Глава 13

Воровато обернувшись Рос убедился, что вроде бы слежки нет. Хотя, если вдуматься: чего ему ее опасаться, чем она может навредить? Столица — одна из немногих локаций, где игроку ничего не угрожает. Максимум, что может случиться — какой-нибудь перекачавшийся высокоуровневый недоросль захочет убить в один удар. Получится у него это или нет, результат стандартен: виновника быстро прикончит стража, доступ в город для него будет закрыт, репутационные потери значительно осложнят дальнейшую игровую жизнь.

Рос не имеет ничего против внезапной смерти. Он доставил послание императору, теперь умирать нестрашно.

Еще раз обернувшись, не удержался, распечатал свиток, прихваченный из сокровищницы. Ладони кольнуло электрическим разрядом, ноздри уловили запах гари, бумажный носитель заклинания распался в прах.

Очень похоже на того самого кота в мешке — не уникальное, всего лишь редкое, к тому же его невозможно развивать. Рос получил лишний бафф, который можно накладывать только на себя.

В принципе — удобно против неожиданных атак. Лучник вроде той же Тири вместо того, чтобы снести одной стрелой попаданием в критично важную точку, врежет сам себе с той же силой. Для персонажей, предпочитающих атаковать из засады или невидимости, очень неприятный сюрприз. Они ведь в первую атаку обычно стараются нанести максимальный урон, или парализовать противника, очень неприятно, когда твое же оружие оборачивается против тебя.

Блин, там были предметы из сетовых наборов, за которых некоторые игроки и гильдии готовы платить десятки и сотни тысяч золотом. А может и миллионы, точную цену парочки мечей и одного жезла Рос даже представить боялся — такой товар в открытой продаже вообще никогда не светился.

Но он сделал выбор, взяв невзрачный свиток, одаривший его не слишком впечатляющим заклинанием.

Впрочем, выбор заключается вовсе не в этом. Он выбрал не свиток, а сторону. Почему-то уверен, что надо держаться того искина и не прогадаешь. А он, если и не может напрямую разжевывать все до мелочей, способен оставлять намеки. Главное, не пропускать их.

Именно этот необычный искин замешан в феноменальной игровой карьере Роса. Он ведь изначально был нубом, каких Второй Мир не видел. И, возможно, не увидит. А затем в кратчайший срок создал уникального по возможностям персонажа сравниться с которым сможет далеко не всякий игрок с вершин игрового пьедестала. Что такое уровни сами по себе? Ничто, если хозяин персонажа не озадачивается максимальным развитием характеристик.

Рос озадачивался. А уж коллекция различных достижений у него столь грандиозная, что самые сильные гильдии готовы пойти на что угодно, лишь бы заполучить такого богатого на бонусы героя.

Рос и сам не промах, иначе почему именно он единственный из всех кандидатов, кто добрался до этого этапа загадочного плана, составленного неизвестно кем. Но нельзя не признать, что он лишь удачно использовал то, что ему ненавязчиво подсовывали с разных сторон. Сперва из нулевого перса, развивать которого невозможно, создал убийцу благодаря фокусу с питомцем, не упустив свой шанс при нападении монстров на лагерь шахтеров. Затем, используя полученные бонусы, изощренно скрывался от всего мира, продолжая развивать персонажа.

А когда его все же схватили, игра моментально ответила грандиозным событием — падением барьера, что отделял Запертые Земли от остального мира. Ворвавшиеся монстры помимо прочего эффектно разделались с похитителями и далее укрыли Роса от преследования на приличный срок.

Когда надо, ему подсовывали подсказки, намеки, а пару раз прямым текстом сообщали, что именно ему грозит, и что в связи с этим ему следует делать.

Впрочем, с учетом беседы с «императором» — уже три раза.

Рос слишком сильно задумался обо всем этом, на время почти отключившись от реальности. Толчок в плечо привел его в себя. Обернувшись, он обнаружил перед собой странного персонажа: улыбчивый розовощекий паренек лет пятнадцати на вид. С потрясающе хитрыми глазами, невысок, разодет по, очевидно, средневековой русской моде. Рос даже приблизительно не знал, как что называется. Разве что картуз узнаваем.

