Глава 12
Приземление было жестким. И если бы не удерживающие меня ремни, мне бы грозил разбитый нос о крышку капсулы. Но спиной я посадку почувствовала очень хорошо. И в первый момент запаниковала, что врезалась в какой-нибудь астероид, как это было на симуляторах. Но крышка отъехала, замки ремней раскрылись, и сухой голос уведомил:
— Латон.
Кряхтя и причитая, я выбралась из капсулы и крепко выругалась, помянув ревнивую гадину раз сто в трех предложениях. Меня окружали нагромождения камней, и капсула каким-то чудом умудрилась воткнуться в единственный островок из размытой грязи и пожухлой зелени. Чуть в сторону, и мне бы, наверное, пришел полноценный кирдык. Но кирдык не случился, и поэтому, осознав, что я выжила и стоит сохранить данный результат как можно дольше, подтерла сопли, с грустью посмотрела на небо, где не маячил ограменный силуэт «Гордости Аттарии», и отправилась выяснять, в какое гуано, простите, я опять вляпалась.
Степень глубины того самого гуано стала ясна, когда я сделала первые два шага и завалилась, поскользнувшись на покрытых зеленой слизью камнях.
— Вашу ж за ногу, — с подвыванием прошептала я и снова огляделась.
Планета оказалась гостеприимной. Недалеко от меня обнаружился встречающий. Нечто змееподобное, покрытое щетиной, подняло треугольную голову, выкатило на меня свои шары и разразилось омерзительнейшим визгом. Мне даже показалось, что у него щетина встала дыбом. То есть оно меня испугалось? Меня?! Да и хрен с ним. Чем я страшней, тем больше шансов выжить.
— Забодаю, забодаю, — замогильным голосом произнесла я, и вопящая шняга исчезла в камнях.
Так-то. Потерев руки и приободрившись, я отправилась падать дальше. Пропадав до конца моря камней, я вышла к кромке леса, по крайней мере, сборище неизвестной растительности очень смахивало на это благородное слово. Где юг, где север? Какая на фиг разница, все равно тут турбазы нет, и куда идти, мне все равно. Лишь бы не сожрали по дороге.
— Может, лучше остаться на месте? Мальчики тебя не бросят, — подсказал инстинкт самосохранения.
— Пускай побегают, поищут, — выдала гениальная мысль.
— Пошла вон, — зашикали на нее все остальные опции.
Гениальная моя скрылась в недрах подсознания, ожидая своего звездного часа, а я решила, что инстинкт самосохранения прав. И это разумно остаться рядом с капсулой. Может, там маяк какой есть, и меня быстренько найдут по его сигналу. Я развернулась в обратную сторону и завизжала не хуже змееподобной шняги. Из-за камней показался слизень. Огромный, мерзкий и зубастый. Зубы у него располагалась, как в кино, в три ряда. На макушке колыхались глазки на жгутиках. Эта-то ужасть и оставляла за собой противную зеленоватую слизь.
Когда слизень подобрался ко мне совсем близко, я перестала надрывать связки, развернулась и ломанулась в лес. Сначала я ничего не видела и не слышала от обуявшего меня страха, потому пронеслась на энтузиазме немалое расстояние, даже надавала по морде какой-то горилле, попытавшейся перегородить мне дорогу. Горилла офигела и ворча исчезла в кустах. Это я потом осознала, что у гориллы были не шерсть, а иголки по всему телу, и из пасти торчали клыки с моих пол руки величиной, но в тот момент я видела цель, не видела преград и помнила о зубастом слизне, который дальше камней не пополз.
Постепенно я начала замедляться и остановилась совсем. Воздух со свистом врывался в легкие, обжигая гортань. Ноги тряслись, сердце колотилось, как бешеное, и мне казалось, что оно сейчас пробьет грудную клетку. К тому же в боку кололо, и я согнулась пополам, пытаясь хотя бы сматериться для поддержания боевого духа. Но духа не было, совсем. Он весь вышел, пока я пыталась отдышаться.
А потом кто-то зарычал. Я завертела головой, пытаясь найти источник пугающего звука. Не нашла. Он сам меня нашел. Из-за корявого дерева с листвой, похожей на иголки, высунулась морда. Морда, как морда, только без глаз. Зато пасть мама не горюй. Тварюга задумчиво свернула башку набок, чуть ли не на сто восемьдесят градусов, и снова зарычала.
