Глава 8

Войтех вздрогнул и, даже еще не проснувшись, накрыл рукой кобуру с пистолетом, которая лежала рядом с его головой. Пистолета в кобуре не оказалось, что окончательно прогнало сон. Он сел, недоуменно таращась в темноту и стараясь понять, на каком он свете. В голове все путалось: обрывки воспоминаний, детали чересчур реального сна, мысли, вопросы. Он потерял пистолет, а потом его нашел? Или он ничего не терял? Или он вообще все еще спит?

Рядом зашевелилась Лиля. Сначала она тихо всхлипнула, а потом вдруг резко села. Нев и Женя проснулись следом. Войтеха насторожило столь синхронное пробуждение посреди ночи. Он вытащил телефон, чтобы посмотреть на время. Оказалось, что еще не было и трех часов.

– Какие жуткие кошмары снятся в этом месте, – пробормотал Женя. – А вы чего не спите? Случилось чего?

– Случилось, – чуть охрипшим голосом ответила Лиля, а потом подскочила со своего места и бросилась к выходу из комнаты, на ходу зовя брата.

Войтех скорее почувствовал, чем увидел в темноте, как она успокоилась, когда Ваня отозвался из соседней комнаты. У него самого тоже отлегло от сердца, когда он осознал, что гибель Вани ему только приснилась.

Облегченный выдох Нева заставил его снова насторожиться. Почему Лиля первым делом побежала к брату, а Нев обрадовался, услышав его голос? Неужели им тоже снилось, что с Ваней что-то случилось? И ведь Женя сказал, что ему приснился кошмар.

– Женя, а что тебе снилось?

– Даже не знаю, с чего начать, – хмыкнул тот, поднимаясь со своего места и потирая левой рукой плечо правой. Неудивительно, что он никак не мог проснуться от своего кошмара: видимо, сон был таким глубоким, что он даже не почувствовал, как едва не отлежал себе руку. – С преследующих нас зомби или с гибели Вани?

– Зомби? – переспросил Нев. – Вы случайно не имеете в виду пять наших мертвых двойников, среди которых не хватало только вашего?

– Именно о них я и говорю, – кивнул Женя, прислушиваясь к разговору Сидоровых в коридоре. Ему и самому хотелось кинуться Ване на шею. – Постойте, – он обернулся к Неву, пытаясь разглядеть того в темноте, – а вы откуда знаете, что мне снилось?

– Нам всем снилось одно и то же, – ответил Войтех вместо Нева.

– Причем внутри сна был еще один сон, – добавил тот. – Интересно, а сейчас мы уже проснулись? Или нам снова все только снится?

– Давайте попытаемся это выяснить, – предложил Войтех, выбираясь из своей «постели».

Он захватил пустую кобуру и отправился в комнату к Сидоровым, остальные последовали за ним каждый в меру своей прыткости.

Судя по озабоченным выражениям на лицах двойняшек, которые были видны благодаря мягкой подсветке мониторов, те уже тоже поняли, что все они видели один сон. Войтех поискал глазами Сашу, но не нашел.

– А Саша где?

– В туалет пошла, наверное, – буркнул Ваня. – Ты мне лучше скажи, что за хрень тут происходит?

– По этому вопросу принимаются любые теории. – Войтех со вздохом прислонился спиной к стене. Внезапно его организм осознал, что спал всего пару часов, хоть за это время ему и приснилась пара дней жизни.

– Я чувствую себя гребанным Ди Каприо, – проворчал Ваня.

– Это почему? – не понял Женя.

– Потому что просыпаюсь и просыпаюсь, – Ваня посмотрел на него так, словно Женя только что спросил, почему трава зеленая. – Да что с вами такое? Кроме меня, кино вообще никто не смотрит?

– А, ты про «Начало». Нет, не похоже, что здесь применяются подобные технологии, – абсолютно серьезным тоном возразил Женя. – Если бы тебя убили во сне, ты бы сейчас не проснулся, а попал в Лимб.

– Женя… – со смешком прервала его Лиля, но тот не обратил внимания.

– Во сне Нев предполагал, что мы подверглись массовому гипнозу, но что если это не гипноз, а виртуальная реальность? Типа как в Матрице. А все мы сидим сейчас в какой-нибудь лаборатории с электродами на голове и смотрим то, что нам показывают? Что? – обиженно спросил он, заметив на себе взгляды друзей. – Если здесь замешаны военные, то все может быть.

