Глава 21. Сомнения
Тяжёлая железная дверь была декоративно отделана деревом. Дмитрий поймал встревоженный взгляд Лены и ещё раз надавил кнопку звонка. Замок щёлкнул.
— Привет, — сказал Гош, — что-то случилось?
— Почти, — Демон прошёл в прихожую, — надо поговорить.
Помощник кивнул и тут же помог Алленарии раздеться.
Станин не был здесь со дня смерти Алисы. Налёт грусти, запущенности лежал на каждом предмете. Это ощущалось в мелочах: в скопившейся одежде и обуви в коридоре, в посуде на кухне, выстроившейся в аккуратные стопочки, а не пребывавшей в тщательно — продуманном беспорядке. Из комнаты вышел Адаис Петрович в помятом спортивном костюме, так же, как сын, не удивляясь и не задавая вопросов.
Снова позвонили в дверь. Все переглянулись, как тайные заговорщики, застигнутые в самый ответственный момент и готовые, как гончие, сорваться с места. Гош пошёл открывать, из коридора послышались невнятные звуки приветствия, пришедший пару раз упомянул Демона и, наконец, показался на кухне.
Чайник, который Лена намеревалась поставить на плиту, дрогнул в тонких руках.
— Привет, девочка, — поздоровался Лисивин, обнял и поцеловал её в макушку.
— Хочу, чтоб вы меня выслушали, — Станин выбрал именно этот момент, чтобы приступить к делу, — а потом сказали, насколько я спятил. У нас есть подозреваемая.
— Игошина, — согласился бывший шеф.
— Она подала Лене бокал с немиротацин-гаростидом. Покушение не удалось. За четыре дня до этого Синиту видела соседка, подозреваемая приходила под видом покупательницы на комнату. Но Алленарии не было, и её не пустили. Тогда девушка забивает голову фанатику из "обречённых", и тот пытается застрелить Лену в офисе службы контроля из лука, — Демон посмотрел по очереди на каждого. — Месяц тишины, и вдруг два покушения подряд. К чему такая спешка? Не лучше ли подождать и сделать всё гораздо проще? Нет, кто-то рискует, и в результате мы выходим на Игошину. Ответ прост: время работает не на преступника.
— Парень — пустышка, — заговорил Гош. — Никого не волновало, возьмём мы его или нет.
— Согласен, — псионник повертел в руках чашку, — но он сдаёт нам Игошину.
— Зачем этой женщине меня убивать? — Лена нервно потёрла руки.
— Это самое интересное. Мы разобрали твою жизнь по кусочкам — ни одного пересечения: ни косвенного, ни через третьих лиц. Вы не встречались, не имели общих знакомых и даже по одним улицам не ходили. За исключением ночёвки в службе контроля и специалиста, ведущего ваши дела, у вас ничего общего.
— Если у убийцы нет мотива, — заговорил Лисивин.
— Значит, это исполнитель, — закончил за него Гош. — Пока не поймаем Игошину, мы в тупике. Процедура поиска дала сбой, техники говорят, её кад-арт не отвечает.
— Ищите, кому выгодно, — сказал Адаис Петрович. — Самый распространённый мотив — деньги.
— Нирра, Сергий, Злата, теперь Алленария, — перечислил Дмитрий. — Кому отойдёт имущество Артаховых после тебя?
— Не знаю, — растерялась девушка.
— Кое-что мне, — пояснил Лисивин. — Книги, памятные вещи, но это по завещанию, независимо от Лены. В случае её смерти — империи.
— Может, наследник планирует объявиться позже? — спросил Гош. — Докажет степень родства.
— Ещё один внебрачный ребёнок? — голос Ильи был ироничен. — Всё может быть, но вам не кажется, что это чересчур?
— К мотиву ещё вернёмся, — продолжил Станин. — Есть ещё один факт. Илья, расскажи, — попросил он, и все посмотрели на столичного специалиста.
