Книга: Полвойны
Назад: 28. Выбор
Дальше: 31. Запретный город

29. По примеру Гудрун

Позднее лето, прекрасное утро. По воле Матери Солнца капли ночного дождя заиграли в траве, как драгоценные опалы.
– Это наш самый слабый участок, – произнес Рэйт.
Ясно даже не великому воителю. Северо-восточный угол крепости был как ножом великана снят во время Сокрушения Божия, и короли далеких дней, чтобы заткнуть брешь, выстроили башню. Худо сложена была она и покинута, крыша провалилась, птицы кишмя усиживали загаженные пометом балки. Людская примыкавшая к ней стена накренилась наружу, вперед выдавались обшарпанные бастионы.
– Башня Гудрун, – прошелестела Скара.
– Как она получила это имя? – заинтересовалась мать Ауд.
Скару донимало до отвращения, когда мать Кире наставляла ее в этом предании, но теперь оказалось, что, как и большинство уроков служительницы, она хорошо его помнила.
– Гудрун была внучкой короля Тровенланда.
– Незавидное начало, – с хрипотцой заметила мать Ауд. По утрам служительница бывала сварливой. – Однако есть сказки, где потом дело оборачивалось на лад.
– Эта – не из тех. Любовь к мальчишке-конюшонку поразила деву.
– Экое безрассудство.
– Полагаю, только любовь выбирает, кого поражать.
Мать Ауд нахохлила бровь:
– Как правило, нетрудно заметить загодя, как она несется с копьем, и вовремя убраться с дороги.
– Ну вот, Гудрун не смогла. В те дни в Тровенланде было три короля, и дед сосватал ее одному из двух прочих. Дева попыталась бежать, за это он здесь, на башне, повесил ее возлюбленного, а саму заточил наверху, до тех пор, пока она не усвоит свой долг.
Мать Ауд поскребла волосы, собранные в пучок:
– Мне как-то трудно представить, откуда тут взяться счастливой концовке.
– Ее и не будет. Гудрун выбросилась из бойницы и умерла в крепостном рву.
– Будем надеяться, не все мы последуем ее примеру, – вмешался Рэйт.
– Самоубьемся из-за любви? – уточнила Скара.
– Умрем в крепостном рву.
Рэйт, невеселый и прежде, последние дни казался мрачнее тучи. Глупо было объяснять дурной настрой чем-то помимо подхода десяти тысяч вооруженных недругов, однако Скара нет-нет да задумывалась: не ее ли уговор с Гормом тому виной? Она сама была далеко не в восторге от принятого решения, но уже ничего не попишешь.
Королева тяжело вздохнула. Есть поводы для беспокойства и поважнее чьих-либо чувств, даже ее собственных.
Ее отвлек стук копыт – из ворот хлынули всадники. Сотни две, а то и больше конных в походной колонне. Градом сыпались комья, пока они грохотали мимо землекопов, до сих пор углублявших ров, и далее по слякотному полю, где выросли становища Горма и Атиля. На пригорок вразвалку ковылял Синий Дженнер, и Скара крикнула ему:
– Это кому неохота встречать здесь судьбину?
– Колючке Бату, – ответил Дженнер, оглядываясь на скачущих всадников. – Но лишь потому, что Яркий Йиллинг подходит, на ее вкус, дюже медленно. Она повела двести самых удалых гетландцев вредить ему всем, чем смогут.
– А навредить они смогут изрядно, – прошелестела Скара, наблюдая, как всадники вытекают из-под тени Мыса Бейла, пересекают брошенную деревню и устремляются к северу.
– У нас все равно нет корма для коней, государыня. – Поравнявшись, Дженнер остановился и упер руки в боки. – Корма для людей и то маловато. Яркий Йиллинг спалил большинство подворий на сотню миль, а большинство уцелевших обнес подчистую. Атиль с Гормом подсчитали, что остаться может лишь тысяча воинов. Так что те, кто беспокоится о семьях, кому собирать урожай, сядут на корабли и поплывут на север – до Торлбю и дальше.
