Глава 1. Предвестники землетрясения
Русофобия является константой международных отношений на протяжении последних пяти веков. На первый взгляд, нет необходимости писать об этом целую книгу. Мировая западная литература насквозь пропитана русофобией. Впрочем, не только западная. Это характерно и для русскоязычной литературы. А как насчет кино? Голливуд сочится русофобией, как губка. Голливудская русофобия производится в промышленном масштабе.
Здесь начинается череда интересных вопросов. Некоторые из них являются историческими, другие относятся к текущим событиям и новостному ряду. На самом деле мы живем в очень интересное время. Все времена интересны, особенно для тех, кто живет внутри них. Однако нынешнее время действительно особенное. Такое бывает в межсезонье – вдруг начинаешь понимать, что происходит нечто важное. Так, например, было в Европе на протяжении десяти столетий после падения Римской империи. Тогда мало кто осознавал разрыв исторической ткани; преобладала концепция преемственности.
Тем не менее последние триста лет воспринимаются как шоковый период. Христофор Колумб, вероятно, не осознавал масштаба произведенного им сдвига. Вызванное Галилеем ускорение не было понято кардиналом Беллармино. Однако и сам Галилей не осознавал, какое потрясение может вызвать его учение о «разумном опыте и его доказательствах».
С тех пор человечество неоднократно испытывало потрясения. Но то, что происходит на наших глазах, есть нечто совершенно новое. Если бы динозавры в свое время обладали нашим концептуальным аппаратом, то на пороге своего исчезновения они должны были бы испытать на своей шкуре те же самые ощущения, которые мы переживаем сегодня. Мы знаем, что подобного концептуального аппарата у динозавров не было, вследствие чего они вымерли, так и не поняв причин своей гибели. Мы находимся не в лучшей ситуации. Мы не обладаем совокупностью «концептуальных идей», необходимых для прогнозирования и выработки умения различать гибельные знаки на горизонте. Мы не разумнее туземцев с острова Пасхи, которые срубили последнюю пальму на своем острове. Понимали ли они, что творят? Судя по всему, нет.
Нам уже давно следовало бы спросить самих себя: что мы разрушаем? Но мы на эту тему молчим. Тем не менее есть нечто, что мы все равно ощущаем как бы кожей. Морозные мурашки пробегают по спине, вызывая болезненные покалывания. Мы нутром чувствуем, что стоим на пороге радикальных перемен, которые могут повлиять на выживание будущих поколений. Грядущие события могут изменить течение времени.
Тревожных знаков немало. Бывают люди, которые, подобно собакам, чувствуют толчки грядущего землетрясения. Они доносятся из недр Земли на неуловимых звуковых частотах и вибрациях. Такие люди нутром чувствуют, что надвигается беда. Они пытаются понять, что происходит, откуда доносится подземный гул и что именно вот-вот должно произойти. Понятно, что временное затишье неизбежно прервется. Собаки, друзья человека, в таком случае скулят и воют. Они предчувствуют беду – предвестник землетрясения. Они боятся его. Так звучит страх.
Люди также начинают «поскуливать», оглянувшись окрест. Люди, разумеется, отличаются от собак. Собаки чувствуют приближение землетрясения, тогда как большинство людей не ощущают ничего. Тех, кто воспринимает перемены как предвестник землетрясения и начинает «скулить», как правило, воспринимают с опаской, жалостью или даже с ненавистью. Люди с пророческим даром никогда не добираются до верхней строчки социологических опросов. Возможно, причина кроется в человеческой специфике. Большинство людей – консерваторы. Консервативный принцип заложен в любом сложном организме. Это одна из составляющих организма, причем очень мощная. Если бы это было не так, то телесная сущность не могла бы существовать в принципе. Человек – очень сложный организм, а следовательно, очень консервативный. Мы склонны не замечать такого рода чувства и мысли, которые могли бы нарушить привычный порядок вещей. По этой причине мы не замечаем вторжения новизны, даже если она со всей очевидностью присутствует в действительности.
