Примечание автора
В истории Англии XII века императрица Матильда является одним из самых ярких персонажей и потому часто попадает на страницы художественной и документальной исторической прозы. Обычно ее изображают не в самом благоприятном свете, и мне захотелось поближе познакомиться с ней и разобраться: действительно ли она была такой мегерой, какой рисуют ее некоторые летописцы и историки, или это был более сложный человек?
Императрица – а Матильда предпочитала, чтобы к ней обращались именно так, – порой являлась своим худшим врагом. В средневековой хронике той эпохи под названием «Деяния Стефана» сообщается, что после захвата Стефана в плен она была «своевольна во всем, что делала», а тех баронов, которые хотели принести ей присягу, оскорбляла и запугивала. Матильда не вставала, когда мужчины кланялись ей, и не слушала советов: «возражая высокомерно и не внемля их словам, она больше не полагалась на их совет, как должна была и как обещала им, но устраивала все, как сама считала нужным и по собственному произволу».
Из всего прочитанного следует, что она обладала сильной волей и была нетерпима к людской глупости. Но мне показалось, что еще она сопротивлялась обществу, в котором существовали жесткие понятия о роли и власти женщины. Кроме того, у меня возникло ощущение (это я не могу доказать), что Матильда страдала от острого предменструального синдрома, и данное обстоятельство в какой-то степени могло бы объяснить резкость ее поведения. Возможно, опасная политическая ситуация и определенный период месячного цикла наложились друг на друга неудачным для Матильды образом.
Несмотря на разногласия с двоюродным братом Генрихом Винчестерским, Матильда поддерживала прекрасные отношения с Церковью, и монах Стефан Руанский много восхвалял ее, говоря, что ее любили и бедняки, и знать. По его словам, Матильда была «мудрой и благочестивой, щедрой к монахам, утешительницей несчастных и хранительницей мира». Какая ирония, если учесть, сколь ожесточенно ей пришлось сражаться и сколько горя и разрушений выпало на долю страны, прежде чем установилось некое подобие мира. Марджори Чибнол в своей биографии императрицы также утверждает, что цистерцианские монахи из аббатства Ле-Валасс помнили ее как «женщину большого ума и здравомыслия».
В наши дни высказывается предположение, будто Матильда и барон Бриан Фицконт были любовниками, однако эта идея возникла из-за ошибочного толкования одного фрагмента из «Деяний Стефана», где описывается побег из Винчестера. Вот что написано в хронике: «Но она и Бриан заслужили тем безграничную славу, что как их любовь друг к другу оставалась не нарушена до тех пор, так даже и в опасности, которая могла стать превеликим препятствием, никоим образом они не отделились». Никаких других упоминаний об их взаимоотношениях нет, и эта фраза, следовательно, говорит об узах служения и дружбы, а не о физической близости. Если бы имелся хоть один намек на существование таковой, летописцы, настроенные против Матильды, в том числе и автор «Деяний Стефана», развили бы его насколько возможно. Лично я убеждена в том, что между Брианом и Матильдой было мощное взаимное чувство, но оно осталось невысказанным и нереализованным.
Точно неизвестно, что стало с Брианом. Вероятнее всего, он принял постриг в Редингском аббатстве вскоре после того, как Матильда вернулась в Нормандию. Во всяком случае, из исторических документов он пропал примерно в этот период. Предположение о том, будто он отправился в Крестовый поход, можно откинуть как надуманное. Бриан не был создан для войны и сражался только потому, что было нужно. Уоллингфорд являлся одним из самых хорошо укрепленных замков из тех, которые контролировала императрица, но почти все время Бриан проводил при дворе Матильды, и держать героическую оборону его замка довелось, скорее всего, коннетаблю Уильяму Ботерелу. Мне кажется, что отъезд Матильды в Нормандию стал для Бриана последней каплей, и он покинул политику ради религии. Поскольку Редингское аббатство в XII веке управляло церковью на острове Мей у побережья Шотландии, я избрала именно ее тем местом, где Бриан Фицконт мирно провел свои последние дни.
В том, что касается непростого брака Матильды с Жоффруа Анжуйским, мне показался интересным тот факт, что прошло довольно много времени, прежде чем она забеременела будущим Генрихом II, и по этой причине я включила в сюжет линию с контрацептивным средством. Матильда вышла замуж за Жоффруа в 1128 году, годом позже вернулась в Нормандию, с мужем воссоединилась в сентябре 1131 года. И только спустя еще девять месяцев был зачат наконец Генрих.