— Уверен, что видел эту женщину, Игошину, на похоронах Нирры до того, как вырубился, — Лисивин прокашлялся. — Уверен, если просмотрим записи, она и там мелькнёт. А если исполнитель один, то заказчик, скорее всего, тоже, — резюмировал он. — Покушения мёртвых и покушения живых — звенья одной цепи.
— Ерунда, — не согласился бывший шеф. — Блуждающих нельзя контролировать. Они, как заводные игрушки, следуют одним и тем же маршрутом: жертва номер один, жертва номер два, жертва номер…
— Стоп, — остановил его Дмитрий. — Мы всё это знаем, именно поэтому я и просил выслушать до конца. Насколько мы их не контролируем? Мы можем уничтожить призрак, привязать к месту, настроить кад-арт и отрезать хвост. Чего мы не можем, так это понять, договориться, убедить, заставить отказаться от намерений.
— Нам не давал покоя один вопрос, — продолжил Лисивин, — почему атаки начались спустя двадцать пять лет?
— Привязка Маринаты была разорвана, призрак освободился, — ответил Гош.
— Ты хочешь сказать, что к этому причастен один из нас? — Адаис Петрович посмотрел на Демона. — Это же имперский трибунал!
— Отец, лучше подумай, почему он нам рассказывает это здесь и сейчас, а не собирает срочное совещание на службе, — Гош побледнел.
— В точку, — Станин улыбнулся.
— То есть мы не подозреваемые, — буркнул бывший шеф, — и на том спасибо.
— Почему ты исключил нас? — спросил Гош.
— Все здесь присутствующие, так или иначе, чуть не умерли от соприкосновения с этим призраком, а кто-то…
Невысказанное имя Алисы повисло в комнате.
— Значит, в её смерти виноват не призрак, — помощник встал. — Не только призрак. Это убийство!
— Знаю, Гош.
— Мы должны поймать эту… этого… чего бы ни стоило! Мы должны… — псионник задохнулся и, не в силах продолжать, вышел из кухни.
С утра Дмитрий просмотрел кучу файлов. Голова гудела от обилия информации. Ему вспомнились слова, сказанные Лисивиным: "…Хороший руководитель обязан знать проблемы подчинённых: кто пьёт, кто играет, у кого долги, кредиты или неурядицы в семье". Ему тоже придётся всё это узнать.
Подозрения ядовиты, они отравят всё, чего коснутся. Подозреваете любимую в измене — каждый её жест преисполнится двоякого смысла. Заподозрили интриги на работе — приглядываетесь к коллегам, ловите каждое замечание, взгляд начальника. Ищет тот, кто хочет найти.
Файлы сменяли друг друга — дела, резюме, характеристики, отзывы, поощрения и взыскания. Все до последнего уборщика были здесь, перенесённые в цифру, уместившиеся на жёстком диске.
Демон и не думал, что это будет легко. У каждого из них был свой подозреваемый. Он вывел на печать первую фотографию. Лена — жертва или обманщица?
Илья сосредоточился на профессоре. Неприязнь к Сорокину перевесила доводы разума. Было, над чем поразмыслить: учёный выбил деньги на исследования с помощью этого дела. Это мотив. Но, если он добился желаемого, зачем затевать вторую серию?
На стол легла следующая фотография.
Гош указал на Эми. Девушка не любила ни Алису, ни Алленарию. В этот список можно смело занести ещё полмиллиарда женщин империи.
Псионник распечатал третье фото.
Дмитрий добавил к списку Игошину. Четвёртое фото.
Подумал, и запросил личное дело Лисивина.
"В доступе отказано".
Понятно, не тот у него уровень, чтобы копать под заславского специалиста. Станин открыл страницу одну из многочисленных соцсетей, нашёл нужный профиль. Не Лисивина, жены Симариады, и распечатал фото, на котором Илья с чувством обнимал дородную женщину за плечи. Пять.
Ещё одно нажатие и из принтера выезжает последнее изображение. Немисов Александр. Бардак с захоронениями при монастыре устроили у него под носом. Попустительство? Или злой умысел?
