Глава 32

Адриана Форд ждала, пока вся семья соберется в ее гостиной. Она восседала в кресле с прямой спинкой, и складки лилового халата ниспадали к ее ногам. Ее волосы были аккуратно уложены, а лицо — безукоризненно накрашено, словно все в доме шло своим чередом и жизнь его обитателей не омрачила тень трагедии. Ленч Адриана съела в своей комнате и теперь ждала тех, кого пригласила. Мисс Силвер сидела справа от хозяйки дома, — белый шарфик, который она вязала, пушистым комочком лежал на коленях, над ним проворно мелькали спицы. Дверь в спальню была открыта и Мейсон постоянно ходила туда-сюда. Кресла были расставлены так, чтобы сидевшие в них люди могли видеть друг друга — обычная встреча членов семьи.

Дженет и Ниниан пришли вместе. Дженет не видела хозяйку дома ни до отъезда в город, ни по возвращении, и удостоилась пожелания доброго утра и замечания, что Стар в кои-то веки умудрилась проявить хоть толику здравого смысла и хотя бы один из ее друзей протянул ей руку помощи.

После этого и вплоть до прихода Джеффри Форда в комнате воцарилось молчание. Его лицо было бледным, да и выглядел он как человек, только что переживший шок. Джеффри уже виделся с Адрианой и поэтому молча опустился в свое кресло.

Эдна пришла последней, с сумкой для рукоделия, болтающейся на локте, и пяльцами в руке. Она была все в той же черной юбке, жакете и серой блузке, в которых присутствовала на похоронах Мейбл Престон, да и выглядела она почти так же, как тогда, разве что ее волосы чуть меньше напоминали паклю, а лицо казалось менее напряженным.

Сев в свое кресло, она заметила, что все это, конечно, очень изматывает, но сегодня она спала намного лучше.

— Я не люблю принимать снотворное, но иногда случается, что чувствуешь: так больше продолжаться не может.

Поэтому вчера я ушла наверх пораньше, приняла одну из тех таблеток, которые мне прописал доктор Филдинг, и спала просто прекрасно.

Адриана нетерпеливо забарабанила пальцами по подлокотнику кресла.

— Разумеется, все мы рады об этом слышать. А теперь, возможно, пора начинать.

— Что начинать? — спросил Джеффри.

— Если мне будет позволено говорить, я вам расскажу.

Адриана сидела спиной к окнам, и ее волосы искрились на солнце. Против света складки ее халата казались черными, из украшений она надела лишь кольца — крупный аметист на левой руке и россыпь бриллиантов — на правой. Ее руки были по-прежнему прекрасны.

— Итак, — сказала Адриана, — я попросила вас прийти сюда потому, что уверена, что каждому из нас есть что сказать для прояснения того, что произошло. Все началось намного раньше вчерашнего вечера, но мы начнем именно с него, поскольку он еще свеж в памяти каждого из присутствующих. Я знаю, что все уже дали показания полиции, но то, что вы сказали полицейским, это одно, а то, что можно припомнить в семейном кругу, — совсем другое. Не так ли, Джеффри?

Джеффри ответил напряженным голосом:

— Здесь есть как минимум трое, которых трудно назвать членами семьи. Если вы хотите поговорить с Эдной или со мной, вы можете сделать это в любое время. С Нинианом — тоже, если вы видите в этом необходимость. Должен заметить, что лично я не вижу смысла в подобных формальностях.

К его удивлению, Адриана не возмутилась — Благодарю, Джеффри. Небольшие формальности весьма уместны, когда нужно привести мысли в порядок. А что касается людей, которых я попросила присутствовать на этом семейном совете… Мейсон со мной уже более сорока лет и я отношусь к ней как к члену семьи. Сядь, Герти, и перестань суетиться! А то, что мисс Силвер приехала в Фордхаус именно сейчас, я считаю большой удачей и поэтому категорически настаиваю на ее присутствии в этой комнате. И Дженет тоже останется — потому что я так хочу. Возможно, вам будет интересно узнать, что я позвонила миссис Трент и попросила и ее тоже прийти сюда. Она отказалась на том удивительном основании, что ей нужно присматривать за своим маленьким сыном. Она сказала, что он не пошел на занятия в дом викария потому, что Элли Пейдж неважно себя чувствует и поэтому миссис Трент не может оставить Джеки одного даже на полчаса! — в голосе Адрианы звучали язвительные нотки.