Завершаю это затянувшееся отступление, к которому мы возвратимся в дальнейшем. Вернемся к основной теме. Для чего сегодня изучать русофобию, если эта тема совсем не нова? Первый ответ на этот вопрос заключается в следующем. Сегодняшняя «русофобия 2.0» и ее теперешний вал – своего рода предупреждение о грядущем бедствии. Перед нами не просто подновленная версия вечной темы. Следовательно, неплохо было бы понять, о чем свидетельствует подъем русофобии и чему она может научить нас, людей Запада. Это важно и для русских в той части, которая позволяет считать их западными людьми. К этому вопросу я еще вернусь. Второй ответ сводится к тому, что нынешняя русофобия играет роль увеличительного стекла. При правильном анализе западным людям проще понять, что происходит с их цивилизацией, а также с человеческой цивилизацией в целом.
Россия никогда не была Западом, хотя русские (часть русского народа и большая часть русской интеллигенции) являлись частью Запада, стремились быть частью Запада, ощущали себя его частью и даже испытывали муки оттого, что не являются ей. Все эти психосоциологические и культурно-исторические компоненты отчасти соответствуют действительности, отчасти же являются результатом ложного сознания. Иными словами, это результат влечения или неспособности это влечение осуществить. Приходит на ум графическое изображение человеческого бытия, предложенное Маргерит Юрсенар в «Воспоминаниях Адриана». Кто бы что ни говорил, человеческая жизнь не укладывается в картезианскую систему координат с горизонтальной и двумя перпендикулярными линиями. Жизнь представима тремя извилистыми расходящимися линиями, устремленными в бесконечность. Они демонстрируют то, что человек думает о себе, кем бы он хотел быть и кем он является на самом деле.
Русские как народ страдали и продолжают страдать оттого, что им приходится существовать в системе трех синусоид. Бывает, что русские часто не догадываются, на какой из них они расположены в данный конкретный момент. Общество, живущее как бы на полпути, невольно испытывает своеобразное «раздвоение личности». Иногда такое общество может метнуться в одну сторону, а затем, сожалея о содеянном, пытается пойти другим путем. Подобные метания воспроизводятся на уровне отдельных личностей, вызывая неожиданную реакцию, которая всегда противоречива и загадочна. Недаром сказано: «Умом Россию не понять». Иначе говоря, Россию невозможно понять только с помощью интеллекта, разума.
«Философические письма» Чаадаева затрагивают такие глубины русской мысли, что в конце концов становятся единым кодом обыденного общения в русской среде, а также частью журналистской и литературной традиции. У меня сложилось впечатление, что только русские пользуются этим текстом, в то время как на Западе его ничуть не понимают и не используют. Запад игнорирует его. Вал русофобии захлестнул Запад, особенно его «интеллигенцию», которая считает Россию не только чуждой, но и враждебной Западу силой. Нередко Запад отвергает Россию целиком и полностью, не понимая того, что Россия была и остается составной частью Европы. В западном мнении русские суть азиаты, гунны и бесы. Федор Достоевский вопреки своему желанию во многом способствовал созданию подобного образа русского человека. Чернышевскому русские тоже были не по душе, да и многим русским не нравятся ни русские, ни Россия. Данное явление можно считать уникальным, достойным изучения и осмысления. К нему необходимо отнестись с особым вниманием, поскольку в нем немало нюансов и неизвестных Западу оттенков.
Дело в том, что, коснись это суждение периферийного, малочисленного, обнищавшего или малозначительного народа с точки зрения геополитики, то возникла бы культурно-этнологическая проблема, которая находилась бы в компетенции узкопрофильных специалистов. В том, что касается России и русских, проблема как внешняя, так и внутренняя касается одного из главных действующих лиц мировой истории. Нравится это русским или нет (несомненно, вряд ли), по нраву ли это остальному миру, налицо тот факт, что у России и у русских – своя судьба. Она не только тяжела для самой России, но и влияет на ее соседей и даже на государства, находящиеся от нее в отдалении.