Шесть фотографий. Шесть человек. Ответ где-то здесь.
Атака на кладбище, Сергий, Злата, одержимость помощников и нападение на Лену: Гош — дома, Алиса — в больнице. Смерть карги. Лисивин — снова на кладбище. Скандал в Тойской обители. Его собственное сумасшествие. Потом смертельную эстафету подхватывают люди: покушение на Лену в Заславле, обвинения, стрелок, Игошина.
Демон перебирал факты, складывал их и так, и так. Три точки: Вороховка, Суровищи, Заславль.
Какая-то смутная мысль начала формироваться в его голове, что-то было общее у всех этих случаев, что-то незначительное, не привлёкшее его внимания раньше.
На корпусе телефона зажглась лампочка, прерывая размышления. Аппарат внутренней связи тихонько запиликал.
— Да, — отрывисто бросил псионник в трубку.
— Дмитрий Борисович, — дежурный запнулся и решил ещё раз обратиться по форме, — товарищ полковник, вам звонок.
— По какому вопросу?
— Не могу знать. Женщина настаивает на разговоре именно с вами.
— Вы что, в службе доверия работаете? Пусть идёт настаивать в другое место.
— Понял, — бодро отрапортовал дежурный.
— Подожди, — его кольнуло нехорошее предчувствие.
Что, если это Лена? Что-то случилось? Утром, несмотря на её слабые возражения, он оставил девушку на попечение Адаиса Петровича. У дома организовано патрулирование, сопротивляемость камня в очередной раз повышена. Ей вручили электрошокер на тот случай, если бывший шеф вдруг перейдёт на сторону зла.
— Она представилась? — спросил он у терпеливо ожидающего дежурного.
— Сейчас, — на том конце зашуршали страницами, — Иниша Синитова.
— Черт, — выругался Демон, — соединяй. Запись и отследить.
— Есть.
Для того, чтобы так бездарно исковеркать собственное имя, много ума не надо. Он должен был узнать, на то и был расчёт. Иниша Синитова — Синита Игошина. Заигралась девушка.
— Слушаю, — нейтрально бросил он в трубку.
— Так приятно, когда тебя слушают.
Низкий грудной голос напомнил ему незнакомку из службы "секс по телефону". Был грех. Сидел дома, тосковал, выпил коньяку и позвонил. Потом ржал, как ненормальный, представляя собеседницу. Старательно нарисованный образ знойной красотки сменился благообразной старушкой с вязаньем на коленях, а потом завхозом службы контроля, дамы внушительной комплекции и глубоким контральто. В итоге, вместо того, чтобы получать удовольствие, он пытался разгадать собеседницу по голосу.
— Я рад, — согласился Демон. — Не часто такая малость приносит радость. Теперь, когда мы доставили друг другу взаимное удовольствие, самое время перейти на "ты".
— Узнал?
— Давно не виделись, Синита.
— Хотелось бы подольше.
— Зря, я успел соскучиться.
— Раньше от тебя таких слов не дождаться было.
— Я поумнел.
— Хм… — в трубке что-то затрещало — Ты тянешь время? Меня отслеживают?
— Ммм, — невразумительно пробормотал Дмитрий.
— Значит, да, — смешно, но она обиделась. — Вот возьму сейчас и повешу трубку.
— Ага, — псионник позволил себе улыбнуться, — зачем позвонила-то?
Несколько тягучих мгновений тишины, которые он мысленно записал на счёт отслеживающей аппаратуры и техников.
— Мне нужна неприкосновенность, — выпалила собеседница.
— А мне вилла на Ладийском побережье2, — с наигранным легкомыслием ответил псионник. — Торговаться, милая моя, с прокурором будешь.
— Погоди, — слова торопливо лились из трубки, выдавая испуг. Он отреагировал не так, как она рассчитывала. — Это не я. Мне та девчонка на хрен не нужна. Ты не знаешь, кто за всем этим стоит!
