Книга: Сердце мира
Назад: ГЛАВА 5
Дальше: ГЛАВА 7

ГЛАВА 6

 

 

Земляне успели. На второй день около полудня армия Ноттингема выстроилась на перевале. Четыре с половиной тысячи солдат и ополченцев заняли всё пространство между скалистыми, крутыми склонами. Позиция была удобной – вытянутая седловина на вершине имела ширину не более двух сотен метров, шеренги велитов перекрывали её от края до края, тяжёлая пехота выстроила за ними два неглубоких каре, между ними стояли наёмники, а фланги перекрывали отряды всадников. Ловкие рейнджеры стояли внизу, на склоне. Здесь места было побольше, враг мог наступать на фронте метров в триста, но ему придётся подниматься по крутому склону. Последний резерв, тысячу ополченцев, Робин поставил сзади, с ними были все телеги и фургоны.
Войско атонов не торопилось с атакой. Оно не спеша совершало маневры в километре от землян. Робин ожидал, что атоны первым делом бросят на ноттингемцев всю свою несметную орду нуров, но враг не оправдал его ожиданий. Две трети монстров выстроились на флангах, около полутысячи остались в резерве. Между отрядами чудовищ собиралось мощное каре пеших стражников, вперёд вышли более тысячи охотников и стрелков горных кланов. Но первыми в бой пошли почти две тысячи простых ополченцев-шоквутов с дротиками и пращами.
Враг жертвовал самыми слабыми частями, чтобы под их прикрытием подвести основные силы. Атонам не нравилась хорошая позиция противника, даже подавляющее превосходство в силе не заставило их броситься вслепую. Шоквутов встретил залп тысячи арбалетов, две сотни рейнджеров били в эту незащищённую толпу, почти не целясь. Потеряв сотни человек, ополченцы отступили, расстроив ряды своих поднимающихся лучников. Шеренги солдат Ноттингема дрогнули, пропуская вперёд десяток полевых баллист. Над головами рейнджеров полетели разрывные и зажигательные снаряды. Первый же залп, ударив по толпе, нанёс вражеским стрелкам огромный урон.
Появление машин атонов не смутило. Они ждали какой-нибудь каверзы, поэтому и не рисковали раньше времени самыми ценными своими частями. Жрецы ещё не знали, что сюрпризы не окончены, и скомандовали атаку. Прошлой ночью, в темноте Крыс неизвестно как сумел совершить почти невозможное – затащил на скалы половину своих баллист с запасом снарядов. Эта батарея молчала, дожидаясь своего звёздного часа. Кроме того, пользуясь крутизной склона, Робин подготовил ещё одну военную хитрость. Противник учитывал рельеф, атонов наверняка удивляло – почему цохваны не приготовили огромные валуны, чтобы скатывать их вниз. Но земляне не разменивались на подобные мелочи. Подходящих камней здесь было немного, большого ущерба ими не причинить.
Просочившись между пехотой и нурами, на верх ринулись сотни всадников на суфимах. Они спешили отогнать стрелков и уничтожить опасные баллисты. Они спешили изо всех сил, загоняя своих быков на крутой склон. Но животные не могли двигаться слишком быстро, рейнджеры и велиты успели повеселиться вовсю, а машины сделали несколько залпов и поспешно откатились под защиту тяжёлой пехоты.
Анита стояла вблизи центра строя, стараясь, чтобы её не заметил Петрович. Она понимала, что тот немедленно прикажет ей убираться. Подняв лук, из которого на Земле расстреливала только мишени, девушка посылала длинные стрелы по крутой траектории. Тетива раз за разом била по защитной перчатке, колчан стремительно пустел. Рядом пробежал подносчик с большой плетёной корзиной, закреплённой не спине. Остановив его, девушка быстро пополнила свой запас стрел, и тут прозвучал замысловатый сигнал горниста.
– Уходим! – крикнул подносчик.
Лучники бросились вверх по склону, слыша за спиной топот копыт – приближались храмовые стражники. Легконогая девушка, не сбив дыхания, добежала до прохода, раскрывшегося в рядах тяжёлой пехоты, толкаясь среди замешкавшихся бойцов, выбралась в тыл, быстро взобралась на большой камень и заняла удобную позицию. Анита увидела, как всадники накрыли нескольких отставших велитов, но на кнехтов бросаться не стали, развернулись перед самыми остриями пик и поспешили назад. Вслед им полетели отдельные стрелы и дротики, но мало, лёгкая пехота ещё не успела прийти в себя после отступления. Девушка со своего удобного камня видела дальше других, она не прекращала стрелять через головы солдат.
