Глава XII
Королевские музыканты заиграли громче, и вскоре показалась процессия, выворачивавшая из-за угла на одну из дорожек. Впереди шли три флейтиста и барабанщик. Флейтисты дули в инструменты, устроенные наподобие шотландских волынок, только позамысловатей, а барабанщик колотил по двум приспособлениям, напоминавшим кастрюли. За музыкантами следовало шестеро рослых гвардейцев в позолоченных кирасах: двое с выложенными костью арбалетами на плечах, двое с алебардами и двое с двуручными мечами.
Они окружали очень высокого кришнаита почтенного возраста, который опирался во время ходьбы на украшенный драгоценными камнями посох. Одет он был пышно, но очень небрежно: колпак-тюрбан еле держался, у расшитой золотом туники были спутаны завязки, а сапоги принадлежали к разным парам. За гвардейцами тянулось с полдюжины штатских в развевавшихся на ветру одеждах.
Толпа кришнаитов у клетки с медведем рассосалась при первых же звуках волынок, и теперь в пределах видимости было всего несколько горожан, каждый из которых почтительно опустился на одно колено.
Феллон дернул Фредро за рукав:
— На колено, ты, проклятый болван!
— Что? — Фредро глянул на него покрасневшим слезящимся глазом, из которого ему, наконец, удалось извлечь постороннее тело. — Я — на колено? Я гражданин П-Польской Республики, ничем не хуже…
Феллон наполовину вытащил из ножен рапиру.
— Давай на колено, старина, пока я, черт возьми, не устроил тебе кровопускание!
Фредро ворчливо подчинился. Однако, когда оркестр проходил мимо них, эксцентрично одетый высокий кришнаит сказал что-то резкое. Процессия остановилась. Король Кир вгляделся в лицо доктора Джулиана Фредро, который, в свою очередь, тоже как ни в чем не бывало разглядывал короля.
— Ага! — воскликнул вдруг король. — Безбожный это Шургец, вернувшийся смеяться надо мной! И нацепив украденную бороду мою, могу поклясться! Сейчас воздам я по заслугам беспутному нахалу!
Двигавшиеся сзади придворные тут же подступили к королю, пытаясь его успокоить. Кир, не обращая на них внимания, взялся за посох обеими руками и потянул. Оказалось, что это не посох, а замаскированный меч. Клинок выскользнул из ножен, и доур Балхиба ринулся на Фредро, целя ему в грудь.
— Беги! — крикнул Феллон, поступая соответственно и не задерживаясь, чтобы проверить, хватило ли у Фредро здравого смысла послушаться совета.
У первого поворота Феллон рискнул оглянуться. Фредро был в нескольких шагах от него. По пятам за ученым гнался Кир, за ним флейтисты, барабанщик, гвардейцы, служители зоопарка и придворные. Все кричали, давая другдругу советы, как задержать сумасшедшего короля, не совершив при этом lese majeste.
Феллон побежал дальше. За время своего проживания в Заниде он был в зоопарке всего два раза и не очень хорошо представлял себе его географию, поэтому, добежав до перекрестка и увидев, что дорожка, по которой он бежал, ведет дальше между двумя клетками, он не стал сворачивать.
Когда уже было поздно, он понял, что это служебная дорожка, ведущая к задним запертым дверям клеток и заканчивающаяся тупиком. Точнее, она упиралась в скалу, служившую внешней стеной для обеих клеток. Влезть по скале можно было всего на несколько метров, а дальше подъем становился слишком крутым. Даже решетка клетки, сделанная из дерева квонг, на этом уровне была всего двухметровой высоты, потому что обитатели клеток все равно не могли туда добраться.
Феллон оглянулся. Несмотря на свой почтенный возраст, Фредро почти не отстал. Король Кир как раз вбегал в проход между клетками, размахивая сверкающим клинком. Все пути к отступлению были отрезаны, и оставалось только лезть наверх.