— Спасите, — полузадушено пискнула я.
Животина вся выбралась из-за дерева, зевнула, демонстрируя смерть дантиста от безработицы, и неспешно направилась ко мне, лениво помахивая куцым хвостом. У меня от страха случился клин. Ни завопить, ни с места сдвинуться. Просто хватала ртом воздух и тихонечко скулила, наблюдая, как образина идет ко мне, явно радуясь неожиданному блюду. Блюдо было с этим в корне не согласно, но кого его мнение волновало.
Тварюга подошла совсем близко, издала довольное урчание, разинула пасть и… Пала смертью храбрых. Рядом со свежеубиенной зверюгой стояла давешняя горилла и радостно скалилась, помахивая окровавленной дубиной.
— Ы, — сказала горилла густым басом.
— Ась? — не поняла я, гулко сглатывая и рассматривая раскроенную башку тварюги.
Горилла, чье тело оказалось покрыто густой щетиной, а не иголками, кокетливо отпихнул в сторону ногой тварюгу и встал передо мной.
— Ы-ы, — снова произнес он и игриво покрутил бедрами.
Я опустила взгляд вниз и выпала за крайнюю степень офигея.
— Ыгы-ы-ы, — выдала я. — Мать моя женщина!
Горилла смущенно потупился, снова покрутил бедрами, демонстрируя убойный агрегат. Я даже сначала потерялась, где дубина, а где гориллино барахло, размеры были почти идентичны, как и цвет. Самец взял свой прибор в лапу и потер его, явно предлагая мне присоединиться к его развратным игрищам.
— Это, типа, плата за спасение? — вопросила я. — Ну, знаешь, гусары денег не берут-с.
Самец вопросительно сморщил лоб и снова продемонстрировал эрегированный орган.
— Да не надо мне этого, — возмутилась я.
— Ы-ы, — уже более настойчиво произнес ухажер. — Ы-ы-ы!
— Ты совсем не понимаешь, мужик? Не надо мне, говорю!
Развернувшись, я собралась дать стрекача, но возбужденный спаситель ухватил меня за шкирку и вернул на прежнее место. Он сердито кряхтел, что-то ворчал, должно быть, обвиняя меня в неблагодарности.
— Да пойми ты, дикая тварь, не могу я! Да я даже по физиологическим параметрам не могу! — доказывала я.
Горилла вдруг рассвирепел и со всей дури треснул членом по дереву. Я даже зажмурилась, ожидая, что он сейчас взвоет от боли. Но самец, продемонстрировав мне «железные яйца», ухватил меня за руку и потянул ее к своему агрегату. Я даже вспотела от ужаса.
— Ы-ы — игриво предложил щетинистый, заметно красуясь.
— Обойдешься, — рявкнули за спиной гориллы, и мой ухажер с возмущенным воем отлетел в сторону.
— Дима-а-а, — помирая от счастья, простонала я.
— И что же ты такая… аппетитная? — с упреком вопросил Ардэн и снова врезал по морде ринувшейся на него горилле.
— Какая есть, — обиженно буркнула я и завизжала. — Осторожно!
Мой новый ухажер взметнул дубину и ринулся на Ардэна. По сравнению с командиром «Гордости» он был, как гора рядом с карандашом, но карандаш упорно сопротивлялся. Хотя, судя по силище стерляди, Дима вряд ли сильно уступал горилле. Впрочем, не только по силе.
Ардэн легко ушел в сторону, наградив похотливого самца издевательским пинком под волосатый зад. Щетинистый пролетел вперед, треснулся лбом о широкий ствол дерева… мотнул дубовой башкой и понесся в новую атаку. Сколько бы это продолжалось, не знаю, но тут послышался шорох листвы, треснула ветка и с громовым:
— Ы-ы-ы, — к нам вышла вторая горилла.
— Чтоб мне так жить, — выдохнула я, глядя на бюст не менее значимого размера, чем орган моего поклонника.
Мой горилл вдруг сник, проблеял:
— Ы-ы, — и, бросив на меня тоскливый взгляд, поплелся к своей половине.