— Дай угадаю, — Демон взял паузу, — кто-то из наших.
— Я назову тебе имя!
— Называй, — разрешил он.
Собеседница молчала, она разыграла главный козырь и теперь не понимала, как джокер превратился в двойку.
— Сколько тебе осталось? — спросил специалист. — Неделя? Месяц? Вряд ли больше. Ты отравила человека, скоро он вернётся. Конечно, ты можешь убежать, но мы оба знаем, чем заканчиваются подобные прятки. Отравление немиротацин-гаростидом — очень неприятная вещь, если не сказать больше. Судорогой сведёт кишки и тебя начнёт рвать собственной кровью, потом желудок и пищевод онемеют, даря мгновение облегчения от режущей боли. В тебе даже успеет проснуться надежда. Но паралич перекинется на лёгкие, гортань. Ты будешь бороться за каждую частицу воздуха, раздирая пальцами горло и силясь сделать вздох. А потом, если повезёт, потеряешь сознание, но может и не повезти.
— Хватит! — крикнула она.
— Имя, — потребовал Дмитрий.
— Нет, — голос дрогнул. — Не хочу в тюрьму!
— Это лучше, чем смерть, — мягко сказал Станин. — Говори, где ты, я приеду.
В трубке затрещало, и псионник подумал, что связь оборвётся. Но боги, или кто там, в империи вместо них, были милостивы.
— В "Империале", в семь часов, — выдохнула собеседница. — Только ты. Один. Никаких арестов, записей, протоколов. Поднимешь мне кад-арт по максимуму, а я назову тебе имя.
— По нашим данным, камень сгорел, и в терминал его не сунешь. Кстати, что ты с ним сделала?
— Окунула в кипяток, — устало ответила женщина. — Электронику вышибло нафиг, так что не старайтесь, — она помедлила. — Ты ведь хочешь знать, что они приготовили для девчонки? Если у меня времени нет, то у неё и того меньше, — Станина снова кольнула тревога, — сначала кад-арт, потом имя.
— Допустим, и что дальше?
— Разойдёмся и забудем. Мне нет дела до ваших разборок. И не торгуйся, — почувствовав, что он собирается возразить, твердо сказала девушка. — Мне на девчонку наплевать. Если уж суждено в могилу, так хоть в компании.
— Я о тебе спросил, — он понизил голос. — Что дальше? Опять в бега? Блуждающий пойдёт за тобой на край света. Понимаешь?
— Не пугай, он ещё не вернулся. Может, мне повезёт, и все наконец оставят меня в покое: и живые, и мёртвые. Ведь так бывает, иногда они просто не возвращаются.
— Нет. У тебя нет ни одного шанса, — он безжалостно скомкал чужую веру в чудо. — В "Империале", в семь. У какого входа?
— Я сама тебя найду, — сказала девушка и повесила трубку.
Демон тут же соединился с дежурным.
— Успели? — без лишних пояснений спросил он.
— Так точно, — отрапортовал сотрудник, — автомат на железнодорожном вокзале. Группа уже выехала.
— Всё слышал? — поинтересовался, уже зная ответ, поинтересовался псионник.
— Так точно, — уже сообразив, что сделал что-то не то, протянул сотрудник.
— Тогда изъять запись и ко мне. Живо! Дело по закрытой категории, — Дмитрий грохнул трубкой об аппарат.
Сохранить конфиденциальность становится сложнее.
Торговые центры работали до поздней ночи. В полседьмого вечера самое время забежать за чем-нибудь: за хлебом, туалетной бумагой и сапогами, без которых завтра на работе показаться стыдно.
За те полчаса, что псионники провели в машине, стеклянные двери разъезжались пару — тройку раз, в основном, выпуская продавцов на перекуры.
— В семь закончится сеанс, народа будет не протолкнуться, неразбериха и очереди в туалет, — Гош с заднего сиденья указал на афишу сети кинотеатров.