Антирусская позиция Запада (здесь мы полностью входим в тему) на самом деле не является характерной в отношении только России. На самом деле такое отношение огульно применяется вообще против «остального мира». Перед нами своего рода смесь превосходства и презрения, страха перед неизвестным, чуждым и непохожим. Иначе говоря, налицо высшее проявление безразличия Голиафа, сильного и игнорирующего территории (будь то области географические или области знания) вне зоны своего господства. Это напоминает латинскую надпись на карте Hic sunt leones (здесь находятся львы), которой Римская империя обозначала африканские регионы, до которых она не могла из-за недостатка времени или желания дотянуться. Разумеется, в ожидании того момента, когда она накопит силы и захочет пойти дальше. В истории не бывало случаев, чтобы Империя ограничивала свои амбиции.
В этом смысле западная русофобия является подмножеством гораздо более обширного набора фобий. Прежде всего, в число фобий входит махровый расизм в его наиболее изуверских проявлениях, хотя следует признать, что расизм как таковой является гораздо более сложным явлением. До сих пор непонятно, отчего на протяжении столетий расизм продолжает играть важную роль. В наше время он превратился в оружие настолько мощное и во многих смыслах реальное, что сегодня угрожает не только своим объектам, но и субъектам. Я считаю, что все достаточно просто. Дело в том, что Россия в силу различных исторических причин, которые будут рассмотрены ниже, всегда играла роль преграды, причем непреодолимой преграды на пути безраздельного господства Запада. При этом на Западе не существует «индофобии» или «афрофобии». На данный момент нет даже «синофобии» – боязни Китая. Но это дело будущего, более позднего этапа, когда фобии ударят по всем нам. Через какое-то время «боязнь Китая» станет доминирующей на Западе. Правда, все зависит от обстоятельств. В течение последних четырех или пяти столетий Китай никогда не позиционировал себя на международной арене в качестве альтернативной системы или цивилизации. Китай находился на периферии латинской карты, то есть там, «где обитают львы». Однако теперь, когда «территория, населенная львами», была сметена под напором американской глобализации, мы видим, что, вопреки нашим представлениям о Китае, он все-таки является «альтернативной культурой». Впрочем, прошло еще недостаточно времени, чтобы понять масштаб этой альтернативы.
Однако на Западе в настоящее время утвердилась русофобия. Сегодня она на пике своего влияния. Россия изображается «зияющей высотой», которую следует преодолеть или взорвать, потому что речь идет о жизни или смерти Империи, а также западного бытия. Вот почему русофобия сегодня так важна. Запад находится на этапе начала кризиса. Это кризис абсолютный и беспрецедентный, один из тех кризисов, которые предшествуют краху. Для того чтобы преодолеть кризис в зародыше, необходимо ликвидировать в первую очередь Россию.
В прошлом не всегда было так. Разницу между прошлым и настоящим моментом следует рассматривать вооруженным глазом. Как правило, для того, чтобы понять событие, мы оцениваем его по привычному шаблону, сформированному на основе повседневного опыта. Подобная привычка является нормой в эпоху непрерывности развития исторического процесса, но не в переходный период. Да и то смотря какой перед нами переходный период. Оценивать его с точки зрения «фактора времени» ошибочно и очень опасно. Это все равно что переходить дорогу, глядя в сторону, противоположную движению. Кроме того, «фактор времени» сегодня совсем не тот, что двадцать или тридцать лет назад. Мы как бы на борту самолета, летящего со скоростью 2 Маха. Для этого необходим специальный скафандр, чтобы не потерять сознания. Тем не менее, читая комментарии даже самых осмотрительных специалистов (мы не говорим о так называемом деревянном языке политиков, который существует для того, чтобы никто ничего не понимал), понимаешь, что в действительности все дело, как обычно, всего лишь в защите бизнеса – «business as usual». И никто ни о чем не догадывается.
