– Ясное дело: это Крис Корнелл.

– А я говорю – Курт Кобейн.

– Нет. Даже и близко не стоял.

– Не спорь. Ты же знаешь: у «Nirvana» были такие песни, что «Soundgarden» и не снилось.

– Мы же говорим о том, у кого был лучший голос. Не о лучшей песне. Спроси себя: кем из них ты бы хотел быть?

– Простой ответ. Тем, кто до сих пор жив.

– Значит, Крис Корнелл. Рассмотрение дела закончено.

– Джейн, как понимать твои слова? – спросил Джереми.

Джейн подняла голову от видеокамеры, лежавшей у нее на коленях. За столиком было полно молодых ребят, и все внимательно смотрели на нее.

– Что еще? – спросила она.

– Так все-таки Крис Корнелл или Курт Кобейн?

– Ни тот ни другой, – ответила она.

– Ни тот ни другой? Тогда кто же является твоим любимым исполнителем?

– Разумеется, Калеб Каммингс.

За столом на мгновение стало тихо. Потом все согласно закивали.

– А она врубается, – похвалил Джейн кто-то из ребят.

– Кстати, – влез в разговор другой, – кто-нибудь заметил, что у всех у них одинаковые инициалы?

– Учи грамматику, мальчик. Курт – имя немецкое и пишется не через «С», а через «К».

Джейн улыбалась, слушая их перепалку. Общительный же парень, ее Калеб. В Остине без году неделя, а уже куча новых друзей. Джейн очень импонировала его общительность. Кто-то из них тоже был музыкантом, остальные работали вместе с ним на складе. Но все восхищались Калебом. Это было видно по их взглядам, по тому, как они хватались за каждое его слово. Если Калеб и замечал их восхищение, то виду не подавал… Возможно, его скромность и притягивала к нему столь разношерстных людей.

– Дали свет, – сказал кто-то из парней. – Он выходит.

Джейн вновь сосредоточилась на видеокамере, которую они взяли в долг у знакомых. Еще раз проверила готовность. Джейн сама не понимала, почему так нервничает. Может, потому, что сегодня у Калеба первый сольный концерт. И не где-то, а в «Шермансе», да еще воскресным вечером. А перед этим было субботнее выступление. Нервничал ли сам Калеб, этого Джейн не знала. Он вышел на сцену и встал в лучах прожекторов, улыбаясь собравшимся. Затем подключил гитару и принялся настраивать. Спокойно, неторопливо, как у себя в гостиной. Словно вокруг – ни души.

Собравшиеся постепенно утихомирились.

Калеб держался очень раскованно и непринужденно, и это притягивало к нему взгляды и уши посетителей. Всем не терпелось увидеть и услышать, на что способен этот парень. Настройка гитары как-то сама собой перетекла в небольшую импровизацию, а та – в настоящее гитарное соло. Джейн не успела и глазом моргнуть, а пальцы Калеба уже бегали по струнам. Пространство зала сотрясалось от звуков, изрыгаемых колонками усилителей. В воздухе разливалось невидимое электричество, от которого у Джейн волосы становились дыбом.

Калеб стоял, склонив голову, отчего его волосы свисали вниз. Джейн поражала обыденность его позы. Казалось, ему все равно, что он на сцене, залитой светом, а вокруг – десятки любопытных глаз. Она представила его подростком, игравшим где-нибудь в пустом гараже. Калебу было что сказать – точнее, спеть – собравшимся. Он не боялся обнажить душу. И в то же время – никаких показных эффектов. Ни малейшего желания покрасоваться на сцене. Это сильно подействовало на Джейн.

Калеб продолжал играть. Минуту, две, три.

Собравшиеся были настолько загипнотизированы звуками его гитары, что, когда Калеб наконец наклонился к микрофону, толпа радостно загудела и засвистела.

Пропев эти слова, Калеб поднял голову и посмотрел прямо на Джейн. Собравшиеся подались чуть назад от сцены, а Джейн сидела под прожекторами его зеленых глаз и слушала столь дорогой ей голос.

К счастью для Джейн, ее радостный вопль потонул в громогласном аккорде, которым Калеб завершил это музыкальное объявление о своей помолвке. Ребята за столом дружно повернулись к Джейн: так ли это? Она улыбнулась и показала всем кольцо с желтым бриллиантом.

