Глава 17

Рогов с силой ткнул в снег древком сурового копья, сооруженного из черенка метлы и длинного ножа с трубчатой полой рукоятью (Кэт много полезного добра натащила в свой подвал). Вроде бы лед крепок, но Рогов ему не доверял ни на грамм. На третий день после того, как, отдохнув, продолжили спуск, горы решили, что сейчас самое время для усложнения дороги. Скорость продвижения заметно замедлилась, в том числе из-за появившихся трещин. Пока что еще никто не провалился, но морально все были готовы, что вот-вот и случится. Потому цепочка людей максимально растянулась.

Ледник, по которому начали спуск, оказался левым притоком куда большего ледника, протянувшегося по дну ущелья меж двух хребтов. Если поначалу различие с тем, что видели ранее, было только в размерах, то дальше появлялись новые детали. Сама структура замерзшего потока постепенно менялась, причем не в пользу быстроты продвижения. Увеличилось количество каменных россыпей, они стали более упорядоченными, вытянутыми параллельно склонам. Уставшие люди ночью часто вскакивали от толчков, но дело было не в землетрясениях: здешний лед жил куда более бурной жизнью, чем оставленный наверху.

На очередном привале Толик поделился своими наблюдениями:

– Кажется, потеплело сильно. И снег уже не рыхлый, прилипает сильно. Снежки из него лепить легко.

– Предлагаешь поиграть? – ухмыльнулся Киря.

– Как-нибудь в другой раз. Но если это не погода меняется, то, получается, мы не так далеко от линии таяния снегов.

– То есть до обещанного рая рукой подать?

Толик покачал головой:

– Сначала что-то вроде тундры будет. Ну это у нас так, здесь не знаю.

Сережа, поднявшись, отошел в сторонку, покопался, вернулся с уплощенным камнем, показал на белесо-зеленые пятна:

– Лишайник. Тут его полно везде, а наверху почти не было.

– Так он и в Антарктиде растет, если это можно назвать ростом, – заявил на это Толик.

– Все равно теплее здесь. Жаль, нечем измерить.

– Да уж, поторопились мы, могли бы термометр поискать, – заметил Киря. – Вы тут, как я посмотрю, через одного с мозгами, так подумайте лучше, что будет с ледником, когда дело дойдет до этой самой линии?

– Там разгрузка у него, – ответил Сережа.

– Разгрузка у солдата, – возразил Киря.

– Ну наверху самом у ледника область аккумуляции, где в него снег собирается, а внизу он разгружается, исчезает.

– Ты не мог просто по-человечески сказать, что тает он там? – спросил Грач.

– Ну я подробно…

– А не надо нам подробно, мы люди хорошие, но примитивные, – перебил Киря. – Я вот смотрю, ледник совсем не тот стал. Если эта ваша разгрузка рядом, не станет ли он еще хуже? Я к тому веду, что можно ли по нему здесь бродить или чревато?

Вопрос поставил Сережу в тупик. Некоторое время он помолчал в поисках ответа и, не найдя, пожал плечами:

– Ну я мало чего про ледники знаю, да и разные они, плюс мы на другой планете, все иначе может оказаться. К тому же до конца может быть еще очень далеко, мы ведь ничего не видим.

В этом он был полностью прав: как вступили вчера в область, затянутую туманом, так до сих пор из нее не выбрались. Временами видимость улучшалась, но лишь для того, чтобы показать, что дальше завеса совсем уж беспросветная. То есть проникнуть взглядом далеко вниз никак не получалось.

Немногословный Федя, пытаясь согреть ладони об исходящую паром термокружку с чаем, постукивая зубами, заметил:

– Там, далеко, красное что-то в снегу. Ни разу тут красного не видел.

Поднявшись, Рогов всмотрелся в указанном направлении и кивнул.

– Что-то торчит из снега, надо посмотреть.

Из снега торчала наполовину зарытая туфелька на длинном каблуке. Судя по виду, она еще недавно украшала изящную женскую ножку небольшого размера, выглядела почти как новенькая.

– Откуда она тут взялась? – поразился Грач. – От местных?

Киря почесал в затылке:

– Не зимняя обувка и не для гор. И уж не для таких гор точно. Не знаю, что тут за местные, но как-то очень уж сомневаюсь. К тому же тут и надписи имеются, и цифры понятные.

– Наша? Откуда? А?

Киря указал наверх:

– А ты, часом, не позабыл, откуда явился, друг мой? Мы ведь под тем самым обрывом уже не первый день бродим. Может, просто упала сверху. Или вон Рогов рассказывал, если не врет, будто видел, как лавиной сюда целую ораву сбросило.

Влад покачал головой:

– Нашу гору мы прошли уже, обрыв позади остался. Да и не совсем та пропасть, что под нами была, мы ведь в другую сторону ушли.