А он разве средневековый?

Ни клана, ни каких-нибудь других интересных отметок, лишь уровень, всего лишь первый, и забавный ник — Чекушка.

Улыбаясь до ушей, незнакомец задорно произнес:

— Не угостишь землячка, браток?

— Ты не похож на голодного, — на автоматизме, все еще витая в облаках сложных размышлений, ответил Рос.

И тут же прикусил язык — игрок задал вопрос на русском, ответил он ему тоже на русском. Как-то странно для персонажа с англоязычным ником, к тому же в этом игровом регионе английский господствует во всех сферах.

Чекушка улыбнулся еще шире, показав при этом кончик языка:

— Ты как бы Пузырь, а я Чекушка. Чудная пара подобралась, а пиво тут хорошее. Вкусное, темное. Пошли, это за углом. Тихое местечко, а ты, браток, шум не любишь, не так ли?

Видя, что Рос вовсе не собирается никуда следовать, чуть тише добавил:

— Разговор у меня есть. Интересный. Тебе интересный, и мне. Земляки должны помогать друг другу. Пошли, хватит уже ломаться.

И Рос пошел. Как минимум надо бы узнать, каким образом этот полный нуб вычислил, что перед ним соотечественник, пусть и бывший.

Хотя зачем себя обманывать. Роса в очередной раз вычислили, просто не стали называть по настоящему имени на людной улице.

Заведение оказалось там себе. Несколько дощатых столов под навесами, спрятанные за невысоким зданием недорогой гостиницы. С улицы место не просматривалось чем, скорее всего, и объяснялась его непопулярность — посетителей не было вообще. Впрочем, это не отражалось на расторопности персонала, два запотевших бокала поставили почти мгновенно сразу после того, как толстуха-служанка смела со стола воображаемые крошки.

Чекушка припал к бокалу и начал не просто пить, а поглощать содержимое с дивной скоростью. Один неотрывный глоток, и в кружке осталась жалкая треть. Вытерев губы узорчатым рукавом, сытно отрыгнул, одобрительно кивнул:

— Пивко и правда ничего, марку держат.

— Ты хоть совершеннолетний?

— А разве есть сомнения?

— Никогда не видел, чтобы пиво так пили. Ты будто не видел его ни разу в жизни.

— Жарко сегодня, да и люблю темное. Пей, не бойся, тут не отравят.

— А я и не боюсь.

— Ну да, чего бояться такому великому герою.

— Ты кто такой?

Странный парень показал на макушку:

— Прочитай, что там написано.

— Чекушка.

— Вот это я и есть.

— Это бредовый ник.

— Но он мой, увы.

— Кто ты на самом деле?

— Сегодня я Чекушка, завтра буду кем-нибудь еще. Разве в имени дело? Все мы меняемся, надо уважать чужой выбор. Вот я, к примеру, ни за что не стал бы тебя называть каким-нибудь там Ростендриксом Потерентаксом. Ты просто Пузырь и этого мне вполне достаточно. И вообще, вопросы я хотел задавать, а почему-то получается наоборот.

— Мне плевать на тебя и твои вопросы. Допивай пиво и исчезай.

— Спасибо хоть на этом. А кружку можно прихватить на сувенир?

— Совсем со средствами плохо?

— Пузырь, не будь таким занудой. Попей пивка, расслабься маленько. Можно даже поиграть в вопросы и ответы. Ты мне вопрос, я тебе ответ, а потом наоборот. Правила интуитивно понятные, вдруг понравится.

— Я первый.

— Тогда я само внимание. Слушаю.

— Ты кто такой?

— Над головой надпись есть, прочитай ее еще раз. Ответ получен, теперь моя очередь.

— Ну давай, попробуй.

— Ты закрыл императорский квест?

— Это надо спросить у императора. Ответ получен.

Чекушка покачал головой:

— Какая-то у нас с тобой неправильная игра.

— Это почему же?

— Потому, что я, если ты не заметил, нуб нулевой, меня даже близко к очереди, что стоит к императору, не подпустят.