– Ну и клевый у тебя брюлик! – крикнул один из ребят. – Таким можно сигналы в космос подавать.

Джейн покраснела.

– Мощности не хватит, – пробормотала она, но ее слова заглушили аккорды второй песни.

Джейн спохватилась: видеокамера лежала у нее на коленях… невключенной! Она забыла нажать кнопку. Джейн торопливо включила камеру, направила объектив на сцену и стала записывать остаток выступления Калеба.

«Он дважды застал меня врасплох», – с улыбкой думала Джейн, глядя на экранчик видоискателя.

Но Калеб не единственный, кто сумеет пробиться в этом городе. Она тоже не подкачает. Во всяком случае, Джейн на это надеялась.

Наступил понедельник. Калеб, выложившийся на выступлении, еще спал. Джейн не решилась его будить. Сделав себе утренний кофе, она положила рядом кипу штрафных талонов, включила ноутбук и открыла сайт муниципального суда Остина, чтобы произвести запоздалую оплату. Если начинать поиски работы с раннего утра, в этом есть хотя бы один положительный момент. Ей не придется платить за парковку.

Пока Джейн последовательно вводила номера штрафных талонов и кликала по кнопке «Оплатить», рядом мелькали пестрые рекламные объявления городских фирм и компаний. Боже, какая скукотища! Наверное, эти объявления читают только те, кто занимается их составлением. Джейн морщилась, прихлебывая кофе и читая всплывающие баннеры. Новые правила отсрочки по уплате каких-то налогов. Какие-то предупреждения о случаях, предусматривающих заключение под стражу. Похоже, этот город пронизан не только музыкой. Или от обилия звуков у некоторых его жителей сносит крышу? Джейн оплатила последний талон и уже собиралась закрыть ноутбук, когда ее внимание привлек баннер в разделе «Трудоустройство». «Вакансия: работник службы паркоматов. Для подачи заявления кликните по ссылке».

Джейн кликнула просто так, ради праздного интереса. Открылось новое окно с краткой онлайн-анкетой.

«Черт побери, а почему бы не попробовать?» – подумала Джейн. Когда она вылезет на улицу, у нее в активе будет хотя бы одно поданное заявление. Странно, что службу паркоматов совершенно не интересовало ее резюме.

Джейн набрала свое имя и будущую фамилию. Просто так, хотелось посмотреть, как это выглядит. Джейн Каммингс. Ей понравилось, но она тут же напомнила себе, что со дня их помолвки прошла всего неделя и фамилия Калеба пока не стала ее официальной фамилией. Вздохнув, она неохотно набрала свою нынешнюю: Маккинни. Затем вбила дату рождения: 21 января 1973 года.

– Тысяча девятьсот семьдесят третий.

Произнесенная вслух, дата ее рождения показалась ей очень далекой. Совсем другая эпоха. Назови эту дату нынешним подросткам – те от удивления рты разинут и глаза выпучат. Да как вы вообще тогда могли жить без айфонов, Снэпчата и прочих совершенно необходимых вещей? Великолепно жили. Если вдуматься, так ли уж нужны все эти прибамбасы? Джейн вдруг затосковалось по далеким временам. По бумажным письмам, которые она хранила в коробке, а не на жестком диске компьютера. По телефонам с дисковым номеронабирателем. Как замирало ее сердце, когда она забиралась в кровать, прихватив с собой телефонный аппарат. Длинный провод тянулся с самой кухни, огибал угол и скрывался под дверью ее комнаты. Джейн вспомнила свои долгие разговоры с тем парнем – ее первой любовью. Бывало, она засыпала с трубкой в руке. Вот только его имя она давным-давно забыла. Странно, конечно, что свое первое водительское удостоверение она получила в 1988-м. В год, когда родился Калеб. Правда, в двадцать первом веке даты рождения их обоих выглядели одинаково древними. Если Калеба не волнует их разница в возрасте, почему она должна дергаться из-за этих пятнадцати лет в «неправильную» сторону?

Джейн заполнила анкету, кликнула по кнопке «Отправить» и закрыла ноутбук. Оплаченные штрафные талоны полетели в мусорное ведро. Вряд ли службу паркоматов заинтересует ее кандидатура. Это было сделано так, для очистки совести. А вот напомнить о себе новым штрафным талончиком служба парковки может очень скоро.