Представьте себе, что происходит, когда реальность вынуждает нас принимать те или иные решения. В настоящее время это происходит ежеминутно. В прежние времена на принятие решений уходили годы. Для принятия решения сегодня необходимо обладать стратегическим видением. Но если вы не способны видеть далее сегодняшнего ужина, то вы, скорее всего, не сможете собрать за столом гостей, которых пригласили вчера. Сегодня скорость развития планетарного кризиса стала «неизбежностью». Конкретно об этом около сорока лет тому назад высказался Фримен Дайсон. Он описал мир будущего, в котором человек в состоянии «поколебать Вселенную». И вот это время настало; мы живем в этом времени.
В этом времени много чего происходит и с нами, и с человеческой природой, и с окружающей средой. Все это результат процессов, которые нельзя назвать «естественными», поскольку они рукотворны и являются результатом изменений, вызванных человеком. Скорость изменений зависит от суммы целого ряда революционных преобразований в науке, технологии, коммуникации и в финансовой сфере. Все эти революционные преобразования имеют одно и то же объединяющее качество – ускорение процесса. Это ускорение ускорений. Так выглядит глобализация – порождение Запада. Скорость и ускорение – вот с помощью чего Запад преуспел в покорении мира и опередил всех остальных. Но сегодня, когда кризис непосредственно коснулся Империи, на ускорение необходимо дать своевременный ответ. Темпы ускорения настолько безжалостны, что даже Западу не под силу принять этот вызов. Темпы безжалостны в том смысле, что выходят за рамки адаптационных возможностей личности. Она вынуждена подчиняться ритму, с каким раскручивается ускорение. При описании этой ситуации принято использовать термин «глобализационный шок». От себя замечу, что мы лишь в начале пути.
Но Запад, в отличие от остального мира, в состоянии рассчитать траекторию развития, то есть обладает способностью вычислить заранее, нередко достаточно точно, «подходящий момент». Иначе говоря, какие события окажутся на его траектории, какие преграды могут встретиться на пути, какие из них менее опасны, а какие абсолютно недопустимы и грозят конфронтацией. Я говорю не об астероидах-убийцах, но о событиях намного более вероятных. Их воздействие мы уже начинаем испытывать. Речь идет о дефиците энергии, минеральных ресурсов и питьевой воды, о волнах массовой миграции и политической нестабильности, то есть обо всем, что грозит войной. Зная об этом заранее, можно попытаться устранить возможные преграды.
Перед нами одно из воздействий «фактора времени». Наступило столетие, когда человек постепенно подходит к возможности предвидеть будущее. Мощь вычислительной техники умножилась в несколько миллиардов раз. Первые компьютеры, появившиеся в конце 70-х годов прошлого столетия, позволили заглянуть в будущее. Сначала на несколько дней, затем на несколько недель и месяцев. Теперь мы можем умозрительно предвидеть события, которые произойдут через десять или двадцать лет, причем с гораздо более высокой точностью, чем на это был способен Дельфийский оракул.
Но нам нет дела до пророчеств. Конечно, благодаря фантасмагорической скорости вычислительных машин они возможны благодаря статистике. Отныне нам не нужно расшифровывать таинственные шарады Нострадамуса. У него не было под рукой никакой статистики, никаких компьютеров, и по этой причине он был вынужден изъясняться в стихотворной загадочной форме. Через поэзию он фантазировал, и таким образом иногда давал правильные ответы – возможно, случайные, а может быть, и нет. В целом же предсказания Нострадамуса очень неясны, что дает возможность для появления новых и новых интерпретаций.
