Глава 47

– Я уже перестал считать, сколько мне лет, – сказал Еспер, болтая виски в стакане.

Фрида налила выпить и себе, но ничего не ответила. Светлые волосы Еспера блестели в тусклом свете номера, и нимфа подметила, что иногда в его глазах мелькал красный огонь, но тут же потухал. Она решила дать сатиру выговориться. Может, получится выудить что-нибудь полезное.

– Думал, все притупится с годами. – Еспер опрокинул в рот виски и сразу же наполнил второй бокал. – Все же с Нинетт… с Надей у меня каждый раз перехватывает дыхание.

Фрида не отреагировала, но слова сатира изумили ее. Насколько она знала, сатиров не волновала судьба нимф. Она слышала, что Эрик убил их всех в своем племени, чтобы показать верхушке сатиров – конклаву – свою преданность.

– Что Надя сказала тебе? – спросила Фрида.

– Я посоветовал им бежать, – ответил Еспер. – По мнению Нади, я должен встать на чью-то сторону.

«А Надя не из робкого десятка, – подумала Фрида. – Под ее мягкой внешностью и кружевами скрывается нимфа, которая знает, чего хочет».

– Дьявол! – Еспер крикнул от безысходности, и вновь его глаза вспыхнули. – Разум говорит мне, что единственный способ спасти вас, отступниц, – рассказать обо всем Эрику и убедить сохранить вам жизнь. Иначе вас превратят в мучениц, и сказка об узле и рыжей нимфе станет правдой.

Голос Еспера стал низким и глухим, и Фрида знала, как в таком случае нужно было обращаться с сатирами. Кроме того, ей и самой хотелось праздника, выпивки и танцев.

– Может, начнем? – спросила Фрида.

– А если устроить соревнование? – предложил Еспер. – Кто дольше продержится?

Фрида подсела к Есперу, сняла его бутсы и включила музыку. «К счастью, у этого люкса, снятого Эриком, хорошая звукоизоляция», – думала Фрида, глядя на Еспера, прыгающего под ритмы рока с бутылкой виски в руке.

Виски с привкусом дыма и дерна разгорячило Фриду. Ей был не интересен необузданный танец сатира. Она сама хотела кружиться как дервиш, отрываясь от времени и места. Сказанное Еспером все же занозой сидело у нее в мозгу. Она никогда не думала, что сатир мог влюбиться, однако на лице Еспера, говорившего о Наде, читалось страдание и в то же время блаженство.

Фрида вспомнила момент, когда впервые увидела Ану-Клаудиу. Ясный любопытный взгляд Аны был словно ласкающая теплая вода лесного озера, в которой хотелось раствориться. Ана осталась в прошлом, но воспоминание о ней пережило время. Нимфы не должны любить себе подобных. Ана терпеливо ждала, зная, что чем больше Фрида сопротивлялась, тем сильнее запутывалась в сетях любви. Когда она наконец поддалась чувствам, то жалела о каждой секунде, проведенной без Аны. В объятиях сатира Фрида получала удовольствие, но только с Аной ее душа пари´ла.

Нимфы тем не менее принадлежали сатирам. Фриде и Ане-Клаудии приходилось тщательно скрывать свои отношения и встречаться тайком. Им нужно было изображать, будто они с удовольствием проводили время с сатирами, хотя каждая минута разлуки казалась мучительной. Иногда им приходилось месяцами ждать возможности побыть вдвоем. Временами Ана-Клаудиа боялась, что Митчелл подозревал что-то, но с годами они стали искусными актрисами. Фрида и сейчас хорошо скрывала свои переживания. Все, кроме жажды мести, которая с каждым днем, проведенным в кандалах, распускалась в ней как дорогой цветок. Могла ли она перебороть это чувство? Ведь только благодаря ему она выжила.

С другой стороны, когда три нимфы, так гармонирующие друг с другом, появились на чердаке, сердце Фриды впервые возрадовалось. Она на какой-то миг ощутила себя среди своих, почувствовала силу и единство. До этого Фриде казалось, что ей хорошо и одной. К тому же юная рыжеволосая нимфа напомнила ей о свободе, к которой так стремилась Ана-Клаудиа и во имя которой умерла.

Фрида научилась всегда быть начеку, поэтому не шелохнулась, когда Эрик неожиданно вырос перед ней. Эрик минуту заинтересованно наблюдал за метаниями Еспера, изображавшего нечто среднее между восточными танцами и джайвом, и ритмы музыки передались также ему. Потом он слегка кивнул Фриде, чтобы та проследовала за ним в соседнюю комнату, и у Фриды не было причин не повиноваться. Наоборот, ей хотелось выглядеть милой и послушной маленькой нимфой.

Фрида прошла вслед за Эриком в его люкс, который был, конечно, гораздо роскошнее, чем их с Еспером номера.

– Посмотри на это, – сказал Эрик, сам же подошел к зеркалу, чтобы убедиться в безупречности своего темного костюма. Он следил за Фридой через отражение в зеркале.

