Глава 8

Гарри Уайлд выбил трубку в пепельницу, стоявшую на столе Кэмба.

— Ну, ты собираешься мне рассказывать?

— Да я ничего не знаю, Гарри, правда! Мистера Уэксфорда вытащили прямо с поля для гольфа, и он должен сейчас примчаться сюда. Тебе придется подождать, пока у него будет свободная минутка. У нас тут все вверх дном. Не припомню ни одного такого воскресенья за все время моей службы в полиции.

Зазвонил телефон. Кэмб сиял трубку и сказал:

— Вы видели Джона Лоуренса в Брайтоне, мадам? Подождите минутку, я соединю вас с офицерами, которые занимаются этим вопросом. — Он вздохнул. — Это тридцатый звонок за сегодня от людей, которые утверждают, что видели этого ребенка.

— Он мертв. Мой источник, которому я очень доверяю, говорит, что он мертв. Берден нашел его тело сегодня утром, поэтому я и работаю в воскресенье. — Уайлд посмотрел, какое впечатление сказанное произвело на Кэмба, и добавил: — Я хочу только услышать подтверждение от Уэксфорда и потом поеду брать интервью у матери.

— Лучше ты, чем я, — сказал Кэмб. — Ни какие коврижки не согласился бы на такую работу, как у тебя.

Нисколько не смутившись, Уайлд снова закурил свою трубку.

— Кстати, о коврижках. Перекусить не найдется?

Кэмб не ответил ему. Его телефон зазвонил снова. Закончив разговор с мужчиной, утверждавшим, что он нашел синий свитер, соответствующий описанию того свитера, который был на Джоне Лоуренсе, Кэмб поднял глаза и увидел, что дверь открылась.

— А вот и мистер Уэксфорд, — сказал он, — и мистер Верден. Заехали по пути в морг, где они хотят узнать, к какому выводу пришел доктор Крокер, я думаю.

— А, мистер Берден, — сказал Уайлд, — вас-то я и хотел увидеть. Что за разговоры о том, что обнаружено тело потерявшегося ребенка?

Берден смерил его ледяным взглядом, потом отвернулся, а Уэксфорд взорвался:

— Зачем это вам? Эта ваша газетенка не выйдет до четверга.

— Прошу прощения, сэр, — сказал Кэмб, — Но мистер Уайлд собирается посылать свои статьи в лондонские газеты.

— А, построчная оплата. Понимаю. Не в моих привычках мешать журналисту зарабатывать его честный хлеб в святой день отдыха. Мистер Берден действительно нашел тело сегодня утром в Солтрем-Хаус, в одном из резервуаров для подачи воды в фонтаны. Вы можете написать, что, по-видимому, это какая-то грязная игра. Найденное тело… — Он помолчал, а потом быстро добавил: — Девочки лет двенадцати, пока неопознанной.

— Это Стелла Риверс, да? — алчно спросил Уайлд. — Ну же, дайте трудящемуся человеку шанс. Это может стать величайшей сенсацией в моей карьере. Пропавший ребенок найден мертвым в развалинах. Пока никаких сведений о пропавшем мальчике. Не является ли Кингсмаркхем вторым Кэннок-Чейзом? Я прямо вижу это, я прямо…

Уэксфорд обладал огромной выдержкой. Но у него самого было две внучки и один внук. Он обожал детей, и обычная выдержка изменила ему.

— Убирайтесь отсюда! — взревел он. — Вы — подпольный глашатай смерти! Тошнотворный, мерзкий писака! Убирайтесь!

Уайлд убрался.

Подавленное настроение охватывает полицейских и весь их полицейский участок, когда они находят тело какого-нибудь ребенка. Потом они выслеживают убийцу ребенка с особым рвением, но сначала, когда обнаруживают преступление, они поражены ужасом и подавлены. Потому что это самое большое преступление против природы, против жизни. И самое непростительное преступление. Не испытывая ни малейшего угрызения совести из-за Гарри Уайлда, Уэксфорд приехал в морг где доктор Крокер и Берден стояли по сторону накрытого простыней тела.

