Книга: Один момент, одно утро
Назад: 12 ч. 06 мин
Дальше: 19 ч. 57 мин

15 ч. 10 мин

Анна едет в больницу в машине Карен. Она беспокоилась, что подруга не в состоянии сидеть за рулем, и хотя сама Анна тоже вся дрожит, но не до такой степени. Чтобы посадить детей к себе в машину, пришлось бы переставлять детские сиденья из потрепанного «ситроена» Карен, поэтому лучшим решением показалось сесть за руль ее машины самой. Это заняло некоторое время, поскольку обе не были слишком взволнованы для поездки, но это хотя бы позволило Анне дать Карен побольше времени, чтобы побыть с Саймоном.
Она поставила машину на больничную стоянку и заходит внутрь. В обычных обстоятельствах Анна хорошо ориентируется в пространстве и знает, что Карен полагается на нее, поэтому подчиняется инстинкту, и, несмотря на свое душевное состояние, ей удается снова найти смотровое помещение.
Там жарко и душно, а Карен по-прежнему сидит на том же самом месте, где Анна ее оставила. Наполовину пустой пластиковый стаканчик с чаем стоит на столике с колесиками, в правой ладони она держит руку Саймона.
– Привет, милая, – говорит Анна.
– А, привет.
– Может быть, нам лучше уйти?
– Уйти? – Карен, не понимая, оборачивается к Анне. Она как будто в еще бóльшем ступоре, чем была раньше. Ее глаза покраснели, но Анна не уверена, что она плакала – она кажется слишком потрясенной для слез.
– Нужно забрать детей, – напоминает ей Анна. – Уже почти полчетвертого.
– Ах… да… конечно…
– Так ты готова?
Анне все это тяжело. Кажется жестоким заставлять ее уйти.
– Не знаю…
Долгое молчание. Анна просто ждет.
– Не знаю, смогу ли я прийти. Не думаю, что ему будет хорошо без меня.
Анна чувствует, что у Карен разрывается сердце; ее собственное тоже разорвалось на кусочки.
– О, дорогая!..
– Он не любит спать один.
– Да, я знаю. – Карен раньше говорила это Анне, и Анну всегда это удивляло – так странно для такого большого, похожего на медведя, мужчины.
– Я могу забрать детей, если хочешь, – предлагает она. – Если тебе нужно еще время.
Хотя непонятно, сколько еще времени понадобится Карен и как Анна будет занимать Люка и Молли все это время.
От такого предложения Карен вздрагивает:
– О нет! Я не могу просить тебя об этом. Нет-нет, я должна сама. Ты права. Я нужна детям. – Медленно, все еще сжимая руку Саймона, она встает.
– Он будет здесь, если ты захочешь вернуться позже, – говорит Анна.
– Будет?
– Какое-то время… да…
Сказав это, Анна вспоминает слова медсестры о вскрытии, а потом тело Саймона передадут в похоронное бюро; она чувствует, что и Карен вспомнила об этом.
Карен глубоко вздыхает:
– Пожалуй, я смогу увидеть его на похоронах. – Она неохотно отпускает руку Саймона и берет свою сумку. – Ладно. – Она изображает улыбку, хотя Анна видит слезы в ее глазах. – Пошли.
Анна тянет черный мусорный мешок – там лежит тяжелый портфель Саймона. Они выходят из комнаты и из больницы и подходят к машине. Анна кладет мусорный мешок в багажник, они садятся в машину и пристегивают ремни.
– Странно видеть тебя за рулем моей машины, – замечает Карен, когда Анна включает зажигание.
– А мне странно вести ее. Она настолько больше моей.
– Здесь грязно, – замечает Карен. – Извини.
И у Анны сжимается сердце: несмотря на свою беду, она еще думает о других – как это похоже на Карен. И от этого становится только хуже.
Всю дорогу они молчат.
