Глава 27
Ни разу в жизни Рогов не чувствовал себя таким грязным. В крови с ног до ушей, и не только в ней, а и в кишках. И в их содержимом тоже. Охота, столь удачно начавшаяся, стала резко неприятной. Кто же знал, что разделка туши матерого лося – это целая история, где счастливый конец не просматривается?
Мухи и всякая мошкара поменьше знали как раз прекрасно. Откуда только налетели, не иначе как их телеграммами со всего света созывали. Лезли в уши, нос, по глазам норовили пробежать. Собственно, заляпался Рогов во многом благодаря им: не станешь ведь мыть каждый раз руки, прежде чем хлопнуть себя по лбу, щеке или еще где. Невмоготу ведь становится, когда жужжащая тварь берется за тебя всерьез.
С сохатым получилось случайно. Вот уже второй день Рогов расставлял вдоль скальной гряды таблички из бересты с указаниями возможным путникам. С другой стороны реки уже все ими перекрыли, теперь на этой надо так же сделать, чтобы никто мимо не проскочил. Даже из междуречья выскочить могут по незнанию, переправившись, так что ни одной лазейки нельзя оставлять.
Бродил Рогов не один, потому как сам постановил – в одиночку из поселка ни ногой, и в лес разрешил ходить без рук и без ног, но чтобы при этом непременно с копьями. «Надо же с чего-то дисциплину начинать», – поддержал его Кузьмич. На этот раз с ним были Толик и Кэт. Именно последняя заметила матерого самца.
Несмотря на немалый жизненный опыт, лось проявил поразительную беспечность, устроив себе пастбище под скалой, за которой начинался удобный спуск с кручи. Такие места брали под особый контроль, буквально усеивая плакатами.
Два копья полетели синхронно. Уже не первоначальные поделки: одно трофейное, второе изготовили по технологии туземок – наконечник деревянный, вырезан из добротно просушенной дубовой плашки, вставлен в расщеп, закреплен. Рана от такого куда опаснее, да и кожу проткнуть легче, какая бы толстая она ни была. Толик промахнулся, Рогов нет: не имел права лицом в грязь ударить у народа на глазах. Кузьмич ведь прав оказался, у него теперь репутация отпетого головореза.
Вслед убегающему зверю выстрелила Кэт, но слишком замешкалась, да и не рассчитала поправку за счет разницы высот, сильно мимо вышло. Спустились, пошли по кровавому следу. Сильное животное будто и не думало останавливаться, но это никого не беспокоило, даже радовало, ведь бежал он как раз к речному слиянию, значит, не придется таскать мясо издали.
Рогова, если откровенно, больше интересовала звериная шкура. Тот мужичок, о котором рассказывал Кузьмич, говорил, что для доспехов лучше лосиной не найти. Нет, он бы, конечно, нашел, но это будь дело на Земле. Здесь же не до разносолов, приходится выбирать из того, что есть.
Шкуру одним копьем не попортишь сильно, лось здоровенный, трофей выйдет знатный. Если тот мастер не врет и правда умеет работать с кожей, можно будет и на щиты пустить, и на кирасы нетяжелые. Против примитивных деревянных копий защита достаточно приличная, с костяными и каменными, правда, похуже будет.
Лось бежал-бежал, да так и грохнулся без посторонней помощи. Широкий наконечник и правда эффективнее – зверь попросту кровью истек. Жаль, что еще пару километров не продержался, там уж до поселка пять минут неспешной ходьбы.
А потом начался ад разделки. Рогов никогда таким не занимался, Толик тоже, Кэт тем более, к тому же самоустранилась от неприятной работенки, нос брезгливо воротя. В общем, не один раз пришлось сохатого проклясть. Девушка предложила сходить в поселок за помощью, но Рогов, чуть не рыдая, отказался. Ведь это значит нарушить свой же запрет шастать по лесам в одиночку. Вот и пришлось корячиться самим, ни на кого не надеясь.
Единственное, что Рогов сумел усвоить из правил охоты на крупного зверя: разделывать его надо как можно быстрее. Почему так и правы ли те, кто так говорил, он не знал. Но другой информации не было. Так уж получилось, что людей немного, специалистов во всех отраслях не наберешь, да и среди тех, кто есть, далеко не всем можно доверять. Один браконьер на всю толпу, и тот пригородный, больше по зайцам и уткам специализировался.
Может, просто подшутил нехорошо, когда объяснял азы.