— Я отправил Лориига за Айвором Суоном сэр, — сказал Берден. — Лучше пусть это сделает он, чем мать.

Уэксфорд кивнул.

— Как она умерла?

— Тело находилось здесь бог знает сколько месяцев, — сказал Крокер, — экспертам придется поработать над этим. Я могу предположить только что она задохнулась. Насильственное сжатие трахеи. На теле нет никаких ран или других следов. Изнасилования не было.

— Мы знали, — спокойно сказал Уэксфорд, — что она должна быть мертва. Но это не должно было быть так ужасно. Не должно было стать таким шоком. Я надеюсь, что она не успела испугаться, вот и все. — Он отвернулся. — Надеюсь, что это произошло быстро, — добавил старший инспектор.

— Такие слова, — сказал Крокер, — можно было бы ожидать от ее родителей, а не от такого старого твердого орешка, как ты, Рэдж.

— Перестань. Может быть, я говорю так потому, что знаю: ее родители подобного не скажут. Посмотри на себя, проклятый бездумный знахарь, тебя это даже не тронуло.

— Поосторожней…

— А вот и мистер Суон, — сказал Берден.

Суон вошел в сопровождении Лориига. Доктор Крокер приподнял простыню. Суон взглянул и побледнел.

— Это Стелла, — сказал он. — Волосы, одежда… Господи, какой ужас!

— Вы в этом уверены?

— О да. Я бы хотел сесть. Никогда не видел мертвых раньше.

Уэксфорд отвел его в одну из комнат для бесед на нижнем этаже.

Суон попросил стакан воды и не произнес ни слова, пока не осушил его.

— Какое страшное зрелище. Я рад, что Роз не видела этого. Я там чуть не потерял сознание.

Он вытер лицо платком и сел, уставившись в пространство, по словно продолжая видеть перед глазами тело ребенка. Уэксфорд подумал, что его ужас был вызван только тем, что сделали со Стеллой Риверс восемь месяцев пребывания под землей, а не личным горем. Это впечатление Уэксфорда ничуть не изменилось, когда Суон произнес:

— Я любил ее. Я хочу сказать, не так, как любил бы собственного ребенка, но я был к ней достаточно привязан.

— Все это уже известно, мистер Суон. Как хорошо вы знакомы с окрестностями Солтрем-Хаус?

— Это там, где ее нашли, да? Я даже не представляю, где это.

— А вы же должны были проезжать мимо этого дома каждый раз, когда отвозили Стеллу в «Равноправие».

— Вы имеете в виду те развалины, что видны с дороги?

Уэксфорд кивнул, внимательно следя за ним. Суон смотрел на степы, на пол, но только не на старшего инспектора. Потом он произнес тоном, которым говорит обычно человек, когда его машина постоянно ломается:

— Просто не знаю, почему со мной вечно случается такое.

— Что значит «такое»?

— О, да ничего. Я могу теперь идти?

— Никто вас не задерживает, мистер Суон, — сказал Уэксфорд.

Через полчаса Уэксфорд и Берден сидели на развалинах стены и наблюдали за тем, как полдюжины мужчин суетятся вокруг резервуара, фотографируя его, измеряя и исследуя. Солнце все еще припекало, и его сияние придавало всему месту классический античный вид. Тут и там из высокой травы поднимались разрушенные колонны и обнаруживались фрагменты керамики.

Детективы словно наблюдали за археологическими раскопками, а не за поисками улик в деле об убийстве. Им не удалось найти никаких следов статуи мальчика, а статуя девочки лежала там, где ее оставил Берден. Она лежала как труп, лицом в плющ, ее бронзовые волосы сверкали на солнце. Как золотые, как волосы живой Стеллы Риверс.

— Вы посчитаете меня старым дураком с причудами, — задумчиво проговорил Уэксфорд, — но я не могу не видеть аналогии. Это как предзнаменование. — Он показал на статую и вопросительно взглянул на Вердена. — Девочка мертва. А статуя мальчика исчезла, кто-то забрал его. — Он пожал плечами. — И возможно, где-то этот вор содержит мальчика в хороших условиях и заботится о нем. Я имею в виду статую, конечно.