Мы же в состоянии представлять будущее во многих измерениях и даже учитывать величину возможных погрешностей. Проблема, которая меня беспокоит более всего, заключается в том, что подавляющее большинство из нас об этом еще не знает. Все мы до сих пор размышляем с учетом «фактора времени», которого, увы, больше не существует. В этом наше отличие от «хозяев Вселенной», которые используют недоступные нам технологии, чтобы видеть далеко за горизонтом. Данная способность не под силу обычному человеку; он о ней не имеет никакого представления. В своем роде речь идет о Средневековье на современный лад. Вспомним, что в Средние века князья и бароны воздвигали башни для очень практических целей. Конечно, они символизировали власть и тешили их самолюбие, а также служили целям запугать подданных. Но главное – феодалы ставили дозорных на вершине башен, чтобы те замечали потенциальных врагов на дальних подступах и, следовательно, своевременно переходили к обороне. Господа нашего времени делают ровно то же самое. Они предвидят как наше, так и свое будущее. Та интенсивность, с какой они это делают, свидетельствует о том, что они тоже испытывают страх. Поэтому одной из главных проблем властей предержащих сделать так, чтобы мы не знали, что они увидели на самом деле.
С этой целью они внушили нам, что все мы являемся обитателями «глобальной деревни», где теоретически все знают все обо всех и о каждом. Таким образом, по крайней мере в этом отношении, между нами воцарилось всеобщее равенство. Конечно, в этом нет ни грана правды. Нам говорят, что все мы обладаем равными возможностями пользоваться всем объемом знаний благодаря Интернету. Эта сказка сработала. В этой связи вспоминается недавняя дискуссия в Риме. Услышав мои критические высказывания против наивных «про-прогрессивных» верований насчет того, будто Интернет является царством Свободы, одна юная студентка в раздражении оборвала меня на полуслове с нескрываемым презрением: «Но вы игнорируете тот факт, что Интернет теперь делает разрешимой проблему многозадачности (multitasking)!». Она не стала делать никаких выводов, так как они представлялись ей вполне очевидными. Девушка была убеждена в величии прогресса, благодаря которому кладовая знаний отныне доступна каждому. Ведь благодаря «мультитаскингу» все мы превратились в суперменов, которые знают все – достаточно лишь пожелать.
Конечно, это небылица, но настолько правдоподобная, что воспринимается как проявление «здравого смысла» миллионами людей, которых уже давно лишили способности критически мыслить и внимательно изучать небылицы, внушаемые как истина в последней инстанции. И узел затягивается все туже, потому что образованные граждане научились думать о двух вещах одновременно и одинаково ошибочно. Во-первых, они думают, будто остальной мир такой же, как они сами. Во-вторых, что именно они и есть та часть мира, которая, несомненно, умнее других. В своем самомнении они уверены, будто на всем белом свете не найдется такого человека, который сумел бы обмануть их. Таким образом, они невольно доказывают диаметрально противоположное или думают, будто это их собственные мысли. Они ведут себя как узники, заключенные в подземельях Матрицы. Их горизонт определен и очерчен другими. В их глазах реальность совпадает с самосознанием. Но эта реальность является противоположностью истины.
Количество и качество восприятия действительности на самом деле очень различны из-за качества самой действительности. Это одно из самых серьезных и важных последствий расщепления личности на две сущностные противоположности. С одной стороны, на интеллектуальную составляющую (иначе говоря, на духовность), а с другой – на телесность (материю). Достаточно легко доказать ложность гипотезы, будто сознание и реальность совпадают. Те же самые люди, которые принимают такой аргумент, вынуждены отрицать это предположение перед лицом бесконечности проявлений духовной составляющей. За последние столетия наука смогла лишь прикоснуться к бесконечному множеству проявлений телесной компоненты и при этом убедилась в ее неопределенности. Телесность по определению неисчерпаема ввиду бесконечности телесных сущностей. В настоящее время мы имеем дело с взаимодействием двух рядов бесконечностей и неуловимостей.
Наряду с этим имеется также более простой и непосредственный способ, чтобы продемонстрировать ложность популярного мифа. Сфера «бессознательного», то есть пребывающего в неосознанном состоянии, намного шире осознанного. Около 98 % мозговой деятельности находится за пределами сознательного контроля. Только менее 2 % относительно подчиняется человеку. При этом указанные 2 % в процессе жизнедеятельности в значительной мере обусловлены 98 процентами. Миллиарды клеток, посылающие сигналы в мозг, на практике предопределяют его деятельность и не являются его «хозяином».