На перекладине перед нимфой висело полдюжины платьев и подходящих к ним сумочек. На кровати стояло несколько коробок с обувью и, по всей видимости, украшения в подарочных упаковках.

– Какое из них? – спросила Фрида, но натура нимфы взяла свое, и она принялась ощупывать и перебирать дорогие шелковые ткани.

– Ты видела Дезире, – ответил Эрик. – Подбери для нее подходящий комплект.

Фрида еле сдержала улыбку. Она готова была поклясться, что Эрик волновался, как подросток перед первым свиданием. Это говорило о том, насколько важна была Дезире для него и для его планов, какие бы они ни были.

– Я бы выбрала вот это красное, – немного помедлив, сказала Фрида. – Представь, как рыжие пряди в сочетании с красным станут еще ярче. И бледная кожа…

Фрида заметила, что Эрик почти прикусил губы. Иногда разжечь страсть в сатире было проще простого.

– И в завершение – вот эти бежевые лаковые туфли на каблуках. У нее стройные длинные ноги, и такая обувь прекрасно их подчеркнет.

– Понравится ли ей это? – Эрик наконец-то осмелился взглянуть Фриде в глаза.

– Посмотри на ценники! – воскликнула Фрида, касаясь двух платьев. – Об этом сопливая девчонка и мечтать не могла.

В тот же момент Эрик шлепнул Фриду по бедру.

– Не смей унижать Дезире!

– Ни в коем случае, – послушно отозвалась Фрида, наслаждаясь ситуацией. – А что ты собираешься делать?

– Устрою встречу тет-а-тет, – признался Эрик. – Покажу, сколько всего я могу ей предложить… Нет, сколько всего она может получить от меня.

Фрида принялась завязывать Эрику галстук, как будто была его служанкой.

– Нимфа в твоей власти.

– Все же не хотелось бы ее напугать, – сказал Эрик. – Она молодая, наверное, совсем неопытная… Иди уже!

В приказе послышалось нетерпение, и Фрида поспешила в свой номер.

Эрик выждал, пока дверь за Фридой закроется. Потом позвонил Митчеллу. Он ясно представил себе, как тот развлекался с двумя нимфами.

– Скоро я убью ту нимфу, – перешел Эрик прямо к делу.

– Я сообщу в конклав, – подтвердил Митчелл.

– Нет, я сделаю это лично, – подчеркнул Эрик. – Если нужно, придумай какую-нибудь историю.

После минутной паузы в разговоре Митчелл продолжил:

– Это может вызвать последствия. Почему я должен жертвовать своим будущим из-за тебя?

– Слушай внимательно, Митчелл. Ты был тогда со мной семнадцать лет назад в Испании, когда с помощью Роуз мы отыскали книгу, легенду. Мы уничтожили последних представителей из рода Тамми, которым удавалось так долго хранить эту историю. Эта легенда – правда. Я коснулся руки рыжеволосой нимфы.

– Где? – спросил Митчелл, но не получил ответа.

– Главное – я стану новым правителем, – заявил Эрик. Он выложил свой козырь, зная, что самый лучший метод – пробудить в Митчелле жажду власти, которая в этом сатире была так же сильна, как в нем самом. – Ты станешь моей правой рукой. Поэтому ты и придумаешь какое-нибудь объяснение конклаву.

– Ты уже расправился с Екатериной и Нинетт? – поинтересовался Митчелл.

– Я работаю над этим.

Эрик в раздражении бросил телефон на кровать. Чертов Митчелл и конклав! Корда всегда присваивал себе то, что по праву принадлежало ему. Но на этот раз он вытянет лучший жребий. Все встанет на свои места, когда он сам сядет за полированный стол из красного дерева в Цюрихе и подвинет Габриэля Корду. После того как части нимф удалось бежать из его клана в Несебре, Эрик знал, что Корда за ним следит, и это выводило его из себя. Чтобы создать видимость верности конклаву, Эрику пришлось собственноручно убить тех, кто остался в его племени, на глазах у высокопоставленных сатиров, одетых в черное. Хотя на самом деле его это не сильно волновало, так как он совершил подобное ради своего грандиозного плана. Легенда о нимфе оказалась в его руках – и это был прямой путь к вершине власти.

После того собрания Эрик встретил Митчелла.

– Ты не рассказал конклаву о книге с узлом, – заметил Митчелл. – Ты собираешься присвоить легенду себе и захватить место Габриэля Корды. Корда – наш Мастер.

– А ты хочешь возвыситься вместе со мной, – угадал Эрик. – Я слышал, что беглянки могут быть в Монпелье…

Эрик выпрямил спину. Его взгляд упал на фотографию Диди рядом с постелью. Символ в виде узла на голом животе девушки выглядел шаловливо. Эрик взял с вешалки платье глубокого красного цвета и представил его на Диди. Слова из книги в старинном переплете завладели его мыслями.

Он сразу понял, что нимфы сбежали из-за этого предсказания и упоминавшиеся светлые горы обозначали Монпелье.

Уронив платье на постель, Эрик представил, будто он только что снял его с юной нимфы. Время пришло. Ханнула окажет ему последнюю услугу.