Скара остолбенела.
– Мы же уступим в числе один к десяти.
– Чем хуже соотношение, тем громче слава, – буркнул Рэйт. – Где-то я такое слышал…
– Зато останутся одни отборные бойцы. – Дженнер, как обычно, пытался взбодрить команду. – Их хватит с избытком для обороны стен, пока не прибудет отец Ярви. Четыре сотни ванстерцев, четыре сотни гетландцев, сотня кузнецов, поваров, слуг. И наша сотня.
– У нас так много желающих остаться?
– Государыня, в пять раз больше готовы умереть за вас – и я смог выбрать сотню тех, кто пока будет этим заниматься, прикончит парочку солдат Верховного.
– Склоняю голову в почете, – молвила Скара, – от всей души. Но тебе самому зачем быть с ними? Ты уже сделал куда больше, чем…
Синий Дженнер всхрапнул, усмехаясь:
– Я остаюсь – и делу конец. Я пообещал ребятам с весел до черта заплатить, когда вы побьете Верховного короля. Ну и дурнем же я буду выглядеть, коль не выполню обещанного. Впрочем, вам-то стоит уехать.
Пришел ее черед прыскать со смеху.
– Да как я заставлю других рисковать жизнью, если спрячусь, сберегая свою?
– Моя королева, – сказала мать Ауд, – для Тровенланда ваша кровь много ценнее, чем…
– В моей крепости властвую я. Единственное лицо, кто вправе распоряжаться мной – это Верховный король. А посколь я подняла против него восстание – что ж, не повезло вам. Я остаюсь, и на этом закончим.
– Тогда останусь и я, – испустила вздох мать Ауд. – Место целителя подле раненых. Место служителя – у королевы.
У Скары слезы подступили к глазам от горячей, безудержной благодарности. И если раньше она навряд ли избрала бы их в советники, то сейчас не променяла б ни на кого.
– Боги отняли у меня дедушку. – Скара одной рукой обвила мать Ауд, другой – Синего Дженнера и крепко сжала в объятиях. – Но зато ниспослали два надежных столпа для опоры!
Мать Ауд угрюмо оглядела себя.
– Больно приземистый я столп.
– Вы все равно превосходно меня поддерживаете. Ступайте. – Скара подтолкнула их к крепости. – Наберите мне сто таких ратников, чтоб от их пинка у Йиллинга отвалились яйца.
– Наберем, королева, – ухмыльнулся в ответ Синий Дженнер. – И раздадим им самые тяжелые сапоги.
Скара осталась с Рэйтом. Под ногами дерн, тянется нескончаемая птичья трель. Из канавы рва доплывали окрики землекопов. Ветерок лениво перебирал травинки. Скара не косилась по сторонам. Но знала – он за ее плечом.
– Можешь уехать, – сказала она. – Если хочешь.
– Я говорил, что умру за вас. Я не бросал слов впустую.
Она оглянулась – к Рэйту отчасти вернулась былая развязность: вновь дерзок, опасен, и никаких тебе извинений – и с улыбкой отозвалась:
– Рано. Мне по-прежнему нужен кто-то – отпугивать незваных гостей.
– На это я тоже сгожусь. – Он улыбнулся в ответ. Своей жестокой, голодной улыбкой во все зубы, которая не сходила слишком долго, чтобы счесть это случайностью. Достаточно долго, чтоб знакомое волнение окатило теплой дрожью все тело.
Отчасти Скару так и подмывало последовать примеру Гудрун. Начхать на пристойности и пойти валяться на сене со своим конюшонком. Хотя бы узнать, каково – там валяться. Но гораздо большая ее часть заливалась хохотом от таких рассуждений. Ей не вскружить голову страстью. Ей это непозволительно. Она – королева, суженая Крушителя Мечей Гром-гиль-Горма. На нее уповает целая страна. Собственно, как бы она ни сетовала, ни ныла и ни бунтовала против матери Кире, тогда все заканчивалось одним – принцесса исправно выполняла свой долг.
