не контактировали с мистером Филдом?
— Нет, инспектор, это не так.
— Вы виделись с ним еще раз, после того как он ушел из вашей конторы?
— Нет… он позвонил мне.
Фрэнк понимал, что мисс Силвер весьма интересует этот разговор.
— Он позвонил вам? Когда?
Мистер Модсли говорил из телефонной будки в отеле Эдинбурга, но, несмотря на значительное расстояние, разделявшее их, слышно было хорошо.
— Это было около половины десятого вечера во вторник.
— Вы уверены относительно времени?
— С точностью до десяти минут.
— Звонок был как-то связан с завещанием, которое он подписал в то утро?
— Да… он имел к нему прямое отношение. Джонатан сказал, что уничтожил это завещание.
Заинтересованность мисс Силвер к полученной информации резко возросла.
Фрэнк Эббот спросил:
— Мистер Филд сказал вам, что уничтожил свое последнее завещание?
— Он сказал, что только что сжег его.
— Завещание, которое он подписал в то утро?
— Мистер Филд во многих отношениях был импульсивным человеком. Он действовал под влиянием минутного настроения, когда составлял свое последнее завещание. Должен сказать, что я всерьез протестовал против некоторых его распоряжений. Мы были старыми друзьями, и он Позволял мне высказывать мое мнение. Когда он позвонил мне вечером, то сказал, что перешел теперь на мою сторону и что он сжег завещание в присутствии своей племянницы Джорджины Грей. Он поблагодарил меня за то, что я протестовал против этого завещания, и сказал, что признается, что едва не совершил чудовищной несправедливости. Он добавил, что спешить некуда, но он приедет повидаться со мной, как только я вернусь, чтобы обсудить детали завещания, которое было бы справедливым по отношению ко всем заинтересованным лицам.
— Значит, в настоящий момент остается в силе то завещание, которое было составлено до того, как мистер Филд сжег последнее?
— Несомненно. Вы его нашли?
— Оно хранилось в запертом ящике его письменного стола. Когда вы возвращаетесь?
— Я заказал билет в спальный вагон на сегодняшний вечер. Приеду прямо в Филд-Энд. Я являюсь душеприказчиком покойного, и мой долг заняться завещанием Джонатана Филда.