– Сейчас меня больше волнует, что на самом деле происходило, а что нам только снилось, – признался Войтех. – И спим ли мы сейчас или это уже реальность? Просто… я свой пистолет не нашел, хотя уверен, что вечером положил его в кобуре рядом с собой. Во сне он все время не оказывался там, где я его искал, поэтому мне кажется, что мы все еще спим.

– Давайте по порядку, – Ваня поднялся на ноги, только сейчас замечая, что Лиля все еще висела у него на плечах. Он и сам был рад ее видеть, хотя во сне и не успел так сильно испугаться, как она. Все же для него сон закончился несколько раньше, почти без осознания того, что случилось. – Мы приехали в город, поставили камеры, обошли кое-какие дома, затем расположились в этой квартире. До этого никто из нас не спал, значит, все было взаправду, так?

– Да, я думаю, так, – отозвался Нев, неторопливо протирая очки. – Это началось после того, как мы уснули тут. Я уже говорил вам: во сне человек наиболее уязвим, поэтому в по-настоящему дурных местах спать не стоит.

– Что ж вы раньше-то не сказали? – проворчал Женя.

– А затем началось это вот все, – продолжил Ваня. – Мы увидели своих мертвых двойников, кое-кто испугался до дрожи в коленках и велел сматывать удочки. Мы попытались уехать, но уснули в машине. Дальше был сон внутри сна, это сомнений не вызывает. Затем этот же кое-кто прострелил мне ногу, ну и так далее… Так вот, раз мы снова проснулись в этой квартире, причем, судя по тому, что лично мы с Сашей проснулись в этой комнате возле мониторов, значит, ничего этого на самом деле не было. Логично?

– Логично, – согласился Войтех. – Тогда вопрос: сейчас мы действительно проснулись или снова проснулись уже в другом сне?

– Полагаю, мы проснулись, – так же спокойно сказал Нев, водружая очки обратно на нос.

– Почему вы так думаете?

– Потому что время снова идет. Сны бывают очень реальными, но их можно распознать по мелким нестыковкам. Так, например, мы распознали сон внутри сна, когда поняли, что никто из нас не помнит, как мы вернулись домой. Потом мы проснулись, и все часы стояли, телефоны сбоили, мы вернулись в город гораздо быстрее, чем это было возможно… Еще тогда нам стоило понять, что все это нереально.

– А что, если сейчас есть какие-то другие нестыковки, просто мы их еще не заметили? – не сдавался Войтех. – Почему моего пистолета опять нет на месте?

– Может, Саша его решила спрятать? – неожиданно предположил Женя. – Насмотрелась на твоего двойника с простреленной головой, на раненого Ваню и на самом деле где-то там сейчас нычет твой ствол.

Ваня даже рассмеялся от такого предположения.

– Ты плохо знаешь Айболита, студент. Прятать что-то и врать – это не ее стиль. Скорее мы бы все выслушали гневную отповедь и требование отдать ствол ей на хранение.

– А почему она до сих пор не вернулась? – обеспокоенно спросил Войтех.

– А сколько времени прошло? – Ваня взглянул на часы, понимая, что прошло уже достаточно. – Хм…

– А ты вообще ее видел? – спросила Лиля.

Ваня замялся.

– Ну, она же здесь была, мы вдвоем дежурить оставались…

– То есть когда ты проснулся, ее не было рядом? – Войтех схватил фонарь и метнулся по коридору в сторону бывшей кухни.

Ни в ванной, ни в туалете, ни на самой кухне никого не было. Войтех вернулся к комнатам, по пути толкнув входную дверь: та не поддалась. По всему выходило, что Саша и пистолет просто исчезли.

– Не может такого быть! – твердо заявил Ваня, когда Войтех объявил об этом, но в его голосе проскользнули неуверенность и опасение. Как будто не доверяя ему, Ваня еще раз быстро обошел квартиру, но вернулся с тем же результатом. – Черт возьми, как же так? Куда она делась?