Не, ну так грозно может смотреть только жена. Она еще и лапищу в бок уперла. Во второй «дама» сжимала дубину, которой мог позавидовать даже мужнин агрегат. Самка посмотрела на меня, презрительно фыркнув. Нет, я бы тоже так фыркнула, если бы на мне росло ТАКОЕ! Затем перевела взгляд на Ардэна, принюхалась и кокетливо так произнесла:
— Ы-ы-ы…
— Что — ы? — осторожно поинтересовался Дима.
— Ы-гы, — осклабилась волосатая куртизанка, и ее «Казанова» вновь мечтательно посмотрел на меня.
— Ёкарный бабай, — выдохнула я и прижалась к тайлару командиру.
«Леди» кокетливо обмахнулась дубиной, как веером, заехав по довольной харе своего благоверного, высунувшегося из-за ее плеча, и двинулась в нашу сторону походкой от бедра. «Благоверный» ыкал за ее спиной, держась за разбитый нос. После утер его, пошевелил бедрами, типа, говоря: «Все в порядке, детка, я вернулся», — и поспешил за супругой.
Я гулко сглотнула и посмотрела на Ардэна, у которого задергался глаз. Должно быть, от предвкушения. Тем временем парочка приматов приближалась, поигрывая выдающимися частями тела и дубинами.
— Вашу ж мамашу, — изрек Дима, закинул меня на плечо, и мы побежали.
— Ку-ку-да-да? — подпрыгивая на его плече, поинтересовалась я.
— Подальше от озабоченной семейки, — отчеканил Дима, втапливая на запредельной скорости.
Сзади некоторое время трещали ветки, но потом послышалось:
— Ы-ы! — и я поняла, что нас с Димой послали.
— А чего он ко мне привязался? — спросила я, когда командир перешел на неспешную рысь.
— Запах, наверное, понравился, — пожал плечами Димон, отчего я чуть не скатилась вниз.
— Я нормально пахну, — возмутилась я. — Ну вспотела немного.
— То-то и оно, — ответил Ардэн. — Это же дети природы, они по запаху партнеров выбирают.
— Чтоб им аденоидами зарасти, — проворчала я.
Дима остановился и поставил меня на ноги, затем придирчиво осмотрел и покачал головой, тяжко вздохнув. Я тоже себя осмотрела. Брюки разодраны, все в засохшей слизи, колени разбиты, ладони в ссадинах. На голове всяко воронье гнездо, физиономия грязная, глаза красные заплаканные, нос, наверняка, картошкой. Краса-а-авица, отворотясь не насмотришься. Я тоже тяжко вздохнула, развела руками и всхлипнула. Дима привлек меня к себе.
— Сейчас найдем воду и умоешься, — сказал он.
Я покивала, и мы на некоторое время так замерли. Но тут у меня стали появляться вопросы.
— А где то, на чем ты прилетел? Мы же к нему бежали? — спросила я.
— Не-а, — Ардэн беззаботно мотнул головой. — К нему теперь бесполезно бежать, умер при посадке. Я слишком торопился.
— Так ты один? — я подняла голову и увидела счастливую до неприличия улыбку.
— Ага, — кивнул Дима. — Здесь только ты и я.
— И чему ты радуешься?! — возмутилась я. — Нас тут могут сожрать! Меня уже два раза чуть не схарчили. И один раз едва чести девичьей не лишили. Тебя, кстати, тоже.
— Откуда у меня-то девичья честь? — рассмеялся кареглазый дурень.
— Такая бы нашла, где, — я кивнула назад и передернула плечами, вспоминая своего ухажера. — Ну и агрегат, — высказалась я вслух.
— Агрегат, как агрегат, — ворчливо произнес Ардэна, состроив высокомерную рожу.
Я покачала головой. Мужики! Думает, я восхищаюсь что ли такой дурой по колено? И это не в переносном смысле!
— Дима, то, что растет на том куртизане — это пафос, — назидательно произнесла я и отстранилась. — Давай искать воду.
Ардэн достал очередной прибамбас, посмотрел на маленький экранчик и повел меня за собой.
— Дим, а Дим, — позвала я.
— Что? — спросил он, не оборачиваясь.