Поскольку ситуация с Джеки Трентом, который был предоставлен самому себе по многу часов в день, была прекрасно известна всем в гостиной, никто не ожидал, что это сообщение вызовет смущение Джеффри, или что Мейсон будет фыркать и с осуждением качать головой. Эдна Форд никак не отреагировала на слова Адрианы и даже головы не подняла. Она сделала очередной стежок, закрепила его и начала новый.

Выдержав достаточную, на ее взгляд, паузу, Адриана снова заговорила:

— Начнем с меня и того, чему я была свидетелем. Мисс Силвер, Эдна, Мириэл, Джеффри и я прямо из столовой отправились в гостиную, и Симмонс принес кофе. После этого пришли Ниниан и Дженет. Выпив кофе, Джеффри заявил, что ему нужно писать письма и ушел. Мириэл предложила танцевать. Она сказала, что нужно привести Джеффри — не хватает кавалеров, и вышла из гостиной. Это был последний раз, когда кто-то видел ее живой. Мисс Силвер, Эдна и я оставались в гостиной до половины десятого, затем все вместе поднялись наверх. Мы расстались на лестничной площадке. Я отправилась к себе, где меня ждала Мейсон, и легла спать. Эдна, что делали вы?

Эдна подняла взгляд от бледного, мрачного цветка, над которым работала, — это был бы мак, если бы не выбранные для него нитки болезненного тускло-пурпурного цвета с сероватым отливом, — и ответила, как обычно, высоким и плачущим голосом:

— Я пошла в свою комнату. Разделась, умылась, убрала на ночь волосы и приняла таблетку, о которой уже говорила вам. Нет, дайте подумать — наверняка я приняла таблетку прежде, чем расчесала волосы, — просто подумала: пусть лучше пройдет какое-то время, прежде чем я лягу — понимаете, да? Мне показалось, что если я захочу спать раньше, чем лягу, то будет больше шансов уснуть. Так тяжко — лежать в темноте и думать, уснешь или нет!

Спицы мисс Силвер так и мелькали. Подняв глаза от пушистой шерсти, она сказала, сочувственно улыбаясь:

— В самом деле, ничто так не изматывает. Но вы все-таки заснули.

В ответ Эдна Форд припомнила множество ночей, в которые ей так и не удалось сомкнуть глаз.

— И, конечно же, наутро я была прямо без сил — а Дел, как всегда, полно. В большом доме само собой ничего не происходит. За прислугой нужен глаз да глаз, и мне впрямь иногда начинает казаться, что я больше не выдержку. Но таблетка подействовала просто замечательно — я проспала несколько часов, крепко и глубоко, и не просыпалась до тех пор, пока утром в комнату не вошла Джоан с этими ужасными новостями.

Во время ее долгой речи Адриана начала выказывать признаки нетерпения и наконец, повернув голову, резким тоном спросила:

— Дженет и Ниниан, вы последними оставались в гостиной. Вы все время были вместе?

Ниниан кивнул.

— До половины одиннадцатого, когда мы вместе поднялись наверх. Дженет отправилась в детскую, а я — в свою комнату. И проспал всю ночь.

— А вы, Дженет?

— Да, я тоже.

Адриана бросила взгляд через плечо.

— Герти?

Мейсон закусила удила:

— Я не понимаю, что вы хотите узнать от меня, но спрашивайте на здоровье, если желаете. Я поужинала и поднялась сюда, наверх, и разложила все для вас, думая, что вы мечтаете лечь в постель. Затем я включила радио и вдоволь посмеялась над женщиной, которая учила свою бабушку высасывать яйца, — детям это доставляет массу удовольствия и не приносит никакого вреда. И поблагодарила Бога за то, что дал нам чувство юмора — где бы мы все без него были! Затем пришли вы, а уложив вас, я тоже отправилась в постель — причем с большим удовольствием.