Едва отступили всадники, как показалась сплошная стена пеших стражников. Враги прикрывались большими прямоугольными щитами, вперёд выставляли древки арнов и копий. Велиты лихорадочно суетились, забирая у подносчиков связки дротиков. Нуров пока видно не было, погонщики берегли их силы, телосложение мутантов не позволяло с лёгкостью двигаться вверх по склону.
Через порядки кнехтов просочились мушкетёры. Воткнув в землю рогатые сошки, они поставили на них свои тяжёлые ружья. Защёлкали колесцовые замки, вспыхнул порох на полках, клубы вонючего дыма накрыли позиции землян, рой картечи прошёлся по шеренгам стражей, выкосив передних в один миг. Вслед за пулями несколько велитов швырнули гранаты. Несмотря на большие потери, стражники не остановились, а наоборот, ринулись в последний, атакующий бросок.
Ряды пехоты столкнулись. От грохота металла и душераздирающих криков Анита едва не оглохла. Многотысячная масса давила асфальтовым катком, внутренние фланги построений кнехтов прогнулись, наёмники попятились, оставляя центр. Даже их воинственный пыл не мог сдержать такой натиск. Отбросив лук за спину, девушка спрыгнула вниз и схватила связку дротиков. Взяв пилум, размахнулась, пустила его как можно дальше. Быстро израсходовала все снаряды, пригнулась за следующими, но их уже разобрали. Рядом без крика упал велит, в его скуле торчал увесистый дротик. Без эмоций забрав его пилумы, Анита продолжила обстрел.
– Отходим! – крикнул кто-то совсем рядом.
Девушка поспешила за рейнджерами, выбираясь из толпы велитов. За ними почти никого не было, только неподалёку суетились бойцы Крыса, ведя навесную стрельбу, да ополченцы тащили к флангам какие-то тяжёлые телеги и фургоны. Метрах в ста, на самом гребне перевала, располагался командный пункт. Там стоял Робин с тремя десятками лучших рыцарей. Это был самый последний, отчаянный резерв. Заглядевшись на фигуру своего возлюбленного, Анита потеряла бдительность. Вдруг перед ней вырос Петрович и, сурово сдвинув брови, произнёс:
– Ты что здесь делаешь?
– Догадайся! – нагло ответила Анита.
– А ну, марш отсюда!
– Даже не мечтай! – непреклонно заявила девушка.
– Ну почему этим шалавам на месте не сидится! – взвыл егерь и побежал дальше, ему было некогда с ней разбираться.
Анита взялась за лук, начала вместе со всеми бить в сторону врага по навесной траектории, через порядки своих войск. Она не видела, как на флангах сработала новая хитрость Робина. Ополченцы пустили на ряды подходящих нуров телеги и фургоны. Разогнавшиеся тяжело гружённые повозки, сносили монстров десятками, в их ряды полетели зажигательные и разрывные гранаты, крупной картечью ударили две пушки. Запасы пороха были невелики, но в этой битве их не жалели.
Отряды чудовищ, понеся огромные потери, остановились. Нуры, плохо слушая команды погонщиков, метались между пылающими кострами напалма, о немедленном нападении пришлось забыть. Но центр построения не выдержал. Плотные массы стражников прорвали порядки наёмников, смешиваясь с ними в одну сражающуюся толпу. С флангов выскочили мушкетёры, они дали новый залп по задним порядкам вражеской пехоты, но остановить прорыв он не смог.
В какой-то момент Анита увидела, как схлынули велиты, на неё нёсся огромный храмовый стражник с занесённым бронзовым топором. Судорожно сглотнув, девушка почти спокойно закинула лук за спину, скорее по привычке, чем рассчитывая им воспользоваться ещё когда-нибудь, выхватила меч, крутанула его в ладони, сжав шершавую рукоять, коротко крикнула в лицо врагу:
– Я мертва! – и бросилась в атаку.
Стражник, увлекшийся охотой за разбегающимися велитами, не успел отреагировать на стремительный бросок. Лёгкий меч в слабой девичьей руке ужалил коротко и метко, клинок пронзил незащищённую шею. Уклонившись от топора, выпавшего из вражеской руки, Анита обогнула свою ещё стоящую жертву и ударила следующего стражника, но неудачно, силы не хватило, острие только скользнуло по бронзовому нагруднику. В следующий миг, прыгнув навстречу девушке, противник сбил её с ног ударом щита.