Вот и сейчас, вместо того чтобы вцепиться в Рэйта, как тонущая девица в коряжину, и целовать, как если б он прятал во рту секрет бессмертия, Скара проглотила слюну и мрачно глядела на башню Гудрун.
– Для меня дорого, – заговорила она, – твое решение сражаться ради меня.
– Не берите в голову. – На минутку облака закрыли солнце, и драгоценные опалы в траве превратились в холодную воду. – Приличному убийце не обойтись без тех, ради кого убивать.
30. Тысяча
Сориорн был выдающийся лучник и на фоне кровавого заката смотрелся героем легенд: нога уперта в бойницу на краю башни Гудрун, спина упруго выгнута – натянут боевой лук, свет горящего наконечника играет на решительно-суровом лице.
– Жги, – сказал Гром-гиль-Горм.
Взгляды тысячи отборных воинов Тровенланда, Ванстерланда и Гетланда устремились за огненной полосой. Стрела описала кривую в вечернем небе и впилась в палубу корабля Йиллинга. Оттуда соскочило голубоватое пламя – с легким придыханием занялось масло южан. В единый миг огненная вспышка окутала всю ладью, даже отсюда, со стены, Рэйт, казалось, ощущал ее жар.
Он огляделся по сторонам, заметил улыбку Скары, подсвеченную неярким мерцанием. Это была ее задумка. В конце концов, корабль – кров и очаг для воина.
Пришлось трудиться, как проклятым: поднимать отбуксированный корабль на катки, тянуть в гору на крепостной двор. Ломило спину, ладони содраны – Рэйт внес свой вклад на совесть. Королева одарила Синего Дженнера позолоченным флюгером с мачты, король Горм отодрал серебряные скобы – расплавить на кубки, король Атиль забрал крашеный красный парус – ткачихам из Торлбю будет меньше работы. Чтоб судно могло пролезть в главный входной проем, мачту пришлось свалить, и искусная резьба стесалась о ворота, но в итоге его выпихнули наружу.
Яркий Йиллинг оценит их старательное добро пожаловать на Мыс Бейла, надеялся Рэйт. В любом случае вид пылавшего корабля вдохновлял защитников. Тут тебе и задор, и хохот, и унижения, которыми поливали йиллинговых дозорных, невозмутимо сидевших на конях вне досягаемости стрел. Воодушевление, однако, длилось недолго.
Армия праматери Вексен начала прибывать.
Войска размеренно шли по северному тракту упорядоченной колонной, железным змеем. В голове огромный штандарт Верховного короля; тут и там над скоплением воспаряло солнце Единого Бога о семи лучах; прапоры сотни с лишним знатных витязей вяло покачивались в вечерней тиши. Они приближались, топоча по останкам погибшей деревни, прибывая и прибывая – вытянутый хвост терялся в дымке у горизонта.
– Новые все подходят – когда они кончатся? – услышал Рэйт шепот Скары.
– Я-то надеялся, что разведчики ошиблись с их численностью, – пробурчал Синий Дженнер.
– Похоже, ошиблись, – рыкнул Рэйт. – Слишком мало назвали.
На стенах издевательский смех сменялся мрачными ухмылками, а потом еще более мрачными хмурыми минами. Могучий змей раскололся надвое, обогнул крепость, как волна обтекает остров, и воины Нижнеземья, Инглефолда и Ютмарка взяли Мыс Бейла в кольцо – от восточных до западных скал.
Они не нуждались в показном, вызывающем бахвальстве. Их число само говорило на языке грозы и бури.
– Матерь Война простерла над Мысом Бейла крылья, – пробормотала Ауд.
Теперь подходила армада повозок, ломящихся от припасов, а за ними бесконечные толпы рабов и домочадцев, торговцев и слуг, жрецов и барышников, землекопов и гуртовщиков вместе с мычащим и блеющим стадом коров и овец, чье поголовье посрамило бы любой скотный рынок.
– Целый город в пути, – пробормотал Рэйт.