Поравнявшись с командиром, я взяла его под руку, чтобы держать темп.
— А где Рома?
Он едва заметно скривился, но ответил:
— Должно быть, тоже летит сюда на «Аттарии». Я понял, что тебя нет на корабле еще до доклада Симы. Я же тебе говорил, что настроил наш персональный канал связи, по нему и пошел сразу.
— А у Ромы почему нет такого канала со мной? — заинтересовалась я.
— Потому что командир я. У меня с каждым есть такая связь. По ней я и на Крайгоне знал, что с Грейном происходит. То, что ты рядом с Хельгар, я уловил сразу. Эта… стерлядь смогла Симу ненадолго заблокировать, у нее есть доступ к Системе, как у одного из старших офицеров, но меня она блокировать не может. Затем она переместилась в отсек со спасательными шлюпами, и твой сигнал начал слабеть, я понял, что она тебя в шлюп засунула. Думаю, дальше понятно. Грейн получил доклад Симы, когда я уже стартовал. Ну и мое распоряжение занять мое место. Он уже отследил, куда я направился, так что нас скоро будут искать. Как быстро найдут, не знаю, твой шлюп без маячка, его Хельгар вырвала, я по нашей связи шел, но она дает погрешность на большом расстоянии, потому приземлился не точно. О, а вот и вода, — торжествующе провозгласил Дима и указал мне на узкий ручей. — Анализатор говорит, что вода вполне пригодна для питья.
Я присела рядом с ручьем и окунула руки в холодную воду.
— Нет, — неожиданно произнес Ардэн и пересадил меня подальше.
— Эй! — возмутилась я.
— Расширенный анализ будет только через несколько минут, — не глядя на меня, ответил Дима. — Я не знаю, что за дрянь водится в этом ручье, так что лучше руки сюда не совать.
— Но я хочу умыться, — запротестовала я.
Командир вытащил из нагрудного кармана самый заурядный носовой платок, стерильно-чистый по белоснежному виду, окунул его в воду и подошел ко мне. Он сосредоточенно обтирал мое лицо, следя за собственной рукой, а я не сводила взгляда с его серьезного лица. Дима бросил на меня быстрый взгляд и улыбнулся.
— Ну вот, теперь ты опять похожа на человека, — сказал он.
— Спасибо, — мой голос прозвучал немного хрипло, и я откашлялась.
Запищал анализатор, и Дима отвлекся на него. Я тряхнула головой, освобождаясь от очередного наваждения.
— Никаких паразитов нет, дальше можешь сама, — сказал Ардэн. — Хотя, нет. Лучше я сам.
— Я большая девочка, — усмехнулась я.
— И это просто замечательно, — совершенно серьезно кивнул тайлар командир. — Я бы взвыл, если бы ты была ребенком, и мне пришлось ждать, пока ты вырастешь.
После сказанного между нами зависла неловкая пауза. Я отвела глаза и обошла Диму, спеша отмыть грязь там, где это возможно. Вздохнув с сожалением, я оглянулась на Ардэна и снова опустила взгляд, потому что он смотрел на меня, не мигая и даже, кажется, не дышал.
— Отвернись, пожалуйста, — тихо попросила я. — Мне нужно раздеться.
На удивление, Дима не стал спорить. Он послушно отвернулся, не отпустив ни одной из своих шуточек и даже пол разочка не нахамив. Я разулась и сняла брюки, иначе мне ссадины было не промыть. Когда закончила с омовением, с сожалением взглянула на изгаженные брюки и натянула их обратно. Бродить в трусиках по лесу, кишащему куртизанами вроде моего горилла, как-то не хотелось.
— Я все, — сказала я, выпрямляясь и ненадолго зависла, глядя на напряженную спину Димы, застывшего каменным изваянием. — Дима, эй, ты в анабиоз впал?
— Нет, — сипло отозвался он.
За то время, пока я приводила себя в порядок, заметно стемнело. К тому же начал накрапывать дождь. Я поежилась от первой прохлады.
— Что будем делать? — спросила я, заглядывая в пожелтевшие глаза командира.
— Искать укрытие, — уже более привычным голосом ответил он. — Идем.
