Глава 34

Стоило Наде только приблизиться к барной стойке, как молодой бармен тут же подлетел к ней, готовый принять заказ. Она приковывала внимание мужчин, даже если те были со спутницами. Темные волосы Нади вкупе с легким светлым платьем создавали необычный образ, но, по мнению многих женщин в баре, она излучала что-то неуловимое.

Как только перед ней появился запотевший бокал холодного «Пино Гриджио», телефон зазвонил.

– Ты где? – раздался голос Кати. – Мы же собирались пойти вместе?

– Я кое-кого уже успела подыскать, – сказала Надя, утаивая правду.

– Только не говори, что это снова какой-нибудь красавец блондин, – сказала Кати, – который похож на Еспера.

– Ужасно похож на Еспера, – ответила Надя.

– Тебе нужно выбросить этот образ из головы, – скомандовала Кати. – Попробуй хотя бы темнокожего или полукровку.

– Может, в следующий раз, – сказала Надя и отключилась от связи, потому что к ней подошел Еспер. Слов на этот раз не потребовалось, они, обняв друг друга, поцеловались.

Еспер огляделся. Они привлекали внимание, но сейчас его не волновало это. Он отпил глоток из бокала Нади и обхватил ее за талию.

– Неужели это стоит того? Жить по правилам смертных?

– Это самое лучшее, что было в моей жизни, – прошептала Надя ему на ухо.

Еспер провел пальцами по Надиной ключице, думая о прошедших годах, о потерянном времени.

– Я жил отшельником, – признался он Наде. – Я отзывался на зов, если это того требовало, но не мог больше вернуться в племя сатиров.

Надя бросила на него недоуменный взгляд. Она не знала никого из сатиров, кто жил бы так.

– Ты хочешь свободы, – продолжил Еспер. – Ты можешь быть свободной со мной.

– Что это значит?

– Очевидно, история закончится печально, – сказал Еспер. – Я пытаюсь придумать, как можно этого избежать.

Надя почувствовала горячую волну внутри себя. Ее взгляд снова встретился со взглядом Еспера, и свобода была последней вещью, о которой она думала.

– Пойдем, – сказала Надя. – Я сняла номер в этом отеле.

Отключив телефон, Кати сосредоточилась на макияже. Нимфа участвовала во многих маскарадах, и хотя студенческая вечеринка вряд ли была столь же пышной, как венецианские празднества, она уже испытывала наслаждение. Люди менялись на глазах. Они раскрепощались и становились смелее. Это было на руку нимфе.

Кати рассматривала свой образ в зеркале. Вот чего ей хотелось: игры и перемены. Она собиралась выглядеть таинственной и необыкновенно сексуальной. Черные чулки в сеточку, коротенькие шорты, корсет, плащ, ниспадающий до земли, маска, украшенная жемчужинами и перьями. «Отлично», – подумала Кати и хотела тихо исчезнуть, но в этот момент Диди заглянула к ней в комнату.

– Куда ты собралась? – спросила девушка. – Я еще не переоделась. Мы же хотели пойти вместе.

– Мне сначала нужно уладить одно дельце, – ответила Кати, которая действовала по плану. – Я заберу тебя в одиннадцать. Пообщайся пока с Самуэлем.

– Он готовится к экзамену, – недовольно буркнула Диди, но Кати уже скрылась за дверью.

Диди, оставшись одна, бесцельно бродила по квартире. Она отказывалась верить в то, что рассказывали нимфы о влиянии луны, но на всякий случай задвинула шторы. Потом прошла в комнату, которую делила с Надей, после того как к ним переехал Самуэль, но там ей стало душно. Девушка направилась в кухню, где выпила стакан воды, но это не развеяло ее беспокойства. Усевшись на диван, Диди стала переключать каналы, однако ничего интересного по телевизору не было. Она снова и снова поглядывала на приоткрытую дверь в комнату друга. Может, заглянуть, поинтересоваться, как идет зубрежка, или войти под предлогом того, что понадобилась книга либо кружевной бюстгальтер в верхнем ящике…

Она, неслышно подкравшись к двери, заглянула в комнату. Самуэль лежал в кровати на животе и тяжело дышал. Одна его рука сжимала учебник. Диди постучала в дверь намеренно сильно, и парень проснулся.

– Мне на минуту показалось, что я в больнице, – сонным голосом вымолвил Самуэль. – Иногда просыпаешься в незнакомом месте и не можешь понять, где находишься.

– Я просыпаюсь с таким чувством почти каждый день, – сказала Диди. Она присела на край кровати. – Я пытаюсь верить в то, что все постепенно образуется и все новое лучше прежнего.

– Да? – друг взял ее за руку, но Диди быстро отдернула ее.

– Я – плохая компания. Я приношу одни лишь несчастья, – сказала Диди, не договаривая, что она – убийственно плохая компания.

Самуэль сел рядом с ней. Близость девушки была так ощутима, что вдруг он почувствовал острую необходимость рассказать все, что не давало ему покоя.

– Там в лесу… – начал он, – там в лесу я впервые понял, что значит быть влюбленным.