Дело приближалось к концу, когда Кэт, сидевшая в сторонке, резко вскочила, подхватила лук, замерла в угрожающей позе.
– Ты чего? – не понял Рогов.
– Там кто-то есть. За теми кустами.
– Человек?
– Не знаю. Похоже.
– Эй! Кто там?! Выходите, а то стрелять будем! Да не бойтесь вы!
В принципе неправильно сформулировал: зря стрельбой пригрозил. После такого как раз запросто могут испугаться.
Из зарослей показалась девушка лет двадцати. Прическа видала виды, глаза диковатые, но Рогов и похуже выходящих видал, так что не удивился и с местной тоже не перепутал: даже без учета земной одежды догадаться нетрудно.
– Кэт, лук опусти! – Улыбнулся как можно дружелюбнее. – Не бойся, мы не кусаемся. Подходи давай, знакомиться будем.
Еще пару месяцев назад эта девушка три раза бы подумала, прежде чем подойти к окровавленному верзиле, к тому же зловеще улыбающемуся. Но время лечит многое, а что-то и калечит, так что припустила она чуть ли не галопом, со слезами и дикими криками:
– Наши!!! Наши!!! Господи!!!
Некоторое время пришлось потратить, приводя ее в чувство: она лишь лепетала бессвязный бред и улыбалась будто кукла резиновая. Но затем чуть пришла в себя, подскочила:
– Там Андрюша остался, и Борька с ним! Быстрее! Помочь надо! Андрюша ногу сломал!
История новой знакомой была не сложнее, чем у других, но куда более трогательной. Она не только выжила сама, без посторонней помощи, а еще и вытащила с гор двух мальчишек лет двенадцати. Чужих, встретилась с ними случайно.
Как выжила и другим умереть не позволила? Да по большому счету повезло.
Один из мальчишек сломал ногу на спуске с кручи. Так и катился до самого низа, оступившись на первых шагах. Что теперь делать, спасительница не знала: во врачебном деле совершенно не разбиралась. Но тут случилось настоящее чудо: в месте, куда упал ребенок, обнаружился кусок бересты с надписью на родном языке. В общем, она со всех ног помчалась по указанным координатам и, само собой, тут же заблудилась, начав кружить по беспросветному лесу. Опять повезло: Толика особо наглое насекомое вовремя укусило за кончик носа. Он не стал молчать и очень громко высказал все, что думает по этому поводу. День безветренный, слова разнеслись далеко, на их притягательные звуки она и пришла.
Кузьмич и тут оказался прав: сужающийся капкан междуречья заманивал все новое и новое пополнение. Три дня прошло с того боя, и ни один не проходил без появления новичков.
На удивление предусмотрительный человек – и пока что не допустивший ошибок в своей предусмотрительности.
Если этот поток не иссякнет, то уже через пару недель возникнут немалые проблемы. По прикидкам Рогова, население к тому моменту может подобраться к полутора сотням, а это уже очень и очень серьезная цифра, утками да зайцами такую ораву не прокормить. Озеро возле бывшего поселка людоедов и правда большое, причем не одно, плюс две реки, так что придется переходить чуть ли не на чисто рыбную диету. Когда еще те водные орехи поспеют, да и сколько их можно насобирать? Сомнительно, что хватит на всех.
А если людей станет еще больше? Там ведь даже воды нет, ваксы брали прямо из реки. Кузьмич затеял рытье колодца, но на сколько его хватит? Вычерпают ведь. Как часто их можно копать, на каком расстоянии друг от друга? И можно ли из них будет пить? Да и разве только в этом дело. Подмоге все пока рады, вот только в один прекрасный день может оказаться, что ее слишком уж много.
Пришедших как следует расспрашивали, пытаясь выстроить картину распределения перенесшихся людей. Пока что она не складывалась, главным образом мешало отсутствие хоть какой-нибудь карты. Попытка составить ее на основании слов провалилась. Увы, но горы лишены хорошо различаемых ориентиров, определяемых безошибочно.
Но выяснить удалось немало. Одиночки и мелкие группы обычно оказывались или чуть ниже линии таяния снегов, или неподалеку от нее, в районах, где спуск не был неразрешимой проблемой. Некоторым повезло оказаться на дне глубоких долин, где не было ни намека на лед и даже ночью можно было выжить без костра, хотя приятного в этом было мало. За счет таких бонусов переноса они с первых дней имели доступ к местным ресурсам и выживали зачастую без малейших запасов.
