Глава 23

Берега были однообразными и ни разу за все время Карат не замечал ничего опасного. Почти непрерывно по обе стороны стеной тянулись непроглядные заросли тростника и рогоза, за ними поднимался лиственный лес. Если возникали серьезные прорехи в водной растительности, за ними все равно не просматривалось ничего кроме деревьев. И никаких признаков человека, если не считать часто встречающегося в захламленных коряжниках пластикового мусора и стеклянных бутылок, а однажды заметили одинокую приспущенную надувную лодку, болтающуюся в заливе под глинистым обрывом.

Шли и правда быстро. Вот только недолго — мотор начал нехорошо кашлять, работать с перебоями. Рыбак кинулся было над ним суетиться, и тут он вообще заглох.

— Ну блин! Приплыли, мать его!

— Бобик сдох? — напрягся Карат.

— Живехонек он, но толку не будет — в баке как в пустыне. Я про горючку забыл с такими делами. Там, у егерей, канистру надо было взять. Я думал на тебя весла нагрузить, а ее на себя. Но тот рубер все планы спутал, вот же урод…

— Плыть еще долго?

— Считай, только начали.

— Может бензин где-то рядом найти можно? Обычно это не проблема, брошенных машин полно.

— Мотор двухтактный, к нему еще масло надо.

— Обязательно?

— А хрен его знает, что за движок. Может потерпит чуток, а может сразу заклинит. Не надо так рисковать.

— В принципе из машины можно и масло слить.

— А то я не знаю про слив из картера. Под нее еще залезть как-то надо.

— Придумать все можно.

— Можно, кто же спорит. Деревня тут скоро будет. Мелкая вроде, но дорога к ней есть, а значит и машины могут быть. Нам любой бензин и любое масло сойдет, мотору долго тарахтеть не придется, пусть хоть сгорит потом. Твоя нога как?

— Да норма, она даже не болит, сам удивляюсь.

— Когда я резал тебя, дергался.

— А ты бы не дергался когда тебя режут? Что с твоей лапой? Работает?

— Пока сижу — норма, что будет когда встану — не знаю. У тебя с едой как?

— Осталась одна банка тушенки, и воды полная бутылка в запасе.

— Одной банки мало, незапасливый ты.

— Я-то запасливый, просто кто-то много жрет.

— Ты о своем кошаке?

— Кот тут почти не при делах.

— Да ладно тебе бурчать, я ведь подранен, мне много надо. Значит, глянем заодно и насчет чего бы пожевать. Но если движение там какое, не подходим даже близко. Любая деревня — опасное место. Там коровы, козы, птица всякая, для тварей сплошной деликатес. В общем, ты в оба поглядывай.

Деревня оказалась не из крупных — всего-то одиннадцать дворов выстроившихся в линию параллельную реке. От каждого дома отходили роскошные полоски огородов, за ними начинался густой лиственный лес. Может где-то за прикрытием зелени тянутся и другие улицы, на удалении от этой половинчатой и единственной, но Карату в это слабо верилось.

Имелся один причал, возле него болталась лодка. И лодочный гараж через три двора виднелся. Рыбак сразу указал на него:

— Там точно катер серьезный, размеры ворот оцени.

— Согласен.

— Должно и масло найтись, и бензин. И что-то я этот сарай не припомню, а ведь два раза мимо ходил.

— Не обращал внимания, тебе это не нужно было.

— Должен был обратить. Хотя в Улье всякое бывает, кластеры не такие уж неизменные. Вот бензина в баке оба раза хватало, чтобы чуть дальше деревни уйти. А теперь не хватило. Кластеры загружаются не всегда одинаковые, мелких изменений всегда хватает, просто они не всегда в глаза бросаются.

— Там, за домом, вроде трактор стоит. Передок виден.

— Дорога вдоль домов идет, отсюда не разглядеть. Может и правда трактор. Да только на кой он нам, дизель ведь, бензином не разжиться. Магазина здесь точно нет, так что предлагаю заглянуть в тот дом, что у сарая. Там заберем пожевать, у деревенских всегда найдется, потом поищем горючку и сваливаем. Как тебе такой план?

— Приемлемо.

— Тогда я на веслах, а ты покарауль с ружьем. За сараем кусты вымахали, не просматриваются они. И растут на самом уступе берега. Мало ли, вдруг засел кто и захочет прыгнуть.

— Что-то пробежало вдоль берега. Только что. Вроде кошки, но точно не кошка.

— Да видел я. По-моему норка, а может и куница, хрен их поймешь. Она нас точно не съест, мелочь перерождаться не умеет. Все, помолчи уже, болтаешь много, ничего из-за тебя не слышно.

К причалу Рыбак почему-то не пошел, ткнул лодку в дно в нескольких метрах от него. Под берегом здесь было мелко как в луже, и Карат, выбираясь, промочил левую ногу. Поднялся по склону, обошел кусты стороной, убедился, что за ними никто не прячется. Зато дальше, возле того самого трактора, который теперь был виден во всей красе, усмотрел одиночного бегуна. Тот, не изменяя стандартным привычкам, стоял на месте ритмично переминаясь с носков на пятки.

