14

— Быть не может! — воскликнул ошеломленный Бэрден.

— Не может? Я лишь повторяю то, что сказала старуха из кофейни. — Бульдозерист кивнул на маленькое разрушенное кафе, выудил из кармана большой носовой платок и высморкался. — Еще до того, как её снесли. «Бедный мистер Смит, — говорила она. — Слава богу, он не видит, как сносят его старый дом. Кроме дома, у него ничего не осталось. Жена-то ему нагадила».

— От чего он умер? От разбитого сердаца?

— Да, что-то с сердцем. Старуха расскажет вам больше, чем я.

— Вы не знаете, когда он умер? — вмешался Уэксфорд.

— Год или полтора назад. С тех пор дом стоял пустой. Тут был сущий бардак. За углом находится похоронное бюро, там должны знать. Полагаю, они-то его и закопали.

Он снова влез в свой бульдозер и, решительно поддав газу, тронул машину через груды битого кирпича. Бэрден отправился в похоронное бюро. Трос натянулся. Уэксфорд стоял и смотрел. До него доносился стон крошащегося цемента.

Вскоре инспектор вернулся.

— Он действительно умер, — сообщил Бэрден, пробираясь по развалинам. — Двенадцатого февраля. На похоронах были только та старуха, да ещё девушка, которая иногда печатала ему на машинке. Наш главный подозреваемый лежит на стауэртонском кладбище.

— Отчего он умер?

— Что-то с сосудами, — ответил Бэрден. — Ему было сорок два.

Низкий дрожащий звук, похожий на гул перед землетрясением, заставил их обернуться. В стене дома Смита появился горизонтальный разлом между зеленым верхом и розовым низом. В середине трещины начали отламываться куски темной штукатурки, которые полетели вниз, на грязные кирпичи.

— Как я понимаю, сэр, дело Джеффа Смита представляет собой случайное стечение обстоятельств. Мы должны забыть о нем и начать сызнова.

— Случайное стечение обстоятельств? Нет, Майк, я так не думаю. Слишком много совпадений. К Руби в дом пришел мужчина и сказал, что его зовут Джефф Смит. После его ухода там нашли зажигалку, которую человек по имени Джефф Смит купил восемь лет назад. Это мы знаем наверняка. От такого не отмахнешься. Происшествие имело место в Стауэртоне, а Джефф Смит жил здесь и знал это место не хуже, чем вы или я. Он умер до того, как зажигалка пропала из квартиры миссис Энсти, до того, как здесь поселилась Анита, и уж тем паче до прошлого вторника. Но объяснять его связь с делом простым совпадением было бы неразумно. Так можно дойти до полной галиматьи.

— Тогда миссис Энсти лжет. Она продала Аните зажигалку — она сама сказала, что многое продала, — а заодно поведала ей о своем муже. Это не совпадение, это вполне в её духе. Анита рассказала своему дружку, и имя засело в его подсознании.

— С чего бы ей врать? — спросил Уэксфорд. — Зачем? Скажите, Майк, она показалась вам лгуньей?

Бэрден с сомнением покачал головой и зашагал следом за старшим инспектором к машине, в которой их ждал Дрейтон.

— Все равно я не верю, что она потеряла зажигалку.

— Не потеряла, а думает, что потеряла, — поспешно сказал Уэксфорд. — В действительности её кто-то стащил. Кто же? Старый приятель Смита? Вы догадываетесь, что мы должны сделать? Нам надо отыскать всех знакомых Смита, миссис Энсти и Аниты Марголис и выяснить, есть ли между ними хоть какая-то связь.

Сзади раздалось: «Берегись!», и они ускорили шаг.

Бульдозер поднатужился, и трос разрезал стену пополам, будто проволочная сырорезка в магазине. Все исчезло за желтой пыльной завесой, на месте дома теперь стоял грязный столб, сквозь который виднелось ясное синее небо.

— Джефф Смит исчез без следа, — сказал Уэксфорд. — Идемте, я хочу чаю.

Это связь без будущего, думал Дрейтон. В его честолюбивых мечтах не было места такой девушке, как Линда Гровер. Ни единой ступени не отведено ей на его лестнице. Теперь констебль понимал, что зря связался с девицей, отец которой был не в ладах с его начальством. Что их прогулки ничем не оправдать, а быть её любовником безрассудно и опасно. «Любовник». Дрейтона покоробило от этого слова, отдающего чувственностью и сладострастием. Он испугался. Но не за будущее и не за карьеру. Похоже, Линду можно купить. Он понял, что она не менее продажна, чем окружающие её люди. И Уэксфорд тоже это знал. Иначе не велел бы Дрейтону держаться от неё подальше. Хотя, конечно, и сам толком не понимал, от чего именно предостерегает констебля. И вот Дрейтону выдалась возможность подчиниться, сдаться, уступить давлению сверху и таким образом устоять против её чар.

