17
Сью Красносвет

Сквозь туман мы возвращались на поляну Красносветов. Жуткое время — не спячка, не день, не сон и не явь. Казалось, оно никогда не кончится, а будет тянуться, падать глубже, глубже, пока не поглотит все счастливые воспоминания, все радостные минуты, не оставив ничего, кроме мглистой пустоты. Мы отчаялись и выбились из сил. По нашим лицам стекали пот с дождем, но мы слишком устали, чтобы их вытирать. Из всех Красных Огней, казалось, только Дэвид не разделял нашего горя, точно так же, как прежде не разделял и веселья. Мы плелись, понурив плечи, а он, как ни в чем не бывало, с довольным видом, чуть ли не с улыбкой, бодро вышагивал рядом. Но даже ему хватило ума держать язык за зубами. Никто не проронил ни слова, хотя многие молча плакали, в том числе и я. Похоже, даже самые маленькие догадались, что уютный привычный мирок раскололся надвое. Некоторые дети ревели, у других уже не было слез.

И не было вожака, чтобы нас вести. Обычно Белла разбиралась с любой проблемой, с которой сталкивалась наша группа, и объясняла нам, что делать: «Вот на это нужно обратить внимание, вот это сделать в первую очередь, вот на эти вопросы ответить…» — теперь же она молча, ни на кого не глядя, шла среди нас. Старый Роджер заламывал руки. Лис и другие молодые мужчины и женщины шагали группкой, отдельно от остальных.

Джон был в оцепенении. Моя сестра Джейд шла за ним, чуть поодаль, и, как всегда, понятия не имела, что сказать сыну и что она вообще должна делать как его мать. Джерри шел рядом с Джоном, плакал и забрасывал его вопросами:

— Что ты будешь делать? Куда пойдешь? Я не хочу, чтобы ты уходил. Ты что-нибудь придумал?

А мой младший сынок Джефф, самый умный и чуткий из нас, ковылял рядом со мной и за всем этим наблюдал.

Мы разбежались по шалашам и принялись шарить по мешкам и колодам в поисках припасов, которые хотели дать Джону с собой: черное стекло, наконечники копий, веревки, шкуры, сети, сушеное мясо. Кроме меня, некому было этим заняться, поэтому я лезла из кожи вон, чтобы ничего не забыть, и присматривала за Джерри, чтобы он не донимал Джона расспросами: мальчику нужно было все обдумать.

— Оставь его, Джерри. Он знает, что ты его любишь, но сейчас ему просто не до тебя… Роджер, не жмись, ради Джелы, дай ему пару хороших наконечников… Том, поищи, пожалуйста, Джону с собой еще веревку… Дженни, дорогая, я понимаю, что ты расстроена, но не могла бы ты завернуть это мясо в чистый кусок шкуры?

А моя красавица-сестра Джейд тем временем беспомощно стояла и наблюдала, как мы собираем ее сыну вещи, а он увязывает их в узел, — словно ждала, пока ей подскажут, как должна себя вести мать.

Мы попрощались с Джоном. Джерри обнял его. И Джефф тоже. И старый Роджер. Я обняла Джона, наказала беречь себя, терпеливо ждать и больше не огорчать Семью. А мы тем временем, пообещала я, уговорим Совет изменить решение и позволить ему вернуться. В конце концов, это же Совет все время твердит нам, что мы должны сохранить Семью.

— Это не навсегда, — уверяла я Джона, — ты всех ужасно расстроил, но когда все успокоятся, мы снова все обсудим и постараемся найти выход из положения.

Джон ничего не ответил. Он вообще не проронил ни слова. Взвалил на плечо узел с вещами, подхватил кору с тлеющими угольками, повернулся, кивнул нам и пошел прочь по тропинке между полянами Мышекрылов и Рыбозеров в чащу леса. (Джон не хотел идти мимо чужих групп.)

— Береги себя, — крикнула я ему вслед. — Не падай духом. Мы что-нибудь придумаем.

Он остановился, обернулся в последний раз, поднял руку, еле заметно махнул нам и зашагал дальше.

Вдруг раздался вопль Беллы.

Все это время, пока мы собирали вещи для Джона, она пряталась у себя в шалаше, и никто не заметил, как она вышла.

— Джон! — кричала она. — Джон! Подожди меня!

Она догнала его и, всхлипывая, вцепилась в его руку, умоляя взять ее с собой.

— Не бросай меня, мальчик мой любимый! Не бросай меня!

Никто никогда не видел ее такой. Никто не ожидал такого от Беллы. Не только Красные Огни, но и вся Семья привыкла полагаться на нее: когда другие теряли голову, Белла оставалась спокойной, рассудительной и контролировала ситуацию.

— Джон, миленький, я не хочу тебя терять! — причитала она, заливаясь слезами. — Я хочу заботиться о тебе, маленький мой. Это я во всем виновата.

Джон молчал. Он был бледен, задумчив, и, хотя не отталкивал Беллу, которая покрывала его поцелуями, но и не повернулся к ней: лицо его по-прежнему было обращено к тропинке перед ним, как будто Джон только и ждал, когда досадная помеха исчезнет и можно будет продолжить путь.