Что Феллон и сделал, сначала удерживаясь на ногах, а потом и на четвереньках, цепляясь руками. Оказавшись на крохотной площадке, на которой даже не умещались обе его ступни целиком, он посмотрел вниз. Фредро был совсем рядом, а король уже начинал восхождение, в то время как его свита только вбегала в проход. И со всех сторон сбегались орущие зрители. Феллон, конечно, мог бы сам вынуть меч и без труда отбить атаку короля, но в этом случае гвардейцы, увидев, что их полоумному монарху угрожают оружием, подстрелили бы злоумышленника без всяких колебаний — из принципиальных соображений.
Единственное, как показалось Феллону, что ему оставалось, это перелезть через ограждение в одну из клеток. Пробегая мимо, он не успел прочесть надписи на табличках, укрепленных на прутьях, а отсюда ему были видны только их обратные стороны. В правой клетке бродили две герки, хищные животные среднего размера, родственные йеки. Они могли быть опасными, когда в их дом вторгались чужаки. Обитателя — или обитателей — левой клетки видно не было: по-видимому, он прятался в пещере, которая имелась в скале, служившей задней стеной.
Феллон схватился за прутья решетки левой клетки и подтянулся. Хотя годы его были уже не те, меньшая, чем на Земле, сила тяготения — плюс страх смерти — позволили ему без особого труда оседлать вершину ограды. Оттуда он протянул руку вниз Фредро, который тяжело пыхтел, но, как заметил Феллон, все еще прижимал к груди сверток с жреческими рясами. Фредро передал сверток Феллону, который сбросил его внутрь клетки. Сверток упал на почти горизонтальную площадку у основания ограды, но не удержался и соскользнул вниз.
С помощью Феллона Фредро тоже влез на ограду, и оба они слезли с другой стороны как раз в тот момент, когда появился король Кир. Вцепившись в решетку, чтобы не оступиться, доур просунул клинок между прутьями.
Но удар пришелся в пустоту — земляне уже съезжали вниз по склону.
Вслед им донеслись вопли сумасшедшего монарха:
— Назад, преступные канальи, повелеваю я вернуться и получить свое!
Свита, выделившись из толпы зрителей, полезла на скалу за своим королем. Феллон увидел, как Кира окружили, успокаивая и стараясь отвлечь, и вскоре вся компания слезла обратно и удалилась по дорожке между двумя клетками. Гвардейцы разогнали любопытных, и процессия построилась в том же порядке, что и до инцидента: впереди надрывались флейтисты и бил по своим кастрюлям барабанщик; а за ними шел король, плотно окруженный гвардейцами и придворными.
— Теперь бы только выбраться отсюда… — сказал Феллон, оглядывая скалу.
Она была слишком крутой и гладкой, чтобы они могли вылезти тем же путем, каким скатились вниз. Но немного поодаль было место, где можно было спуститься еще ниже, а оттуда уже ничего не стоило перепрыгнуть на дно клетки.
Перед клеткой собралась небольшая группа служителей зоопарка, которые, как будто, спорили, пытаясь решить, как им избавиться от непрошеных гостей, и жестикулировали с итальянской горячностью. После того, как королевская процессия скрылась из вида, возле клетки вновь начала собираться толпа зевак.
Придя в себя от непривычных усилий и немного отдышавшись, Фредро поднялся, подобрал сверток с одеждой и пошел вдоль края площадки, сказав:
— Нехорошо… Нехорошо, если это найдут, нет? — он стал дышать ровнее и немного позже спросил: — Что — э-е — означает «шургец», мистер Феллон? Король снова и снова кричал мне это слово вслед.
— Шургец — это майкардандский рыцарь, который отрезал бороду у Кира, и с тех пор наш сумасшедший король имеет пунктик относительно бород. Я совсем забыл, что эта твоя козлиная бородка может… Эй, посмотри, кто тут!
Раздался громовой рев, и земляне прижались спинами к скале. Из пещеры в дальнем конце клетки показался самый большой шан из всех, когда-либо виданных Феллоном. Он двигался пружинистым шагом, переставляя ящериные лапы по часовой стрелке.
Фредро воскликнул:
— Ты не мог выбрать клетку побезопасней?