Дима взял меня за руку, и мы опять направились, куда глаза глядят. Молчание затягивалось, и это начало тяготить. Нервничаю, когда страшно, а поговорить не с кем, чтобы напряжение снять. За болтовней хорошо отвлекаться, знаете ли.
— Дим, а Дим.
— Что? — чуть помедлив, отозвался Ардэн.
— Я сдохну от неудовлетворенного любопытства. Что с тобой Сима сделала? — я взглянула в лицо Димы, уже плохо различимое в сгущающейся темноте. — Черт, Дим, как ты видишь? Я бы уже нос тридцать раз расквасила.
— Благодаря тебе, — он улыбнулся и обернулся ко мне.
Глаза его теперь постоянно были желтыми, и даже немного поблескивали, как кошачьи. Это было жутко, но притягательно.
— С тех пор, как проснулась кровь отца, я стал лучше видеть, слышать и начал ощущать запахи на несколько спектров шире. Ты обалденно пахнешь, — подмигнул Ардэна.
Я смутилась, незаметно принюхиваясь к себе. Дима весело рассмеялся.
— Так что там с Симой? Я уже сегодня двадцатый раз пытаюсь услышать эту историю, — вернула я разговор в безопасное русло.
Ардэн опять скривился, словно таз лимонов съел.
— Не знаю, что нашло на Систему, но она меня с утра достает…
В общем, утро у Димы началось с того, чем прервалась моя ночь — ледяным душем. Причем, меня хотя бы в душевую отнесли, а бедолага командир подскочил на кровати от того, что на него прямо в спальне с потолка водопадом хлестала холодная вода.
— Что за на хрен! — взревел поднаторевший в земном разговорном Ардэн.
— Доброе утро, Ваше Величество, — глумливо изрекла Сима. — Как спалось, почивалось?
Дима решил, что это сбой и захотел после завтрака проверить параметры Системы. В том, что это не параметры, а саморазвивающаяся зараза с электронными мозгами творит произвол по собственному почину, Ардэн понял, когда получил адскую смесь на завтрак. Последние сомнения отпали, когда он подошел к шкафу, и дверь-купе, изменив свою конфигурацию, врезала ему по лицу, резко открывшись по команде. Но вступить с Симой в переговоры ему не позволила гордость. Потом командира прищемило дверями на выходе из каюты и при входе на мостик. Затем взбесилось его кресло, уехавшее прямо из под драгоценного Ардэновского зада, и Димон грянул на пол. Стул удалось отловить, потому что он мотался от командира по всему капитанскому мостику, и когда Дима вновь попытался сесть, тот вдруг сжался, поймав все тот же Ардэновский зад в узкую ловушку.
Подчиненные попрятались, потому что командир только что ядом не плевался. Он попытался просмотреть полученные данные, но табло выдавало ему сплошную нецензурщину, то указывая ему конкретное направление, то расписывая процесс, в котором его, Ардэна, делали. Его родственникам тоже досталось.
Что касается душа, то его Дима получал в самых неожиданных частях корабля и в неизменно щедром количестве. Он успел сменить почти все комбинезоны, которые у него были. Причем, Сима разошлась настолько, что окатывала своего босса «ледяной волной презрения», как только он одевал сухую одежду. После этого Димон не выдержал:
— Что тебе надо?! — проорал он.
— Уважения, — выдала Серафима.
Вот так: гадостями, шантажом и прямыми угрозами — Сима отомстила за попранное любопытство и воспитала главного местного хама. Дослушав эту поучительную историю, я, хмыкавшая на протяжении всего рассказа, уже ржала в полный голос. Дима обиженно засопел и посмотрел на меня.
— Ничего смешного, — проворчал он.
— Все смешно, — не согласилась я. — А-а-а, я щас сдохну! Никогда не буду ссориться с Симой!
И я снова согнулась пополам.
— Ничего, я на эту шантажистку управу найду, — грозно пообещал Ардэн и сам усмехнулся.
Неожиданно он накрыл мне рот ладонью, обрывая смех, и зашипел, когда я попыталась возмутиться.
— Тс-с, я что-то слышу, — сказал он, и смех окончательно застрял у меня в глотке.