– Слушайте, мне кажется, мы задвигали щеколду? – Лиля, тоже взявшая фонарь, указала им на дверь, которая изнутри теперь выглядела незапертой. – Ты же сто раз все проверял. – Она неуверенно посмотрела на Войтеха.

– Да, конечно, дверь ведь закрыта… – Он проверил еще раз и недоуменно протянул: – Нет, она не закрыта. Не изнутри. Ей что-то не дает открыться снаружи.

Все встревоженно переглянулись.

– У меня два варианта, – осторожно начал Женя, – либо мы все еще спим, хотя Нев утверждает, что это не так, либо, что вероятнее, Саша забрала твой пистолет, заперла нас в квартире и ушла.

Войтех посмотрел на него исподлобья. Судя по выражению его лица, он сильно разозлился.

– И на кой черт ей это надо?

– Откуда ж я знаю, – Женя пожал плечами. – Может, испугалась и решила свалить.

Войтех внезапно шагнул к нему, схватил за плечи и с силой впечатал в стену. Возможно, только ринувшиеся на перехват Нев и Ваня не дали ему зайти дальше.

– Слушай меня сейчас очень внимательно, – тихо сказал Войтех. – Хватит уже нести чушь. Каждая твоя теория – просто бред. Мне не жалко, развлекайся, но не тогда, когда речь идет о ком-то из нас.

– Войтех, успокойтесь, – велел Нев. – Не давайте этому месту взять власть над вами.

– Дворжак, отпусти его, – Ваня оттеснил Войтеха от Жени, тем не менее бросив на последнего раздраженный взгляд. – Сейчас нужно понять, куда делась Саша, и найти ее, а набить ему морду всегда успеешь.

– И как нам ее найти? – напряженно поинтересовалась Лиля, стоявшая чуть поодаль, на пороге комнаты.

– Попробуем начать с камер, – предложил Ваня. – Вдруг она попала хоть на одну? У нас ведь даже в этом доме есть парочка. Саша, конечно, не могла испугаться и бросить нас тут, но вот попереться куда-нибудь из любопытства – запросто. А уж если подумала, что кому-то нужна помощь, как в нашем сне, так и вообще к гадалке не ходи.

– Не представляю, зачем ей тогда запирать дверь снаружи, – Войтех потер ладонью лоб, пытаясь привести в порядок мысли и чувства. Он не понимал, что с ним происходит в этом месте. И во сне, и наяву он вел себя очень странно.

– Вот найдем ее, тогда и спросим, – отозвался Ваня, садясь за стол с ноутбуками. Однако стоило ему бегло взглянуть на картинки, как он громко выругался.

– В чем дело? – чуть ли не хором спросили остальные, моментально подходя ближе.

Ответа не потребовалось. Ваня вывел на экраны изображения пяти камер, которые говорили сами за себя. Это были те самые камеры, которые они ставили в обеспокоивших их местах: обгоревшей комнате, магазине со следами крови на стене и на полу, ванной с затхлой водой и кухне с петлей, свисающей с потолка.

В каждом из этих мест сейчас стоял мертвый двойник одного из них, исключая Женю. Они смотрели в камеру подернутыми белесой пеленой глазами, словно заглядывая в их пока еще живые глаза.

На лице Лили, мертвой хваткой вцепившейся в рукав Вани, читалось такое явственное желание забрать брата и смотаться из этого города, а не искать среди ночи неизвестно куда запропастившуюся Сашу, что Ваня украдкой взглянул на остальных, пытаясь понять, не заметил ли этого кто-то еще? Хотя, надо признать, он и сам был напуган. Ставшие реальностью мертвые двойники, которых они видели во сне, не сулили им ничего хорошего.

– Из той парочки камер одна ведь стоит в нашем подъезде? – нарочито спокойно уточнил Войтех.

– Угу, – отозвался Ваня, хватаясь за мышку. – Она немного захватывает лестничную площадку через выбитую дверь, правда, далеко не всю, но что-то на видео попасть могло.

Он быстро промотал запись в обратном направлении. Интересующий их момент не заставил себя ждать: судя по таймеру, кто-то спустился по лестнице примерно полчаса назад. Человек, попавший в кадр, нес на плече бесчувственное тело. Разглядеть детали на записи, сделанной в режиме ночной съемки, было затруднительно, но для Войтеха и остальных информации хватало: Саша ушла не сама, ее похитили. Как похититель смог попасть в запертую изнутри квартиру и почему никто из них ничего не услышал, оставалось непонятным, но сейчас было не самым важным вопросом.