В спину врезался увесистый булыжник, от боли перехватило дыхание, титановая кольчуга в таких случаях помогала слабо. Но страж не успел добить Аниту мечом, на него обрушился страшный удар, и он упал рядом с лучницей. Над ним, сжимая в руке топор, стоял Петрович. Егерь что-то крикнул оглушённой девушке, но тут же нелепо дёрнулся; из его груди, продавливая кольчугу, вылезло узкое лезвие арна. Широко раскрыв потрясённые глаза, командир рейнджеров упал на колени, изо рта хлынул багровый поток. Закричав от ярости и горя, Анита бросилась на убийцу, ударила его с такой силой, что стальной меч, вспарывая доспех и живот, не выдержал, переломился у рукояти, лезвие осталось в чудовищной ране. Выхватив кинжал, девушка, крича и плача, ринулась на следующего стражника, но его тут же смело попаданием увесистого снаряда: баллисты били почти в упор, прямой наводкой, часто задевая своих.
Замаскированная батарея ударила по задним рядам; в бой вступал последний отряд нуров. К этому моменту ощетинившиеся ежи двух отрядов кнехтов были выдавлены к стенам седловины, фланговые формирования всадников отступили в сторону командного пункта. Наёмники полностью потеряли строй, перемешались с велитами и рейнджерами и ожесточённо рубились с прорвавшимися стражниками. Бой всё более терял всякий порядок, превращаясь в сплошную свалку. Отряды мушкетёров окончательно стали бесполезными, в такой толпе картечь будет валить всех подряд.
Но стражники знали своё дело – пробив центр позиции землян, они расступались, давя на фланги и освобождая проход для кавалерии. Более тысячи наездников на суфимах хлынули в этот прорыв, собираясь окончательно рассечь армию Ноттингема. За ними спешил последний отряд нуров, два других подразделения монстров, потрепанные хитрыми сюрпризами, уже врубались в порядки кнехтов, давя их строй с фронта.
И тогда Робин понял – пора. Минута промедления, и верховые стражники сметут стрелков и баллисты, а после этого ударят в тыл тяжёлой пехоте. Вождь кивнул сигнальщикам. Заиграли горны, взмыли сигнальные флаги. В горячке боя мало кто из велитов и рейнджеров понял, что сейчас последует: как ни обидно это было признать, но ударить придётся через порядки собственных стрелков; но делать было нечего. Подняв пику, Робин бросил своего единорога вперёд, за ним вытягивались в клин три сотни всадников. Заметались пехотинцы, разбегаясь перед мчащейся лавиной. Перед Робином вдруг мелькнуло лицо Аниты, но обернуться он не успел, впереди показалось несколько пеших стражников, не успевших отскочить с пути всадников. Вождь ударил одного в бок и набросился на следующего.
В этот раз Робин не смог удержать оружие, при такой встречной скорости это оказалось невозможным. Он едва успел выхватить меч, принял на щит удар копья, перерубил клинком древко арна, дальше бил по всему, до чего мог дотянуться. Разогнавшаяся масса единорогов, схлестнувшись с вражеским клином, смяла его до основания, врага не спасло даже пятикратное превосходство; уцелевшие стражники разбегались в стороны, как тараканы. Повторяя действия вождя, всадники остановились и открыли стрельбу по убегающим воинам атонов.
Убедившись, что враг более не мечтает о реванше, Робин развернул конницу на левый фланг, где нуры глубоко пробили пехотное каре. Кнехты, подпираемые с другой стороны пешими стражниками, были на грани полного разгрома. Они быстро теряли последние остатки строя. Всадникам пришлось атаковать снизу вверх. Будь под ними простые лошади, это бы не привело ни к чему хорошему, но огромные единороги превзошли самих себя. Не жалея сил, зелми неслись с невероятной скорость, мерцающие рога вспарывали корявые спины монстров, всадники били мечами и секирами...
Выбив задние ряды нуров, всадники развернулись. Робин повёл их на правый фланг, где положение кнехтов тоже было очень тяжёлым. Краем глаза вождь увидел, что множество стражников прорвалось к батарее баллист, обслуга сражалась врукопашную, воины атонов вырезали мушкетёров и стрелков, потери были чудовищны. Но отвлекаться было некогда, вся надежда оставалась на всадников и тяжёлую пехоту. Снизу подходил последний отряд нуров. По нему била батарея баллист со скал, но больших потерь медлительные машины нанести не могли. Удар такой массы свежих монстров раздавит пехотное каре в несколько минут. А ведь внизу перегруппировывались разбитые наездники атонов, там же собирались лучники и шоквуты. Сила врага уменьшилась, но и армия Ноттингема была на грани разгрома.