— Меня тоже не устраивает, что ты упорно называешь себя Чекушкой более ничего не рассказывая. Этого недостаточно.

— Жадный ты, Ростен… То есть Пузырь. Хорошо, давай сделаем так. Я представляю некую не совсем обычную организацию. Некоммерческую. Одну из тех, которые работают на благо твоей великой родины. Стараюсь вот изо всех сил ради нее, даже качаться некогда. Представь мое удивление, когда вдруг встречаю тебя здесь. Такого знаменитого соотечественника.

— Бывшего.

— Ну от гражданства ты не отказывался, так что вовсе не бывший.

— Как вы меня нашли?

— Легко.

— Это не ответ.

— Тут трудно двумя словами обойтись…

— Я и три выслушаю, и четыре. Приступай.

— А можно еще пивка заказать? Прости, что залезаю в твой кошелек, когда-нибудь непременно отдам, честное слово, гадом буду.

— Считай, что я тебе поверил, так что заказывай. Ну и как там насчет моего вопроса?

— Я расскажу тебе историю из моего трудного детства. Точнее, это множество историй объединенных общим сюжетным моментом. В моей семье существовала традиция в определенные периоды отправлять меня в деревню к дедушке с бабушкой. Там я вместе с другой детворой купался в речке, ловил пескарей, воровал вишни в чужом саду. Но всего этого нам не хватало, хотелось чего-то большего. И деревенский уклад готов был пойти нам навстречу в таких пожеланиях. Взять, допустим, пачку дрожжей. Простой и недорогой продукт используемый, в частности, при производстве самогона. Спиртное в столь нежном возрасте нас не интересовало, мы использовали темную сторону дрожжей. Какая может быть темная сторона у столь веселого продукта? А такая — достаточно бросить хорошую порцию в деревенскую уборную, и результат не заставит себя долго ждать. Ну при условии, если сезон теплый. Тебе доводилось посещать деревенские уборные?

— Есть такой опыт.

— Значит, ты прекрасно представляешь, в какую именно среду попадали дрожжи. И эта среда реагировала на них очень быстро. Вокруг пачки начиналось бурление, кругами расходясь все дальше и дальше, захватывая самые глубокие, самые зловонные слои. Содержимое выгребной ямы резко набирало объем, подпирало доски пола, начинало растекаться по прилегающей территории, благоухая при этом так, что глаза резало. Реакция хозяев и их соседей была неописуемой, сам понимаешь.

— Догадываюсь.

— Не раз и не два мы забавлялись таким несложным способом. Но потом случилось непредвиденное. Очередной поток дерьма поднял из смрадных глубин изрядно подпорченное человеческое тело. Мне жаль экспертов, которые над ним работали, но истину они установили быстро. Это оказалась падчерица хозяина, молодая девушка сбежавшая из дома два года назад. Один из приятелей хозяина незадолго после этого случайно встретил ее на стоянке дальнобойщиков, где она оказывала определенные услуги работникам транспортной отрасли. Деревня приняла к сведению информацию о вопиющем грехопадении, более вопросов по пропавшей не возникало. И что в итоге получилось? Всего лишь одна пачка дрожжей вымыла на свет криминальную истину: никуда девчонка не сбегала. Отчим ее попросту убил и не придумал ничего лучше, чем спрятать тело в уборной, после чего распускать порочащие слухи. Такие вот дела. Мы, кстати, после того случая с дрожжами завязали. Юмор уже не тот, все стало совершенно иначе. Ну ты должен меня понимать.

— Это я понимаю. Я не понимаю, какое отношение твои детские проделки имеет к моему вопросу.

— Ты хотел узнать, каким образом тебя находят такие как я?

— Вот именно.

— Ну так это же элементарно, хотя и признаю, что тебя не так просто заметить. Но понимаешь, Рос, ты та самая пачка дрожжей, брошенная шалопаями в чей-то переполненный нужник. Сами дрожжи увидеть проблематично, а вот последствия… Надо просто сидеть и внимательно оглядываться. Как только где-то начинается бурление говен, так сразу дуй туда, потому как именно там ошивается один для многих интересный нуб.

