В своей комнате Морван следил по монитору за операциями, которые онлайн проводил Лоик. Потенциально около половины его долей уже нашли нового владельца. Он предпочитал не смотреть на цены и, кстати, никогда не знал, сколько именно стоят его акции. Одно было точно: его деньги текли, как кровь на поле боя. «Колтано». Его земли. Его руда…

И наслоением картинок он видел эпизоды хаотического существования своей дочери. Ее отвратительные постельные игры. Неловкую попытку его разорить. Свободное падение сквозь осеннюю листву. Покушение на нее в Сент-Анн…

Как они дошли до такого?

Он был готов проститься с остатками своего состояния, лишь бы исправить эту ошибку. В крушении его преступной жизни лишь одно было действительно важно: его отцовская ответственность. Никто никогда так этого и не понял, что наполняло его своеобразной гордостью. Его миссия должна оставаться тайной, невидимой, всемогущей…

Он знал единственного человека того же сорта, зверя, который постоянно ставил на кон собственное существование, снова и снова, с единственной целью: обеспечить счастье дочери, – Кондотьера. Француз позвонил ему, чтобы объяснить ситуацию: ни малейшего колебания. Монтефиори и сам сейчас пускал на ветер свои акции через «Heemecht». Два старых негодяя на закате дней топили собственное судно.

Дверь рывком распахнулась: Мэгги собственной персоной – одни кости и зрачки навыкате.

– Поговорить надо.

Все пребывали в уверенности, что Мэгги живет в страхе. Но они-то оба знали, что это неправда. Страх побоев – да. Но настоящие угрозы исходили не оттуда, откуда все думали.

– Мне что, мало неприятностей? – проворчал Морван.

– Именно. Пора прекращать.

Мэгги осторожно прикрыла дверь. Она облачилась в один из своих смехотворных нарядов: сиреневая туника, бесформенные джинсы, куча разных висюлек.

– Эрван постоянно задает вопросы о Лонтано. Рано или поздно он найдет.

– Чего и добивается убийца.

– Он меня и о Перно расспрашивал.

– Из-за звонков?

– А как ты думал? Я же тебе говорила, что в том деле ты слишком далеко зашел.

– Или так, или наше прошлое на первых страницах всех газет.

Мэгги вздохнула. Она не испытывала никакого сочувствия к мертвым, никакого страха перед угрожавшим ее семье убийцей или перед желающими насадить их на вертел и поджарить африканскими генералами. Она дрожала только при мысли, что может открыться правда – их общая, одна на двоих.

– Кто убийца? – спросила она.

– Представления не имею.

– Почему он подражает Человеку-гвоздю?

– Потому что поклоняется ему и хочет за него отомстить.

– Отомстить кому?

– Мне. Тебе.

Она прошлась по комнате, совершенно неуместно тренькая своими висюльками.

– Эрван найдет убийцу до того, как разразится скандал, – продолжил он.

– Что он знает?

– Понятия не имею. Он выскальзывает у меня из рук.

У нее мелькнула жесткая улыбка. Тонкие губы походили на шнурок душителя.

– Ты изменился.

Словно желая отвлечь ее, Морван указал на горящий перед ним экран:

– Наши капиталы здорово пострадали. Скажи спасибо своей дочери.

– Мне плевать на деньги.

– Потому что они всегда у тебя были.

– Мы подписали договор с дьяволом, – пробормотала она. – И речь о нашей душе, а не о нашей наличности.

Пришел его черед улыбнуться.

– Это одно и то же. Наша душа – дети, и я хочу оставить им, на что жить.

– Ты же все предвидел, так ведь?

– Ты человеческий язык понимаешь или нет? Говорю ж тебе, наши бабки…

– Ты выкрутишься. Как всегда. Есть новые месторождения. – Мягким голосом она процитировала Бодлера: – «Я замесил грязь и претворил ее в золото…»

Ему показалось, что она окончательно спятила.

– Есть еще проблема с Софией, – снова заговорил он, чтобы немного ее встряхнуть. – Она узнала, что мы сговорились насчет их брака. И теперь хочет вытрясти из нас с Джованни душу.

– София успокоится. Она разумная женщина.

По неясной причине Мэгги всегда вставала на сторону Итальянки.

– А пока что мне кажется, она достаточно хитра, чтобы…

– Главное – проблема с Эрваном, займись сначала этим. – Она направилась к двери, собираясь вернуться к работе. – Или я сама с ним поговорю.

– Ты мне поклялась…

Положив ладонь на ручку двери, она послала ему презрительный взгляд:

– Обещания между нами, дорогой?

Он собирался ответить, когда загудел штабной телекс. Машинально Морван бросил взгляд на протокол, запоминая время поступления: 19:10. Потом оторвал лист и прочел его более внимательно.

– Что это? – спросила Мэгги, возвращаясь к нему.

– Возможно, решение наших проблем.