Всадники, быстро взяв разбег, нестройной лавой обрушились на второй отряд нуров, чтобы добить его прежде, чем подойдут свежие силы чудовищ. Многие единороги лишились своих наездников, но не отставали, их рога были не лишними в этой ожесточённой схватке. Вновь взревели нуры, падая под страшными ударами в спины. Робин торопливо вбил в огромный затылок лезвие длинного меча, быстро развернул Ромфаниума и поспешил удалиться от разъярённых монстров, постепенно разворачивавшихся к новому противнику. Его сосед не успел совершить маневр, и когтистая лапа сорвала его с единорога вместе с седлом; мощные подпруги лопнули, как тонкие струны.
Бросив взгляд на поредевший отряд, Робин, надеясь, что кнехты справятся с остатками монстров, повёл всадников вниз по склону, на приближающийся отряд свежих нуров. Дистанция была небольшой, но крутизна склона позволила набрать огромную скорость. Едва удержавшись в седле после удара Ромфаниума, вождь вонзил меч в глаз монстра и успел-таки отклониться, пропустив замах страшной лапы буквально в миллиметре от края бесполезного щита, затем рубанул вскользь, срезав несколько когтей. Соседний монстр дотянулся до Робина с другой стороны и мощным ударом смял стальной наколенник; ногу пронзила острая боль, по голени заструилась горячая кровь. Однако впереди уже открывался пустой склон, всадники пробили строй нуров.
Монстры, ошеломлённые страшной атакой, прекратили продвижение. Их замешательство усилилось ещё сильнее, когда наездники, остановившись, принялись расстреливать погонщиков. Сотни стрел и болтов выкосили младших атонов в полминуты и выбили ещё несколько десятков растерянных монстров. К сожалению, времени на полную победу не хватало, внизу собирались верховые стражники, нельзя было давать им время на то, чтобы оправиться от разгрома.
Робин отложил лук. Липкий от крови клинок с чавканьем покинул ножны, лавина ноттингемских рыцарей понеслась на всадников врага, за ними гнались разъярённые нуры, потерявшие всякое управление. Опустевший склон преодолели в несколько мгновений. Разбег единорогов был ужасен, перед Робином цветным калейдоскопом мелькали быки и стражники; он кого-то успевал ударить сам, чьи-то выпады принимал на щит или отводил клинком. Ромфаниум взревел дурным голосом, когда лезвие арна пробило толстое боевое седло и попортило ему шкуру. Стрела ударила в наплечник, меч рассёк голову охотника; только тут вождь понял, что они преодолели ряды храмовых стражников.
Могучие всадники Ноттингема, оказавшись среди ополченцев и стрелков, устроили настоящую мясорубку. Вырвав засевший в седле вражеский арн, Робин колол и рубил им, как бездушная машина. Рог Ромфаниума тоже работал без перерыва. Почти безоружные ополченцы и стрелки ничего не могли поделать против бронированных всадников. Да они и не рвались в бой, рыцари гнали их, как стадо овец. Не снижая темпа, бойцы смели командный пункт атонов, жрецов втоптали в землю вместе с небольшим отрядом стражей.
Остановившись на этом удобном пригорке, Робин обернулся и помрачнел. Всадников осталось меньше половины, многие были ранены, белая, невесомо-пушистая шерсть единорогов побурела от крови. Больно было думать, что измученным людям и волшебным созданиям придётся вновь вступать в бой, но это было неизбежно. Разбитые стрелки и ополченцы не представляли опасности, но на подходе были остатки только что разбитого отряда свежих нуров, разъярённые твари преследовали своих обидчиков и пылали жаждой мести. Вождь вскинул арн и, нагнув короткое древко, вновь помчался в атаку.
Ромфиниум хрипел, выбиваясь из последних сил, мчаться приходилось снизу вверх. Но единороги опять совершили невозможное – набрали необходимый разбег и ударили несокрушимыми рогами. Арн остался в уродливой пасти, выхватить меч Робин не успел, его везение кончилось. Не было никакой возможности увернуться от длинной лапы, вождь лишь отклонился назад, прикрываясь щитом. Когти вспороли кожаную обивку, но увязли в двойной стальной сетке с проложенным титановым листом. Однако удар был такой сильный, что Робин вылетел из седла, как пробка из бутылки, и всей спиной приложился о камни. Мгновенно потеряв сознание, вождь не видел, как умчался Ромфаниум, в горячке не заметив потери всадника, а потом на безвольное тело накатилась бьющаяся туша агонизирующего нура.