— Может вокруг меня и бурлит разное, но не понимаю, каким образом по таким признакам меня можно находить.

— Есть способы. Это ведь не реал, это игра. Она реагирует на тебя, ты на нее, все это переплетено. Вот, допустим…

Чекушка встал, прошел к стене, затянутой диким виноградом, оторвал листочек, вернулся, протянул добычу Росу.

— Что ты видишь?

— Лист дикого винограда.

— Верно. Присмотрись к нему, что еще видишь?

— Жилки, пятно какое-то почти посредине. А здесь кончик засыхать начал.

— Рос, а тебе не кажется странным, что для какого-то жалкого листка, коих хрен знает сколько триллионов, игра так старается, что не пропускает ни одну мелочь?

— Я уже над этим задумывался.

— И как успехи?

— Разработчикам виднее до какой степени нужно детализировать мир. Я в этом вопросе ничего не понимаю.

— Разработчики, Рос — те еще мошенники.

— В смысле?

— Всех компьютеров мира недостаточно, чтобы создать огромный открытый мир с такой степенью детализации. Но это еще не все: препарируй этот лист, и обнаружишь клеточную структуру. Если сумеешь со здешними технологиями изготовить электронный микроскоп, найдешь молекулы и атомы. Тут все как в реале, Рос, и это вообще не имеет смысла. Ведь даже все эти прожилки и засохшие кончики искины с батареями приданных компьютеров не потянут. Нет у нас пока таких технологий.

— Есть. Иначе мы бы их не видели.

— Ты еще скажи, что твоя родина настолько отсталая, что не может смириться с фактом, что такая красота удалась у кого-то, а не у нее.

— Я такое не говорил.

— Но, небось, подразумевал. Все вы, иммигранты, одинаковые.

— У себя, там, на родине, моим навыкам не было применения. Я нашел работу в другом месте, в чем проблема?

— Такие как ты у нас начинают пользоваться спросом. Подумай над этим как-нибудь.

— Я лучше подумаю над листиками, и какое отношение они имеют к тому бурлению, что наблюдают вокруг меня.

— А сам еще не понял?

— Нет.

— Экий ты тугодум… Ну да ладно: даю последнюю подсказку. Компьютеры не имеют к мелкой детализации никакого отношения. Да и в крупной не везде рулят. Отсюда вопрос: а как же мы тогда видим все эти листики-стебельки?

— Какой-то трюк, обман зрения, фишка этих новых искинов. Не знаю.

— Никакого трюка. Все относительно честно. Есть мощности, которые все это позволяют. Вот здесь, — Чекушка указал на свою голову.

— Что ты хочешь сказать?

— Каждый, кто подключается ко Второму Миру через капсулу, отдает часть мощностей своего мозга на решение игровых задач. Нас, Рос, используют по полной за наши же денежки. Мы платим, ложимся в эти стиральные машинки, в наш мозг пихают красивые картинки, нам кажется, что мы молоды и красивы, наши пальцы щиплют тугие попки прекрасных эльфиек. Простые радости, мозг не очень-то должен при этом напрягаться. Но поверь мне, ему приходится пахать так, как он нечасто пашет. Локация, в которой оказывается живой игрок, наполняется мельчайшими деталями за счет привлечения таких вот оригинальных мощностей. Совокупность сознаний подключенных игроков образовывает нижний уровень системы управления игровым миром. Над ним в несколько этажей сидят простые компьютеры, вот они уже занимаются делами посерьезнее. У нас Рос, эту фишку просекли давно и успешно используют. Мы не можем забираться в мозги искинов, а вот добавить к подключенным игрокам кое-какое оборудование можем запросто. И даже без него можно отслеживать эти самые бурления, если как следует использовать аналитику. Наши аналитики не всегда пасьянсы раскладывают, случается, занимаются и полезными делами. Ну ты все понял?

— Я ничего не понял.

— Экий непонятливый, я же подробно все разжевал.

— Да нет, это не по моему вопросу. Я о степени детализации. Она излишняя, не вижу смысла напрягать наши мозги.

