Послесловие
Орудие в музее
В припорошенной пылью череде событий мировой истории, отложившейся у меня в голове со школьных времен, происшествие с “Лузитанией” занимало весьма незначительное место, где-то между Гражданской войной и Перл-Харбор. У меня – как, подозреваю, и у многих – всегда было впечатление, что потопление судна немедленно заставило президента Вудро Вильсона объявить Германии войну, тогда как на самом деле Америка вступила в Первую мировую лишь через два года – срок, равный половине длительности войны. Но это было лишь одно из обстоятельств данного дела, о которых я не подозревал. Начав читать материалы на эту тему и копаться в американских и британских архивах, я обнаружил, что заинтригован, очарован и тронут.
Особенно привлекла меня богатая коллекция материалов, позволявших рассказать эту историю в стиле как можно более живом и ярком. В нее входили такие архивные сокровища, как телеграммы, перехваченные радиограммы, показания уцелевших, секретные папки разведслужбы, настоящий бортовой журнал капитан-лейтенанта Швигера, любовные письма Эдит Голт и даже кинопленка с последним отплытием “Лузитании” из Нью-Йорка. Все вместе они создавали целую палитру богатейших оттенков. Остается лишь надеяться, что я использовал их наилучшим образом.
Немалый интерес заключался в том, чтобы эти факты раскапывать. Каждая книга – экспедиция в незнакомые края, у которой есть как интеллектуальная, так и физическая составляющая. Интеллектуальное путешествие приводит тебя в самую глубину предмета, позволяя достичь определенного уровня знаний. Впрочем, знаний узко специализированных. Можно ли назвать меня специалистом по Первой мировой войне? Нет. Знаю ли я теперь многое о “Лузитании” и субмаринах эпохи Первой мировой? Да. Напишу ли я когда-либо еще одну книгу о тонущем корабле или подводной войне? Вряд ли.
Физическое путешествие оказалось особенно увлекательным – с таких сторон, о которых я и не подозревал. Был момент, когда я очутился на корабле “Кунарда” “Куин Мэри-2” в десятибалльный шторм во время зимнего плавания из Нью-Йорка в Саутгемптон. В другой раз я безнадежно потерялся в Гамбурге с навигатором GPS, говорящим по-немецки, настроенным – о чем я не знал – на другой город, но все равно, не теряя бодрости, пытающимся помочь мне добраться до моей гостиницы. Я казался себе персонажем из сериала “Тайна личности Борна”, без всякой системы сворачивающим в переулки и тупики, пока не сообразил, что никакой GPS не может велеть водителю ехать по улице с односторонним движением навстречу потоку. Мои странствия завели меня на север до самого датского города Торсминде (притом в феврале, никак не иначе); на юг до самого Университета Кристофера Ньюпорта в Ньюпорт-Ньюс, штат Вирджиния; на запад до самой Гуверовской библиотеки при Стэнфордском университете; и в разнообразные места на востоке, включая поразительные, как всегда, Библиотеку Конгресса и Национальные архивы США, а также не менее интересные архивы в Лондоне, Ливерпуле и Кембридже. Без Англии никак не обойтись, и я очень рад.