Трейси живет в Портслейде, милях в трех к западу от больницы. Туда ведет прямая дорога вдоль моря, обычно Анне нравится здесь ездить. Даже в тусклый февральский день, как сегодня, это место заключает в себе то, что она любит в жизни на южном побережье – архитектурное разнообразие, где современные дома перемежаются со старыми; здесь даже зимой царит какой-то праздничный дух и можно почувствовать свою близость к природе. Дождь прошел, но тучи тяжело нависли над Брайтонским молом, отчего праздничные украшения на площади и яркие огни кажутся еще более вызывающими. К тому же поднялся ветер, море неспокойно, до горизонта бегут белые барашки, напоминая о мощи природы. Потом Анна и Карен проезжают мимо ветхого ряда отелей в стиле эпохи Регентства с пустыми висящими корзинами для цветов и облупившимися балюстрадами, мимо неуклюжего бетонного сооружения семидесятых годов в центре Брайтона, где проводятся партийные конференции и бесчисленные комедийные шоу и рок-концерты. Рядом развалины Западного мола, его черные опорные колонны связаны сеткой балок; наверху в порывах ветра кружатся и ныряют чайки.
Дальше идет древняя эстрада с красивыми ажурными украшениями, в конце концов обновленная городским советом, и, наконец, они въезжают в Хоув с его грандиозными рядами сливочных домов и пастельными пляжными павильонами.
Вскоре они подъезжают к дому Трейси, представляющего собой нелепую карикатуру тридцатых годов на тюдоровский стиль, его окружает живая изгородь из кипарисов. Дом не очень красив и изящен, но в нем просторные комнаты и большая лужайка позади – это удобно для женщины с подросшими своими детьми и кучкой чужих малышей на попечении.
Анна заглушает двигатель и, прежде чем выйти, поворачивается к Карен. У той лицо стало серым, она крепко вцепилась в свою сумку, так что побелели костяшки. Анна сжимает ей руку:
– Мужайся.
Она уже позвонила и сообщила Трейси о случившемся, чтобы не волновать Карен лишний раз. Но очевидно, Трейси ничего не сказала о страшной новости Молли и Люку. Она присматривает за обоими малышами два дня в неделю с годовалого возраста (хотя теперь берет Люка лишь время от времени, поскольку он ходит на полный день в школу). И все же, какой бы блестящей няней она ни была, нельзя ожидать, что Трейси возьмет на себя смелость сообщить детям о смерти их отца. Кроме того, Карен хотела продлить хотя бы на несколько часов детскую безмятежность.
В результате, когда женщины идут по дорожке к дому, из окна радостно выглядывают два милых личика.
– Мамочка! – кричат Молли и Люк, они соскакивают со спинки дивана и бросаются к двери.
Не успевает Карен постучать, хромированная полоска щели для писем открывается, и оттуда таращатся знакомые глаза.
– Это ты, Молли? – говорит Анна, наклоняясь.
– Это крестная Анна! – вопит Молли.
Слышится возня, и появляется другая пара глаз.
– Что ты тут делаешь? – спрашивает Люк.
– Отойдите, – слышен голос Трейси.
Слышен звон отпираемой цепочки, и дверь отворяется.
– Привет, мои хорошие. – Карен опускается на корточки и берет обоих на руки. Она крепко прижимает их к себе, все крепче и крепче, словно от этого зависит ее жизнь.
Анна смотрит с крыльца. Это невыносимо.
– Ой! – через несколько секунд кричит Люк. Он отталкивается, и Молли следует его примеру.
– Мама, смотри, что мы сделали! – кричит она, дергая Карен за блузку и таща за собой в прихожую.
Анна вслед за ними следует на кухню, Трейси идет за ней по пятам. На столе поднос с пряничными человечками, некоторые совсем обгорели.
– Ух ты! – говорит Карен.
– Хочешь один? – спрашивает Молли, выбрав.
– М-м-м, можно попозже?
– Почему?
– Просто я сейчас не голодна, я бы съела пряник попозже с чашкой хорошего чаю. Ладно?
Молли кивает.
– Можно мне взять один? – спрашивает Анна.
– Можно ей? – спрашивает Молли у Трейси.
Трейси с виду немного похожа на свой дом. Она явно никогда не была красивой, а теперь, к пятидесяти, раздобрела и одета скорее практично, чем модно. И все же ее не слишком привлекательный стиль в момент кризиса ободряет: в представлении Анны, она из тех, кто представляет собой соль земли, и все ее манеры источают силу и великодушие.
– Конечно, – улыбается она.
– Спасибо. – Анна берет один, выбрав не слишком подгоревший. Как и Карен, ей хочется продлить для Молли и Люка этот момент – эти последние несколько минут, пока отец для них еще жив.
– М-м-м! – Она откусывает приличный кусок. – Неужели вы такие умелые? Вы сами испекли эти пряники?