Я тоже прислушалась, но не смогла уловить никакого шума, кроме звуков дождя и крика неизвестной птицы… надеюсь, что это все-таки местная сова, а не птеродактиль. Дима одним движением оттеснил меня себе за спину. И вот теперь и я услышала едва различимый шорох чьих-то осторожных шагов. Время неприятно замерло, и мурашки страха скользнули по коже, заставляя прижаться к Диминой спине.
— За деревья, — вдруг гаркнул он, отталкивая меня.
Я полетела в указанном направлении, чувствительно приложившись спиной о корень, торчавший из земли. Когда пелена боли исчезла, я едва не закричала, глядя, как мой Дима отбивается от очередной клыкастой твари, упорно пытавшейся вцепиться ему в горло. Кто из них рычал, было сложно понять, кажется, оба. Я зажала ладонями рот и уже не отрывала взгляда от командира «Гордости».
Зверь, похожий на медведя, бросился на Диму, тот увернулся тем же скользящим движением, как и от горилла, но пинков не отвешивал. Он прыгнул на зверюгу сзади, сдавливая ему шею, сгибом локтя. Хищник замотал головой, не смог освободиться, спружинил и рухнул на спину всей своей тушей, придавливая к земле Ардэна.
— Дима! — вскрикнула я, и зверюга обернул ко мне оскаленную морду, матово блеснув клыками в свете взошедшей луны.
Ардэн остался лежать, когда зверь пошел на меня. Меня вновь пригвоздило к месту, но даже не столько от страха за себя, сколько за Диму. Зверь прыгнул, но я бросилась к другому дереву. Не от него, а к командиру. Животное глухо зарычало, развернулось и вновь пошло на меня. Я обернулась на шорох его шагов и снова полетела на землю.
Дима успел прийти в себя и опять принял удар зверя на себя. Я вскрикнула, когда поняла, что хищник распорол когтями плечо Ардэна.
— Дима, Димочка, — всхлипнула я.
— Только не лезь, — хрипло ответил тот и повторил свой маневр, заскочив зверю на спину.
Когда тот оттолкнулся и упал опять на спину, Дима, уже наученный горьким опытом, успел сместиться в сторону и навалился на страховидлу, пережал горло коленом, задирая пасть хищника кверху. Раздался хруст ломаемых костей. Зверь, извивавшийся по земле, умудрился опять задеть Диму когтями, но тот продолжал давить, кажется, совсем не обращая внимания на то, что кровь сочиться из ран.
— Все, — выдохнул он и растянулся рядом с дохлым зверем.
Я вскочила на ноги и подбежала к нему. Упала на колени, обняла лицо ладонями и звала, звала, боясь, что он меня уже не услышит.
— Дима, — звала я. — Димка, Димочка, — и целовала лицо, казавшееся бледным пятном в черноте ночи.
Тучи совсем закрыли луну, и на нас обрушился настоящий ливень. Дима хрипло вздохнул, и его руки сомкнулись на моих плечах. Живой! Охренеть, живой!
— Димка, дурак, как же ты меня напугал, — причитала я, смеясь и плача одновременно.
— Ты от меня так легко не избавишься, — ответил он и сел. — Испугалась?
— Да, за тебя, — всхлипнула я и спрятала лицо на его мокрой от дождя груди. — Он тебя ранил, больно?
— По идее, уже затягивается, кровь отца, — усмехнулся Ардэн.
— Ящер, — ворчливо ответила я, пряча за легкой грубостью свое облегчение. — А если эта тварь ядовитая?
— Если выживу, то не ядовитая, — негромко засмеялся Дима, и мне захотелось его стукнуть.
— Идем, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Надо найти укрытие, ты насквозь мокрая.
— Не сахарная, — отмахнулась я. — Не растаю.
— Поговори мне, — строго ответил Ардэн, и я замолчала, но чувство облегчения и радость, что он живой, никак не оставляли меня.
Мы все шли по лесу, пока Дима не указал вперед и не сказал:
— А вот и укрытие.
Сколько я не всматривалась в темноту, не могла ничего увидеть. Только когда мы уткнулись в каменную стену, я многозначительно помычала, пытаясь сообразить, в каком месте этой скалы посреди леса, мы будем прятаться.
— Надо лезть наверх, — Ардэн уверенно шагнул к скале.
— А-а… э-э, н-да, — ответила я на это и осталась стоять на месте.