— Джон, родной мой, — Белла провела рукой по его груди и животу, как будто они были любовниками и собирались переспать, — мой ненаглядный. Я тебя люблю. Я люблю тебя больше, чем если бы ты был моим собственным сыном. Больше, чем если бы ты был моим мужчиной. Позволь мне пойти с тобой, милый. Я буду ухаживать за тобой. Позволь мне пойти с тобой, заботиться о тебе, согревать тебя.

Никто из нас не знал, что делать и что думать. Белла никогда раньше так не говорила. Она всегда была умница-разумница. Она всегда была сдержанна и рассудительна. Я подошла к ней, взяла за руку и попыталась оторвать ее от Джона, но Белла со злостью меня оттолкнула.

— Ну позволь же мне пойти с тобой и заботиться о тебе, — умоляла она. — Пожалуйста, Джон, пожалуйста, любимый мой. Ну пожалуйста!

Она снова набросилась на него с поцелуями и погладила его по набедренной повязке, как будто хотела, чтобы у него встал член.

Джон вздрогнул и оттолкнул ее руку.

— Нет, Белла, — вмешалась я. — Так нечестно. Так ты ему не поможешь. Подумай о Джоне, о том положении, в котором он оказался.

— Я-то как раз думаю о нем. Никто не думает о нем больше меня. И он это знает. Я люблю его больше, чем его родная мать. Разве Джейд, этот леопард в женском обличье со сладкими пустыми песнями, что-нибудь сделала для мальчика?

— Оставь меня, Белла, хорошо? — пробормотал Джон. — Мне этого не нужно. Отстань от меня.

Он повторил это раза два-три, и я поддержала его, как могла.

— Ему пора идти, — увещевала я Беллу. — Оставь его. Он знает, что ты его любишь. Он все понимает.

— Да, Белла, мальчик сам разберется, — пришел ко мне на помощь Старый Роджер.

— Отстань от него, Белла! — крикнула Джейд, подоспевшая за Роджером.

— Я не хочу, — повторил Джон, взглянув на Беллу и снова переведя взгляд на убегавшую вдаль тропинку между древосветов.

— Ты не…

И тут Белла все поняла. Она отпустила Джона. Отпрянула. По ее лицу мелькнула тень, как будто она увидела Обитателей Сумрака. Белла испустила дикий вопль, который, должно быть, слышала вся Семья до самых Синих гор, бросилась на землю, мокрую от измороси, точно от слез, и скорчилась в грязи, перемазавшись с головы до ног.

Никто из Красных Огней не знал, как с ней быть. Но мы понимали, что сейчас нужно уделить внимание Джону, потому что это ему, а не кому-нибудь, приходится уходить. Так что мы, не обращая внимания на нашего бывшего вожака, прощались с Джоном.

— Не волнуйся, Джон. Мы все уладим. Сейчас иди, но помни, что мы постараемся вернуть тебя как можно быстрее.

Джон кивнул, прижал к груди кору с угольками и, не сказав никому ни слова, зашагал прочь.

А Джейд, которая должна была бы больше прочих убиваться из-за разлуки с сыном, подошла к Белле, опустилась рядом с ней на корточки и принялась ее успокаивать. Наконец-то она нашла себе занятие.

Когда Джон скрылся из виду, все, кроме Джейд и Беллы, вернулись на поляну к своим шалашам. Возле костра на бревне сидел Дэвид и прилаживал наконечник из зуба леопарда к древку копья, обмотанному полосками сушеных шерстячьих кишок. Дэвид старательно делал вид, будто очень занят. Я заметила, что верзила Мет подошел к Дэвиду и пристроился рядом с ним. А возле них, закатив глаза к сизо-черному туманному небу, примостилась Люси Лу.

— Придется нам выбрать нового вожака, — сказала я. — Чтобы он помог разобраться в этой путанице.

Дэвид фыркнул.

— И желательно такого, который не спал бы с новошерстками из собственной группы.

— Мама, я хочу пойти с ним, — всхлипнул Джерри. — Джон не просто мой брат, он мой лучший друг. Нельзя его бросать одного в лесу.

— Этим ты ему не поможешь, — возразила я. — Это только подтвердит, что Джон дурно влияет на новошерстков. Оставь его, а мы пока придумаем, как уговорить Семью его вернуть, когда страсти улягутся.

Дэвид поднял на нас глаза.

— Чего-чего? Вернуть Джона? Вы рехнулись, что ли? Он уничтожил Круг, оскорбил Семью, опозорил всю группу, и вы думаете, что мы вот так просто позволим ему вернуться? Дескать, поругали, и хватит?

— Даже мать Анджела говорит мне, что его надо было прогнать, — вдруг воскликнула Люси Лу глухим голосом, словно откуда-то из далекой пещеры. — Он должен был уйти, а теперь, когда он ушел, она поможет нам восстановить Круг, и все будет по-старому. Ах, милая, добрая Анджела, наша родная мамочка! Она говорит мне, что, если Совет попросит, она лично направит мою руку, и я найду те самые камни, которые негодник Джон выбросил в ручей, и уложу их на прежнее место.