– Подождите хотя бы до утра, – умоляюще прошептала Лиля, заметив, что Войтех уже начал собираться: он снова достал переговорные устройства с маленькими камерами, крепившимися к наушнику. – Что вы найдете в темноте? Да еще и без оружия.

– Ты же понимаешь, что до утра Саша может не дожить? – так же тихо возразил Ваня.

– Если еще жива.

Естественно, ее никто не послушал. Им с Женей велели остаться и следить за мониторами, остальные отправлялись искать Сашу. Пока Войтех и Нев собирались, а Лиля предпринимала еще одну отчаянную попытку все-таки найти пистолет в квартире, Ваня предупредил Женю:

– Вот с этой камеры глаз не спускай. Это та, что стоит в нашем подъезде на третьем этаже. Если там кто-то пройдет, значит, он направляется к вам. Сразу говори. За Лилю отвечаешь головой, понял?

– Одни угрозы сегодня, – проворчал Женя.

– И смотри на остальные камеры, вдруг на какой-то из них промелькнет Саша. Не пропусти.

Женя кивнул, а затем, бросив взгляд на дверь и убедившись, что они по-прежнему вдвоем, быстро спросил:

– Слушай, а что у Войтеха с Сашей?

– В каком смысле?

– Ну… – Женя замялся. – Он так набросился на меня, как будто… между ними что-то есть.

– Все сложно у них, – Ваня со вздохом махнул рукой. – Лучше не лезь в это, понял?

– Да я и не лезу, просто интересно. Она же вроде замужем?

– Вот именно, – многозначительно изрек Ваня, как будто это было исчерпывающим объяснением. – Ты про камеры все понял?

– Угу, – вздохнул Женя, понимая, что если уж даже Ваня ему ничего не рассказал, то никто другой точно не расскажет. И это только усилило его подозрения, что больше Войтех его с собой не возьмет. Следовало держать язык за зубами.

Даже если бы Женя решил продолжить расспросы, у него бы ничего не вышло, так как в комнату вернулись остальные. Лиля при этом выглядела еще печальнее его самого.

– Я вас только по-хорошему прошу, – обратился к ним Войтех. – Никуда не выходить, ни на какие звуки не реагировать, вообще не двигаться с места. Закрыть дверь и сидеть тихо. – Он на мгновение задумался, а потом все-таки уточнил: – Разве что в случае угрозы здесь. Того же пожара, например. Передатчики никому не снимать, всегда быть на связи. Если что-то увидите или услышите, сразу сообщайте. Все понятно?

Женя снова серьезно кивнул, больше даже не пытаясь паясничать.

– Понятно, – голосом за обоих ответила Лиля. – Только вы тоже будьте на связи, хорошо? И не… рискуйте больше, чем это необходимо.

– Да все будет нормально, сестренка, не бойся, – Ваня почти правдоподобно изобразил уверенность.

– Главное, чтобы никто из нас не пытался навредить двойникам, – мрачно хмыкнул Войтех.

Оказавшись на улице, он в первую очередь посмотрел на небо. На нем яркой россыпью светили звезды. Хотя частично их скрывали плотные тучи, такой непроницаемой темноты, как в прошлый раз, не было. Это давало надежду на то, что теперь они действительно не спят.

Только на этом хорошие новости заканчивались, поскольку никто не знал, в каком направлении искать Сашу. Снега на земле лежало слишком мало, чтобы искать на нем следы, да и выпал он давно, а они днем успели тут натоптать.

– Надо разделиться, – нехотя констатировал Войтех. – Так наши шансы, которые весьма невелики, хотя бы утроятся.

– С этого и начинаются все ужастики, – попытался пошутить Ваня, но на этот раз даже ему самому было несмешно. – Да и наш личный начался с того же, – со вздохом добавил он.

– И тем не менее, разделиться будет эффективнее, – согласился с Войтехом Нев.

– Нужно вести себя осмотрительно и не геройствовать. Как только что-то найдете, сообщайте остальным. Иван, проверь дом напротив. У нас там почти нет камер, неизвестный вполне мог унести Сашу туда.

