* * *
— Можно я поцелую тебе руку? — спрашивает она.
— Нет! — говорю я. — Неужели ты пошла на такие жертвы только ради руки?
— Не только, — улыбается она и слегка кусает мне грудь.
А поскольку она у меня из-за тренировок твердая, я получаю удовольствие, не думая о том, как отвратно могу выглядеть в глазах девушки. Приятно выглядеть неплохо, понимаю я, и на секунду успеваю пожалеть, что не следил за собой, когда жил с Оксаной. Потом забываю об этом…
Ира переключается на губы, и мы долго целуемся, покачиваясь на шезлонге. Я в ней, и нам хорошо. Совпадение: каждый раз, когда она подходила ко мне, солнце оказывалось строго у нее между ног. Я еще удивлялся, как так получается. Даже думал, что она нарочно так делает. Оказалось, нет.
И только после того, как Ира, не смущаясь, но глядя чуть в сторону, сняла с себя плавки и села на меня, глядя в глаза, а на пляже не было никого, кроме нас, да чаек, собиравших остатки обедов прожорливых украинских туристов, да морских блох, сигавших по краю волны и песка, да ветра, да песчинок, летавших с косы на берег и обратно, да нескольких облаков, да солнца, опять порыжевшего, я понял. Я все понял. Солнце просто хотело быть у нее между ног. Я тоже хотел. Думаю, все на свете хотело быть у нее между ног. То, что там было, я обозначил только одним словом.
— Идеал. То, что у тебя между ног — идеал.
— Остальное, — хихикнула она, — не нравится?
— Нравится, — не соврал я, — но это — самое-пресамое ценное-расценное.
— Я люблю секс.
— Я люблю тебя, — сказал я.
— Не верю, — улыбнулась она.
— Много ты понимаешь, — сказал я.
— До черта, — сказала она.
— Ни хрена, — сказал я.
— Тебе нравится моя грудь? — спросила она.
— Еще как! — не соврал я.
— Она небольшая, — сказала она.
— Мне нравится, — сказал я.
— А все остальное?
— Не могу налюбоваться на твой живот, — не соврал я. — На лицо. На все.
— Чувствуешь, как сжимаю? — спросила она.
— Ох, — сказал я.
— Что? — начала щекотать мне шею языком она.
— Ох, — честно повторил я.
Два дня назад я лежал на пляже, старательно пряча лицо в покрывале. Матвей под зонтиком играл с самосвалом. Почему-то именно самосвалы вызывали у него самый большой интерес. Наверное, развивается как личность, подумал я, и хочет не просто возить что-то на колесах, но и строить. Пришлось купить еще два самосвала, кроме одного того, что мы привезли из дома. По сторонам я старался не смотреть, потому что везде видел лица хихикающих малолетних девчонок, перед которыми, без сомнения, Ира меня ославила. Наверняка, страдал я, она не поверила в мои путаные объяснения и решила, что я и правда не могу.
— Интересно, — спросил я себя вслух, — почему у тебя все объяснения путаные? Никому толком ничего объяснить не можешь. Косноязычный, бля, придурок! Писатель хренов!
Я даже подумывал о том, чтобы свалить. Единственное, из-за чего мы остались: те самые врачи, один из которых все растолковал мне насчет моря. Меньше месяца, сказал он, это не срок. Если меньше месяца, то даже не стоит ребенка мучить, понимаешь? Смена климата, все такое. Ему нужно попривыкнуть, ему нужно втянуться. Ты же не сразу втягиваешься, а? Желательно, конечно, вообще на три месяца. Ну, как раньше дворянские семейства ехали в Крым на лето, помнишь? А как же, посмеялся я, помню. Помню, собрались мы на море с батюшкой в тысяча девятьсот тринадцатом… Три месяца, конечно же, я не потянул бы. Поэтому ограничились одним. Что ж, придется терпеть. Надеюсь, девчонки скоро свалят: вряд ли у школьниц есть деньги, чтобы отдыхать дольше одной-двух недель.
Тут передо мной что-то упало. Не очень тяжелое. Перо? Чайки в Затоке совсем обнаглевшие, гадят прямо на голову.
— Хех, — сказал Матвей, — хех.
— В смысле? — спросил я, не открывая глаз.
— Хех, — пояснил он.
— Бумага? — переспросил я. — Что за чушь?
— Хех, — терпеливо сказал Матвей. — Мама хех.
— Бумажная женщина? — удивился я.
— Мама хех, — пояснил Матвей.
— Женщина с бумажкой, — понял я.
— Сяка, — согласился, наконец, он.
Пришлось открыть глаза. Передо мной лежала бумажка, на которой сверху было написано смешное слово «ДОВIДКА». Что еще за хрень, собрался спросить я, но дрожащий голос сверху произнес:
— Справка. По-украински это «справка». Из местного медицинского диспансера. О том, что сдавшая анализы совершенно здорова, и ВИЧ-инфекции… а также… в крови не обнаружено.
Я поднял голову. Конечно, это была Ира.
Конечно, под ее лобком сияло солнце.