Жестом подозвал Рыбака, молча указал. Тот еле слышно произнес:

— Споровик из мелких. Они редко поодиночке бывают.

— Начнем шуметь, он тут же прибежит. А сарай закрыт, без шума его не открыть.

— Я его по-тихому сниму. А ты рядом будь, если бегун не один, придется валить остальных вручную, арбалет долго перезаряжать.

С этими словами Рыбак прошел несколько шагов, встал, грудью облокотившись о дощатый забор, начал целиться. До мертвяка от этой позиции не меньше трех десятков метров, а Карат помнил, что даже с куда меньшей дистанции Шуст промахнулся. Но советовать спутнику подкрасться поближе не стал: ему виднее, да и нечего под руку говорить.

Рыбак, с шумом выдохнув воздух, на миг окаменел, а затем резко стукнул арбалет, росчерк улетающего болта врезал точно в голову, мертвяк перестал раскачиваться, простоял неподвижно около пары секунд, затем завалился как подкошенный.

И тут же из-за трактора выскочил второй, начал нервно крутить головой, непрерывно подпрыгивая и приседая на месте. Возбудился дико, пытаясь понять, откуда прилетела смерть. Рыбак присел за забором, спешно возясь с арбалетом, а Карат застыл изваянием, прикинувшись деталью пейзажа. Пару раз готов был биться об заклад, что взгляд зараженного упирался прямо в него, но, тем не менее, за этим ничего не последовало.

Должно быть со зрением у бегуна совсем плохо.

Рыбак поднялся, вновь навалился на штакетник, и это движение мертвяк засек. Сорвался с места, понесся напрямую. Легко перепрыгнул через первый забор, сделанный из сетки на металлических столбиках, помчался по ровному двору. Вот до него десять метров, пять, сейчас схватит Рыбака за уши и шею свернет.

Вновь стукнул арбалет, мертвяк, сбившись с ритма, неловко рванул в сторону, крутнулся на пятке, не удержался, завалился, при этом громко стукнувшись башкой о потемневшие доски второго забора. Карат едва успел увидеть, что болт угодил прямо между глаз, разворотив переносицу.

Рыбак, вновь присев, занялся арбалетом, довольно произнеся:

— Тихо сработали, причем обычными болтами. Там еще есть кто?

— Нет, но за трактором не увидишь.

— Были бы, уже давно крутились над тушкой первого. Они всегда волноваться начинают когда кому-то из них прилетает не пойми откуда. Плюс второй урчал, когда к нам бежал, а для них это сигнал, все кто слышат на него сбегаются. Похоже, теперь будет тихо. Успокоили всех кто здесь есть. Прикрывай, надо болты собрать, на кустах такие не растут, штучная работа.

Пока Рыбак, достав немалых размеров охотничий нож, занимался мясницкой работой, Карат вертелся во все стороны, стараясь заметить опасность прежде чем она оскалит зубы на расстоянии вытянутой руки. Но все тихо, ничего живого не видать.

Коту надоело сидеть в лодке, выпрыгнул, пришел с важным видом и начал прямо возле ноги Карата копать ямку в песке с очевидными намерениями.

— Подальше место найти не мог? — возмутился тот.

Кот вопрос проигнорировал, но Рыбак не смолчал:

— Ты чего это?

— Да это я Гранду. Ему приспичило, и он чуть ли не на голове вопрос решает.

— Это он, наверное, уважение тебе выказывает.

— Нихрена себе уважение. Нашел способ.

— Ну как может. Он ведь кот, выбор способов невелик. Пошли ко второму.

В мертвяке, который нашел смерть возле трактора, обнаружился споран, что Рыбака обрадовало:

— У мелких бегунов нечасто попадается, в этом плане они почти что пустыши. Все отличие, что шустрее и есть споровый мешок.

— У пустышей его вообще нет?

— У развитых джамперов, ну то есть тех, которые рывки делать умеют, бывает что-то вроде бородавки мясистой на затылке. Вот из нее потом и вырастает мешок. Ну что, давай в дом, у меня все, надо пожрать поискать.

— Может хоть к реке сходишь, руки помоешь?

— Не будь таким чистюлей и дольше проживешь. К нам зараза не пристает, так что здоровью не навредим. А вот терять время в месте, где тебя могут на харч пустить, для здоровья не полезно.

— В домах мертвяки бывают?

— Редко. Они стены не любят, им простор подавай.

— А если запрет кто-то?

— И такое бывает, так что не расслабляйся.

В доме Рыбак уверенно направился к кухне, предупредив:

— Холодильник не вздумай открывать.

— Знаю.

— Открывал небось? — понимающе хохотнул спутник и, будто движимый безошибочным чутьем, заглянул в щель меж шкафом и стеной, достал оттуда увесистую бутыль с мутным содержимым. Открыл, неслабо отхлебнул, крякнул:

— А самогоночка у деревенских ничего — натурпродукт. Навернешь?

— Воздержусь.

— Сильно правильный, или в полной завязке?