— Следующий сеанс через час, — добавил Демон, — я узнавал.
Цветные огни реклам отбрасывали на лица мужчин цветные лоскутные блики.
— Ты и в самом деле поднимешь ей кад-арт? — не выдержав, хмуро спросил Гош.
— Я ещё не сошёл с ума, — Станин покачал головой.
— Тогда что мы тут делаем, да ещё и разодетые, как клоуны? — парень подёргал за сдвинутую на затылок вязаную шапку кислотной расцветки. — Вызывай группу, они здесь так всё оцепят, мышь не выскользнет.
— И не проскользнёт, — добавил Илья. — Нам надо, чтоб она пришла.
— Не преувеличивай, клоун тут один, — Дмитрий позволил себе улыбку, но тут же посерьёзнел. — Не хочу, чтобы кто-нибудь прихлопнул эту мышь за сопротивление аресту. Гадай потом, она дралась или ей закрыли рот, — он прикрепил микрофон к свитеру и застегнул куртку. — Сами возьмём.
— А дальше что? — не успокаивался помощник. — Потащим к нам, и там, следуя твоей логике, ей устроят самоубийство или устранение при попытке к бегству.
— Ты, главное, эту мысль до Игошиной донеси, чтоб поразговорчивей стала.
— Время, — напомнил Илья.
— Повторим ещё раз, — Демон повернулся к помощнику. — Я мозолю глаза у центрального входа. Гош?
— Я с другой стороны, в "Ре — Те", магазине дисков, там стеклянные стены, держу холл, дабы не вызывать вопросов, просаживаю деньги в компьютерные стимуляторы.
— Я за рулём, на случай непредвиденных ситуаций. Держу пожарную лестницу, — добавил Илья.
— Почему не я за рулём? — спросил Гош. — Игошина знает в лицо нас обоих.
— Потому что переодеть его в геймера сложнее.
— И потому что мы взяли мою машину, — закрыл тему столичный специалист.
— Держим связь. Гош, ты первый, — скомандовал псионник.
Парень натянул на самые глаза цветастую шапку, прикрывая наушник, рот и нос замотал в яркий мятый шарф — благо, погода позволяет. В тонкой куртке и со спадающими штанами — со спины от подростка не отличишь. Гош вышел из машины и побрёл в обход центра.
— Она может не прийти, — сказал Илья.
— Может, — согласился Дмитрий, приглядываясь к Лисивину. — Что тебе не нравится?
— Помимо всей ситуации, — специалист прищурился, — по твоим словам, Игошина не дура. Но поверить тебе на слово — чистой воды глупость. Для тебя что, проблема — скрутить девчонку в одиночку? Пусть кричит, брыкается, сверкнёшь кристаллом, так тебе ещё и помогут. Я не понимаю причин её уверенности в себе.
— Хочешь уехать?
— Нет. Просто не люблю трупы.
— Кто ж любит, — Станин открыл дверь. — Координируй, — и, дождавшись кивка, вышел на стоянку.
Тротуар недавно расчищали. Снег перед входом в торговый центр был украшен россыпью окурков. Молодой парень в жилетке работника "Империала", зажав между покрасневшими замерзшими пальцами сигарету, неловко прикуривал. Пламя гасло от порывов ветра. Псионнику тут же захотелось курить. В пачке оставалось ещё две сигареты. Стоило достать одну, как незнакомец передал ему зажигалку, но Демон покачал головой. Он уже почти оставил эту вредную привычку в прошлом.
Что-то подсказывало ему, Игошина тоже будет снаружи, пока не убедится, что он пришёл один. Заранее загонять себя в мышеловку не будет ни одна мышь.
Двери за спиной с тихим шелестом разъехались, выпустив большую группу оживлённо переговаривающихся людей. Кино закончилось.
— Илья, — позвал Дмитрий.
— Здесь, — голос в наушнике звучал чётко, — у меня пусто.
— Гош?
— Тоже. Режется в какую-то стрелялку, судя по звукам, ему нравится.