 

 

Скука. Скучно всё. Нет больше смысла в дальнейшей суете. Всё сделано правильно, развилок всё меньше и меньше, но что с того? Он по-прежнему здесь, вместе со своим Замыслом. Странно было думать о жалких годах ему – познавшему на себе, что значит Вечность. Только бы не порвалась эта последняя, самая трогательная нить. Пройти такой путь и остановиться в одном шаге? Нет, он должен дойти. Сам, без прямой подсказки и грубой помощи. Но как мучительно долго приближается этот момент!
Скучно всё, однако есть Обычай! Он не нарушал его ни разу. Глупо пропускать Главный Ураган только из-за скуки. Буйство молний не принесёт ему обычного удовольствия и подъёма творческих сил. Ему больше нечего творить – Замысел завершён, дело остаётся за его Исполнением. Он посетит Главный Ураган, а затем вернётся сюда, в гнездо своей скорби, и станет ждать, забыв обо всём; пусть все идёт по-своему, нет сил откликаться на эту возню. Будет смотреть на вход, ожидая, когда в сумрачном проходе блеснёт металлом высокая фигура. А пока надо отдать дань Обычаю.
Хранитель расправил крылья.

 

 

Валет повернулся к человеку в чёрном плаще:
– Перкс, ты точно видел, что они идут сюда?
– Я не слеп! – сквозь зубы ответил один из лучших убийц Клана.
– Если их будет больше двадцати, нам придётся туго!
Наёмник отвернулся, не обращая внимания на трусоватого цохвана. Валет волновался, уверенности не придавал даже автомат, захваченный при разгроме Интера. К нему оставалось всего пол магазина. Три десятка воинов Клана, лучших охотников и стражников, около двух месяцев совершали рейд по территории землян. За это время они совершили немало славных дел. Устроили несколько довольно успешных заговоров, нападали на обозы и небольшие посты, совершали воспитательные налёты на деревни еретиков. Они заработали щедрую благодарность Зардрака, а теперь шли в горы для отдыха и пополнения рядов. Но ловкий Перкс, чуявший опасность за много верст, догадался залезть на дерево и углядел приближающийся отряд. Двадцать всадников на суфимах – сила немалая, однако у диверсантов более опытные бойцы и десять хороших лучников. Они привычно ударят из засады, ноттингемцам не спастись. Землянина больше волновало то, что это могут оказаться разведчики более крупных сил.
Валет стоял статуей среди редеющих осенних кустов. Из-за поворота показался отряд противника. Так и есть, два десятка солдат. По посадке и неуловимым приметам он понял, что перед ним не зелёные новички. Воины зорко оглядывались по сторонам, сжимая взведённые арбалеты. Валет поднял автомат, прижал приклад к плечу, припал к ствольной коробке, ловя в прорезь прицела противника. Вдруг, замерев, он присмотрелся и едва сдержал изумлённое ругательство. Повернулся к Перксу:
– Там девка!
– Ну и что? – флегматично спросил убийца. – Ты что, баб никогда не убивал?
– Её берём живьём! – категорически заявил землянин. – Это Сата Неомо Кайя, она исса и женщина Робина Игнатова. Зардрак давно мечтает её схватить.
– Он много заплатит? – заинтересованно уточнил Перкс.
– Ты столько не унесёшь! – заверил его Валет.
– Значит, берём живой!

 

 