— Еще не определился. Тут крупы какие-то, нам варить их негде. И еще сахара пачка.

— Сахар берем, сойдет на безрыбье. А вот и конфетки. Совсем подсохшие, но лишними не будут. Карат, тут совсем некрутой дом, давай другие посмотрим. Есть охота, аж кишки плачут.

Пришлось обойти еще три двора, прежде чем рюкзак Рыбака потяжелел от припасов. Свой Карат оставил в лодке, чтобы не мешал при стрельбе. Дома осматривали бегло, может где-то что-то и пропустили. Жаль, что с холодильниками такая беда, уж там-то точно можно неплохо поживиться. Сейчас открывать их противопоказано, при долгом отсутствии электричества все что могло испортиться начало дико вонять и матерая плесень разрослась. Даже если там консервы лежат, хвататься за обросшую смердящую банку не хочется. Кластер не из самых новых, это было понятно по встретившемуся скелету. Его успели обглодать дочиста, и часть костей растащили. Как показывает опыт, быстро такое не делается.

В одном из сараев Карат нашел тяжелый топор. Прихватил, вещь в хозяйстве нужная. Больше ничем разжиться не получилось.

Топор пригодился почти сразу. Лодочный сарай был заперт, пришлось вламываться. Внутри не оказалось обещанного Рыбаком катера, зато было много полезных вещей. Карат, жадничая, прихватил ломик, пусть в лодке валяется на всякий случай, а его спутник нашел неполную канистру бензина. Плеснул на пол, изучил, что-то ему не понравилось, залил туда содержимое пластикового флакона который обнаружился здесь же.

Пока он возился с топливом, заявился кот. Положил на порог придушенную упитанную мышь, сел рядом с гордым видом, хвастаясь своей неповторимой ловкостью и удачливостью.

Издали прилетел отрывистый раскат. Карат, насторожившись, произнес:

— Взорвалось что-то.

— А может просто гром.

— Не гром.

— Откуда знаешь?

— Взрыв. Что-то тяжелое.

— Разбираешься?

— Знакомый звук.

— Тут, бывает, по часу и два так грохочет.

— Местное непонятное явление?

— Да чего там непонятного, кто-то кого-то мочит артиллерией или чем-то вроде нее. Газет тут нет, если как-то сам не узнаешь, так и не поймешь в чем дело было.

— Внешники?

— Не только у них тяжелое оружие есть. Хватает серьезно настроенных ребят которые и на армейцев охотиться могут. Ценная дичь, ведь оружия и патронов у внешников полно, да и техника на высоте. К тому же для многих это дело принципа, никому не понравится, когда тебя за мясную скотину держат.

— Я за все время ни одного самолета или хотя бы следа от него не видел. Не повезло, или внешники не применяют ничего кроме беспилотников?

— Применяют. Еще как применяют. Только чем выше поднимаешься, тем тяжелее проходить границы кластеров. Мутно при этом даже на небольшой высоте становится, а дальше можно вообще вырубиться. Прикинь скорость самолета — там, если залетел в зону мелких кластеров, за десять секунд можно столько же границ словить. Поплывешь от нескончаемой мути и разобьешься нахрен. И опять же, на скорости можно не заметить как влетишь в черноту. Мертвый кластер любую технику легко гробит, ведь управлять ты даже велосипедом вряд ли сможешь, с электричеством там тоже беды начинаются, пусть и не мгновенно.

— Но ты только что сам говорил, что они авиацию применяют.

— Ага. На широких проверенных маршрутах, где нет риска в черноту вляпаться, можно даже штурмовик увидеть. Низко ходят, круто кладут, та еще смерть с небес. Но вообще у них тут вертолеты на первом месте, потом идут поршневые самолеты, тихоходные, причем мало их. Вертолеты и беспилотники это то, на чем внешники и держатся. Только у них есть серьезная авиация. Плюс по своим или пустым стабам установлены радиомаяки, а на бортах аппаратура привязки. Что-то вроде продвинутой навигации, только не спутниковой. Внешники разные, работает это только в тех районах, где они одного вида. Но если достанется карманный приемник-навигатор, радуйся — полезнейшая вещь. Если придется податься в другие места, всегда успеешь выгодно продать. Вроде все, мы теперь при горючке, пора сваливать.

Рыбак поднес палец к доске, на которую перед этим плескал бензин. Древесина тут же вспыхнула, пламя потянулось к стеллажам вдоль стены, от дыма защипало в глазах.

— Зачем? — спросил Карат.

Рыбак, медленно отступая, не сводил завороженного взгляда с пламени и ответил рассеянно:

— Не знаю. Просто захотелось.

Отходили на веслах, возиться с бензобаком Рыбак начал уже на удалении от берега. Сарай тем временем объяло пламенем, горел он на удивление мощно. А потом огонь заревел, взметнулось раскаленное облако жадно накинувшееся на остатки крыши.

Спутник покачал головой:

— Надо же, пропустил. Вот ведь разиня.

— О чем ты?

— Да, похоже, там еще одна канистра была. Вон как занялось весело. Ну все Карат, сейчас помчимся как люди, с ветерком и песнями.