По дороге наступали тихие моменты открытий, когда прошлое и настоящее на миг соединялись и история становилась чем-то осязаемым. Ради таких моментов я живу. Не успел я усесться за работу в Гуверовской библиотеке, как сотрудник архива по собственной инициативе принес мне доску – обломок спасательной шлюпки со штампом “Лузитания”, найденный возле выброшенного на берег тела пассажира. В музее памяти фрегата “Сент-Джордж”, что в Торсминде, у меня была возможность постоять рядом с палубным орудием U-20 и прикоснуться к нему – тому самому орудию, что потопило “Эрл оф Лэтом”; при этом я, как утверждала моя жена, принимал позы в высшей степени дурацкие. В Национальных архивах Великобритании, расположенных в Кью и надежно охраняемых лебедями, я открыл одну из коробок с папками и обнаружил там настоящий кодовый справочник SKM, или Signalbuch der Kaiserlichen Marine, который в 1914 году попал в руки к русским, а те передали его в Комнату 40. Один из наиболее важных моментов наступил, когда Ливерпульский университет, где хранится архив “Кунарда”, разрешил мне посмотреть фотографии погибших пассажиров “Лузитании”, сделанные в морге. В такие моменты чувствуешь себя, словно сунул палец в розетку с умеренным напряжением. Это всегда придает уверенности, ведь как бы глубоко ты ни погрузился в тему, все равно хорошо, когда есть настоящее, ощутимое доказательство того, что события, о которых пишешь, действительно произошли.
Как ни странно, за неделю до того, как я отослал черновую версию книги редактору, в Желтом море затонул корейский паром “Севоль”, и сотни школьников пережили нечто очень похожее на то, что некогда – пассажиры “Лузитании”. Как-то утром, закончив переписывать кусок, где идет речь о сильном крене “Лузитании” и о том, как он помешал спускать шлюпки, через несколько минут я заглянул на сайт Си-эн-эн и прочел о том, что в точности то же самое произошло с “Севолем”.
Плавание на “Куин Мэри-2” – кстати сказать, прекрасном, грациозном корабле – позволило мне проникнуть в бесценные тайны трансатлантических вояжей. Даже сегодня, находясь посреди Атлантики, ты, по сути, одинок, а если произойдет какая-нибудь катастрофа, помощь далеко. В отличие от пассажиров “Лузитании”, перед отплытием из Нью-Йорка нам всем велели потренироваться надевать спасательные жилеты. Исключений не сделали ни для кого, сколько бы раз человек уже ни плавал. Дело было серьезное и, честно говоря, немного страшное, ведь, когда надеваешь спасательный жилет, непременно воображаешь невообразимое.
Когда пишешь о “Лузитании”, следует очень внимательно просеивать и взвешивать то, что уже опубликовано в книгах на данную тему. Есть ложные сведения и ложные факты, которые, будучи однажды запущены в поток научных работ, возникают снова и снова, а сноски всегда ведут обратно все к тем же виновникам. К счастью, у меня был проводник, помогавший мне во всем этом разбираться, Майк Пойрьер из Поутакета, штат Род-Айленд, историк-любитель, который, вероятно, знает о корабле и его пассажирах больше, чем кто-либо другой, и который прочел мою рукопись в поисках того, что могло бы вызвать гомерический хохот знатоков. Возникает ощущение, что Майк относится к пассажирам “Люси” с таким вниманием, как если бы они приходились ему родными племянниками. Он оказал мне неоценимую помощь. Кроме того, мне помогал еще один энтузиаст “Лузитании”, Джеффри Уитфилд, мой гид по современному Ливерпулю. Впрочем, считаю своим долгом заявить, что, если в книге и остались какие-либо ошибки, виноват в этом один лишь я.
В попытках оценить темп и целостность повествования – понять, удалась ли книга, – я полагался на когорту своих надежных первых читателей, среди которых были мои близкие друзья Керри Долан и Пенни Саймон, друг и агент Дэвид Блэк и мое секретное оружие – моя жена, Кристин Глисон, чьи пометки на полях – улыбающиеся рожицы, глаза, залитые слезами, стрелки, направленные вниз, и длинные ряды “хр-р-р-р”, – как обычно, послужили превосходными указателями, обозначив места удачные и неудачные. Мой редактор в издательстве “Краун паблишинг”, Аманда Кук, написала мне письмо на одиннадцати страницах, с помощью которого было замечательно легко работать над поправками к тексту. Она оказалась мастером в искусстве похвалы и при этом умудрилась вогнать мне под каждый ноготь по иголке, отчего я месяц просидел над обновлением книги – вероятно, то был самый напряженный писательский опыт в моей жизни. Я также благодарен корректору Элизабет Магнус, спасшей меня от ситуаций, когда одного персонажа я обидел, назвав “щеглом”, а пассажиров заставил “коробкаться” в шлюпки. Разумеется, я обязан поблагодарить троицу супергероев – термин моего изобретения – издательства “Краун”: Майю Мавджи, Молли Стерн и Дэвида Дрейка, которые, должен признаться, куда лучше моего справляются с мартини. Благодарю также Криса Брэнда и Даррена Хэггара за великолепную обложку. И наконец, слава настоящим героям, Эмме Берри и Саре Смит.
