Изабелла Юнг сидела на постели в своей комнате, все еще в куртке, слушая, как гулко бьется сердце под свитером. Кто-то прилепил новую записку на ее дверь. Почерк тот же, что и в первый раз.

Она вернулась от папы. Навещала его в новой муниципальной квартире во Фредрикстаде. Она уже давно его не видела и очень ждала встречи, но все прошло не так, как она думала. Он мало говорил. Был в каком-то странном настроении. Она почувствовала, что чуть ли не мешает ему. Хорошо вернуться обратно в садоводство.

Изабелла улыбнулась и аккуратно провела пальцем по белой бумажке.

Она поняла, что это от него. Получив первую записку. Которая висела на ее двери. Паулус. Она же видела его глаза. В тот раз, когда он показывал ей орхидеи. И она не совсем помнила, ответила ли она ему таким же взглядом тогда, но после этого, да, она делала это каждый раз, когда появлялась возможность.

Прекрасные глаза улыбались ей в ответ. Губы говорили, какие растения нужно полить сегодня, какая земля лучше подходит для азалий, но его взгляд говорил совсем о другом. И вначале она не поняла, почему это должно быть такой тайной, но вскоре до нее дошло. Ей еще не было шестнадцати, конечно же, вот почему. Она несовершеннолетняя. Это незаконно. Незаконная любовь, и это ничуть не делало историю менее захватывающей.

Изабелле Юнг всего пятнадцать лет, но она ощущала себя взрослой с самого раннего детства. Плевать она хотела на возраст. Что вообще такое этот возраст? Просто цифры. Но она его понимала, само собой. Ему больше двадцати. Он мог потерять работу, да даже попасть в тюрьму из-за всего этого. Так что она сохранила это в тайне. Так же, как он. Они никогда не касались друг друга. Ни одного объятия. Только взгляды. Его взгляды на нее, и ее – в ответ.

Но вот, наконец, та записка.

И теперь вторая.

Изабелла погладила пальцами бумажку и почувствовала, что немного запуталась. Едва она переступила порог садоводства, как на нее посыпались слухи. Полиция забрала Паулуса и Бенедикте Риис. У них была перепалка во дворе, и полицейские надели на них наручники, и с тех пор никто ничего о них не слышал. Обеспокоенная Изабелла зашла к Хелене, но она не приняла ее.

– Я сейчас занята, заходи попозже.

– Но я только хотела…

– Позже, Изабелла, хорошо?

Понятно, что это как-то связано с Камиллой Грин, в этом они все сошлись, но никто не знал, что происходит на самом деле. Кто-то говорил, что слышал, как Бенедикте Риис обвинила Паулуса в убийстве Камиллы. Ясно, что это ложь. Все знали, кто такая Бенедикте Риис. Ей верить нельзя. Она готова сказать все что угодно, лишь бы привлечь внимание. Конечно, Паулус этого не делал.

Вдруг в дверь постучали, и в проем просунула голову Сесилие.

– Ты спишь? – осторожно спросила худенькая девушка.

– Нет, нет, заходи, – улыбнулась Изабелла, быстро убрав записку под подушку.

– Ты слышала что-нибудь еще? – сказала Сесилие, сев на кровать рядом с ней.

– Нет, я же только приехала. А ты?

– Всякие слухи ходят, – слабо вымолвила Сесилие, и тут Изабелла заметила, что ее подруга плакала.

– Некоторые говорят, что Бенедикте убила Камиллу. А другие, что это сделал Паулус. Господи, а что, если это правда?

Изабелла погладила ее по голове в попытке успокоить. Она любила Сесилие. Она ей сразу понравилась. У всех девочек в садоводстве были свои истории, но у Сесилие… да, Изабелла даже думать не смела о том, через что прошла маленькая девочка перед тем, как наконец попасть сюда, и в точности как для Изабеллы, это оказалось первым местом, где она почувствовала себя в безопасности.

Но теперь все уже не так, больше никто не чувствует себя в безопасности, и Изабелла хорошо ее понимала. Она и сама это ощущала. Все эти журналисты. Полиция. Их идиллия разрушена.

– Конечно, это неправда, – улыбнулась Изабелла.

– Думаешь, нет? – промямлила Сесилие, посмотрев на нее своими наивными глазами.

Они были ровесницами, но иногда Изабелле казалось, что она почти как мама для Сесилие. У Сесилие все было нехорошо. Злые люди. Плохие люди. Изабелла слышала жуткие подробности, но даже думать о них не могла, стараясь концентрироваться на чем-то приятном вместо этого.

– Паулус никого не убивал, – решительно сказала Изабелла.

– И Бенедикте тоже?

– Нет, конечно.

– Ты уверена? Она же такая злобная!

Сесилие опять повернулась к ней.

– Да, она такая, но она глупая как пробка. У нее бы не получилось, даже если бы она захотела.

К собственной радости Изабелла увидела, что Сесилие слегка улыбнулась.

– Точно, точно, она и правда глупая как пробка, да?

– Ага, – улыбнулась Изабелла.

– Помнишь, когда мы ходили в Природно-исторический музей и она спросила, почему у них там нет обезьян?

Изабелла засмеялась.

– И почему все животные стоят неподвижно?

Сесилие по-настоящему заулыбалась.

– Она думала, что мы в зоопарке, – ухмыльнулась Изабелла.

– Да вообще, – рассмеялась Сесилие. – Как можно быть такой дурочкой?

– Дура дурой.

– Ненавижу злых людей, – сказала Сесилие, прижавшись к ней.

Да, они были одногодками, но иногда Изабелле казалось, что Сесилие всего семь лет и за ней нужно приглядывать весь день.

– Я позабочусь о тебе, не бойся, – сказала Изабелла, погладив худенькую девочку по волосам.

Вдруг дверь открылась и в комнату заглянула запыхавшаяся Сюнне.

– Они вернулись.

– Кто?

– Паулус с Бенедикте. Они вернулись. Только что приехали. На полицейской машине. Пошли сразу в кабинет Хелене.

Изабелла почувствовала, как сердце подпрыгнуло в груди.

Пятнадцатилетняя девочка улыбнулась.

Ждет не дождется.