– Трейси нам помогала, – признается Люк.
– И Остин, – говорит Молли. Остин – это маленький мальчик, за которым тоже присматривает Трейси.
– Ну, это просто вкуснятина! Пальчики оближешь.
– А теперь, дети, где ваши сумки? – подгоняет их Карен.
Оба послушно убегают в комнату, чтобы собрать вещи.
– Думаю, нам лучше поехать домой.
* * *
Карен поворачивает ключ в двери и заходит в прихожую, за ней дети и Анна. Повсюду, повсюду чувствуется присутствие Саймона. Куртка Саймона висит на перилах с тех пор, как в последние выходные они с Карен выходили из дому; футбольные бутсы Саймона, все в грязи, брошены внизу лестницы после вчерашней игры. На столе в рамке фотография Саймона с его отцом, рядом разбросаны компакт-диски Саймона. Карен даже наступила на письмо, валявшееся на коврике: оно тоже было адресовано Саймону.
Снова прилив паники; но откуда-то берутся силы, о которых она не подозревала, и оттесняют панические волны. Карен идет на кухню поставить чайник. Она не знает, как сказать Молли и Люку, но знает, что нужно это сделать. А когда кладет свою сумку на мойку у раковины, слышится тихое мяуканье, и из-за ящика для овощей вылезает Тоби. Глядя на него, Карен кое-что придумывает.
– Привет, Тоби, – говорит она, беря котенка в руки. Он полосатый, всего десяти недель от роду, его подарили Люку на Рождество. Это котенок одной из соседских кошек, и Люку подарили его с условием, что он подождет до середины января и только тогда получит подарок – серьезный вызов для маленького мальчика.
– Дай его мне! – тут же говорит Люк.
– Разве мне нельзя с ним поздороваться? – мягко упрекает Карен. Она щекочет Тоби за ушками. Шерстка у него чрезвычайно мягкая, теплая и пушистая, и после ужасных событий дня это ощущение хоть как-то утешает.
– Ладно, – ворчит Люк.
– А теперь, дети, – продолжает Карен, пока Анна занимается приготовлением чая, – кто-нибудь из вас хочет пить?
– Да, – отвечает Молли.
Люк качает головой.
Карен отдает Тоби Люку и приносит Молли соку в пластмассовой чашке с носиком.
Молли берет ее и тут же начинает сосать.
– Ладно, – твердо говорит Карен. – Я хочу, чтобы вы оба – можешь принести и Тоби, если хочешь, Люк, это ничего – пришли ко мне в комнату, я вам что-то скажу.
– Хочешь, чтобы и я пришла? – спрашивает Анна. – Я могу подождать здесь, если так легче.
– Нет, зайди и ты, – говорит Карен.
И Анна с чаем идет вслед за ними. Она выбирает кресло в эркере, это большая комната, и Карен понимает, что подруга не хочет быть слишком навязчивой.
Карен садится на диван и наклоняется вперед.
– Подойдите, – говорит она и привлекает обоих детей с котенком к себе. – Выслушайте меня. То, что я вам скажу, очень-очень печально. И это будет для вас большим ударом. Но я хочу, чтобы вы знали, что, что бы вы ни почувствовали, и мама и папа очень-очень вас любят. – Она с трудом смотрит на лица детей. Люк озадаченно хмурится, Молли посасывает свой сок, инстинктивно ища утешения.
– Что случилось, мама? – спрашивает Люк.
Карен делает глубокий-глубокий вдох.
– Помните нашего старого кота Чарли? – Она поглаживает Тоби у Люка на руках в надежде набраться от него сил. Он поднимает мордочку, прося погладить ему шейку, блаженно забыв обо всем, кроме удовольствия.
Дети очень серьезно кивают.
– Помните, когда Чарли умер, я сказала, что он будет с другими котами на небесах?
– Что он сможет драться с ними, когда захочет, – вспоминает Люк.
Хотя Чарли был кастрирован, но строго охранял свою территорию и всегда царапал соседских животных – включая кота, от которого родился Тоби. Он даже время от времени провоцировал соседского пуделя.
– Верно, – продолжает Карен. – И я также сказала вам, что Чарли никогда не вернется, но он очень счастлив, дерясь с другими котами на небесах.
– Да, – говорит Люк.
Молли молчит.