Из высокогорных районов спускались лишь в двух случаях, и оба раза это были большие группы: Рогова и Кузьмича. Одиночек вроде Миши было всего трое, причем рассказ одного слишком уж сомнителен: или соврал парень, или спасался людоедством. Доказательств последнего, как и первого, нет, но очень уж глаза бегают. Очевидно, без крепкой поддержки выкарабкаться оттуда куда сложнее. Да и повезти должно сразу, на первых порах, ведь о местных ресурсах там нечего даже мечтать.
Никто из пришедших не видел такого скопления людей, какое наблюдалось вблизи руин. Да и руин никто не видел, хотя остатки отдельных сооружений изредка попадались, как и машины. Некоторые за счет них только и спаслись. Да вспомнить ту же группу Кузьмича – перенеслись вместе со своим транспортом. И опять же людей там оказалось много, а не одиночки. Катаклизм если и вырывал из земной реальности что-то мертво-материальное, то не бросал добро без присмотра, размещал рядом целые группы.
В общем, складывалось впечатление, что район с основной массой перенесенных располагается именно на высоте, далеко над линией таяния снегов. Ведь именно там наблюдались наибольшие скопления. Возможно, место, где оказался Рогов, – эпицентр катаклизма или около него. Слишком опасные места, очень трудно выжить. Многих быстро постигла участь развалившихся домов: погибли при переносе вместе с ними, других добили голод и холод, тоже с этим не затягивая.
Жителям поселка оставалось надеяться на пополнение из числа тех, кому повезло оказаться гораздо ниже. Именно они, рано или поздно срываясь с чуть насиженных мест, начинают искать края получше. Естественно, все справедливо полагают, что располагаются они еще ниже. Так, спускаясь сперва по склонам, затем по ущельям, берегам ручьев и речушек, они выходят на лесистую равнину, где их сейчас стараются перехватить.
Возможно, это не единственное направление. Односторонних гор ведь не бывает, кто знает, что происходит дальше, севернее. Может, там тоже есть проходимые пути, и по ним тоже выбираются люди, но здесь они не появятся. Остается им пожелать найти в тех краях подходящее для нормальной жизни место, без ваксов и прочего, осесть как следует. Глядишь, и получится когда-нибудь встретиться.
Но это будет не скоро. Очень не скоро…
Занятия Рогов проводил по вечерам, потому как остальное время у людей забито насущными делами. Рубили лес, шкурили и таскали бревна, возводили укрепления по контуру будущего поселка, рыли колодец, рыбу ловили, охотились, стояли в дозорах, высматривая людоедов. В общем, работы было столько, что каждому по четыре раза хватит.
– Ваше место на флангах! Фланги это что, кто мне скажет?!
– Да по бокам, – ответил один из пареньков Кузьмича, имени которого Рогов не запомнил, потому как с первого же занятия каждому «профессиональному военному» был присвоен позывной.
Кто-то ляпнул, что это и круто, и дисциплинирует, и вообще иначе на войне нынешней никак, ну народ и подхватил идею. Молодых и глупых много, не наигрались еще.
Вот он, например, теперь просто Рог. Ну да необидно. А вот этому повезло куда меньше: Томатом назвали. Уж сам бы он вряд ли такое придумал. Или проспорил, или проштрафился в чем-то, но дело явно нечисто.
Стрелять из лука Рогов не умел. Но таким незнанием здесь каждый из присутствующих похвастаться может, так что за неимением умелого тренера приходится за все самому хвататься. Вон тот вроде бы проявляет таланты. Может, его поставить, а Рогову ближний бой лучше оставить, там он себя куда увереннее чувствует.
– Рог, а можно спросить? Ты где так топором махать научился?
– Дрова на весь солнечный Магадан восемь лет рубил, – проинформировал проходящий мимо Киря.
– Нет, ну я в смысле, что ловко ты это, явно знаешь.
– Я, Томат, физкультурой занимался.
– И все?