— Откуда мне было знать, Квокдьор тебя забери? Если бы ты побрился, как тебе было сказано…
— Он может достать сюда. Что теперь?
— Приготовься умереть, как мужчина, я полагаю, — ответил Феллон, обнажая меч.
— Но у меня нет оружия!
— Несколько неприятно, не правда ли?
Кришнаиты, столпившиеся перед клеткой, вопили и визжали, хотя и нельзя было понять, пытаются ли они отвлечь шана или, наоборот, подбадривают его. Шан не стал обращать внимания на крики, а прошел туда, где находились земляне, оперся двумя передними лапами на скалу, и его голова оказалась на одном уровне с людьми.
Феллон приготовился отразить атаку, насколько это было возможно в его неустойчивой позе. Служители зоопарка, стоявшие перед клеткой, что-то кричали ему, но он не осмелился отвести взгляд от хищника.
Клыкастая пасть раскрылась и приблизилась к ним. Феллон сделал выпад. Шан захлопнул челюсти, сдавив ими клинок, дернул головой, и рапира вырвалась из руки Феллона, описала дугу в воздухе и упала на дно клетки. Тварь страшно зарычала. Когда шан снова открыл пасть, Феллон увидел, что клинок слегка поранил его нижнюю Челюсть, с которой закапала кровь.
Чудовище отвело голову назад, раздвинуло челюсти пошире и приготовилось покончить с обидчиком — и в этот момент сверху на Феллона выплеснули ведро какой-то жидкости. Часто заморгав и отплевываясь, он услышал, как такой же процедуре был подвергнут стоявший рядом Фредро, и одновременно почувствовал страшную вонь, напоминавшую запах овечьего помета.
Шан, отдернувший от неожиданности голову, снова приблизил ее, принюхался, а затем опустился на все шесть своих лап, с отвращением фыркнув. И удалился обратно в свою пещеру.
Феллон огляделся. Над их головами двое служителей приставили к ограде лестницу, по которой влез третий служитель, поливавший из ведер Феллона и Фредро. Сейчас он как раз отдавал пустое ведро и готовился слезть на землю. Еще один кришнаит, стоявший немного поодаль, крикнул:
— Поторопитесь, господа, и выпустим мы вас через ворота. Запах этот отгонит шана лютого.
— Что это было? — спросил Феллон, спускаясь по склону.
— Сок альябы. Животное терпеть его не может, и потому мы брызгаем им на одежду, когда войти нам в клетку нужно.
Феллон подобрал свой меч и поспешил к воротам, которые уже отперли служители. Он не знал и не особенно хотел знать, что такое сок альябы, но он подумал, что их спасителям не стоило так щедро расходовать его. Сверток, который держал Фредро, промок насквозь, и кришнаитская бумага, не слишком водостойкая, уже начала расползаться.
Двое служителей, выпустившие их из клетки, прозрачно намекали, что не отказались бы от вознаграждения. Раздраженный Феллон хотел было послать их к Хишкаку и подумал, что вместо награды следовало бы подать в суд на городские власти. Но это было бы глупым и, к тому же, бесполезным жестом, потому что Балхиб еще не достиг той ступени цивилизации, на которой правительство позволяло бы своим гражданам судиться с собой. К тому же, служители действительно их спасли.
— Эти ребята просят денег, — сказал он Фредро. — Скинемся?
— Предоставьте это мне, — сказал Фредро. — Вы работаете на меня, поэтому и ответственность лежит на мне. Вопрос польской чести.
Он вручил Феллону целую горсть золотых монет, сказав, чтобы тот передал их старшему смотрителю для справедливого распределения между всеми, принимавшими участие в их спасении. Феллон, ничего не имевший против того, чтобы честь заплатить за спасательные работы досталась Польской Республике, так и сделал. Потом он сказал Фредро:
— Пошли. У нас еще куча дел.
Не успели они отойти на несколько шагов, как позади раздались визгливые голоса служителей, заспоривших, кому сколько причитается. Земляне забрались в омнибус и сели порознь на первые подвернувшиеся места.