Смыкалась тьма, и лишь сейчас показался арьергард – река мерцающих факелов. С виду из диких земель – пламя высвечивало костяные бунчуки, голые торсы иссечены шрамами, обмазаны боевой раскраской.
– Шенды, – определил Рэйт.
– Не заклятые ли враги Верховного короля? – спросила Скара, голос звенел пронзительнее обычного.
Губы матери Ауд были сжаты в тонкую линию.
– Праматерь Вексен, должно быть, убедила их стать нашими заклятыми врагами.
– Говорят, они пожирают пленников, – бормотнул кто-то.
Но Синий Дженнер гневно сверкнул глазами на ропчущего:
– Не попадайся в плен.
Рэйт примерился вспотевшей ладонью к рукоятке щита и оглянулся на гавань, где под оградой цепей до сих пор полно кораблей, готовых унести тысячу защитников подальше…
Он надкусил язык, впиваясь, пока не почувствовал кровь, и заставил глаза вернуться к воинству, что собиралось у стен. Прежде он никогда не боялся сражений. Может, потому, что соотношение сил было всегда в его пользу. А может, оттого, что тогда не терял ни службы, ни семьи, ни надежды вернуть их назад.
Говорят, тех, кому нечего терять, стоит бояться. Но сильнее всего боятся они сами.
– Смотри! – Скара ткнула в ряды Верховного ко- роля.
Кто-то пеший шел к крепости. Вразвалку – так бы ты шагал не к вражьему острогу, а во дворец к приятелю. Воин в ярких доспехах – они отражали отсветы горящего корабля и, казалось, тоже пылали. Воин с длинными волосами – их растрепал ветер – и чудно мягким, юным, симпатичным лицом. Он не надел щита, и его левая рука свободно покоилась на эфесе.
– Йиллинг Яркий, – зарычал Дженнер, обнажая последние оставшиеся зубы.
Йиллинг остановился – он давно пересек расстояние выстрела – улыбнулся забитым людьми бойницам и позвал, светло и чисто:
– Короля Атиля часом там с вами нет?
Приятно было услышать голос короля Атиля, точь-в-точь такой же небрежный и грубый – хоть один враг перед ним, хоть десять тысяч.
– Ты тот муж, которого кличут Йиллингом Ярким?
Йиллинг вычурно пожал плечами:
– Кому-то надо им быть.
– Тот самый, кто убил пятьдесят человек в битве при Форнхольте? – выкрикнул Горм с крыши башни Гудрун.
– Трудно сказать. Я убивал, а не подсчитывал.
– Тот, кто одним ударом срубил носовую голову с корабля принца Конмера? – задал вопрос Атиль.
– Все дело в запястье, – объяснил Йиллинг.
– Тот, кто подло убил короля Финна и его беззащитного служителя? – гаркнула Скара.
Йиллинг улыбался и улыбался.
– Айе, тот самый. Эх, вы бы видели, что я прямо сейчас учинил с ужином. – Он весело похлопал по животу. – Настоящую бойню!
– Ты помельче, чем я ожидал, – бросил Горм.
– А ты побольше, чем я осмеливался надеяться. – Йиллинг намотал на палец длинный локон. – Здоровые мужики забавно и долго грохочут, когда я сбиваю их с ног. Я смущен, обнаружив Железного Короля с Крушителем Мечей запертыми, как хряки в свинарнике. Я считал – они-то наверняка с удовольствием померяются со мной во владенье мечом, сталь на сталь.
– Терпение, друг. – Горм облокотился на зубец, свесив руки. – Дай срок, познакомимся поближе – глядишь и убью.
Атиль строго кивнул:
– Добрый враг почитай как добрый друг, созревает не сразу. С конца сказку не сказывают.
Приторная Йиллингова усмешка расширилась.
– Тогда я жду своего часа и искренно рассчитываю убить вас обоих, когда он пробьет. Жаль отказывать скальдам – у них вышла б замечательная песня об этом.
Горм вздохнул:
– Скальды так и этак найдут, о чем спеть.