Затем у Матильды появилось еще два сына, один за другим. Было ли это простой случайностью, или что-то между супругами происходило? Я думаю, что второе вполне допустимо, и очень возможно, что Матильда надеялась на аннулирование брака.
Матильда на самом деле сбежала из Оксфордского замка холодной и снежной зимой, пересекла замерзший ров и Темзу и добралась сначала до Абингдона, а затем до безопасного Уоллингфорда. Летописи называют разные пути побега. Одни утверждают, будто она прокралась через боковую дверь, другие – что спустилась по веревке из окна.
Когда в 1148 году Матильда вернулась в Нормандию, то продолжила борьбу за корону Англии для сына, но уже за кулисами политической жизни. Особенно важным направлением своей деятельности она считала укрепление связей с Церковью и была почитаемым благодетелем множества религиозных учреждений, которым отписала в завещании ценные дары. На момент ее смерти в 1167 году ее сын Генрих был королем обширной европейской империи, протянувшейся от шотландской границы до Пиренеев. В соответствии с ее пожеланием, высказанным за много лет до смерти, Матильду похоронили в аббатстве Ле-Бек. К сожалению, ее останки многократно тревожили в ходе различных религиозных и политических волнений, и в конце концов их перезахоронили в Руанском соборе, в усыпальнице герцогов Нормандии. И все вышло так, как хотел ее отец!
В художественных произведениях императрица часто противопоставляется супруге Стефана в борьбе за Англию. Матильда Булонская (чтобы избежать путаницы, в романе я именую ее Маго, это другой средневековый вариант того же имени) приходилась Матильде двоюродной сестрой по матери и таким образом имела связь с королевским английским родом.
Для Стефана Маго была надежным помощником и опорой и, хотя иногда ее изображают в чем-то слабой, обладала внутренней твердостью и умела отлично вести переговоры. Ее дополнительное преимущество состояло в том, что она могла действовать в роли заместителя, а не править от собственного имени, и таким образом не воспринималась как угроза естественному порядку вещей.
Об отношениях двух этих женщин много писали раньше, и мне захотелось найти иной подход. Во время изучения материалов для книги меня привлекла вторая супруга Генриха I, Аделиза Лувенская, о которой известно гораздо меньше.
Линия Аделизы, которая проходит через роман параллельно линии Матильды, очень интересна. Переговоры о браке с Генрихом шли полным ходом еще до того, как разразилась катастрофа: гибель «Белого корабля» в 1121 году, лишившая короля его единственного законнорожденного сына. Аделиза родилась около 1103 года, и летописец Генрих Хантингдонский восторгается ею и пишет, что золото и драгоценности блекнут по сравнению с ее красотой. То, что она не родила Генриху ни одного ребенка, несмотря на пятнадцать лет, прожитых вместе, стало для нее источником глубокого стресса.
Она искала совета у своего друга, богослова Хильдеберта Лаварденского, епископа Ле-Мана, и вот что он ответил ей: «…если не дано вам Небесами, чтобы вы понесли дитя королю англичан, в них (в бедняках) произведете вы Короля Ангелов, без ущерба вашей скромности. Возможно, Господь избрал запечатать ваше чрево, дабы смогли вы породить бессмертное потомство… большее благо быть плодовитой духом, чем телом».
Генрих тем временем неустанно производил внебрачных детей от других женщин.
Когда Генрих умер, Аделиза удалилась в Уилтонский монастырь, по соседству с которым основала лепрозорий. Хотя она не полностью отошла от мирской жизни (имеются хартии, засвидетельствованные ею в Арунделе, и она присутствовала в Редингском аббатстве на годовщине смерти Генриха и пожертвовала сто марок), основную часть времени Аделиза проводила в Уилтоне, пока осенью 1138 года не вышла замуж за Вильгельма Д’Обиньи (другой вариант имени – Уильям Д’Обиньи), чья родня служила при королевском дворе. Они сразу же стали обзаводиться потомством, и в следующие десять лет Аделиза родила не менее шести детей, возместив таким образом все годы бесплодия.