Экипаж покатил на запад по северной окраине Баха. Через некоторое время Феллон заметил, что многие места как вокруг него самого, так и вокруг Фредро освободились. Он переорался туда, где сидел его подопечный.
С другой стороны прохода пышно одетый занидец с мечом на боку достал носовой платок, побрызгал на него духами и закрыл им нижнюю часть лица, злобно поглядывая на Феллона и Фредро поверх сымпровизированного респиратора. Еще один кришнаит оглянулся с переднего сидения, чуть не свернув шею, и посмотрел на землян через лорнет. В конце концов, с места поднялся небольшой мужчина в очках. Он подошел к кондуктору и что-то сказал ему.
Кондуктор направился к землянам, фыркнул и сказал Феллону:
— Вы должны сойти, земляне.
— Почему? — спросил Феллон.
— Потому что в омнибусе невозможно находиться от вашего благоухания.
— Что он говорит? — спросил Фредро, потому что кондуктор говорил на городском диалекте и слишком быстро.
— Он говорит, что мы воняем и чтобы мы слезали с его телеги.
Фредро надул щеки.
— Скажите ему, что я польский гражданин! Я ничем не хуже его, и я не слезу…
— О, помолчи ты, ради Кварара! Пошли. Мы не станем драться с этими типами из-за твоего драгоценного польского гражданства, — Феллон встал и протянул кондуктору руку ладонью вверх.
— В чем дело? — спросил тот.
— Будь добр вернуть нам наши деньги.
— Но вы уже проехали не менее, чем дюжину кварталов…
— Фастук! — взорвался Феллон. — Я сегодня уже достаточно натерпелся от этого города. Веруешь ты деньги, или…
Кондуктор перепугался и вернул плату за проезд.
Когда они добрались до дома Феллона и вошли внутрь, Фредро спросил:
— А где ваша — э-е — джагайни?
— Она гостит у родственников, — солгал Феллон, не желая распространяться о своих домашних проблемах.
— Она очень привлекательная женщина, — сказал Фредро.
— Возможно, я уже пробыл на Кришне достаточно долго, потому что зеленоватый цвет кожи кажется мне таким естественным. Очень жаль, что ее нет дома.
— Я ей передам, что ты спрашивал о ней, — сказал Феллон. — А пока давай-ка разложим наши рясы и будем надеяться, что к тому времени, как нам будет нужно их одевать, вонь выветрится.
Вздохнув, Фредро стал разворачивать раскисшую бумагу.
— Я вдовец уже тридцать четыре года, — сказал он. — Имею много потомков — детей, внуков и так далее до шестого колена.
— Я тебе завидую, Фредро, — искренне сказал Феллон.
— Но женщины у меня нет. Мистер Феллон, скажите, каким образом землянин может завести джагайни в Балхибе?
Феллон глянул на собеседника с саркастичной улыбкой:
— Таким же образом, как женщину на Земле. Нужно пойти и спросить, согласна ли она.
— Спасибо. Надеюсь, вы понимаете, что я интересуюсь этим исключительно с научной точки зрения.
— Не знаю уж, какая еще может быть в твоем возрасте.
Остаток дня они провели, репетируя Ритуал и практикуясь в скользящей походке йештитских жрецов. Ужинать они отправились к Савейчу.
Когда они вернулись оттуда, Феллон безжалостно сбрил бородку и усы Фредро, не обращая внимания на его протесты. Припорошив лица зеленой пудрой, они добились нужного оттенка, напоминавшего ликер шартрез. Потом они перекрасили в зеленый цвет волосы и приклеили фальшивые уши и антенны, которыми их снабдил Мджипа.
В последнюю очередь они напялили черно-пурпурные рясы йештитских священнослужителей поверх обычной одежды. Капюшоны они оставили откинутыми, а полы подоткнули под пояса так, чтобы они свисали не ниже колена. Поверх всего они одели широкие занидские плащи — Феллон свой новый, а Фредро латаный, который Феллон собирался выбросить.
Завершив свой туалет, они отправились в Сафк. Добирались они туда пешком, и вскоре увидели, как на фоне темнеющего неба показалась верхушка гигантского конического сооружения.