Ваня посмотрел в указанном направлении, как будто заранее прикидывая, где именно человек с камеры мог спрятать Сашу. По всему выходило, что где угодно. Три подъезда, десять этажей, по четыре квартиры на этаже: слишком много мест, все не осмотреть. С другой стороны, человек на записи не выглядел особенно сильным, способным с легкостью поднять выше пятого этажа даже Сашины пятьдесят килограммов веса. Возможно, именно по этой причине он и похитил ее: она была самой маленькой и самой легкой из них всех. Вполне вероятно, что если Саша там, то на одном из нижних этажей.

– Хорошо, – кивнул Ваня. – Знать бы еще, зачем ему Сашка.

– Когда найдем их, узнаем, – пообещал Войтех. – Нев, вы идите к магазину и административным зданиям, а я проверю маленькие домики.

Нев кивнул, Войтех коротко проинформировал об их плане Лилю и Женю, после чего они разошлись в разные стороны.

Темнота и тишина давили на Войтеха. А может быть, само место оказывало на него гнетущее воздействие, просто при свете дня он этого не замечал. Идя через поросшие деревьями и кустарниками бывшие дворы, он заглядывал в темные окна, слушал шорох собственных шагов и стук сердца в груди, которое билось скачками, часто замирая от нехороших предчувствий. Чтобы отвлечься от них и не накручивать себя лишний раз, Войтех пытался проанализировать все произошедшее после пробуждения и понять, почему накинулся на Женю. Он ведь и на Сашу срывался в этот раз чаще, хотя… Он на мгновение замер и покачал головой, напоминая себе, что стычки с Сашей происходили во сне, а значит, могли быть частью наведенного на них кошмара. Или нет? Возможно ли, что сюжет им навязали, но реагировали они так же, как реагировали бы бодрствуя?

От этих мыслей его отвлек особенно болезненный удар сердца. Войтех снова остановился и огляделся, пытаясь понять, что вызвало у него такую реакцию. Его внимание тут же привлекло одно из окон здания впереди. Оно было таким же темным, как и остальные, но где-то внутри него словно дрожало крошечное пламя свечи, создающее едва заметные блики. Это вполне могло оказаться обманом зрения, но Войтех был обязан проверить.

– Возможно, я что-то вижу, – сообщил он в наушник.

Плакать не имеет смысла. Эту непреложную истину Саша знала практически с пеленок. Еще ее любимая прабабушка, растившая ее до четырех лет и пожертвовавшая своей жизнью ради нее, учила ее этому. Какой смысл реветь, если все уже случилось? Ты уже ударилась, тебя уже обидели, испугали, сделали больно. Это уже произошло. Теперь нужно думать, что делать дальше, как исправить то, что можно, как смириться с тем, что исправить нельзя. И слезы этому вовсе не помогают.

К сожалению, Саша не всегда могла с собой совладать. Она не могла перестать плакать, когда ее предал человек, которому она верила, когда лучшая подруга не приняла ее искренних извинений и разорвала с ней отношения, когда месяц назад думала, что все равно умрет, и, не желая тянуть за собой мужа и друзей, пыталась убить себя.

Не сдержала слез и в этот раз, открыв глаза в каком-то заброшенном доме и обнаружив, что прикована наручниками к батарее.

– Ну почему опять я? – шептала она сквозь слезы, пытаясь выдернуть руку из плотно обхватившего запястье металлического кольца. – Я ведь никуда не лезла в этот раз!

Она не знала, как оказалась здесь. И если остальные уже поняли, что все произошедшее было всего лишь кошмарным сном, то для Саши оно по-прежнему оставалось реальностью. Она потеряла Войтеха, Ваня погиб в огне, а кто-то запер ее в комнате, похожей на палату психиатрической клиники с острым скальпелем наедине. И она совсем не помнила, кто, как и зачем вывел ее оттуда и приковал к батарее.

Однако ей быстро удалось напомнить себе, что и на этот раз плакать неэффективно. От слез наручники не исчезнут, а тот, кто это сделал, не разжалобится. Нельзя сдаваться.