— Цепляйся на плечи, — велел он.
Эта идея показалась мне такой же бредовой, как и лезть вверх.
— У тебя плечи изранены, — ответила я.
— Уже не болит, цепляйся, — повторил Дима.
Я упрямо мотнула головой. Когти у зверины были не маленькими. Вообще удивляюсь, как он так спокойно держится. Ардэн немного подождал меня, затем схватил мои руки, сам затащил себе на спину и ухватился за первый выступ.
— Если мы разобьемся, я тебе это не прощу, — мрачно пообещала я.
— А там уже и не нужно будет, — хохотнул мерзавец и полез наверх.
Камни от дождя были скользкими, и мне то и дело казалось, что руки Ардэна сейчас соскользнут, и мы полетим вниз. В результате, я зажмурилась и решила не открывать глаза до того момента, пока мы куда-нибудь не долезем или не свалимся, короче, до явления на том свете.
Наконец, меня потянуло вперед, я открыла глаза и увидела, что мы заползаем в небольшую пещеру, где можно было не бояться упасть вниз, но разгуляться оказалось негде из-за малого размера королевства. Дима подтолкнул меня вперед и сам прошествовал туда же, извлекая из кармана свой гаджет. Я проследила, как гаджет залил пещеру мягким светом, напомнившим свет костра, и от него пошло тепло. Я тут же придвинулась поближе, потому что меня колотило крупной дрожью.
— Дим, почему ты не воспользовался парализатором? — спросила я, зябко обнимая себя за плечи.
— Я его на «Аттарии» забыл, — улыбнулся Ардэн. — Из-за того, что устроила Сима, я снял оружие и оставил его в каюте, когда в пятый раз переодевался. А потом была тревога из карцера, а дальше не было времени вспомнить о нем.
— Ну Сима, — проворчала я.
Дима присел рядом, посмотрел на то, как меня трясет, и безапелляционно потребовал:
— Раздевайся. Так быстрей согреешься.
— И так нормально, — отстучала я зубами. — Ты сам весь мокрый.
— Мне не страшно, — отмахнулся Ардэн. — Мой иммунитет с твоим не сравнится.
— И на снегу можешь спать? — усмехнулась я.
— И в анабиоз могу… теперь. Рептилоид, млин, хоть и на половину, — ответил смешком Дима. — Если не разденешься сама, я с тебя стащу одежду.
Я упрямо поджала губы, но уже через минуту, когда командир подступил ко мне в намерении привести угрозу в исполнение, я отвела его руки и начала раздеваться. Дима отвернулся. Он некоторое время стоял ко мне спиной. Затем спустил верхнюю часть комбеза и отошел к самому краю пещеры, подставляя лицо ливню.
Тепло растекалось по телу, но дрожь никак не проходила, и я уже не могла точно сказать, от холода она, от пережитого страха или еще от чего-то, что поднималось в груди, когда я смотрела на мужской силуэт в черном каменном проеме. Неожиданно Дима развернулся, посмотрел на меня своими жутковатыми глазами, в которых чернота зрачка опять затопила радужку, оставив тонкий золотой ободок, и рвано вздохнул. Однако сел у края, не спеша подойти ко мне.
— Ложись. Излучение стерилизовало пространство пещеры и нагрело камень. Неудобно, но немного отдохнуть можно.
Он вновь отвернулся, а я послушно легла. Закрыла глаза и вскоре задремала. Мне приснился тот жуткий зверь и Ардэн, сражающийся с ним. Вот хищник махнул лапой, и острые когти разорвали грудь мужчины…
— Дима! — закричала я и вскочила.
Мои глаза застилали слезы, потому я не услышала, но почувствовала, как теплые руки обнимают меня. Я обняла его в ответ, прижалась к нему крепко-крепко, и он некоторое время укачивал меня, осторожно вытирая слезы и что-то шепча на своем загадочном языке. Затем, когда я успокоилась, все так же осторожно отпустил меня, но я вцепилась в его руку, усаживая назад.
— Не уходи, — попросила я.
— Если я останусь, я не буду сдерживаться, — глухо произнес Дима. — Даже если ты попросишь остановиться, я не смогу.