– Физкультура ведь разная бывает. У нас вот рядом с домом открылся клуб исторического фехтования со своим залом. Ходил я к ним железками помахать, полезно это – комплексно человека развивает. Вот и пригодилось теперь. Но, как видите, лук я игнорировал. Точнее, они игнорировали, а мне не оставалось ничего другого. Так что будем учиться вместе. Итак, вы, значит, стоите по бокам. Стреляете вы не лучше меня, то есть очень плохо. Я не вижу никакого выхода, кроме одного: до того как на вас набросятся, надо успеть выпустить как можно больше стрел. Математика – верное дело: хоть какие-то, да попадут. Они у нас кривые, простые деревяшки, такие не жалко терять, так что не жалейте. В общем, просто давайте работать быстро. Как можно быстрее. Три-четыре раза пульнул и побежал. Вы этих ваксов видели, не такие уж они ловкие, надо быть совсем жирным, чтобы не убежать от таких, а жирные почти все остались в горах. Я сам удивляюсь: ведь кто, как не они, могли на своих запасах дольше других продержаться. Ладно, отвлекся. Итак, сейчас выпускаем в те вязанки по три стрелы. Не путать: по три. На каждый мой счет должен идти один выстрел. Далее смотрим попадания, затем пробуем еще, улучшаем результаты. Как попадания станут чаще, темп увеличу. Готовы?
– А вы, то есть ты не так держишь. И вообще, это очень неудобно. И неправильно.
Рогов оглянулся, увидел сегодняшнюю девушку. Причесалась, отмылась, куда симпатичнее стала. И глаза уже не дикие, где в каждом по ведру ужаса и паники: вполне спокойные и даже милые. Вроде Жанна зовут, слышал краем уха, им она там, в лесу, не представилась. Уж от кого, от кого, а от нее таких замечаний он не ждал: не похоже, что разбирается в теме.
– Жанна, это что за критика? Только не говори, что хорошо с луком знакома.
– Да я всю жизнь с ним. Ну в смысле почти. Папа тренер, куда же я от него.
Рогов, чувствуя в кулаке хвост жирной удачи, бережно, боясь спугнуть везение, уточнил:
– А сама можешь научить? Ну покажи хотя бы, как надо.
– Дай. – Покрутила лук в руках, поморщила нос. – Это плохой лук. Он хуже детского. А стрелы еще хуже. Вы серьезно такими воевать собрались?
– Стрелы просто учебные, а лук… Ну другие пока не научились делать.
– Я, конечно, мало в этом понимаю, но сталкивалась. Дерево надо не такое, а лучше пластины двух сортов склеивать, с ориентированием волокон. И все равно чисто деревянный лук не очень, вам ведь для боя надо. Если и делать его, то большой, английский, стрелы к нему нужны тяжелые, длинные, тростник не подойдет, их целая наука вырезать.
– Ты стрельни давай, а то языком болтать и мы умеем, – не выдержал Грач.
Хмыкнув, девушка развернулась к мишени – вязанке тростниковых стеблей. Подняла лук, достала стрелу, постояла мгновение-другое, быстро оттянула тетиву, тут же, одним движением, без паузы на прицеливание отпустив. Стрела еще, похоже, летела, а в дело пошла вторая, следом третья.
Рогов мог и не смотреть на мишень, по одним движениям было понятно, что показывают высший класс или нечто близкое к нему. Но все же глянул.
И верно: все три торчат в районе центра, ничего неожиданного.
– Попала! – поразился Грач.
– А чего тут сложного? Шагов тридцать, тут и безрукий попадет.
Грач покосился на свои руки, лицо его стало грустным.
– И вообще, арбалеты вам надо, а не луки. Они в обращении проще, быстро освоите.
– Думали уже, – кивнул Рогов. – Получается, в обращении и правда проще, а в изготовлении гораздо сложнее.
– Ну я в них не очень разбираюсь, но думаю, что все можно упростить. Зачем вам современные, со сложной механикой, блоками и прочими наворотами. Просто ложе, приклад, стремя для упора, и плечи из дерева, тугие, а на тетиву веревочка какая-нибудь. Ну а сам механизм надо как-то совсем простенько придумать: крючок, чтобы тетиву цеплять, и рычажок его опускать.
– Взводить как? Руками?
– Руками не получится, плечи ведь очень тугие. Сделать потоньше – детским получится, не для охоты и уж тем более не для войны. Пояс надо, крепкий очень, и крюк на него. Опустил арбалет, ногу в стремя просунул, зацепил крюком тетиву и выпрямляешься. Спиной взводится, там мускулатура сильная, бицепсы не надо будет качать.
– Да, так проще будет… – задумался Рогов. – Но нет, все равно гораздо сложнее лука.
– Ага. Но зато проблем с обучением вообще не будет.
– Жанна, да ты просто супер, – начал подлизываться Рогов, тут же беря быка за рога: – Не могла бы поучить моих оболтусов? Нам стрелки нужны, сама уже знаешь, какая здесь обстановка.