Складывается впечатление, что у Аделизы возникла крепкая привязанность к Матильде, и они действительно могли хорошо узнать друг друга за годы, что Матильда провела при дворе до брака с Жоффруа и в те периоды, когда не жила с мужем. Точно известно, что Аделиза пустила Матильду в Арундел в 1139 году, несмотря на то что муж Аделизы был непоколебимым сторонником Стефана.
Будучи очень разными по характеру, эти две женщины были примерно одного возраста и имели много общего: родственные связи, социальное положение, глубокую религиозность и преданность богоугодным делам.
В 1148 году Аделиза поселилась в монастыре в Аффлигеме на территории нынешней Бельгии, которому покровительствовала ее семья, и там и умерла в 1151 году. В романе я предполагаю, что у нее возникло некое тяжелое заболевание, потому что в монастыре она укрылась (но не приняла постриг), когда ее младшие дети были совсем еще маленькими, а старшему сыну исполнилось всего девять лет. Вильгельм Д’Обиньи не женился повторно, хотя пережил супругу на двадцать пять лет.
О захоронении Аделизы есть записи в двух местах: в Аффлигеме и Редингском аббатстве. Полагаю, что одно из них получило ее сердце, а другое – тело, но утверждать ничего не могу. Потомки Вильгельма Д’Обиньи и Аделизы Лувенской владеют замком Райзинг в Норфолке по сей день, и заинтересованный посетитель все еще может рассмотреть изобретательное устройство туалетов в замке.
Вильгельм Д’Обиньи был одним из баронов, добивавшихся заключения мирного соглашения между будущим королем Генрихом II и королем Стефаном, которое состояло в том, что после смерти Стефана трон перейдет к Генриху. Это и произошло в 1154 году, за рамками романа. Д’Обиньи пользовался благосклонностью нового короля: смелое решение Аделизы допустить свою падчерицу-императрицу на землю Англии в 1139 году принесло дивиденды пятнадцать лет спустя.
Читатели заметят, что в романе часто упоминаются короны. Помимо лежащей на поверхности причины – сюжет строится вокруг борьбы за корону – есть и еще одна: я хотела рассказать о коронах подробнее, потому что императрица очень дорожила своими венцами и привезла из Германии сразу несколько. Одна корона была из чистого золота и драгоценных камней, Генрих II надевал ее во время своей коронации. Она была такая тяжелая, что ее приходилось поддерживать двумя серебряными палочками. На ее передней панели имелся очень крупный драгоценный камень, на который был наложен золотой крест. У Матильды была и корона поменьше, тоже из золота, принадлежавшая императору, и еще одна, украшенная золотыми цветами.
Короны в те времена часто делались из составных секций, чтобы их можно было разобрать и уложить в футляр.
Другим пристрастием Матильды были хорошие шатры. Когда император Германии потребовал вернуть руку святого Иакова, Матильда отказалась, но взамен послала ему великолепный шатер для путешествий, сделанный из отличной ткани и такой большой, что возводили его с помощью специальных механизмов. Эта деталь и вдохновила меня на то, чтобы начать роман со сцены с установкой шатра в ветреный день. Был у меня и еще один источник вдохновения, обнаруженный в ходе изучения акашических записей: это вера в то, что к прошлому может прикоснуться тот, кто умеет тонко настраиваться на его след.
Читатели найдут больше информации и ссылок на моем веб-сайте.
Вот еще несколько деталей, которые заинтересовали меня и могут заинтересовать читателей:
Латинский текст в главе 41 «Matilidis Imperatrice, Domina Angliea, Regina Anglia. Wallig» переводится как «Императрица Матильда, госпожа англичан, королева Англии. Уоллингфорд». Он основан на надписи, выбитой на реальной (редкой) монете, которую отчеканили в Уоллингфорде.
Имя боевого коня Вилла – Форсилез – переводится с англо-нормандского как Маленькая Крепость. Я должна поблагодарить моего акашического консультанта Элисон Кинг за то, что она обнаружила это имя во время одного из наших сеансов.
Было невероятно увлекательно изучать жизни двух этих связанных между собой, но очень разных женщин и следить за их борьбой за то, чтобы выжить и быть услышанными в мире, где все против них. Тем не менее обе они – каждая по-своему, несмотря на неудачи, – в конце концов добились своего, за что я их глубоко уважаю.