— Смотри, чтоб не увлёкся, — он бросил нетронутую сигарету в урну. — Я внутрь.
Двери выпустили ещё с десяток человек. Внутри народу было больше, чем снаружи. Вытянутый зал заполнял гул разговоров. Две очереди: в туалет, как и говорил Гош, и к терминалам. Группа подростков обосновалась в кафетерии.
Позднее он прокручивал в голове события этого вечера, пытаясь понять, в какой момент всё пошло не так. Когда люди один за другим стали поворачивать головы к дверям? Когда на их лицах проступили недоумение и испуг? Или когда с улицы прозвучал первый женский крик? Нет, даже тогда было уже поздно.
Наушник разразился руганью Лисивина и рычанием ожившего двигателя.
— Справа от входа, — рыкнул Илья, — я за ним.
Станин, расталкивая людей, выбежал на улицу. Игошина все же пришла. Под окном, отбрасывающим чёткий прямоугольник света на снег, лежала женщина. Её окружал десяток поваленных штендеров, скреплённых длинной железной цепью. Белый снег под темноволосой головой быстро становился алым.
— Что случилось? — крикнул выбежавший следом Гош.
— Скорую, — скомандовал Демон, доставая муляж кад-арта. — Отойдите, — попросил он топтавшихся рядом парней, а сам присел возле женщины.
Пульс слабо, но прощупывался. Какая-то девушка истерически всхлипывала, сидя в сугробе.
В ухе снова зашумел двигатель.
— Жива? — вышел на связь Лисивин.
— Пока да. Что произошло? Ты где?
— Сбили её. Машиной. Серебристый "Тенвер"3. Постараюсь не упустить, — наушник разразился серией визгливых звуков.
— Передай на пост номера. Не рискуй понапрасну, — что-то треснуло, передатчик вышел из зоны приёма, Дмитрий выдернул бесполезный наушник и выругался.
— Наши сейчас приедут, — Гош сдёрнул наконец надоевшую шапку, — врачи тоже.
— Начинай опрашивать, — псионник махнул в сторону начинающей собираться толпы, — тут как минимум трое очевидцев.
Станин снова склонился над женщиной. Всё-таки он просчитался. Кто-то проболтался. Трудно работать, когда подозреваешь всех. Но это не оправдание. За его ошибку расплатилась Игошина. Серое пальто, тёмные джинсы, на этот раз она не хотела привлекать внимание. Правая рука неловко подвёрнута под распахнувшиеся полы. Псионник аккуратно приподнял ткань — в женской ладони чернел на фоне снега пистолет. Вот и причина её уверенности в исходе встречи.
Что-то ещё царапнуло его сегодня. Что-то, на что он должен обратить внимание. Мысль пойманной мухой жужжала в голове.
Дмитрий оглядел стоянку, помощник отгонял людей, стараясь оставить следы на снегу в неприкосновенности. Игошина остановилась недалеко от входа в центр. Раздумывала? Решалась? Машина взяла неплохой разгон, удар был силен. Если бы не штендеры, скреплённые от воровства, улететь бы ей прямо в витрину.
Он снова перевёл взгляд на женщину и втянул воздух. Он знал, как от неё должно "пахнуть", каким тягучим, концентрированным запахом отдавал её смертельный хвост. Но ничего не почувствовал. Перед ним лежал человек с нулевым полем. Ещё месяц назад Игошина ощущалась по-другому.
Завыли сирены. Народ зашумел, зашевелился. Многим нравилось неожиданное развлечение. И тут мысль, вертевшаяся в голове у Демона, поразила своей простотой. Игра на публику! Всё, начиная с выбора жертвы и заканчивая непонятными покушениями, напоминало бездарную постановку. Если вспомнить, сколько раз при происшествиях присутствовали журналисты? Минимум, дважды. Кто так планирует преступления? Один человек с луком и стрелами чего стоит! Демон не в первый раз задавал вопрос: почему не сделать всё тихо?