«Если с тобой что-то случится, подумай о тех, кому это сломает жизнь. Если не можешь беречь себя ради себя самой, сделай это ради нас», – сказал ей Войтех несколько часов назад. Так и сказал, «ради нас». Сейчас это придало ей сил.

Она вытерла ладонью лицо и огляделась. Комната, освещаемая лишь одной толстой закопченной свечой, стоящей в центре, казалась ей незнакомой. Небольшая, с обшарпанными стенами, когда-то покрашенными в противно-голубой цвет, она могла быть чем угодно: от кухни в какой-то квартире до любого хозяйственного помещения. Никаких остатков мебели, которые подсказали бы ее прошлое предназначение, Саша не увидела. Впрочем, это было не так и важно. Скорее всего, она находилась в одном из тех зданий, где они не устанавливали камеры, а значит, надеяться на скорое спасение не приходилось. И тем не менее она попыталась подбить ногой несколько досок и камней, чтобы те вылетели в коридор через дверной проем и попали в объектив камеры, если только та там имелась.

Выждав минут десять, Саша принялась кричать, хотя это, наверное, было еще более бесполезно. Она могла только привлечь к себе лишнее внимание тех, кого привлекать вовсе не хотела. Одновременно с этим она пыталась вытащить руку из наручников, сложив пальцы таким образом, чтобы ладонь оказалась не толще запястья, но ее похититель предусмотрел этот ход и затянул наручники так сильно, что даже повернуть руку, не причинив себе боль, оказалось почти невозможно.

И вдруг среди тишины, нарушаемой лишь ее отчаянными попытками освободиться от оков, послышался какой-то шум. Саша замерла. Чьи-то осторожные шаги доносились со стороны коридора. Если бы это шел тот, кто притащил ее сюда, едва ли он вел бы себя так аккуратно.

– Войта? – позвала она прежде, чем успела окончательно решить, стоит ли выдавать себя.

– Саша? – донесся до нее хорошо знакомый голос, и шаги моментально ускорились.

Несколько секунд спустя в комнате появился и сам Войтех. Быстро убедившись, что здесь никого, кроме Саши, нет, он подбежал к ней, опустился рядом на одно колено и попытался рассмотреть в полутьме ее лицо.

– Ты в порядке?

Она быстро кивнула, так и не решив окончательно, рассмеяться или снова расплакаться, на этот раз уже от облегчения. Он все-таки нашел ее. Как всегда.

– Да. А ты?

– Да со мной-то что сделается? – пробормотал он, озабоченно осматривая ее прикованную к батарее руку. Наручник выглядел внушительно: крепкий металл, прочная цепь, серьезный замок. Не игрушка. Чтобы снять, нужен ключ. В его наушнике при этом раздался голос Лили, которая сообщила Неву и Ване, что он нашел Сашу. Сам Войтех моментально забыл о собственном распоряжении передавать всю информацию в эфир, как только увидел ее. К счастью, камера, крепившаяся к наушнику, сделала все за него. – Черт, как же тебя освободить?

– А ты не можешь? – Саша испуганно посмотрела на него.

Едва он вошел в комнату, она отчего-то решила, что он сейчас все сделает. Он же всегда делал. Он вытаскивал ее из гораздо более опасных ситуаций. По крайней мере, застрять в тоннеле глубоко под землей и попасться на глаза некроманту или Темному Ангелу казалось Саше намного более серьезной опасностью, чем какие-то там наручники.

– Ключа у меня нет, ножовки тоже. У меня нет даже пистолета, – Войтех сердито стукнул кулаком по батарее, а потом принялся ощупывать лучом фонаря грязный пол. – Батарею мне не оторвать, а твой похититель не оставил нам никакого подходящего инструмента.

Он попытался сосредоточиться, перебирая в голове варианты и надеясь, что что-то пропустил, но голос Жени в наушнике отвлек его:

– Эм, ребята, я тут вижу двух двойников. Войтех, кажется, они направляются к вам.

– Sakra, только этого не хватало… – Войтех коснулся кнопки на передатчике: – Далеко они?

– Ну так, за пару минут доберутся даже со своей скоростью. Нев и Ваня идут к вам, но они дальше.

– Кто это? – спросила Саша, разглядывая его лицо и пытаясь понять, что ему сказали. Судя по озабоченному виду, едва ли это было что-то хорошее.