Весь день Джейн бродила по улицам центральной части Остина, не зная, где, в каком еще месте ей искать работу.

Почти двадцать лет она проработала в страховой компании «Пасифик нортуэст», продавая медицинские страховки: индивидуальные и дополнительные, от несчастных случаев. Увы, отделений в Техасе ее компания не имела. Поэтому сорокалетняя Джейн, очутившись в чужом городе, была вынуждена снова искать себе работу. История почти двадцатилетней давности повторялась, но с иными реалиями. Джейн и сейчас слышала внутри голос ее покойного поручителя. Он любил повторять: «То, что нам кажется полным провалом, на самом деле может оказаться замаскированной удачей. Вселенная делает для нас то, чего мы не в состоянии сделать для себя сами». Но была ли ее работа в страховой компании удачей? Разве ее не воротило от скучных встреч с клиентами? Однако со своей работой она справлялась успешно. Все эти годы она безболезненно оплачивала ипотеку. Заработки Джейн даже позволяли откладывать часть денег, хотя ей одной приходилось растить дочь. Ее дочь. Это простое слово вызвало целую лавину боли. Случившееся уже казалось Джейн очень давним событием. День, когда ее жизнь навсегда изменилась. День, когда ей позвонили.

Джейн бродила час за часом, убивая время и думая о дочери. Она ловила свое отражение в витринах, и на мгновение ей казалось, что там отражается не она, а Мелоди. К поднявшейся волне душевной боли добавилось чувство вины. Джейн пыталась себя успокоить. Говорила, что во всем виновата жара. Она даже прочла молитву о душевном покое и продолжала путь. Джейн по-прежнему казалось, что они с дочерью вместе бредут по жарким остинским улицам, невероятно похожие друг на друга. В одном месте это сходство оказалось настолько впечатляющим, что Джейн остановилась перед широким окном и долго рассматривала отражение. Потом ей захотелось погладить щеку Мелоди. Она протянула руку, пальцы застучали по стеклу. Иллюзорная Мелоди исчезла. Только сейчас Джейн увидела, что стоит не перед магазинной витриной, а перед окном какого-то офиса, полного мужчин в деловых костюмах. Похоже, там шло совещание. Услышав стук по стеклу, ближайший к окну мужчина – конечно, он тоже был одет по-деловому – недовольно посмотрел на Джейн и махнул рукой, требуя от нее убраться подальше и не мешать им. За кого он ее принял? За городскую сумасшедшую?

Наконец, набравшись смелости, Джейн вошла во флигель, где располагалась страховая компания Джексона Макфи. На этот раз она специально постояла перед зеркальными дверями, прося Мелоди пожелать ей удачи. Отражение было ее собственным. Джейн увидела прядь волос, сползшую на лоб. Она поправила волосы, одернула блузку, толкнула дверь и очутилась в сумраке прохладного вестибюля.

Единственными звуками здесь были негромкое гудение кондиционера и шаги ее туфель на мягкой подошве. Джейн показалось, что она попала если не в пустое, то в изрядно опустевшее здание. Согласно указателю, страховая компания находилась на одном из последних этажей. Поднявшись туда и выйдя из лифта, Джейн услышала звонкий мужской смех. За столом дежурного сидел молодой человек, говоривший по мобильному телефону. Дальше начинался совершенно пустой коридор. Парень недовольно покосился на Джейн и продолжил разговор. Побродив несколько минут по коридору, она не решилась открыть ни одну дверь. Джейн вернулась к лифту, напротив которого было что-то вроде зальчика ожидания. Там она плюхнулась на истертый диван и стала ждать, сама не зная чего.

– Простите, вам чем-нибудь помочь?

Джейн вскинула голову. Должно быть, она задремала. Встав с дивана, она подошла к столу дежурного и протянула парню свое резюме:

– Меня зовут Джейн Маккинни. Я недавно переехала сюда из штата Вашингтон. Компания, где я работала, упомянула вашу компанию в качестве потенциальных работодателей. Я несколько раз отправляла вам запросы по электронной почте. Наверное, я что-то напутала в адресе.

Парень взял у Джейн резюме и, не взглянув, положил поверх кипы бумаг.