Хотя оба стоят прямо перед ней, Карен протягивает руки и сажает дочку на колено. Она привлекает еще ближе к себе Люка с Тоби и говорит еще тише:
– Вот, а сегодня у вашего папы внезапно остановилось сердце. И это значит, что ваш папа тоже умер, как и Чарли.
– Что, он теперь будет играть с Чарли? – спрашивает Люк.
– Да, – отвечает Карен, ей вдруг понравилась эта мысль. – Чтобы помогать Чарли побеждать других котов.
Люк озадачен.
– Но папа будет не только играть с Чарли. Папа будет делать все то, что любит.
– Он теперь на небесах? – спрашивает Люк.
– Да, – отвечает Карен. Она действительно не может придумать лучшего объяснения. Точность тут не важна. Главное, конечно, эмоциональная правда, и нужно сообщить известие как можно мягче и яснее. – Ты поняла, милая? – спрашивает она Молли.
Молли сосет, сосет, сосет свой сок, хотя Карен и слышит, что в контейнере остался лишь воздух.
Карен смотрит на ее личико. Брови насупились, нижняя губка выпятилась. Она видит, что дочка что-то поняла.
– В общем, где бы папа ни был, он может делать все, что любит, ВСЕ ВРЕМЯ. Он сможет играть в футбол… Там много людей, кто любит играть в футбол. Он сможет пить пиво… Я уверена, он найдет там много людей, кто любит хорошее холодное пиво. Он сможет разговаривать с друзьями, дремать после обеда – хоть каждый день, если захочет, – и слушать свою музыку по-настоящему громко! И знаете, что особенно хорошо? Ему теперь не придется ходить на работу, ездить в Лондон. Он сможет заниматься своими проектами, которые любит, когда захочет. Для него наступит прекрасное время!
Говоря все это, Карен чувствует себя отстраненной от своих слов; в ее голосе гораздо больше веселья и радости, чем на душе.
– Но разве папа не любит быть с нами, мамочка? – спрашивает Люк.
Карен не предвидела этого вопроса.
– Конечно, любит, милый.
– Но мне показалось, ты сказала, что папа сможет делать все, что любит?
– Ну… – Карен ищет ответ. Конечно, малыш прав. – Просто там, наверху, есть люди, которым нужны папины советы и помощь. Ты знаешь, как папа умеет помогать. И сейчас им нужна помощь больше, чем нам, поэтому он отправился помочь им в каком-то деле.
Люк хмурится:
– Значит, когда поможет им, он вернется?
Господи, как она запуталась!
– Нет, любовь моя, не вернется.
Люк начинает плакать.
– Мой маленький. – Карен крепко обнимает его и прижимается щекой к его каштановым волосам. – Мне так жаль. – Видя его слезы, она тоже плачет. – Это так печально и не очень справедливо. На самом деле папа не хотел нас покидать, но пришлось. Ты знаешь, как иногда приходится делать то, что не хочется, но ведь приходится? Например, чистить зубы и есть овощи?
Люк кивает сквозь слезы.
– В общем, смерть немного похожа на это, в некотором роде. Не хочешь умирать, но приходится.
– Ох!
Теперь плачет и Молли. Карен вспоминает, что Анна сидит в кресле в другом конце комнаты и наблюдает за этой сценой.
– Эй, Анна, подойди и обнимись с нами.
И Анна, явно с облегчением, что может что-то сделать, подходит и обнимает их всех троих, и они вчетвером плачут, вместе, рыдая и захлебываясь слезами.
* * *
Сеансы у Лу заканчиваются в полчетвертого, и потом она идет на собрание, так что уходит с работы она уже после четырех. Несколько минут идти до подземки, и, добравшись туда, она видит, что у стены рядом с газетным киоском сидят Аарон и Кайра. Миновать их невозможно, а если она повернется и пойдет в другую сторону, они заметят. Поэтому она продолжает идти своим путем. Приблизившись, она видит, что они курят. Лу не знает, стоит ли делать им замечание, вмешиваться в ситуацию, которую вряд ли сможет улучшить, но они, увидев ее, быстро тушат сигареты о стену рядом, оставив на красном кирпиче черные пятна. Поскольку они не в школе, а ей не хочется казаться слишком строгой, она решает не замечать этого.
– Здравствуйте, мисс, – говорит Аарон, искоса бросив на нее взгляд.