– Где Колючка Бату? – спросил Йиллинг, озираясь, словно она могла спрятаться во рву. – Я убивал женщин, но не таких, как она, знаменитых.
– Несомненно, она тебе лично представится, – сказал Атиль.
– Несомненно. Такова судьба любого сильного воина – однажды встретить на своем пути более сильного. Сие наше благо и наше проклятие.
Атиль опять кивнул:
– Всех нас ждет смерть.
– Вот именно! – Йиллинг раскинул руки, перебирая пальцами. – Долгие годы я томлюсь по моей любимой повелительнице, но настолько умелого воина, чтоб нас с нею познакомил, пока не сыскал. – Он повернулся к пылающему кораблю. – Вы сожгли мою лодку?
– Любезный хозяин отведет гостю местечко у огонька, – воскликнул Горм, и шквал глумливого хохота пронесся над бойницами. Рэйт вымучил пришибленный смешок, пусть и ценой геройских усилий.
Однако Йиллинг только повел плечами:
– Глупая трата. Корабль-то был превосходный.
– После захвата твоих кораблей сами не ведаем, к какому их делу пристроить, – прогудел Горм.
– К тому же у вас не хватает людей их занять, – молвил Йиллинг, вновь обрывая веселье. Он вздохнул, обращаясь к пламени: – Его носовую фигуру я вырезал сам. Ладно, что сгорело – сгорело, такое у меня присловье, и его не разгореть обратно.
Скара вцепилась в кладку.
– Ты безо всякой цели спалил пол-Тровенланда!
– Ага! А вы, наверно, юная Скара, королева недогорелых ошметков. – Йиллинг надул полноватые губы и вперил обиженный взгляд. – Хотите, стройте из меня злодея, ваше величество, вините за все ваши утраты, но я не нарушил ни единой клятвы и преследовал благородную цель: заставить вас склониться перед Верховным королем. А еще… пожар – это так мило!
– За один миг сгорает, что строилось целую жизнь!
– Вот это и мило. Но ты, как ни крути, все едино скоро склонишься перед Верховным.
– Не бывать этому, – взревела она.
Йиллинг погрозил пальцем.
– Все так говорят, пока им не подрежут на ногах сухожилия. А потом, поверь, они быстро опускаются наземь.
– Это всего лишь слова, – проговорил Синий Дженнер, увлекая Скару от края. Но если слова – оружие, то Рэйту показалось, Йиллинг в этой стычке взял верх.
– Ты явился сюда стоять и брехать? – Горм широко потянулся и сладко зевнул напоказ. – Или взять наши стены? Даже коротышки забавно хрустят, когда я сбрасываю их с такой высоты, а я сейчас не прочь поразмяться.
– Ух-х, справедливый вопрос! – Йиллинг присмотрелся к синюшному небу, потом к своей рати, усердно окружающей Мыс Бейла кольцом острой стали, которое непрерывно росло. – Во мне сейчас два намерения… давайте кинем жребий и предоставим Смерти решать. Идет, королева Скара?
Скара судорожно дернулась и покрепче схватилась за руку Дженнера.
– Орел – мы идем за вами, решка – мы остаемся! – И Йиллинг щелчком подбросил монетку, оранжевый промельк при свете его горящей ладьи, дал ей упасть в траву и, подперев бока, уставился вниз.
– Ну что? – окликнул Горм. – Орел или решка?
Йиллинг разразился хохотом.
– Не знаю. Она укатилась! Бывает же, а, Крушитель Мечей?
– Айе, – с какой-то досадой буркнул Горм. – Бывает!
– Пускай лежит там до завтра. У меня предчувствие, что вы никуда отсюда не денетесь.
Воитель Верховного короля, по-прежнему с улыбкой на нежном, гладком лице, повернулся и беззаботно направился к своему строю. На расстоянии двух выстрелов лучника от стен там принялись вколачивать в землю колья.
Терновый обруч, шипами внутрь.
Назад: 28. Выбор
Дальше: 31. Запретный город