В забеге наперегонки со временем он был не уверен, что сделал правильный выбор.

Ожидание в аэропорту, меры безопасности, сам перелет – и два часа псу под хвост. В довершение всего Эрван заснул в самолете. Сон припадочного. Кошмары, судороги, внезапное пробуждение в поту и снова беспамятство до следующего припадка. Он и строчки не прочел.

По-настоящему его разбудило соприкосновение колес с посадочной полосой. Дождь висел над аэропортом стеклянными полосами. В отдалении стояла его любимая троица помощников в неизменных черных плащах: Аршамбо, Верни и Ле Ган.

Эрван не сказал им, почему они с помощником так быстро вернулись. Снова поездка всей компанией через город в тесной машине жандармерии. Эрван кратко описал ситуацию. Новые убийства. Подозреваются фетишисты. ДНК Фарабо на теле Перно.

Молчание в кабине говорило само за себя. То ли они не поняли, то ли поняли, что еще хуже.

«Cavale Blanche». Квадратные строения, водруженные на пилоны. Просторные лужайки. Семьи, пришедшие навестить родных. На втором подземном уровне их встретила прежняя мрачная роспись цементных стен.

Клемант принял полицейских в комнате ожидания – золотые рыбки и кофеварка тоже никуда не делись. По неясным причинам верхние лампы не горели, и собравшихся освещал только синеватый зыбкий свет аквариума.

– Кофе? – предложил медэксперт, стоя у автомата.

Без халата он вновь обрел свои повадки пятидесятилетнего ловеласа: серебристая шевелюра и шикарный прикид.

– Что это за история со сменой группы крови? – спросил Эрван, даже не отреагировав на предложение.

Клемант сделал приглашающий жест в сторону кресел и дивана. Грубость полицейского не отменяла хороших манер. Все расселись, не снимая плащей.

– Есть только одно объяснение: пересадка костной ткани.

– Для лечения его синдрома?

– Нет. Такую пересадку обычно делают для лечения лейкемии.

– У Ди Греко был рак крови?

– В его медицинской карте это не упомянуто. Как, кстати, не упомянута и пересадка. Что действительно странно…

– Он мог сделать подпольную операцию?

– Необязательно: он мог лечиться за границей.

– Почему?

– Представления не имею.

Клемант постоянно поглядывал на кофеварку. Наконец он не выдержал, встал и принес себе чашечку.

– Есть еще одно, – снова заговорил он. – Такого рода пересадка, даже когда костная ткань хорошо воспринята организмом, требует драконовского лечения. В частности, приема иммунодепрессантов. Я проделал новую серию анализов и нашел в его крови явные следы соответствующих препаратов. Ди Греко действительно перенес эту операцию, и я бы сказал, в последние три года.

– Вы обнаружили шрам?

– Такие вмешательства шрамов не оставляют. Они производятся посредством инъекций. – Он снова сел и отпил несколько глотков кофе. – Другая странная деталь: согласно данным расследования в его каюте не обнаружено ни одной упаковки циклоспорина, то есть иммунодепрессанта. По загадочным причинам он стремился держать свое лечение в секрете.

Эрван бросил взгляд на Верни, тот согласно кивнул.

– Почему такие вмешательства меняют группу крови?

– Именно костный мозг производит лейкоциты, эритроциты и тромбоциты. Иными словами, когда меняешь костный мозг, то меняешь машину по производству крови.

– И ДНК соответственно тоже?

– Именно. Костный мозг обусловливает производство всех клеток. То есть заменяется система в целом. Только имейте в виду: необходимо, чтобы пересадка прошла успешно и укоренилась.

Эрван вспомнил о крови, найденной за ухом Анн Симони. Возможно, это ДНК не самого Фарабо, а кого-то, кто получил костную ткань убийцы.

Не так быстро…

– Как происходит пересадка ткани?

– Я же вам сказал: ее применяют в основном для лечения лейкемии. Костный мозг больного производит анемичную кровь. Поэтому его разрушают путем химиотерапии или радиотерапии, а потом пересаживают другой, обычно кого-то из родственников, который будет производить сбалансированную кровь, генератор красных кровяных телец.

– Для имплантации всегда требуется кто-то из членов семьи?

– Не систематически. Возможна совместимость между лицами, не имеющими никаких родственных связей. В любом случае, чтобы не было отторжения, необходимо лечение циклоспорином. Пациент должен находиться под строгим контролем, потому что дефицит антител делает его крайне уязвимым по отношению к другим заболеваниям.