– Лук – непростое оружие. Не у всех получится.
– А ты тех, у кого получается, выберешь, а остальным под зад коле… Ну в смысле остальных мне отдавай, будет пехота ближнего боя. И да, занятия у нас только по вечерам, а днем ты следи за мастерами, которые оружие делают. Советы давай, смотри, луки нам хорошие нужны.
– Меня вообще-то приставили на кухне работать. Сказали, что мне теперь отъесться надо, потом что-нибудь другое придумают.
– Забудь про кухню, голодать и у нас тебе не дадут. В поселке без тебя полно таких, которые рыбу чистить умеют, а вот такая, как ты, – одна.
Вот и тренер для стрелков появился – жизнь налаживается.
А еще бы лучше найти кого-нибудь, кто может из соснового пня и рыбьих костей собрать пулемет. Тут колоссальные сложности с материалами, получше найти проблема. У ваксов из металлического на все селение лишь один топор был. Ну это если не считать отобранного у землян, но там не так много.
Да тут из-за кусочка проволоки для крючков уже скандалить начинают.
Сырьевой голод во всей красе.
Влада Рогов нашел на его любимом месте – широком и плоском, далеко вдающемся в быстрые речные воды валуне. Тот, несмотря на сгущающиеся сумерки, снова и снова размахивал самым настоящим спиннингом. Нашелся в поселке дикарей, сбылась мечта. Ваксы не поняли, что за трофей попал им в лапы, но блеск углепластика им понравился, повесили на стену, видимо, чувство прекрасного им не чуждо. При дальнейшем обыске нашли растащенные аксессуары для рыбной ловли, и большей частью их завладел как раз Влад.
– Не помешаю?
– Смотря что думаешь делать. Рядом лучше не стой, зацепить могу, бросаю размашисто, сам видишь. Под тем берегом такой «крокодил» буруны поднимает, страшно смотреть, вот и пытаюсь достать.
– Как спиннинг?
– Бомба!
– Ну ты и без него хищника неплохо таскал.
– Не сравнить. Там я блесну самодельную кидал вручную, тянул тоже руками, без катушки. Очень неудобно, а уж как тяжело вываживать, вспоминать страшно.
– Да помню я. Метко ты тогда кидал, чуть ли не прямиком в рот попадал.
– Ну да. Соревнования, знаю, такие проводятся, на меткость заброса. Вот меня на них надо было послать, я хоть руками, хоть с удилища точно попадаю. Никогда с этим проблем не было, рука верная, с такой родился, вообще не тренировал. Только как теперь попадешь на соревнования…
– Поговорить бы надо.
– Ну так говори.
– Помнишь тот рудник в горах, где драгоценные камни добывали?
– Помню, конечно. Изумруды, я даже нашел один, мелкий и никуда не годный.
– Да, и еще именно ты его опознал.
– Ты к чему это?
– Я к тому, что на костях и дереве мы далеко не уедем, надо свой металл выплавлять. Сам я в этом ничего не понимаю – где руду искать, что с ней дальше делать. Вот, к тебе пришел, ты больше соображаешь. Я, конечно, понимаю, что тебе больше рыба по душе, но металл нам сейчас куда важнее, рыбу и без тебя есть кому ловить. Да и удочки – баловство.
– Так сетями я тоже командую, днем таскаю наравне со всеми. Спиннинг так… вечерами, чтоб душа отдыхала.
Ну очень не хочет человек заниматься чем-либо, кроме любимой рыбалки.
– Я тебя и не обвиняю, я говорю как есть: нам срочно нужен металл, и не знаю, где еще специалиста найти.
– Рогов, я вообще-то не специалист, а как раз наоборот. Там и сям нахватался, мало что понимаю. Точнее, даже вообще не понимаю, так… умного из себя строю.
– Так других у нас пока нет.
– Э нет! Ошибаешься ты. Вот занятия сам ведешь по вечерам, палками дубасите друг дружку, позывные придумали, заигрались как по-настоящему. Вот Серега, друг Кузьмича, какое прозвище себе придумал? А хочет он, чтобы его называли Сфеном. Не удивляет?
– Нормальный позывной, не Томат же.
– Ну да, нормальный. Слово такое слышал вообще когда-нибудь?
– Нет, не помню.