– А ты вот умный, так скажи мне: мы что, все в одном месте оказались? А я отвечу: нет. Не знаю почему, но раскидало нас по округе сильно, кого ближе, кого дальше. Тем, кто на развалинах, вообще не повезло капитально, они все, почитай, преставились разом по причине неведомой. Так ты подумай чуть дальше носа: что, если кого-то забросило в такие дали, что дыма над развалинами оттуда не разглядеть никак. Может, как мы, брели вот по этому самому льду.

– В таких туфлях? – удивился Сережа.

– Да, обувка не совсем подходящая для походов, но не у всех ведь есть Кэт с ее магазином великих богатств. Шли в чем оказались, пора у нас дома не зимняя была, так что и обувка под теплый сезон.

– Если кто и шел, то давно, – заметил Рогов. – Следов никаких, кроме этой туфельки.

– До бури прошли, потом замело, – предположил Сережа.

– Значит, не будем ворон считать, с этой минуты держимся настороже, поодиночке никуда не суемся.

– Людей опасаешься? – спросил Киря.

Рогов указал наверх:

– Там я уже встречал людей, которых лучше бы не встречал. Мы не знаем, ходит тут кто-нибудь, и не знаем, что это за люди. Не надо думать, что вокруг одни друзья. Мы в таких местах, где за кусок хлеба убить могут, и нас не так много, чтобы заставить бояться, так что не надо расслабляться.

Ближе к вечеру обнаружили еще кое-что, совсем уж нехорошее. Хотя как сказать, еще в первые дни успели привыкнуть к подобному, и даже мелкая Таня не очень-то расстроилась при виде жутковатого зрелища.

Человек пытался укрыться под скалой на краю ледника, да там и остался, застыв в позе ночующей на снегу северной собаки. Пытался закутаться в куцый пиджачок, но не помогло. Ветер в этом месте регулярно обдувал склон, не давая скапливаться снегу, и потому тело не засыпало, издали можно было разглядеть.

Лишенный всякого намека на уважительность к мертвым, Киря без малейших признаков душевных терзаний обшарил карманы трупа и заявил:

– Даже зажигалки нет. Да и не помогла бы она ему, что здесь жечь? Похоже, бродил человек до вечера, а там холодок подступил и прикончил. Ночью тут очень уж печально даже в теплой одежке, а это даже одеждой не назовешь: марля против комаров какая-то.

– Лучше бы в снег закопался, – сказал Сережа.

– Чудак ты: ну виданное ли дело, в снегу выжить? Да, тепло с его помощью сберечь можно, но это умеючи и не в таком тряпье. Сильно не повезло мужику, что еще тут скажешь.

До темноты более ничего не встречали, но последние находки подсказали, что мысли о полном расставании с человечеством несколько преждевременны. Не факт, что загадочные аборигены существуют, может, вымерли давно, бросив свои статуи, но количество заброшенных сюда землян, похоже, несколько больше, чем казалось ранее. И раскидало их на значительной площади. Кто знает, может, не один городской район попал под раздачу? Может, явление повсеместное и чуть ли не по всей планете можно встретить землян? В таком случае новые встречи неизбежны, и не только с мертвыми.

Рогова, если откровенно, сильно напрягала малочисленность отряда. К тому же не все из них крепки телом и духом, да и возраст у некоторых совсем не ахти для серьезных приключений. Сейчас даже травма одного, допустим, простой перелом ноги, станет той еще проблемой. Управлять такой группой, конечно, проще, и мобильность выше, но за это приходится платить уязвимостью.

Если два пострадавших – крест на всем. Или придется тупо их бросать, вытаскивая остальных. Неизбежные жертвы.

И еще большее ослабление отряда…

Рогов очень даже не против, если по пути встретится аналогичная группа, желательно при запасах и кое-каком снаряжении. А нет, так и своими поделиться не жалко.

Это, конечно, если новые люди хорошими окажутся.

Похоже, ледник – единственная мало-мальски приличная дорога в округе, не только Рогову с товарищами он по душе пришелся. Здесь, получается, и другие бывали. Кому-то, как и этому бедолаге, не повезло, лежит, может, в паре шагов под снегом, но ведь могли быть и более удачливые.

Хотя что бы они делали здесь, как спасались? Ведь ни развалин, ничего другого нет, а значит, ни припасов, ни теплых тряпок не найти. Голод может и потерпеть, но не холод: до ночи ждать разве что согласится, не более.

Кстати, по поводу припасов: половина израсходована, учет расхода вели четко, без оглядки на погоду и прочее. Еще неделя, и придется начинать опасно растягивать, урезая и без того не сказать чтобы щедрые пайки. А там и до голода серьезного дойдет, значит, народ будет терять силы, столь нужные для похода.

Дурные мысли. Что ни думай, а все равно остается одно: идти вперед не оглядываясь. Назад не вернешься не только из-за того, что на руинах неминуема неприятная встреча, а потому что не хватит запасов на обратный путь. Даже если погода будет идеальной, большую часть придется идти вверх. Причем дорогу преградят три кручи, их которых лишь та, самая первая, легко преодолима, потому как вниз проще. По двум другим спускались на тросах, и даже ловкой Кэт будет непросто туда взобраться, а у остальных и шанса нет.

Только вперед…