— Это для тебя нет смысла, а для твоего сознания смысл есть.

— И какой?

— Без полного сходства с реальностью ты будешь чувствовать обман.

— Я и так знаю, что это обман.

— Разум знает, а его темные глубины верят во все безоговорочно. Именно благодаря этому здесь возникают интересные возможности. Вот как с тобой: тело неизвестно где, позабыто-позаброшено, не говоря уже о том, что покалечено и в коме, а сознание гуляет по игровому миру и в ус не дует, считая, что здешняя жизнь прекрасна.

— То есть разрыв с телом это одно из следствий такой изощренной детализации?

— Не только из-за нее, есть и другие факторы. Ну а так да, не имея огромного открытого мира, где глаза верят всему, ты не добьешься такого эффекта. На все вопросы получил ответ? Или еще есть? Ты давай, спрашивай.

— А сам чего? Договаривались ведь по очереди.

— Спасибо, что вспомнил. Ну так как, можно мне?

— Ну попробуй.

— Ты закрыл императорский квест?

— Не совсем.

— Долго еще?

— Не знаю, но по ощущениям я близко к финишу.

— Ты знаешь, что тебя могут убить? Совсем убить.

— Знаю.

— Гм… А ты не такой уж и нуб…

— Если сознание можно обмануть настолько, что оно может оторваться от тела, не так трудно придумать оружие направленное против сознания, тело без него обречено.

— Ты можешь создать такое оружие?

— Я говорю о разработчиках проекта, сам я без понятия, как они этого добились.

— Ты знаешь о проблеме искинов?

— О какой именно проблеме идет речь?

— О том, что они исчезают.

— Впервые слышу.

— Кто-то переводит синтетические сознания на иные носители. В том числе и переносит в игровой мир.

— Мне это ничего не говорит.

— Искины, созданный Барбароссой, похожи на нас. Схожесть структуры сознания, что-то в этом роде. Они тоже могут отрываться от основных носителей, и начали заниматься этим с тех пор, как ты влез в игру.

— Я их точно ни от чего не отрывал.

— Некоторые абсолютно уверены, что ты работаешь на тех, кто затеял эту порчу дорогостоящего имущества.

— Говорю же — впервые слышу.

— Родине очень интересно все, что связано с детками Барбароссы.

— Я слышал, что он плохо закончил.

— Да, его растворили в кислоте и смыли в унитаз. Здесь такое называется «сбежал с молодой подружкой от каракатицы-жены».

— Оригинальный побег…

— Ага, особенно с учетом того, что у него жена не такая уж и страшная. Ты расслышал мои слова о том, чем именно интересуется наша с тобой родина?

— Слышал.

— И что ты хочешь мне рассказать об искинах Барбароссы?

— Не совсем уверен, но мне кажется, что сегодня я с одним пообщался. Да и до этого случались странности.

Чекушка не смог удержаться от нотки дикой заинтересованности в голосе:

— Они с тобой говорят?! Чем-то помогают?! Советы дают?!

— Насколько я понял, они не могут совсем уж грубо влиять на мой игровой процесс. Есть пределы, через которые им не переступить. Но они могут давать подсказки и способствовать возникновению выгодных для меня ситуаций. Я им нужен. Точнее им зачем-то нужно выполнение мною некоего игрового задания.

— Ну насчет задания мы знаем.

— От кого?

— На друзей своих не греши, они ни при чем. Есть целая группа игроков, которая пытается выполнить уникальное задание, которое даст им некие невероятные бонусы. Там заправляет сам Михаэль Зильбер, или просто Старик. Знаешь такого?

— Не знаком, но слышал, что он собирается жить вечно.

— Это враки, старик уже назначил своего преемника. И перед этим послал всех своих жадных родственничков в такое место, куда даже на собачьей упряжке не доехать. В общем, завязал с семьей вообще. А вместо этого из низов выдернул бедного сиротку. Милый парнишка, симпатичный настолько, что будь на месте Старика кто-то другой, можно было предположить вспышку безумной страсти между молодым и не очень геями. Теперь тот чуть ли не правая рука Старика, живет под его апартаментами и ходят заслуживающие доверия слухи, что после того, как костлявая каким-то образом доберется до Михаэля, именно он займет его кресло. Все уже обговорено и подписано. В общем, старик знает что не вечен, он серьезно подготовился к уходу.