– Я передам его в отдел кадров, – сказал он. – Но мы, по правде говоря, через пару недель закрываемся, поэтому сами видите, деловая жизнь здесь не кипит. Вам бы стоило месяца через два наведаться в наш головной офис. Это не здесь. В Хьюстоне.

– В Хьюстоне, – со вздохом повторила Джейн.

– Вот-вот, я тоже вздыхаю. Мне предложили неплохую должность, но я пока раздумываю. Там ведь чудовищная влажность. Остин не подарок, а уж там…

– Приветик, Джейн! – послышался знакомый голос.

Джейн остановилась и задрала голову. Это был мистер Зиглер. Он восседал на складном стуле. Стул стоял в пустом кузове грузовика, развозившего пиво. Глаза и часть лица мистера Зиглера прятались за стеклами солнцезащитных очков. Он был без рубашки, его волосатая грудь блестела от пота.

– Как вам погодка? – спросил он.

– Я очень скучаю по дождю, – призналась Джейн.

Но дождя не было. Двор, залитый асфальтом, плавился на жаре и удушливо вонял.

– Чепуха! – усмехнулся мистер Зиглер. – Тут просто рай земной.

– То ли еще будет? – ответила Джейн. – Если солнце припечет сильнее, асфальт расплавится и вы сможете нырять прямо с грузовика и плавать.

– С асфальтом этого не получится! – расхохотался мистер Зиглер.

– Почему?

– У него состав иной. Раньше двор гудроном покрывали. Вот в него, когда разогреется, грузовики проваливались. Асфальт получше. Люди почему-то не понимают разницы, а она есть.

Джейн улыбнулась и уже хотела идти дальше, когда мистер Зиглер указал на пластиковую коробку у нее в руках.

– Это для меня? – спросил он.

– Вы же прекрасно знаете, что не для вас.

– Ну вот, и помечтать нельзя. – Он привалился к спинке стула и поправил сползшие очки. – Если вы ищете своего дружка, – крикнул он ей вслед, – так я его уволил за пьянку на рабочем месте.

Джейн только усмехнулась и пошла к зданию склада.

Калеба она нашла внутри. Он разгружал поддон, уставленный ящиками с пивом. Калеб не сразу заметил Джейн, и некоторое время она стояла и смотрела, как он работает. На нем была простая белая футболка, которая от пота стала темной и прилипла к спине. Калеб не был особо мускулистым, скорее жилистым. Джейн любовалась, как ловко он подхватывает с поддона тяжелые ящики. Потом она заметила, что джинсы болтаются у него на талии. От тяжелой работы на жаре Калеб заметно похудел.

Увидев Джейн, Калеб замер на месте и улыбнулся ей поверх ящика, который держал в руках.

– На прохладительный напиток ты никак не тянешь, – сказал он. – Только на горячительный.

– Так оно и есть, – согласилась Джейн. – Удивительно, как я еще не закипела, пока стояла и смотрела на тебя.

Калеб опустил ящик, потом отер потный лоб:

– Как тебе удалось прошмыгнуть мимо старины Зиглера?

– Я призналась ему в любви, но предупредила, что замуж выйду только за тебя.

Калеб засмеялся, снимая такие же потные перчатки:

– Иди ко мне. Я так давно тебя не целовал.

Он притянул Джейн к себе, обнял и припечатал ее улыбающиеся губы страстным поцелуем. Привкус соли на губах и сладковатый запах его пота сильно взволновали ее.

– А я постоянно думал о тебе, – сказал Калеб, прижимаясь лбом к ее лбу.

– Думал. И в какой плоскости?

Они стояли так близко, что лица Калеба Джейн не видела, но заметила улыбку, мелькнувшую в его зеленых глазах.

– Во всех мыслимых плоскостях и позах.

– Молодой человек, до чего же у вас грязные мысли! – Джейн открыла рот, изображая шокированную даму.

– Хочешь выслушать признание? – спросил Калеб.

– Обожаю признания, – кивнула Джейн.

Калеб оглянулся по сторонам, потом нагнулся к ее уху и прошептал:

– Раньше, когда я столько о тебе думал, мне приходилось уединяться в подсобке и снимать напряжение.

Теперь рот Джейн открылся по-настоящему.

– Калеб, ну скажи мне, что этого не было.

Он смущенно усмехнулся, будто мальчишка, застигнутый за неприглядным занятием. Казалось, он разрывается между чувством вины и гордостью за содеянное.