– Это Женя. К нам идут мертвые двойники. Нев и Иван тоже, но они дальше и не успеют, – Войтех зло дернул кольцо наручников, которое крепилось к батарее, как будто надеялся разорвать его руками.

– Ваня? – Саша даже забыла о своем посиневшем и начавшем распухать запястье, которое она все еще отчаянно пыталась освободить из железных объятий. – Он же… – Она не договорила, полагая, что Войтех и сам догадается, а очередной раз произносить это вслух было слишком тяжело.

Войтех рассеянно посмотрел на нее, а потом наконец понял, что она пока ничего не знает.

– Это долго объяснять, но Иван жив. В этом месте не все реально. Вот двойники оказались реальными. Надо что-то делать…

Он искренне пытался думать, но мысли разбегались из мечущегося в панике мозга. Войтех пытался напомнить себе, что страх – всего лишь эмоция, а значит, его можно контролировать, но привычная мантра не работала. Когда дело касалось Саши, его эмоции выходили из-под всякого контроля.

– Войта, они уже вошли в дом. У тебя секунд тридцать на то, чтобы уйти, потом окажешься в ловушке, – снова сообщил Женя.

– Да пошел ты, не мешай! – рявкнул Войтех, сдергивая с себя передатчик и швыряя его на пол. Он снова принялся осматривать наручник и батарею в поисках хоть какой-то уязвимости.

Саша не слышала, что сказал Войтеху Женя, но о примерном содержании его слов смогла догадаться. Она еще отчаяннее задергала рукой, но наручники, казалось, только сильнее въедались в кожу.

– Войта, попробуй ты, – она протянула ему свою руку. – Сожми ладонь так, чтобы она пролезла. Я не смогу, слишком больно, долбанный инстинкт не позволит.

Не давая себе задуматься о том, что делает, Войтех предпринял честную попытку сделать так, как сказала Саша, но, когда та застонала сквозь плотно стиснутые зубы, он остановился. Дальше оставалось только ломать ей кости, а этого он сделать не мог.

– Прости, не смогу. – Он непроизвольно погладил ее руку, словно извиняясь за только что причиненную боль. – Они сейчас уже будут здесь.

– Тебе нужно уходить, – прошептала Саша, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Она панически боялась снова остаться одна, но это был единственный выход, чтобы спасти хотя бы его. – Слышишь? Уходи.

– Я отсюда без тебя не уйду, – отрезал Войтех, все еще пытаясь заставить себя придумать другой выход. Вот только приглушенные шаркающие шаги в коридоре мешали это сделать.

– Какой смысл тебе оставаться, если ты все равно не можешь меня спасти?

Войтех замер, переставая бессмысленно суетиться и на мгновение прикрывая глаза. С точки зрения логики, он не мог оспорить ее слова. Если бы на ее месте был кто-то другой, он бы с ними согласился, но сейчас парировал, посмотрев на нее как обычно спокойно и уверенно:

– Если я все равно не могу тебя спасти, какой смысл мне уходить?

Саша встретилась с ним взглядом, но едва ли успела осознать весь смысл его слов: из темноты дверного проема появились две фигуры. Весьма предсказуемо ими оказались очень бледная девушка с длинными темными волосами и мужчина с простреленной головой. Саша инстинктивно отпрянула ближе к стене.

Войтех сделал единственное, что пришло ему в голову: встал и вышел на середину комнаты, пытаясь преградить двойникам путь. Те действительно немного притормозили, ему даже показалось, что на их пустых лицах появилось легкое удивление, но это могла быть только иллюзия.

Может быть, если ему удастся хотя бы ненадолго их задержать, Нев и Иван успеют. Нев наверняка сможет что-то сделать. Если только получится их остановить…

Однако остановить мертвецов ему не удалось. Стоило двойнику коснуться его, как перед глазами взорвалась яркая вспышка, прошибая голову такой сильной болью, какую Войтех еще не испытывал ни при одном видении. Наверное, так и ощущается пуля, которая, с бешеной скоростью вырываясь из дула пистолета, ломает кости черепа и проходит сквозь мозг, превращая сложнейший человеческий орган в бессмысленную кровавую кашу. Сознание мгновенно померкло, в нем пронеслась только одна мысль: на этот раз действительно все?