Диди не сводила с друга глаз, и он воспринял это как призыв. Нежно положив руку на затылок Диди, он приблизил к себе лицо девушки. Их губы почти соприкоснулись, и тут Диди охватил такой мучительный жар, что она в панике отодвинулась от друга. Она помнила это ощущение и знала, что за ним следовало. Диди, вскочив на ноги, выбежала из комнаты, оставив Самуэля одного.

Диди не видела луны, но она чувствовала ее. Девушка почти пополам сгибалась от боли, пока наконец не добралась до дивана и не нащупала телефон. Сначала она позвонила Наде, не зная, что та как раз горячо вздыхала, лаская шею Еспера. Оставалась еще Кати, но Диди было известно: женщина специально подстроила ситуацию таким образом, чтобы Диди и Самуэль остались наедине.

Девушка выругалась. Сначала они сторожили ее, как орлицы, а теперь, когда ей потребовалась помощь, никого не было на месте. Ее лоб покрылся липкой испариной, и она хотела выйти на балкон, чтобы глотнуть свежего воздуха. Диди, отодвинув штору, готова была сделать шаг, как вдруг свет луны озарил ее. Он окутал девушку искрящимся электрическим теплом. Она дрожала и готова была поклясться, что светится в темноте. Сначала появилось такое ощущение, будто по ней прокатилась ласкающая волна, но потом Диди показалось, будто железная раскаленная рука сдавила ее изнутри так, что она не могла дышать. Ее руки сами собой сжались в кулаки, и радужная оболочка глаз стала молочно-белой.

– Диди? – позвал голос Самуэля позади нее.

Диди немного потянула шею, чувствуя, что снова пришла в равновесие. Она повернулась и подошла к другу. Прижавшись к нему, поняла, что он хотел ее.

– Ты абсолютно прав, – глухим голосом прошептала Диди. – Я испытываю то же самое, что и ты. Не будем бороться против происходящего.

Одна рука Диди без стеснения скользнула на ягодицы Самуэля, а вторая – между ног. Парень попытался отодвинуться от нее. Его желание проснулось, но он не знал, чего ожидать от этой девушки.

– Что с тобой? – спросил он.

– Ты же хотел этого, – ответила Диди, потянувшись губами к его рту. Она ощутила горячее дыхание друга и поняла, что победила.

И Самуэль действительно не мог противостоять ей. Девушка увлекла его в спальню, где легла на кровать, позволяя другу стянуть с нее брюки. Расстегнув пуговицы топа, заметила появившиеся на коже синяки. Повалила Самуэля и взобралась на него. Скоро он был полностью ее… Девушка, немного приоткрыв глаза, увидела в глазах Самуэля отражение, но это была не она, а кто-то чужой. Не женщина и не животное, но что-то среднее между ними. Какое-то безжалостное существо, которое ничего не волновало.

Диди вздрогнула, как будто вышла из транса. Какую-то минуту она даже не понимала, что была на Самуэле. Быстро вскочила на ноги.

– Нет, этого нельзя допускать, – вскрикнула Диди. Ее пронизывал озноб. Сначала девушку обуяло желание, а теперь ужас от той силы, которая охватила ее. Она превращала ее в злую, безжалостную охотницу, которой Диди вовсе не желала быть.

– Все в порядке, – попытался заверить ее друг, но по его голосу она услышала, что и он почувствовал эту неестественность.

Собрав с пола одежду, Диди убежала в свою комнату.

– Ты куда? – крикнул Самуэль ей вдогонку.

– Оставь меня! – зло буркнула Диди, чтобы у Самуэля отпала охота к ней подходить.

Словно в горячке, Диди натянула на себя длинный карнавальный костюм керосиново-синего цвета. Сунув ноги в босоножки, бросилась прочь из дому. Она успела заметить, что Самуэль пребывал в полном замешательстве.

Диди выбежала на улицу. Ночной воздух был влажным, и она минуту простояла в свете уличного фонаря. Девушка имела смутное представление о том, в какую сторону следовало идти, но мучительная тревога заставила ее бежать вперед. С каждым шагом силы иссякали, и когда она наконец дошла до места праздника, то еле дышала. На улицу выходили одетые в старинные наряды люди, они толкали ее. Кто-то смотрел с удивлением, кто-то с восхищением.

– Классные линзы, – сказал какой-то человек с рогами на голове, и Диди вскрикнула от страха.

Она вошла внутрь. Ей просто необходимо было найти где-то Кати, иначе девушка могла умереть. Ей казалось, что она очутилась посреди моря мужчин, и все ее чувства были крайне обострены. Мужские запахи парили вокруг нее, и она блуждала, будто в тумане. Вдруг она узнала Кати, которая безудержно смеялась, слушая молодого человека, и стала пробираться к ней. Танцевальная музыка гулом отзывалась в ушах Диди.

– Кати… – пролепетала Диди и почти упала в ее объятия.

– Ты все делаешь не так как надо, – сказала Кати, обнимая ее.

– Ты оставила меня наедине с Самуэлем специально, – отозвалась Диди, и вдруг ее озарила догадка: – Это ты сожгла яхту.

Кати, оттащив девушку в сторону, усадила ее. Она взяла забытую кем-то на столе маску и нацепила на лицо Диди.

– Потерпи еще немного, – успокоила Кати. Ее взгляд уже был прикован к двум молодым мужчинам у барной стойки. – Тебе нужна пища.