Эрван углублялся в темный лес, но где-то вдалеке, сквозь переплетенную листву, сиял свет.

– Это сложная операция?

– Техника сильно продвинулась. Когда-то спинномозговые трансплантации были механическими. Большим шприцем изымали костный мозг донора, а потом впрыскивали непосредственно в кровь реципиента.

– А теперь?

– Клеточные технологии невероятно прогрессировали. Берутся штаммы клеток донора, их выращивают в нужное время, чтобы превратить в костный мозг.

– Такая операция требует особого оборудования?

– Специальные приборы, которые имеются в больницах.

– А конкретно, как это происходит?

– Из определенных частей тела, например из кожи, извлекаются клеточные штаммы. Потом их замораживают как минимум при минус ста восьмидесяти градусах до момента, когда они потребуются. Сейчас это очень модно. Вырисовываются фантастические терапевтические перспективы. Сегодня всерьез рассматривается идея сохранять пуповину каждого ребенка.

– Почему пуповину?

– В ней полно клеточных штаммов. Идея заключается в том, чтобы поместить ее в жидкий азот и выращивать клетки в случае проблем со здоровьем. Нечто вроде пожизненной страховки. Главный козырь в том, что эти клетки вечны. Если держать их в холоде, они никогда не умрут. Их называют «бессмертными клетками» или «линиями бессмертных клеток».

Услышав это слово, Эрван понял, что нашел замковый камень расследования.

Сценарий. Четыре человека создают извращенный культ стареющего серийного убийцы. После его смерти они исхитряются добыть его клеточные штаммы. Находят специалиста, который соглашается заняться выращиванием клеток с целью получения костной ткани, которую они затем себе пересаживают. Зачем? Просто чтобы превратиться, в генетическом смысле слова, в Человека-гвоздя.

Если он прав, то этой четверкой были Ди Греко, Иво Лартиг, Себастьен Редлих, Жозеф Ирисуанга… Со вчерашнего дня слово «реинкарнация» постоянно всплывало в расследовании. И звучало все убедительней.

Но Фарабо был нганга, наделенным сверхспособностями. Спинномозговых клеток было недостаточно. Следовало принести в жертву человеческие фетиши, чтобы обрести его могущество. И каждый из них по очереди убивал в соответствии с его modus operandi.

Такова была природа их взаимного соглашения.

Выбор жертв из окружения Грегуара Морвана с целью подставить или ранить его психологически опирался на ту же логику. В сущности, сам Фарабо через них осуществлял свою месть.

Не вписывался один факт: если допустить, что Ди Греко убил Виссу Савири, открывая бал, то зачем он связался с Морваном? В качестве провокации? Этот звонок, конечно, был объявлением войны. Но зачем потом кончать с собой? Может, его вдруг одолели угрызения совести или он понял, что Эрван от него не отстанет? Или же пересадка вызвала у него непереносимые боли или побочные эффекты? В любом случае слово «Лонтано» было предостережением, адресованным его отцу: Фарабо вернулся.

Эрван отложил все это на отдельную полочку у себя в голове и вернулся к практическим вопросам:

– Можно ли изъять клетки у трупа?

– Если сделать это не позднее нескольких часов после смерти.

Эрван оглядел своих сподвижников, вжавшихся в кресла. Вид у них был совершенно оглоушенный.

– Вы говорили о пересадке между родственниками. Но если таковых нет, она становится более рискованной, верно?

– Больше того, как правило, она оказывается неудачной.

– Какие видимые последствия наступают в случае отторжения?

– Я не специалист, но чаще всего кожные болезни, я думаю.

– Никаких проблем с суставами?

– Думаю, нет. Никогда не слышал.

– Но под циклоспорином можно заработать болезнь костей?

Клемант сделал неопределенный жест. Синий свет от аквариума придавал ему вид театрального актера в модернистской сумеречной постановке.

– Я должен проверить. Вы имеете в виду какую-нибудь конкретную патологию?

– Нечто, что могло бы усадить реципиента в инвалидное кресло или заставить хромать.

– Я займусь этим.

Визитеры поднялись, шурша пластиком.

– Надеюсь, я вам помог, – добавил медэксперт.

– Вы не просто помогли мне – вы дали ключ к расследованию. Вы определили и мотив, и логику серийности, и личности убийц.

Жандармы переглянулись: в этот поезд они вскочить не успели.

– Их несколько? – рискнул спросить Верни.

– Они стараются быть одним.