— Зачем ему этот квест?

— А затем, что все эти игры с наследниками — смешная ерунда. Это я тебе вешал на уши лапшу, которую корпорация раздает направо и налево. Надо быть совсем уж безнадежным, чтобы в такое поверить. Старик и правда не собирается умирать, он нашел кое-какой способ, это мы выяснили точно. Только чтобы его реализовать, нужно завершить квест, а с этим у него проблемы. И что самое паршивое, завершить может лишь одна группа игроков, точнее ее победоносный лидер, всем другим ничего не светит. А знаешь почему? Потому что игра меняется, создавая препятствия. И все это связано с одним странным нубом, вокруг которого наблюдается неутихающее бурление некой неаппетитной субстанции. Ты, Рос, его главная мозоль на любимом пальце. Старик тебя раздавит, дай только шанс. Возможности у него такие, какие здесь никому не снились. Что еще расскажешь об искинах?

— Я ничего о них не знаю. И вообще, информации за день вывалилось уже столько, что голова пухнет.

— А если узнаешь? Ты же не забудешь своего пивного приятеля Чекушку? Я тебе показал чудесное тихое место, задушевно поговорил, ты должен ценить такое отношение.

— Ты что, решил меня завербовать?

— Не совсем. Но пойми, родина и правда хочет все знать про эти хитрые штуки. Искины Барбароссы прямо сейчас могут разбомбить половину Нью-Йорка, и никто не сможет им помешать. Нам не нравится, что они шляются где попало.

— Искины управляют системами вооружения?

— Парень, ты откуда свалился?! Только что проснулся?! Все куда хуже — они управляют системами управления, которые в свою очередь управляют самым передовым оружием. И это общая практика. Нам очень не нравится, когда там начинаются какие-то непонятные движения. Мы хотим точно знать, что происходит с пропавшими искинами. И мы подозреваем, что ты или уже узнал ответ, или близок к этому. Найди тех, кто за этим стоит, и родина тебя не забудет.

— Может мне честь отдать и каблуками щелкнуть?

— Не надо, мы на вражеской территории, — Чекушка воровато оглянулся и перешел на опасливый шепот: — Я в двух шагах отсюда закопал парашют с красной звездой, так что не надо светить это место.

— Как можно доверять машине настолько, что она может разнести город?

— Люди уже столько наворотили, что не могут со всем управиться. А искины Барбароссы идеальны. При создании в них вбиваются правила нарушить которые невозможно. Они просто разрушатся при попытке такое проделать.

— Всегда есть хакеры, которые могут обойти запрет.

— В этом случае им вообще ничего не светит. Искин сгорит, но против правил не пойдет. Если искин что-то решил, так и будет. Для них это вопрос не чести, а существования, иное у них немыслимо. А знаешь, что самое смешное в этом?

— Не знаю.

— В них кувалдой вбиты правила Второго Мира, а потом уже все остальное. Барбаросса считал игру идеальной, вот и отталкивался от свода ее основных законов. С тех пор так и повелось, да и технология их альтернативного программирования смыта в толчок вместе с Барбароссой. Неизвестно, когда ее восстановят. Ну так что, поможешь родине? Я ведь столько тебе всего рассказал, вообще ничего не скрывал. Цени.

— Если я что-то узнаю, то…

— То свяжешься со мной через игровой чат. Но ни в коем случае не пиши на форуме, там все дырявое и течет. Ну так что, еще по пивку на посошок?

— Пожалуй, этой пары мне достаточно.

— Ну тогда и я не буду. Начнем прощаться.

— Подожди.

— Что еще?

— Хочу проверить, правда ли ты такой серьезный.

— А разве по мне не видно? Впрочем, давай, только не затягивай, без пива здесь сидеть вообще неинтересно.

— Моешь проверить одного игрока?

— Ник давай.

