«Настоящие», впрочем, шалили вовсю. Всею тундрою больше не вставали, — Тавыль погиб очень к месту, второго такого не было, и в этом смысле Павлуцкий отдал жизнь недаром. Но в «скопищах» и не было надобности: тундра за стенами острожков и так принадлежала им, а промысловые партии они вообще считали законной добычей. Если же Кекеров (а потом капитан Шатилов, тоже классический слуга царю, отец солдатам) сердились всерьез, «настоящие» отступали, — чтобы через месяц-другой появиться вновь, на полуостров, куда русские продвигаться опасались. В 1755-м в столице решили, что пряник все-таки лучше кнута, и, в соответствии с идеалами Века Просвещения, издали очередной указ про «действовать лаской». Заодно, — чего уж там, — и выписав «всем чукоцким людям» именное Ее Императорского Величества «прощение за все минувших лет противу России прегрешения», а очередному начальнику партии, секунд-майору Ивану Шмалеву, повелев «непременно и скоро добром договориться». Сие слегка удалось. Первые переговоры, правда, умилыки сорвали, заподозрив подвох, но в 1756-м один из солидных «настоящих», Менигытьев, рискнул приехать в Анадырск и, польщенный приемом, согласился присягнуть императрице вместе со всем стойбищем.

Такое событие, как указывают документы, отмечали восемь дней без передыху. Очень кстати пришлась и помощь коряков, после походов Кекерова, видимо, окончательно определивших, кому же все-таки быть «верными»: в том же году некий Ивака Лехтелев, «главного коряцкого князя Эйтели брат и сам великий князь», предложил чукчам «мир навсегда» и удобные земли для поселения. А когда чукчи, согласившись, перешли реку и заняли предложенные пастбища, убил на пиру «старших» и отправил их головы Шмалеву, в связи с чем «настоящие» вновь на какое-то время ушли в себя и притихли. Естественно, ненадолго: в 1759-м, на исходе апреля, во владение Ивака явились кровники, отбили у коряков видимо-невидимо оленей и собак, убили 9 мужчин (по числу убитых на пиру) и, захватив много женщин плюс 15 казаков «подмоги», растворились в пространствах полуострова. А чуть погодя, огромным скопищем (в последний раз) осадили Анадырск, в тот момент измотанный какой-то хворью и голодом. Но обошлось. Вновь назначенный главой партии Семен Кекеров, с тремя сотнями относительно живых добровольцев с боями прорвавшись на рыбные промыслы, добыл юколы и сумел прорваться назад, отбив по пути еще и сколько-то оленей. По сути дела, началась уже сказка про белого бычка или, если кто-то против бычков, мочало на столбе, — скорее, из принципа, чем по необходимости. Рано или поздно кто-то должен был сказать «стоп», и хотя никто не желал проявлять инициативу, в конце концов, такой человек нашелся.