Он взял свое пальто с капюшоном и спустился вниз. Вечер был очень теплый. Похоже, сегодня Которн не получит денег за прокат машины. Дрейтон пошел в библиотеку и взял книгу об умственных расстройствах.

Он снова вышел на улицу в семь часов, когда библиотека закрывалась. У Гровера тоже, наверное, закрыто, и Дрейтон решил, что разумнее отправиться домой по Хай-стрит. Когда он добрался до остановки, подошел стауэртонский автобус, и констеблю захотелось сесть в него, чтобы уехать куда-нибудь в чертову глухомань. Захотелось потеряться и не ломать голову, читая об умственных расстройствах, забыться на теплых просторах под огромным небом. Но даже сейчас Дрейтон с пугающей ясностью сознавал, что ему не уйти. Пока он с Линдой, даже необъятный мир слишком тесен для них. Дрейтон замерз и ускорил шаг, чтобы разогнать кровь.

И тут он увидел её. Она вылезала из стауэртонского автобуса, и красивый молодой человек помогал ей вытащить сумку на колесиках, в которой лежало белье. Девушка поблагодарила парня, и Дрейтону показалось, что её улыбка была куда кокетливее и призывнее, чем те, которые она дарила ему. Он почувствовал укол ревности.

Разминуться было невозможно. Да у Дрейтона больше не было ни сил, ни желания избегать встречи. Насмешливое замечание Уэксфорда насчет прачечной вспомнилось ему как дурацкое и нудное поучение, нагоняющее сон. Так обычно вспоминаются проповеди. Но сейчас Дрейтону было не до сна.

— Помочь вам донести сумку, мисс? Или, лучше сказать, дотолкать?

Она бледно улыбнулась ему, совсем не так, как парню в автобусе. Но хватило и этого: Дрейтон снова почувствовал холод опутывающих его цепей.

— Мой начальник сказал, что сегодня я буду прачкой, — сообщил он Линде, понимая, что мелет чепуху, норовя опять завоевать её, как случалось при каждой новой встрече. — И как в воду глядел. А кто управляется в лавке?

— Твой начальник слишком много думает о тебе, — ответила Линда, и Дрейтон уловил самодовольные собственнические нотки. — Я это ещё в кафе заметила. — Ее лицо омрачилось. — Отец поднялся с кровати. У него ужасно болит спина, но он говорит, что не может доверить нам дело.

Дрейтон испытал странное желание увидеть её отца и мысленно вздохнул. Не так представлял он себе эту судьбоносную встречу. Лет бы через десять. Хорошенькая воспитанная девушка, образованный отец с ученой степенью, матушка в жемчужном ожерелье, деревянный дом с садом и, возможно, земельным наделом.

Линда открыла дверь лавки, и их обдало затхлым духом. Гровер стоял за прилавком, сгребая рассыпанные кем-то леденцы. Руки у него были грязные, а ободок банки, которую он держал, побурел от ржавчины. Дрейтон ожидал увидеть человека гораздо более почтенного возраста, но этому на вид было едва ли сорок. Ни единой седой пряди в блеклых черных волосах. Единственное, что выдавало в нем человека пожилого, — искаженное болью лицо.

Увидев дочь, Гровер поставил банку и схватился за поясницу.

— Твоя мать только что уехала играть в вист, — объявил он, и Дрейтона поразил его противный голос. — Она хочет, чтобы ты сегодня же все погладила. — Гровер обращался к дочери так, словно они были одни, и сердито смотрел на нее.

— Тебе лучше лечь, — сказала Линда.

— Чтобы мы вылетели в трубу? У вас тут полная неразбериха в записях.

У него были темные волосы, у неё — светлые, но сходство между отцом и дочерью поражало, и Дрейтон заставил себя отвернуться, чтобы не таращиться на них. Если этот человек улыбнется, думал он, я закричу. Впрочем, это было маловероятно.