— Ну да, конечно, что же еще? Скорее всего, оставил все, что могло оказаться полезным, а остальное выбросил.

— Господи… — Уэксфорд увидел, что инспектор не понял, что он имеет в виду. «Мне следовало знать, — подумал он, — что нет никакого смысла делиться полетами своей фантазии с Майком». — Тот, кто положил ее сюда, — сказал он более деловито, — знал это место лучше, чем ты. Ты даже не знал о том, что здесь есть какие-то резервуары.

— Я бывал здесь только летом. Зимой плиты бы так не заросли.

— Интересно, — обратился Уэксфорд к Пичу, — ты был здесь с поисковыми группами в феврале. Ты видел эти резервуары?

— Мы осматривали здесь землю на следующий день после исчезновения Стеллы, сэр. То есть в пятницу. Всю предыдущую ночь лил дождь, и, когда мы приехали сюда, он все еще продолжался. Вокруг разлилось море грязи. Не думаю, что можно было разглядеть здесь резервуары.

— Мне кажется, нам надо встретиться с миссис Фенн и поговорить с ней.

Эта маленькая белокурая женщина, страстно желающая помочь полиции, оказалась совершенно потрясена той находкой, которая была сделана менее чем в четверти мили от ее дома.

— Она считалась самой способной из всех моих учениц, — сказала она ровным голосом, в котором сквозил ужас. — Я нахвалиться на нее не могла. Стелла Риверс, говорила я друзьям, — или Стелла Суон, так и непонятно было, как ее правильно называть, — Стелла Риверс в один прекрасный день покажет первоклассный результат! А она уже не покажет. Господи, это так ужасно. Никогда не прощу себе, что отпустила ее одну в тот день. Мне следовало позвонить мистеру Суону. Я знаю, что он немного рассеянный человек. Это не в первый раз, что он забыл за ней заехать.

— Вы не должны корить себя, — сказал Уэксфорд. — Скажите, вы знали, что для тех фонтанов использовались резервуары? Если вы знали, значит, об этом знали и другие местные жители.

— Конечно, знала. — Миссис Фенн казалась удивленной. — А, вы имеете в виду, что летом они зарастают? — поняла она. — Я часто езжу туда верхом в сухую погоду и вожу туда своих гостей на прогулку или пикники. Я показывала эти фонтаны людям, потому что там такие красивые статуи, не правда ли? — Слегка дрожащим голосом женщина добавила: — Не думаю, что смогу пойти туда когда-нибудь опять. — Содрогнувшись, она покачала головой. — После сильных дождей плиты могут стать не видны, особенно если будет намыто много земли со стороны дома.

Плиту теперь вносили в один из поджидавших фургонов. Она будет передана в лабораторию для тщательного обследования.

— Если он и оставил какие-нибудь отпечатки, — сказал Уэксфорд, — грязь и вода уничтожили их. Погода была на его стороне, не так ли? Что такое? Какая-то идея?

— Боюсь, что нет. — Берден пристально всматривался в тихую дорожку и окружающие луга. Он не оглядывался на дом, но чувствовал взгляд его незрячих пустых глаз на себе. — Я думал о миссис Лоуренс, — сказал он. — Я хочу сказать, что мне надо поехать и…

Уэксфорд резко прервал его:

— Мартин был там. Я послал его на Фонтейн-роуд, как только мы услышали о вашей находке. Было бы плохо, если бы она услышала, что мы нашли тело, и не знала чье.

— Именно об этом я и подумал.

— Значит, тебе нечего беспокоиться о ней сегодня. Она не захочет, чтобы полицейские крутились вокруг ее дома все время. Пусть отдохнет немного. Кроме того, она сказала, что к ней приезжает друг из Лондона.