– Ты сама виновата. Встаешь ни свет ни заря и отправляешься искать работу. Я просыпаюсь один. Как чудесно у нас бывало по утрам. Я тоскую по тому времени.

– Сегодня я совсем напрасно проболталась весь день, – призналась Джейн. – Завтра никуда утром не пойду. Дождусь твоего пробуждения. Слышишь? Обещаю.

– Мне не дотерпеть до завтра, – ответил Калеб, беря ее за руку. – Идем со мной, моя сексапильная девочка. Я хочу показать тебе наяву кое-что из моих мечтаний.

– Калеб, ты же на работе, – напомнила Джейн, противясь попытке увести ее.

– У меня сейчас перерыв. И потом, все разъехались на доставку заказов. – Его глаза озорно блестели.

Джейн решила отвлечь Калеба едой:

– Между прочим, я не забыла, что ты проголодаешься. Вот, держи.

– Еда обождет, – отмахнулся Калеб, водружая коробку на пивной ящик. – Вначале я хочу утолить голод иного свойства.

Он повел Джейн в подсобку. Она для вида упиралась:

– Эй, мистер. Если вы кувыркались со мной в ваших фантазиях, не пытайтесь повторить их наяву. Я вам не девчонка-подросток, которую можно…

Калеб ввел ее в подсобку, плотно закрыв ногой дверь. Прислонив Джейн к штабелю пустых ящиков, он поцеловал ее, лишив возможности говорить. Его руки уже расстегивали ее блузку.

– Калеб, что ты делаешь? Не хватает только, чтобы тебя выгнали с работы. Прекрати!

Но все эти благоразумные слова не мешали Джейн целовать его в ответ и ощупью искать пряжку его брючного ремня. Пряжка выскользнула из ее пальцев, когда Калеб расстегнул на ней блузку и сдернул лифчик. Одна его рука гладила ей грудь, другая лезла между ног. Еще до его прикосновения Джейн почувствовала, что ее трусики совсем мокрые. Калеб целовал ей шею, а ее рука скользнула ему на плечо и дальше, по спине. По его жилистой, такой длинной спине. Джейн знала: ей не остановить Калеба, да она и не хотела. Она закрыла глаза и услышала собственный стон. Ей самой отчаянно захотелось почувствовать его тело. Снова зацепившись пальцами за пряжку, Джейн притянула Калеба к себе. Его член уже был до безобразия твердым и горячим. Джейн не терпелось впустить в себя его ненасытного «дружка», но ей никак не удавалось расстегнуть эту дурацкую пряжку.

Наконец Калеб сам расстегнул пояс и сбросил джинсы. Теперь он стоял перед Джейн в своей потной футболке, с выпирающим под «боксерами» членом. У нее от желания помутился разум. Джейн сбросила туфли, потом расстегнула свои брюки, рывком сбросив их вместе с трусиками. Калеб прижался к ней раньше, чем ее брюки успели осесть на пол. Как пушинку, он подхватил Джейн на руки, осторожно прижал ее спину к штабелю ящиков. Ее ноги обвили ему талию, и в это время его изголодавшийся член оказался у нее внутри. Калеб немного опустил Джейн. Отступать им было некуда – разве что на небеса.

– Боже, – услышала она собственный шепот.

Джейн крепко держалась за его сильные плечи, стараясь еще плотнее обвить ногами твердые как камень мышцы его поясницы. Его член был теплым, твердым и большим. Джейн млела от этого ощущения, думая, что могла бы целую вечность оставаться в такой позе.

– Подожди. Подожди, – хрипло сказала она. – Не торопись.

Но нетерпеливые руки Калеба уже подхватили ее под ягодицы. Стена ящиков исчезла. Джейн повисла в воздухе, взлетая вверх и опускаясь вниз на этой карусели запретного наслаждения. Толчки Калеба становились все неистовее. Все вокруг стало белым. Джейн слышала его сдавленные стоны, стоны удовольствия. Потом белый свет померк. Вернулись очертания грязноватой подсобки. Джейн обнаружила, что они с Калебом лежат на прохладном бетонном полу, крепко обнявшись.

– Это было горячо, – едва отдышавшись, признался Калеб.

– Кому-то было горячо. А я, между прочим, не кончила. Вот так-то, мистер Эгоист.