Мозг устроен так, что какая-то его часть не в состоянии предопределить по своему желанию работу всего этого сложнейшего органа в целом. В то же время каждая часть является не только необходимой, но и императивной для работы всего мозга в целом. Достаточно указать на огромное количество автоматических функций, которые наше тело выполняет постоянно, причем без какого-либо сознательного контроля. Например, такие функции, как дыхание, пищеварение, кровообращение и так далее. И все это несет информацию и устанавливает автоматическую связь с остальным организмом. Эти функции длятся, не прекращаясь, но как бы «за пределами» нашей сознательной воли. При всем этом они полностью соединены с нашей сознательной жизнью. Ведь при их прекращении или только нарушении какой-нибудь из перечисленных функций происходит сбой всего организма (попробуйте оценить эффективность ваших мыслей в условиях острого голода или жажды, или когда температура вашего тела по какой-то внешней или внутренней причине увеличится или уменьшится на определенное количество градусов по Цельсию!). Нет такой силы воли, которая могла бы преодолеть это нарушение равновесия. К счастью, единственный способ гармоничного управления организмом состоит в том, чтобы предотвращать где только возможно претензию той или иной части организма на доминирующую роль. Любая утрата равновесия для сложного организма чревата смертельной опасностью.
Может ли сознание подчинить себе эту систему взаимодействий? Нет, не может и никогда этого не добьется. Здесь мы вторгаемся в сферу философии и естественной науки. Обе эти отрасли знания чужды большинству людей. Они думают с точностью до наоборот. Люди пребывают в уверенности, будто это они занимают командные высоты, в том числе и в отношении своей собственной совести. Налицо концептуальный разрыв – порождение абсолютного индивидуализма, воцарившегося на Западе. Эта трещина прошла по всем сторонам западной жизни – от науки до политики, от искусства до морали. Та же самая трещина прошла и по системе отношений «человек – природа». Утратив сознание комплексности своей природы, западный человек не обладает более пониманием величайшей сложности экосистемы, частью которой он является, и Вселенной, частью которой является экосистема.
Обширность этого отступления, думаю, не была бесполезной. Благодаря этим размышлениям в эпоху судьбоносных изменений легче понять, что происходит с нашим мозгом и нашим телом. Сказать, что бессознательное (в самом широком смысле этого слова) гораздо шире сознательного и ничем неколебимо ни на йоту, не означает, что бессознательное неуязвимо или непроницаемо. Одно можно сказать наверняка: необходимо научиться входить в него. Главное – найти код доступа. Кто отыщет этот код (то есть соответствие правилам сложности, о которых мы только что толковали), тот во многом добьется изменения системы восприятия человека и сформирует окружающий его ландшафт. Иными словами, речь идет о манипуляции сознанием человека. Изменение сознания означает несколько вещей. Сознание можно расширять, сужать, абстрагировать и формировать. «Дети не формируют себе рацион питания. Народ не формирует свой информационный рацион. Те и другие питаются тем, что им приготовили. Ребенок добровольно проглотит лекарство, если оно по виду и вкусу напоминает конфету. Поведение взрослых идентично детскому. Они примут любую информационную продукцию, если она привлекательна, не вникая при этом, какая идея вмонтирована в развлечение. Чтобы «охватить» всех, от младенца до старика, от бомжа до президента, задействуется множество жанров и стилей». В противном случае чем объяснить огромные деньги, которые «хозяева Вселенной» ежеминутно тратят на скупку, присвоение и подчинение средств массовой информации? На вершине «сторожевых башен» дежурят не только дозорные с высшим образованием. Есть еще сотни тысяч полицейских, солдат и офицеров, которые ведут подрывную работу внизу – среди народных масс. Это платные агенты, нанятые хозяином. Я имею в виду журналистов, университетских профессоров, художников и интеллектуалов. Они готовы на любой обман, лишь бы придать ему аппетитность лакомства – незаменимого товара.
