Рано утром в понедельник U-20 плыла по морю, расцвеченному кобальтовым синим и дынным оранжевым. “Прекрасная погода”, – отметил Швигер в журнальной записи, сделанной в 4.00⁷⁷. Субмарина миновала Сул-Скерри, островок к западу от Оркнейских, где стоял 88-футовый маяк – как говорили, самый удаленный и одинокий источник света на Британских островах.

Швигер держал курс на юго-запад. Мишеней он не видел, не видел и ничего угрожающего, так что мог оставаться на поверхности целый день. Ближе к закату, в 18.50 он наконец заметил возможную мишень, пароход тоннажем около двух тысяч тонн. На корме его полоскался датский флаг, но военный штурман Ланц решил, что флаг – прикрытие, что это на самом деле британское судно, идущее из Эдинбурга. Оно направлялось к U-20. Швигер скомандовал быстро погружаться на перископную глубину.

Начались сложные маневры, с помощью которых предстояло выяснить, удастся ли Швигеру добавить этот корабль к своему послужному списку, куда входил суммарный тоннаж потопленных судов. Люди бегали взад-вперед, подчиняясь командам главного механика, чтобы поддерживать субмарину в ровном положении, а рулевые тем временем приводили в нужное положение горизонтальные и вертикальные подводные рули. Швигер поднимал и опускал перископ лишь на короткое время – так, чтобы он как можно реже оставлял заметный след на воде, но при этом позволял не терять пароход из виду.

Швигер оценил расстояние до корабля и его скорость с помощью дальномера. Был и другой способ определить скорость: чем выше и белее пена, которую поднимает нос судна, тем быстрее оно идет⁷⁸. Будь это французский линкор, Швигеру пришлось бы следить особенно пристально, поскольку во французском флоте, чтобы сбить с толку неприятеля, на носовой части корабля рисовали фальшивую пену.

У Швигера на борту имелось два типа торпед: старые бронзовые и новейшие торпеды G6. Эти последние, “гироскопические”, были крупнее и надежнее, но Швигер выбрал одну из бронзовых, вероятно, чтобы сохранить лучшие для более важных мишеней, вроде тех войсковых транспортных судов, за которыми он шел охотиться в ливерпульскую бухту. Команда зарядила ее и залила водой торпедную трубу, одну из двух, что имелись на носу U-20. Еще две размещались на корме.

Люди, управлявшие подводными рулями, старались, чтобы субмарина держалась как можно устойчивее и ровнее, чтобы боевая рубка не поднялась слишком высоко и не выдала присутствия U-20, а перископ не погрузился под воду, лишив нападающих возможности целиться.

Грузовое судно подошло ближе, явно не подозревая, что впереди U-20. Швигер повернул субмарину перпендикулярно курсу судна и пошел вперед медленно, продвигаясь так, чтобы сохранялась “управляемость” субмарины и чтобы все рули продолжали работать. По сути, субмарина представляла собой дуло орудия, которое следует точно навести на цель в момент пуска торпеды.

С носа донеслось: “Торпеда готова”.

Торпеды были мощнейшим оружием – когда действовали. Швигер им не доверял, и у него были на то основания. Согласно германским подсчетам, 60 процентов попыток выстрелить торпедой заканчивались неудачей⁷⁹. Торпеды отклонялись от курса. Они шли слишком глубоко и проходили под мишенями. Их пусковые устройства ломались, боезаряды не взрывались.

Целиться торпедой было целое искусство. Глядя в перископ, который давал лишь ограниченный обзор, капитан должен был оценить поступательную скорость мишени, ее курс и расстояние до нее. Он целился не в саму мишень, а в точку далеко впереди, как при стрельбе по тарелочкам.

Среди моряков ходило множество историй о приключениях с торпедами. У одной субмарины произошло три неудачи за сутки⁸⁰. В последнем из этих случаев торпеда неожиданно развернулась, пошла назад к субмарине и едва не подбила ее. Другая субмарина, U-109, из тех, что главным образом несли дозор у берега, попыталась совершить нападение в погруженном состоянии⁸¹. Первая торпеда, выпущенная из кормы, вылетела и тут же пошла ко дну. Капитан развернул субмарину, чтобы выстрелить снова, на этот раз – из носовой части. Однако, как говорилось в рапорте британской разведки, “эта торпеда 5 или 6 раз вышла на поверхность, описала полный круг и тоже не попала в цель”.

Торпеды были дорогостоящими и тяжелыми. Стоимость их доходила до 5000 долларов – 100 000 долларов по сегодняшним меркам; весили они более трех тысяч фунтов, что вдвое превышает вес “форда” модели “Т”. В субмарине Швигера помещалось всего семь торпед, две из которых следовало держать в резерве, на обратный путь.

Если исходить из данных, собранных германским флотом, то, выпусти Швигер все семь имеющихся у него торпед, лишь три попали бы в цель и взорвались.

Мишень Швигера – предположительно британский корабль под датским флагом – все приближалась⁸². Когда до нее оставалось 300 метров, что для субмарины соответствовало стрельбе в упор, Швигер скомандовал “Огонь!”. Приказ передали по всему судну.

Вслед за этим должны были последовать свист и вибрация при выходе торпеды из трубы, а потом, когда из-за потери веса судна нос резко поднимался на ощутимую высоту, тем, кто стоял на подводных рулях, следовало его немедленно опустить.

Однако Швигер ничего не услышал и ничего не почувствовал. Стояла тишина.

Торпеда так и не вышла из трубы. Осечка – не сработал запирающий механизм.

Мишень продолжала свой путь в безопасные, глубокие воды северной Атлантики; команда судна даже не подозревала, как близки они были к катастрофе.