14 июня (по новому стилю) 1903 года КВЖД была, наконец, открыта и сдана в эксплуатацию, после чего в течение двух-трех лет Маньчжурия, традиционно — одна из самых «неперспективных» провинций Поднебесной, превратилась в едва ли не самую экономически развитую и благополучную часть Китая, желанную цель для всех искателей счастья. К 1910-м население ее за счет внутренней миграции выросло вдвое, с 8 до 16 миллионов человек. Такие темпы роста населения изрядно превышали соответствующие показатели областей российского Дальнего Востока, вынуждая власти Амурского наместничества поощрять трудовую миграцию из-за Амура, по причинам, бывшим тогда куда понятнее, нежели нынче, ограничивая, однако, право «сезонных кули» на натурализацию. Особые изменения претерпел Харбин, в считаные годы из полустанка выросший в европейский благоустроенный город с населением около 70 тысяч человек, в основном русских (примерно 25 %) и китайцев, среди которых, кстати, осесть в Харбине считалось великой удачей. Что вполне понятно. Русское население, являясь в основном интеллигенцией («белые подкладки» и «синие воротнички»), обустраивало жизни в соответствии со своими убеждениями. «Я научился читать, писать по-русски, затем у хозяйских дочерей немного и по-французски, — вспоминал позже известный революционер Ли Лимэй, — Нам, харбинцам, сверстники из других мест завидовали, — ведь только в Харбине бедный мальчуган мог бесплатно обучиться грамоте, а если кто-то из семьи заболеет, попасть к настоящему доктору, конечно, русскому, который поможет и не потребует денег, понимая, что у рабочего-китайца лишних копеек нет».

Вот, собственно, и все.