При сборе материала я старался, насколько возможно, опираться на архивные документы, однако весьма ценными оказались и вторичные источники: монументальная многотомная биография Вудро Вильсона, написанная Артуром С. Линком, озаглавленная попросту “Вильсон”, в которой наиболее полезным для меня был том “Борьба за нейтралитет, 1914–1915”; более поздняя книга А. Скотта Берга “Вильсон”; душераздирающая “Первая мировая война” Джона Кигана; “Первая мировая война” Мартина Гилберта; “План Шлиффена” Герхарда Рихтера; “Покорители глубин” – книга Лоуэлла Томаса о субмаринах Первой мировой и их экипажах, вышедшая в 1928 году; “Германский флот в Первую мировую войну” Рейнхарда Шеера, “Мировой кризис, 1911–1918” Черчилля; “Военные планы великих держав, 1880–1914” Пола Кеннеди и учебник Р. Г. Гибсона и Мориса Прендергаста “Германская подводная война, 1914–1918”.
Особенно мне понравились многочисленные сочинения, касающиеся личной истории – мемуары, автобиографии, дневники, – попавшиеся мне по пути; правда, с ними, разумеется, следовало обращаться особенно осторожно, учитывая ненадежную память и скрытые мотивы. Их величайшая ценность – в содержащихся в них мелких подробностях о жизни, какой она некогда была. Среди этих работ: “Старлинг из Белого дома”, автор – Эдмунд У. Старлинг, агент секретной службы Вильсона (“записал” Томас Сугру), позволившая мне заглянуть в свадебный поезд Вильсона; “Вудро Вильсон. Личные воспоминания” Кери Т. Грейсона, врача Вильсона; “Мои воспоминания” Эдит Боллинг Вильсон; “Командор” Джеймса Биссета; “Германский вояж” Пауля Кенига; “Журнал командира субмарины фон Форстнера” Георга-Гюнтера Фрейгерра фон Форстнера; “Последний вояж «Лузитании»” Чарльза Э. Лориэта-мл.; “Это был мой мир” Маграрет Макуорт (виконтессы Рондской); и “Когда приходили корабли” Джека Лоуренса. Еще одна работа личного характера, важная, поскольку дала мне представление о высшем обществе Британии перед войной, – “Волшебный фонарь. Дневники и письма Вайолет Бонэм Картер, 1904–1914”, под редакцией Марка Бонэма Картера и Марка Поттла, – книга, совершенно меня очаровавшая. Сознаюсь, я влюбился в Вайолет, дочь британского премьер-министра Герберта Генри Асквита.
Нижеследующий список цитат ни в коей мере не является исчерпывающим; для того чтобы процитировать каждый факт, потребовался бы сопутствующий том, неимоверно скучный. Привожу все цитированные материалы и все прочее, что по той или иной причине следует отметить или подчеркнуть, а также вещи, отсутствие которых могло бы заставить какого-нибудь энтузиаста “Лузитании” спалить шлюпку на лужайке у меня перед домом. В эти заметки включены краткие истории, не поместившиеся в основной текст, но все-таки показавшиеся мне достойными того, чтобы их рассказать, поскольку в них можно найти неожиданные объяснения, а также по самой убедительной причине на свете: просто так.