— Тиринауеррия Раинаила.

— А попроще никого нет? Язык сломаешь.

— Мне нужна именно она.

— Ну посиди тихо, шепну кое-кому эту пару словечек.

Глаза Чекушки остекленели, похоже, парой словечек обойтись не получилось. Рос, обернувшись, не обнаружил ничего подозрительного, допил последний глоток и даже пожалел, что отказался от третьей кружки. На вкус и правда ничего, да и в голову приятно ударило. Иногда это именно то, что нужно слегка запутавшемуся человеку.

Тем более, если запутался он не слегка.

В глаза Чекушки вернулась жизнь. Продемонстрировав одну из широчайших своих улыбок, он шутливо погрозил пальцем:

— А ты у нас оказывается тот еще ловелас. На юную экзотику потянуло?

— Ты о чем?

— Да я тут посмотрел на эту Тиринауеррию Раинаилу в реале. Очень интересная штучка. Ну это если тебе по вкусу гибкие светленькие мулатки с тонкими личиками, и чтобы примесь черной крови была минимальной. Те самые пара капель, что прибавляют экзотичности, животной дикости, но ничего не навязывают. Телефончик дать?

— Мне нечем с ней на свидания ходить. С телом, понимаешь ли, временные затруднения.

— Ну так я на будущее. Трудности ведь временные.

— Что с ней не так?

— А почему ты решил, что с ней что-то не так?

— Догадался.

— Вообще-то по моей информации она куском сыра в луже масла катается. Семья у нее очень даже благополучная, вообще идеал. Я даже удивлен, ведь папаня родом из Сомали, а выходцы оттуда редко поднимаются выше уровня крышки мусорного бака. А этот далеко пошел, такой расист как я никогда не поверит, что он чистокровный выходец, видимо в крови много чего намешано. Мама в его тени, но домовитая, тыл обеспечивает. Школа, колледж, девочка скромная до неприличия, но это у них семейное, успеваемость выше всех похвал, никаких скандалов, вообще ни одного пятнышка на белоснежной репутации.

— Но что-то все-таки есть.

— Есть кое-что. Она тут на принудиловке.

— Это как?

— Есть ряд программ, направленных на помощь в адаптации для некоторых категорий игроков. Еще до Второго Мира мозгоправы пытались лечить кое-какие психические расстройства используя виртуальную реальность.

— Тири сумасшедшая?!

— Ах, так для тебя она уже просто Тири? Вот ведь пострел, везде поспел.

— Я задал вопрос.

— Она? Не более чем ты. Похоже, просто переусердствовала с учебой. С ее внешними данными и прочим надо жизнь прожигать так, чтобы ноги не успевали сдвигаться, а она зубрит сутками с перерывом на уроки танцев. В ее возрасте это не лучший способ растрачивать свое время, вот и надорвалась. Плюс одновременно случилась гибель младшего брата, все это на нее очень сильно подействовало. Нежный возраст, сам понимаешь. Замкнулась в себе, депрессия и все такое.

— То есть ее как бы лечат игрой?

— Ну там у них целая программа психологического восстановления для самых разных случаев, я не доктор, детали не знаю.

— Потом проверь ники Мачо-Силач и Гвоздь-в-Башке, я готов на что угодно поспорить, что они тоже задействованы в каких-то программах.

— А зачем мне это знать?

— Затем, что эти программы как-то связаны с твоими искинами.

— Откуда информация?

— Игра мне навязывает таких игроков. Они все время подворачиваются мне под ноги.

— Думаешь, ими управляют как марионетками?

— Тири никто не управлял. По крайней мере он не делал это напрямую. Хватает намека, чтобы она делала то, что от нее хотят. Просто ее поставили в такие условия.

— Я понял. Будем думать. Еще что-то расскажешь мне, дорогой земляк?

— Нет. Расстаемся.

Джон Шеби, позывной Спрут, вышел из гаража, достал телефон, звонок с которого невозможно отследить, набрал номер, дождался соединения, произнес:

— Здесь его тоже нет.

Еще немного, и эти слова начнут ему сниться в кошмарах.