— Конец моему покою, — сказал Гровер, выходя из-за прилавка. Неказистыми движениями он напоминал затравленное раненое животное. — Завтра опять за жернова. А потом надо будет выгнать машину. Наверняка вы не мыли её с тех пор, как я слег.

— Врачу это не понравится, — сказала Линда, и Дрейтон уловил в её голосе усталые нотки. — Почему бы тебе снова не лечь? Я же вернулась и прекрасно управляюсь тут.

Она взяла отца под руку, словно какое-то дряхлое и хрупкое существо. Оставшись один, Дрейтон почувствовал, что его бросили. Он был здесь чужим и, как всегда, испытал желание вымыть руки. Может быть, поглощенная привычными заботами Линда забудет о нем, и придется провести среди скабрезных журналов и спрятанных ножей весь остаток вечера? Он знал, что в заточении и не может выйти отсюда без нее.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она вернулась. Лицо Дрейтона выражало вселенское смирение, рабскую покорность и неуемное желание.

— Я должна была развесить белье. Сегодня, конечно, не высохнет. Надо было привезти его днем, как на прошлой неделе.

Она подошла к Дрейтону, и он, словно слепой, прижал руки к её лицу.

— Сегодня без машины? — спросила Линда.

Он покачал головой.

— Возьмем отцовскую.

— Нет, — сказал Дрейтон, — пойдем пешком.

Он знал, что она водит машину: Линда говорила об этом Уэксфорду. Но если она повезет его за город на автомобиле отца, Дрейтон лишится остатка сил.

— Тогда завтра, — сказала она и пристально посмотрела ему в глаза. — Обещай, что завтра, прежде чем отец встанет на ноги и заберет машину.

В этот миг он был готов пообещать ей все, что угодно, хоть собственную жизнь.

— Заботься обо мне, — с внезапной болью в голосе взмолилась Линда. — О, Марк!

Он услышал наверху шарканье ног. Больной отец ковылял по комнате.

Тихая, безлюдная тропка у реки манила их к себе. Дрейтон обнял Линду на том самом месте, где видел её целующейся с другим мужчиной. Он уже знал обо всем, что было в её жизни до их знакомства. Он даже не чувствовал особого вожделения. Хотелось просто постоять с Линдой в тишине, прижав её к себе и соприкасаясь губами.

— Полагаю, я не зря вытащил вас из дому, — сказал Бэрден, вставая и пропуская Уэксфорда к подоконнику. Бар «Оливы и голубя», как обычно в этот час, был переполнен.

— Не могли дотерпеть до утра, — проворчал Уэксфорд. — Не садитесь. Принесите мне пива, а уж потом держите речь.

Бэрден вернулся с двумя кружками.

— Боюсь, сегодня тут людно и шумновато.

— У меня дома ещё страшнее. Шейла, моя дочь, созвала друзей на вечеринку.

Они нашли тихий уголок. Уэксфорд приподнял край шторы и выглянул в окно. Стемнело, и народу на улице было немного. Полдюжины юнцов слонялись у входа в открытый кинотеатр, толкая друг дружку и хохоча.

— Посмотрите на все эти чертовы зеленые машины, — гневно сказал старший инспектор. — Надо полагать, он тоже там. Катается или смотрит кино.

— Мне кажется, я знаю, кто он, — тихо сказал Бэрден.

— Похоже, вы меня не бражничать пригласили. Выкладывайте.

Бэрден задумчиво взглянул на морщинистое лицо Уэксфорда и заколебался. Он нервно передвигал по столу свою кружку. Догадка осенила его, вернее, выкристаллизовалась, после трехчасового спора с самим собой. Когда он все понял и разложил по полочкам, то пришел в такое волнение, что почувствовал потребность с кем-нибудь поделиться, и этот кто-то, ироничный, всегда готовый поднять на смех, сидел сейчас перед ним. По-видимому, старший констебль решил, что расследование лопнуло как мыльный пузырь. Бэрден уже хотел было допить свое пиво и уйти, но тут заметил, что Уэксфорд нетерпеливо постукивает ногой по полу. Он откашлялся и тихо сказал:

— Я думаю, это супруг миссис Энсти.

— Смит? Боже мой, Майк, мы это уже проходили. Он мертв.

— Смит-то мертв, да Энсти жив. Во всяком случае, у нас нет никаких оснований думать иначе, — Бэрден понизил голос, потому что кто-то прошагал мимо их столика. — Знаете, почему я думаю, что это мог быть Энсти?

Уэксфорд вскинул жесткие брови.