– Здравствуй, Аарон. Здравствуй, Кайра. Как у вас дела?
– У меня все хорошо, мисс, – отвечает Аарон. – А у вас?
– Как ни странно, устала, – говорит Лу, останавливаясь рядом.
Это правда: к утреннему потрясению добавились рабочие обязанности, и сразу после инцидента пришлось вести себя как консультант-психолог. Теперь прилив адреналина прошел, и больше всего хочется поспать.
– Значит, всю ночь не спали, мисс? – спрашивает Аарон.
Лу хмурится. Она видит, к чему он клонит.
– Нет, – категорично отвечает она. – Вчера было воскресенье.
– Некоторых это не останавливает, – замечает Аарон.
– Вы были с женщиной? – спрашивает Кайра. В ее тоне смесь неприязни и любопытства.
Тут Лу могла бы просто уйти, но интуитивно чувствует, что они сочтут это бегством, что только подзадорит их. Она смотрит на подростков, на нее, потом на него, прямо в глаза. У Аарона глаза темно-карие, вызывающие. У Кайры светло-голубые, агрессивно прищуренные. Аарон трет землю кроссовкой, Кайра теребит свои длинные волосы, оба дают выход избытку энергии.
– Я смотрела «Улицу коронации», – заявляет Лу, – а потом костюмный фильм по ITV. А потом легла спать.
– В «Улице коронации» есть один гей, – говорит Кайра.
Боже, эти двое быстро соображают.
– Да, в самом деле, – кивает Лу. Она отмечает про себя, что это напоминает стиль беседы на их индивидуальных.
А Кайра продолжает:
– Вы лесбиянка, мисс?
В такие моменты Лу жалеет, что не выбрала более подходящую арену, чтобы работать консультантом-психологом, такую, где не встречаешься с клиентами вне назначенного сеанса. По сравнению с прежним местом работы консультации в школе имеют более размытые рамки.
– Аарон говорит, что это так.
Именно сегодня у Лу не хватает сил. Однако Кайра не дает передышки:
– Это и так ясно, можете не говорить.
– Знаете, ребята, если хотите это обсудить, будет лучше, если мы сделаем это в более подходящее время.
– А чем плохо сейчас?
Лу глубоко вдыхает. Это уже похоже на запугивание.
– Думаю, ты знаешь, Кайра. Хоть я и уважаю твой интерес к моей личной жизни, тебе известны правила: если я не хочу что-то рассказывать, то это мое право. Если вы хотите обсудить что-то еще, то, пожалуйста, поговорим об этом на сеансе – а здесь публичное место. Обсудим завтра, ладно?
– Но как же вы просите нас делиться с вами своими чувствами, а сами не хотите делиться своими?
– Дело в том, что у нас разные роли.
– Это звучит как полная чушь, – с вызовом произносит Аарон.
Она может лишь восхититься его находчивостью. Лу часто говорит ученикам, что на сеансах нужно быть честными и откровенными, и понимает его точку зрения.
– Мне жаль, что ты это так ощущаешь, – признает она, – но и ты должен уважать мои чувства. А теперь я пойду домой, я очень устала.
Она уходит.
– Но мы по-прежнему считаем вас лесбиянкой, мисс! – кричит вслед Кайра.
Назад: 12 ч. 06 мин
Дальше: 19 ч. 57 мин

Neoohip
Здесь вы можете заказать копию любого сайта под ключ, недорого и качественно, при этом не тратя свое время на различные программы и фриланс-сервисы. Клонированию подлежат сайты как на конструкторах, так и на движках: - Tilda (Тильда) - Wix (Викс) - Joomla (Джумла) - Wordpress (Вордпресс) - Bitrix (Битрикс) и т.д. телефон 8-996-725-20-75 звоните пишите viber watsapp Копируются не только одностраничные сайты на подобии Landing Page, но и многостраничные. Создается полная копия сайта и настраиваются формы для отправки заявок и сообщений. Кроме того, подключается админка (админ панель), позволяющая редактировать код сайта, изменять текст, загружать изображения и документы. Здесь вы получите весь комплекс услуг по копированию, разработке и продвижению сайта в Яндексе и Google. Хотите узнать сколько стоит сделать копию сайта? напишите нам на почту [email protected] телефон 8-996-725-20-75 звоните пишите viber watsapp