Я промолчала, продолжая удерживать Ардэна. Мне сейчас было необходимо чувствовать его рядом. Настолько необходимо, что я готова была умолять не оставлять меня одну. Дима еще некоторое время стоял, должно быть, давая мне возможность передумать или подтвердить свое согласие, но я молчала, продолжая держать его за руку.
И Ардэн остался. Он опустился рядом со мной, и мы застыли на коленях друг напротив друга. Я смотрела в его поблескивающие глаза, и волна жара вновь понеслась по венам, насыщая каждую клеточку огненной искрой. И казалось, прерви это, и я просто умру от холода и одиночества.
— Инна, — скорей простонал Дима, чем произнес в полголоса, склоняясь к моему лицу.
Я положила ладони ему на грудь и почувствовала, как бешено колотится его сердце. Еще мгновение, я прерывисто вздохнула, и мир сошел с ума. Дима зарылся пальцами мне в волосы, запрокинул мою голову и впился в мой рот, завоевывая уже знакомую ему территорию.
Я не заметила, когда оказалась на каменном полу, лишь только чувствовала жалящие губы, покрывающие мое тело бесконечными поцелуями. Стон, сорвавшийся с моих губ, когда Дима прикусил губами напряженный сосок, он встретил счастливым смехом, отозвавшимся во мне новой волной возбуждения.
Мужская рука опустилась мне между ног, пальцы погрузились в уже разгоряченное лоно, и Дима поднес их к лицу, вдыхая с каким-то неистовым наслаждением. Он вновь что-то произнес на языке легаров и с новым жаром набросился на мои губы. Я обняла его, выгнулась навстречу, стремясь тесней прижаться к такому желанному телу, ощутить его всей своей кожей, чтобы застонать от сводящей с ума близости.
— Дима, — выдохнула я ему в губы, — Димочка. Я хочу…
И закричала от первой волны оргазма, к которой меня подвели ловкие пальцы командира космического корабля.
— Хочу! — потребовала я, впиваясь ногтями в уже целые плечи.
Из груди мужчины вырвался звук, более всего напоминавший глухое рычание. Он приподнялся, чтобы окончательно избавиться от комбинезона, и я поднялась следом, покрывая поцелуями рельефную грудь, заскользила ладонями по спине, спускаясь к упругим ягодицам, и сжала их, вынуждая Диму прижаться ко мне. Подняв голову, я поймала его жадный взгляд. Чуть отстранилась и накрыла ладонью мужское естество. Дима закинул кверху голову и застонал, когда моя рука заскользила по налитому стволу вверх-вниз.
— Все потом, — хрипло выдохнул Дима и повалил меня обратно на пол пещеры.
Он разместился между моих широко разведенных ног и замер, с каким-то неистовым восторгом разглядывая меня. Я заерзала под ним и сама потянулась к возбужденному члену. Дима перехватил мою руку, поднес ладонь к своим губам и прочертил языком дорожку от пальцев к запястью. Коснулся его губами и продолжил чертить влажную дорожку к сгибу локтя. Я выгнулась и застонала, когда он добрался до нежной чувствительной кожи.
— Возьми же меня, сволочь! — закричала я, когда уже не было сил терпеть.
Дима опять рассмеялся и навис надо мной. Он провел головкой между влажными складками, потерся ею о клитор, и я снова выгнулась. Головка скользнула в лоно, и я задохнулась от той неспешности, с которой заполнял меня Ардэн. Он вновь замер, склонился ко мне и ненадолго впился в губы.
Первое движение ему навстречу сделала я. Дима замер, глухо застонал и выдохнул мне в губы:
— Моя.
Он выпрямился, ухватил мои ноги за щиколотки, поднимая их, и вонзил свое естество до упора. Дальше все смешалось: мои крики, его стоны и резкое скольжение во мне, от которого я металась, хрипела, сжимала кулаки и, кажется, обещала его задушить, если он посмеет остановиться. Когда он отпустил мои ноги и просто подмял мое тело под себя, не помню. Я царапала его плечи, спину, ягодицы, заходясь от криков. И когда в легких не осталось воздуха, я прохрипела его имя и взмыла ввысь, уносясь с этой дикой планетки к центру вселенной.
— Моя, — торжествующе прорычал Ардэн, вжал меня в свое тело и понесся следом…