– Сфен, Рогов, это минерал такой. Согласись, что не у всех на слуху, если ты первый раз слышишь. Не спрашивай даже химическую формулу или на что он идет, я сам случайно запомнил, что он вообще существует. Видел где-то кристалл, может, на выставке какой или показал кто коллекцию. Был у меня друг, собирал булыжники в шкаф.
– Хочешь сказать, что Сергей разбирается в этом деле?
– Плохо ты людей знаешь, прям как дружок твой Киря, который всех подряд колхозниками обзывает. А Сергей наш, то есть уже твой боец Сфен, не абы кто, а настоящий ученый. То ли доктор, то ли кандидат минералогических наук, во как. А теперь сам подумай: разбирается он в этом или как?
– Что у них, в этом самом колхозе, такой ученый делал? Золото в навозе искал?
– На свадьбу он приехал, могут ведь и у горожанина найтись родственники в деревне.
– Тогда да, прав ты, лучше с ним на эту тему поговорить.
– Ты бы так со всеми поговорил, а то как припечет, так шевелишься бестолково, смешно глядеть. Мало ли у кого какие знания могут быть, надо прикинуть, кто мы, на что способны. Сейчас хобби безобидное вроде того же собирательства камней может полезнее университетского образования стать. Все надо выяснять, всю подноготную у каждого. А то будет как с той Жанной: послали единственную, кто в луках что-то понимает, на кухню.
– Вот ты и будешь заниматься подробной переписью. – Рогов не простил упрека.
– А чего сразу я?!
– А потому что проявил инициативу, а она такая дама, что первым желает иметь самого инициатора.
– Я, что ли, проявил?!
– Ну ты об этом речь завел, тебе и выполнять. Мне, сам знаешь, не до этого. Вот завтра и начинай, не отвлекайся на рыбалку.
Вот так с ними и надо. А то все умные, все всё знают, а как доходит до выполнения, то «я не я, и хата не моя».
Человек, который вроде бы знает, как выглядит руда, и, возможно, понимающий, где ее можно найти, имеется. Теперь бы еще разыскать того, кто умеет выплавлять металл.
И обрабатывать. И много чего еще делать.
А ведь пока даже кусочка этой самой руды не нашли.
Как же все сложно…
Нельзя сказать, что ваксы все эти дни только тем и занимались, что всеми силами игнорировали факт разгрома своего поселка. Нет, взять реванш попыток пока не предпринимали, но то и дело демонстрировали присутствие. Один раз парочку заметили на другом берегу реки, причем они сами вышли, делая вид, что им не страшно, что-то орали, оружием размахивали.
Ну да, сильно смелые, когда не достать.
Несколько раз замечали их лодки. Или одну лодку: так и не поняли, есть между ними различия или нет. Посудина на вид корявая, но людоеды ухитрялись на ней идти вверх по далеко не медленному течению с приличной скоростью. Один раз Рогов даже направился к ним с отрядом как раз собравшихся для занятий стрелков. Увидев толпу, дикари просто перестали грести, их быстро унесла река, но еще долго над водой звучали раскаты их издевательских воплей.
Враг, один раз получив по носу, не торопился повторять печальный опыт. Или не слишком воинственный оказался, или неспешно готовится, принюхивается, разведку ведет, выжидает удобный момент.
Рогов считал, что верно последнее предположение, и с ним соглашались многие.
При желании ваксы даже малыми силами могли доставить кучу проблем. Со своим лесом они знакомы куда лучше, так что им несложно подкарауливать тех же охотников. Они сейчас рискуют куда больше других, дичи возле шумного поселка почти нет, да ее и не было особо, дикари давно повыбивали. Лучшие места под самой кручей – животные, мигрируя, натыкались на эту труднопреодолимую стену, после чего двигались вдоль нее. Именно там того проклятого лося и подранили, лучше угодий в округе не найти. От слияния рек до тех мест около десяти километров, если по прямой через лес. Не так уж сложно устраивать там засады не на зверье, а на тех, кто за ним приходит. Не будешь же посылать отряды по двадцать человек, да и не факт, что этого окажется достаточно.
Однако дикари партизанщиной заниматься не пытались. Даже подниматься выше слияния рек не рвались, в основном крутились вокруг островка и даже высаживались на него иногда. Там они при виде людей начинали дико кричать, грозить оружием, бить себя кулаками в грудь и ничего более умного пока что не демонстрировали: ни одного намека на попытку атаки.
Или и правда неспособны придумать эффективную тактику, или усыпляют бдительность. Вот и гадай теперь сиди.
Это нервировало.