— Когда ты в последний раз видела Мириэл?

Мейсон тряхнула головой.

— Можно подумать, вы сами не знаете — я же сразу после этого пришла к вам забрать поднос! Она была на лестничной площадке и налетела на меня, словно фурия!

Обозвала меня сплетницей — видите ли, я рассказала вам, что она пролила кофе на новое платье, которое надела на субботний прием! А я таких слов никому не спущу! Сплетница! Нашла, понимаешь, секрет! Весь перед платья кофе залила — поди такое спрячь! И что толку прятать-то? Я не стерпела, и у нас вышла настоящая перебранка, так что мистер Джеффри и миссис Эдна вышли из своих комнат, а мистер Ниниан и Симмонс все слышали из холла! Ей стоило бы держать себя в руках, и так я ей и сказала! Платье-то порвано! Ладно кофе, так она еще и порвала его об изгородь у пруда! Хотела бы я знать, что она там делала!

Я так и спросила, а она заявила, что в жизни близко не подходила к этому месту! Но она же там была — недаром мисс Силвер нашла клочок от ее платья на кусте, я так ей и сказала! А что привело ее в это ужасное место, один Господь знает да еще, может, бедная старенькая Мейбл!

Но для нее это плохо кончилось!

Мейсон замолчала и в гостиной воцарилась тишина.

Наконец мисс Силвер спросила:

— Мистер Форд, вы все это слышали?

Джеффри сказал мрачно:

— Они ссорились — в этом нет ничего нового. Кое-что из этого я слышал.

— А вы, миссис Форд?

— О да. Мириэл совсем не умела держать себя в руках.

Видите ли, это ничего не значит — она была такой возбудимой!

— Но вы слышали, как говорилось о разорванном платье?

— Говорилось о пролитом кофе. Такая жалость — это было совсем новое платье.

— Но вы слышали слова Мейсон о том, что платье было порвано о куст у пруда, не так ли?

— О да. По крайней мере, я так думаю. Они ведь ругались и притом очень громко. Я не могу припомнить все, о чем они говорили.

— Конечно, — сказала мисс Силвер и повернулась к Ниниану:

— Мистер Ниниан, вы были в холле. Вы слышали слова о том, что мисс Мириэл порвала свое платье у пруда в субботу вечером?

Ответом ей был прямой и честный взгляд.

— Да, я слышал.

— Можете ли вы рассказать нам, что именно вы слышали?

— Мейсон сказала, что вы нашли клочок платья Мириэл на кусте изгороди, что вокруг пруда. Мириэл очень рассердилась и ответила, что никогда не была там, а Мейсон продолжала утверждать, что была, иначе как бы кусок ее платья оказался на кусте?

— А кто-то другой, если он находился в тот момент на лестничной площадке, мог ли он слышать то, что слышали вы?

— Я думаю, да. Если только он не совершенно глухой.

Адриана подняла руку с аметистовым кольцом.

— Хорошо. Джеффри, ты единственный не рассказал нам, что ты делал вчера вечером, после того как ушел из гостиной.

Джеффри вскинул голову, и их взгляды встретились.

— На самом деле… я не понимаю…

Рука Адрианы опустилась.

— Ну, я на это и не рассчитывала. Однако, мой дорогой Джеффри, сегодня настал судный день. И если полиция тебя еще не спросила об этом, то в следующий раз спросит непременно. И они снова будут расспрашивать обо всем на дознаниии, поэтому лучше сразу рассказать все как есть и покончить с этим. Куда ты пошел после того, когда покинул гостиную?

Джеффри смотрел не на Адриану, а мимо, на стеклянную дверь за ее спиной. Сквозь нее виднелись плетистые розы, увивающие дом, усыпанные ярко-розовыми цветками. Они были очень душистыми, но окно было закрыто, и в гостиную не проникало ни капли запаха. Он сказал упрямо:

— Я не вижу во всем этом никакого смысла. Если вам так интересно, то я ходил прогуляться.

Эдна смотрела на свою иглу, поднеся ее к свету. Она вдела в нее лимонно-зеленую шелковую нитку и сказала:

— Он пошел навестить Эсме Трент.