«Убийца драконов №4» парил над центром исполинского урагана. На этой высоте буйство стихий не ощущалась, пилот равнодушно следил за приборами, не отвлекаясь на красоты, разворачивающиеся под уникальным боевым кораблём. В своё время он видел зрелища посерьёзнее: тот, кто видел бури на газовых гигантах, не будет считать местный циклон-переросток чем-то особенным. Его не интересовал даже восторг специалистов по поводу того, что воронка закручивается в обратную сторону, вопреки центробежной силе, вызываемой вращением планеты. Этот мир и без того безумный; одним чудом больше или меньше – разницы никакой.
Мнемошлем погружал пилота в красочный мир виртуальной реальности, расцвеченный столбиками информационных сообщений и тактических векторов. Он послушно посылал машину согласно указующему пунктиру. Зелёных осей, определяющих дружественные цели, не было, второй корабль ушёл несколько минут назад из-за сбоя стабильности системы вооружения. Это была серьёзная неполадка, грозящая страшными последствиями. «Убийца драконов №4» контролировал теперь очень большую территорию, ему пришлось переместиться в самый центр урагана. Но ничего, ещё двадцать минут, и вахта закончится, корабль на максимальной скорости покинет опаснейшее место Галактики, а на смену заступит новая пара.
Оперативная модель пестрела множеством сообщений – какой-то недоумок угнал «Убийцу драконов №6» и скрывался где-то в поясе астероидов. Найти его пока не удавалось, но флот не бросал настойчивых попыток обнаружить наглеца. Пилот прочитал последние, безутешные донесения для общего пользования. Так и есть, никакого результата поиски пока не принесли.
Мир трижды мигнул, все посторонние сообщения исчезли, система, получив команду с Октаэдра, перешла в боевой режим. Мёртвый, безликий голос сообщил:
– Есть уверенный контакт, координаты введены в систему навигации, начинайте коррекцию курса.
Проследив за мельканием векторов, пилот заявил:
– Положение для атаки неудобное. Выход на дистанцию активации оружия – восемь минут!
– Рекомендуем покинуть безопасный горизонт, цель может уйти в любой момент.
Риск при входе в плотные слои атмосферы возрастал многократно, но пилот не колебался ни мгновения. Он верил в свой корабль и надеялся, что тот не подведёт его и в этот раз. В противном случае пилота ждёт очень быстрая и безболезненная смерть.
Изменение курса позволило сэкономить почти четыре минуты. Корабль достиг верхушек облаков, его днище сверкало, отражая свет исполинских молний, но даже здесь пилот не отвлекся на красоту ужасающего урагана. Сняв защиту, он активировал единственный сенсор; нажать его можно было только вручную, система вооружения не подчинялась мысленным командам.
Торпеда очнулась из напряжённой спячки, в плоские капсулы с высохшими культурами специально выведенных бактерий влилась тёплая питательная жидкость. Спящие микроорганизмы немедленно проснулись и с жадностью приступили к трапезе, но разгуляться им не дали. Через двадцать шесть секунд после пробуждения в капсулы поступил насыщенный раствор цианида. Бактерии не могли взвыть от ужаса; согласно заложенной в гены программе, они стали защищать себя по максимуму. Их тела сбились в плотную колонию, дружно генерируя мощнейшее магнитное поле, призванное оградить их от ионов ядовитого вещества. Биологи потрудились на славу: напряжённость поля была огромной, оно должно было держаться порядка двадцати шести секунд.
Примитивная автоматика торпеды отреагировала на появление уверенного магнитного поля, отключила боевую часть от корабельного источника питания. В силовой ловушке, созданной излучением живых существ, застыл пористый шар из антивещества. Малейшее касание им стенок боеголовки приведёт к мгновенной аннигиляции; этот зеркальный прототип обычного железа не должен был существовать в мире, где царят нормальные элементарные частицы. Стоит отключиться магнитному полю, и здесь зажжётся новое солнце, которое на несколько мгновений превратит ночь в день.
Пилот вручную активировал второй сенсор и резко, не считаясь с колоссальной перегрузкой, повёл корабль прочь, уходя в разреженные слои атмосферы. На то, чтобы уйти, у него оставалось двадцать три секунды.
Торпеда пронзала грозовые облака, буря рвала инверсионный след, остающийся от примитивного реактивного двигателя. Даже без мощного источника энергии это оружие не сможет долго существовать в атмосфере Запретного Мира, слишком мало в нём защитных полимеров. Да и бактерии не смогут долго удерживать поле. Гениальное создание целого коллектива учёных было полно недостатков, но гарантированно могло уничтожить любую цель на этой сумасшедшей планете.
Времени хватило. По сигналу с корабля сработал простой механизм, выбросив капсулы с бактериями из боеголовки; антивещество вырвалось из ловушки. Пилот посмотрел вниз, на новое солнце, причудливо высветившее грозовые тучи. Оно выжигало всё живое жестким излучением, ударная волна уже достигла поверхности, вминая океан огромной чашей. Удовлетворённо кивнув, пилот произнёс:
– Цель поражена!

 

 

Назад: ГЛАВА 5
Дальше: ГЛАВА 7