Здесь я закрываю скобки и возвращаюсь к главной проблеме. Руководство Запада – «хозяева Вселенной» и старшие офицеры, которые дежурят на сторожевой башне в качестве дозорных – четко знает, что Россия должна быть уничтожена, причем чем быстрее, тем лучше. Направление удара корректируется теми, кто находится на вершине. Приказ говорит о столкновении между Западом и Россией. В настоящее время Россия – единственная страна, чьи граждане в состоянии противостоять Западу. Последний напуган этим, ибо Россия обладает военным потенциалом, который способен уничтожить Запад. Казалось бы, такой вывод опрометчив, не будь он неоднократно повторен политическими и военными лидерами самого Запада – основными и самыми влиятельными политиками Соединенных Штатов Америки, которые являются верхушкой Запада в целом.
Характерно высказывание одного из тех американцев, которые постоянно повторяют угрозы в адрес России. Это начальник штаба армии США генерал Марк Милли (Mark Milley). На слушаниях в Сенате он назвал Россию «экзистенциальной угрозой, так как Россия – единственная страна в мире, обладающая ядерным потенциалом, который в состоянии уничтожить нас». Аргумент, если, конечно, такой подход можно назвать аргументом, поистине замечательный. Он проливает свет на все «задние мысли», какими руководствуются в США. Америка обладает правом объявлять потенциальной угрозой другую сторону вплоть до применения оружия массового уничтожения. Все остальные страны, в том числе Россия, не вправе обладать таким потенциалом. Следовательно, Россия подлежит уничтожению. Вопрос всего лишь в том, как это сделать. В Вашингтоне полагают, что если не уничтожить Россию как можно скорее, то в дальнейшем это будет невозможно или очень трудно сделать. Невозможно будет установить свое окончательное господство над ордой в шесть миллиардов человек, которые стоят вдоль рубежей величайшей из Империй.
На момент этого заявления подоспела еще одна новость. Речь идет уже не о шести, а о семи миллиардах человек. Раньше о дополнительном миллиарде не было и речи. При всех расчетах их было не более четырех или пяти. Их можно было сбросить со счетов, так как они не были в состоянии ни действовать, ни реагировать. Теперь же речь идет о семи миллиардах. Они не только есть, но и обретают «форму», опираясь на организованную силу государства. Оно представляется достаточно мощным, так как его нельзя легко подкупить. Некоторые из этих новых субъектов очень велики, поистине огромны с экономической и демографической точки зрения.
Прежде всего речь идет о Китае (полтора миллиарда), а также Индии (более одного миллиарда человек). Обе эти державы обладают ядерным оружием, но до поры до времени не являются стратегическими противниками с точки зрения ответного ядерного удара в случае угрозы нападения. Правда, Китай обзаведется таким потенциалом в ближайшие годы. Так что приходится наверстывать время, прежде чем Китай сядет за стол с козырными картами и продемонстрирует свою глобальную стратегическую силу.
Кстати, реакционеры из числа американских теоретиков эту ситуацию давно спланировали и опубликовали в 1998 году. Документ называется PNAC (Проект Нового американского века). Само название документа, авторы которого пришли к власти на гребне «выборов» Джорджа Буша-младшего, красноречиво свидетельствует об их намерениях. XXI век провозглашен «веком Америки». Содержание документа предельно ясно: к 2017 году Китай станет «главной угрозой безопасности Соединенных Штатов Америки». По логике генерала Марка Милли, США должны остановить Китай, прежде чем он выйдет на этот рубеж. Но прежде (через сколько лет?) необходимо устранить преграду в виде России. Тогда, во времена президента Клинтона, Россия, похоже, еще не рассматривалась как серьезная помеха. В глазах американской элиты Россия считалась колонией. Но вдруг появился Владимир Путин – несомненная преграда.