Ему нечего было беспокоиться о ней сегодня… Но Вердену хотелось бы узнать, кто этот друг. Мужчина или женщина? Актриса? Художница? Может быть, тот, кто будет жадно слушать рассказ Джеммы о поцелуе, которым наградил ее один сексуально озабоченный полицейский. Нет, не надо ехать ему туда пи сегодня вечером, ни в другой день, если подумать. Дело Стеллы Риверс отнимет у него все время, и даже лучше, что будет так. Гораздо лучше, твердо сказал Берден самому себе.

Вся центральная пресса прибыла в воскресенье вечером, и Уэксфорду хотя и неохотно, но пришлось устраивать конференцию. Он не любил репортеров, но от них была своя польза. В конечном счете, решил он, то, что они предают гласности боль и ужас, приносит больше пользы, чем вреда. Их статьи будут неточными, с исковерканными в своем большинстве именами — одна ежедневная центральная газета однажды упорно называла его «старший инспектор Уотерфорд», — по население насторожится, кто-то, возможно, сообщит что-то полезное. Наверняка последуют сотни телефонных звонков и, без сомнения, новые анонимные письма, вроде того, которое позвало сегодня Мартина, Гейтса и Лориига на встречу в Черитонский лес.

Уэксфорд уехал из дому до того, как получил утреннюю почту, и сейчас, в девять утра, вошел в «Брэддон», чтобы купить все газеты, которые сегодня вышли. Несмотря на то, что магазин только что открылся, его уже опередили. Уэксфорд вздохнул. Он узнал круглую седую голову, узнал кроткую худощавую фигуру. Даже сейчас, когда этот человек просто зашел что-то купить, казалось, что он скрывается.

— Доброе утро, Мартышка, — тихо произнес Уэксфорд.

Мартышка Мэтьюс не вздрогнул. Он на мгновение замер, потом повернулся. Было легко понять при внимательном взгляде на его лицо, почему он удостоился такого прозвища. Он вскинул свою выступающую челюсть, сморщил нос и насмешливо сказал:

— Мир тесен. Приезжаем сюда с Руби, я жду автобус, чтобы отправиться по своим делам, и не успеваю приняться за свою скучную работенку, как мне уже сели на хвост.

— Да ладно тебе, — шутливо сказал Уэксфорд. Он купил газеты и увлек с собой Мартышку на улицу.

— Я ничего не сделал.

Мартышка всегда говорил так полицейским, даже когда случайно встречался с одним из них, как, например, сейчас. И Берден однажды заметил: «Минус на минус дает плюс, так что мы знаем, что к чему, правда?»

— Долгонько не виделись. — Уэксфорд терпеть не мог это выражение, но Мартышка поймет и разозлится.

Так и произошло. Чтобы скрыть некоторое смущение, тот закурил сигарету и жадно затянулся.

— Я был на севере, — туманно сказал он. — Занимался тряпками. В Ливерпуле.

Уэксфорд решил позже проверить это.

— Ты был в Уолтоне.

При упоминании о тюрьме Мартышка вынул сигарету изо рта и сплюнул.

— Мы с моим партнером, — сказал он, — честнейшим парнем, как вы бы убедились, — держали лавку, а один грязный мерзавец, желторотый сводник, поставил нам пятьдесят дюжин колготок в сеточку. Предполагалось, что они уцененные, но у половины из них не оказалось клина в шагу. Проклятый провокатор.

— Не хочу ничего об этом слышать, — сказал Уэксфорд, а потом менее сурово добавил: — Так ты снова с Руби, а? Не пора ли сделать ее честной женщиной?

— Это при живой жене? — Сам того не ведая, Мартышка повторил слова Лира. — Простите сэр, но это грех, — сказал он. — Извините, мой автобус. Я не могу стоять и трепаться весь день.

Широко улыбаясь, Уэксфорд наблюдал за тем, как он поспешно бросился на автобусную остановку на Кингсбрук-Бридж. Уэксфорд просмотрел первую полосу первой из газет и прочел, что Стелла была найдена сержантом Бертоном в одной пещере недалеко от крошечного селения Стоуэртон. Он сердито нахмурился.