– Прости, малышка, – засмеялся Калеб. – Меня время подпирало. Но вечером я заглажу вину и исполню любые твои желания.

Джейн откинула прядь, закрывающую его зеленые глаза.

– Калеб, я и подумать не могла, что когда-нибудь буду сходить с ума от любви, – призналась она.

– Ты уверена? А то еще не поздно поменять меня на мистера Зиглера. У него шикарный дом с кондиционером. И бассейн есть.

Джейн сделала вид, что обдумывает сказанное.

– Говоришь, у него кондиционер есть? И бассейн?.. Звучит заманчиво. Но если это так… Я хочу сказать, если это действительно так, почему он вечно торчит в кузове грузовика и жарится на солнце? Мог бы плескаться в бассейне.

– Привычка. Говорит, что привык следить за своим добром, чтобы не улизнуло.

Джейн в шутку надавила Калебу пальцем на нос:

– Правильно говорит старик. Тебе тоже нужно следить за своим добром.

– Непременно. И не только глазами, – сказал Калеб, целуя ее.

Утоленная страсть охладила обоих. Время и место не располагали к продолжению. Джейн оглядела помещение. Почему-то часть ящиков и коробок мистер Зиглер держал здесь. Может, что-то особо ценное?

– Насчет тебя мистер Зиглер может не волноваться. Уж ты не слиняешь, прихватив несколько ящиков его добра. А скажи, тебе совсем не хочется выпить?

– Совсем, – ответил Калеб. – Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю. Может, оттого, что косвенно ты постоянно соприкасаешься с выпивкой. На этом складе. В клубах, где трезвых почти не бывает. Тебе не кажется, что выпивка подстерегает тебя повсюду?

– Что значит «подстерегает»? А мозги мне на что? Кому-то нравится выпивать. Пусть развлекаются.

– Ты не считаешь, что это плохо?

– Что? Выпивать? Для меня плохо. Для тебя тоже, если вспомнить тот вечерок в Сиэтле. – Калеб улыбнулся, давая понять, что шутит. – Но если мои предки были алкоголиками, другие в этом не виноваты. Я считаю так: отрывайся по полной, пока это никому не вредит.

– Согласна, – ответила Джейн. – Вот я и отрываюсь на тебе.

– Кое-кому мы уже повредили, – усмехнулся Калеб. – Ты посмотри-ка.

Джейн подняла голову. И когда они только успели смахнуть с полки несколько коробок? В одной было что-то стеклянное. Упав на пол, оно разбилось, и теперь из дыры в коробке на пол вытекал липкий черный сироп.

– Убийственная штука, – сказал Калеб.

– Что? Этот концентрат? Что там убийственного? Сахар. Газировка.

– Я не шучу. На прошлой неделе у Дейва кое-что похожее упало с грузовика. Он не заметил. Утром приходит, а в гудроне – вот такая дырища.

Джейн засмеялась.

– В асфальте, – поправила она.

– Что? – не понял Калеб.

– Двор покрыт асфальтом. Некоторые думают, что асфальт и гудрон – одно и то же, но на самом деле это не так.

– Джейн, и что мне с тобой делать? – качая головой, спросил Калеб.

– Я тебе подскажу, – пообещала она, подкрепляя свои слова поцелуем. – Продолжай меня любить, как любишь, и все будет замечательно.

– Это для меня проще простого, – отозвался он, не торопясь прекращать поцелуй. – Правда, сейчас мне надо отрывать зад от пола и возвращаться к работе.

– Значит, покувыркался со мной в подсобке, а теперь выпроваживаешь?

– Само собой. А ты подготовься к моему возвращению. Хочу застать тебя убирающей квартиру в соблазнительном кружевном белье.

– Которое ты мне еще не купил.

– Это я обязательно исправлю. Честное слово.

Они оделись, потом раза два или три попрощались. Только тогда Джейн покинула склад, а Калеб принялся спешно наводить порядок в подсобке.

Выходя, Джейн возле самых дверей столкнулась с мистером Зиглером. Наверное, устал жариться на солнце. Или решил проверить, не сбежало ли его добро. Старик ничего ей не сказал. Джейн тоже промолчала. Ей достаточно было понимающей ухмылки на его лоснящемся лице, заставившей ее покраснеть, как девчонку-подростка.