— Дай бог, чтобы ваша аерсия не оказалась дурацкой. Мы ничего не знаем об этом парне. Она почти не упоминала о нем.

— А вам это не кажется странным?

— Возможно, — задумчиво сказал Уэксфорд. — Возможно.

Не желая упускать инициативу, Бэрден торопливо продолжал:

— Как вам показалось, кого она любит больше — мужчину, с которым развелась пять лет назад, или своего нынешнего мужа? Она сожалеет о разводе, сэр, и не постеснялась сказать об этом троим незнакомцам, которые даже не спрашивали её. «Приятно вспомнить о былой любви» — так она выразилась. Вы когда-нибудь слышали такое от женщины, которая счастлива в браке? А её сетования на одиночество? Думаете, замужняя учительница может быть одинока? Да вокруг неё всегда люди.

— Думаете, они с Энсти живут порознь?

— Да, — твердо ответил Бэрден. Уэксфорд не потешался над ним, и инспектор почувствовал себя увереннее. — Она думает, что потеряла зажигалку. Мы в это не верим. Если мы правы, кто мог украсть эту вещицу из сумочки? Скорее всего, блудный муж. Похоже, она развелась со Смитом из-за Энсти. Если так, значит, был адюльтер. Человек, допустивший такое однажды, допустит и снова.

— Это речь завзятого моралиста, — с улыбкой сказал Уэксфорд. — Не понимаю, что из всего этого вытекает. Вы, конечно же, считаете, что Энсти сблизился с Анитой Марголис и подарил ей зажигалку. Майк, это может быть правдой, но у вас нет достаточных оснований полагать, что Энсти бросил жену. Сейчас пасхальные каникулы, а в такое время даже замужние учительницы часто остаются одни.

— Тогда почему она говорит, что ей едва хватает зарплаты? — тоном победителя спросил Бэрден. — Кроме того, она действительно продает украшения. Я видел её в лавке Нобби Кларка.

— На сей раз угощаю я, — сказал Уэксфорд. У него был довольный вид.

— Виски? — спросил Бэрден, когда начальник вернулся. — Очень хорошо. Ваше здоровье.

— За ваше открытие, — Уэксфорд поднял бокал. — Где сейчас Энсти?

Бэрден пожал плечами.

— Где-нибудь здесь. Занимается своими делишками.

— Раз уж вы такой умный, то, конечно, можете объяснить мне, почему человек, которого зовут Энсти, присваивает себе имя бывшего мужа своей супруги, когда крутит любовь на стороне. Вспомните, он назвался не просто Смитом, а Джеффом Смитом.

— Вот этого я не знаю, — погрустнев, ответил Бэрден.

— А почему он убил девушку?

— Когда мы подозревали Кэркпатрика, предполагаемым мотивом была ревность. Мы забыли о пяти сотнях фунтов в сумочке Аниты.

— В таком случае, почему он не отвез её в тихое место? Вы же не станете убивать женщину в чужом доме, оставляя массу следов, когда можно спокойно расправиться с ней, скажем, в Черитонском лесу. Отсюда — следующий вывод. Руби и Обезьяна думали, что он вернется. И хотели, чтобы его поймали раньше. Вот почему Обезьяна написал мне. По какой же причине Энсти не вернулся?

— Я думаю, испугался. Мы не знаем, где он. Может, отправился домой, хотя бы на время, — Бэрден покачал головой. — Не знаю. Ничего не могу сказать.

— Полагаю, миссис Энсти может. Допивайте, бар закрывается.

На улице Уэксфорд вдохнул мягкий апрельский воздух. Небо, прежде ясное, стало затягиваться облаками, которые время от времени скрывали луну. Бэрден и Уэксфорд подошли к мосту. Из тьмы выплыли лебеди, их тени легли на воду. Уэксфорд оглядел почти безлюдную Хай-стрит, жемчужно-белые и желтые фонари, темные провалы переулков.

На высоте двадцати футов светилось окно. Возле него сидела девушка. Рука её лежала на подоконнике, будто на перилах балкона в театре. За её спиной висела лампа в железной сетке. Свет падал на мужчину, который стоял возле девушки и смотрел на небо.

— О, месяц радости моей, ты никогда не убываешь, — продекламировал Уэксфорд.

Даже не пытаясь скрыть недовольство, Бэрден проворчал:

— Дрейтону было велено оставить её в покое.

Он хмуро взглянул на желтый диск луны, полуприкрытый облаками.