Отряд распределился по лодкам. Три из них двинулись к замку, лодка Джамдира заскользила вдоль берега и вскоре скрылась из виду…

– Не нравится мне это, – пробормотала Нитмайя, стараясь не прикасаться к бортам. Шура ее понимала: на ощупь лодка оказалась ненамного приятнее жабы. – Как-то он слишком…

Наверху, за низкими тучами, снова прокричал летящер, ему откликнулся другой. Ливанул дождь, мигом вымочив людей до нитки, озеро сделалось вовсе уж неспокойным, лодки швыряло из стороны в сторону, но они уверенно держали курс на замок.

– По сторонам-то смотрите! – прокричал с соседней лодки Тиррук, перекрывая свист ветра.

– Чего смотреть, не видно ни зги! – отозвалась Нитмайя зло. – Проклятый маг, хоть бы светильник какой оставил! Даже факела нет…

– А что факел на таком ветру да дожде, – хмыкнул сидевший у руля мужчина, – погаснет сразу… Фонарь бы! Да и то – увидят же!

Шура смотрела вперед – замок медленно, но верно приближался. Но плыть предстояло еще долго, озеро оказалось очень, очень большим!

Ее очень занимало, куда это направился Джамдир с Сашей. Наверняка маг знает какой-то другой, более безопасный путь, но всем там не пройти, это во-первых. А во-вторых, большая часть отряда отвлечет внимание, если…

– Воздух! – рявкнул Тиррук, и тут же в лицо ударил ветер, плотный, будто даже горячий, и над самыми головами с воплем пронесся здоровенный летящер. – В воду! Давайте в воду!

Не успели: кого-то еще один летящер выхватил прямо из лодки и утащил ввысь – этот зверь был крупнее тех, кого Шура уже видела. Остальные путники попрыгали через борта. Лодку, ту, в которой находились Шура с Нитмайей, перевернуло волной, поднятой гигантским летящером, и она заколыхалась на волнах дном кверху – пучок щупальцев, заменявших ей двигатель, беспомощно извивался…

Озеро Слёз оказалось страшно холодным – у Шуры перехватило дыхание. Трава кьян не успела сработать так быстро, и ледяная вода обожгла кожу…

Шура вынырнула на поверхность, попыталась оглядеться. Вот перевернутая лодка, вот плещутся ее спутники, а сверху кричат, кричат, азартно и злобно – это их погибель!

Снова летящеры! Шуре показалось, что на самых крупных она видела наездников, но, наверно, это ей примерещилось, их же нельзя приручить…

А вот сами летящеры, увы, призраками не были: они с воплями пикировали к воде, ударами крыльев нагоняли волну, и последнее судёнышко тоже потеряло управление и опрокинулось.

Огромный летящер несся сверху сверху, Шура видела, как Нитмайя, набрав воздуху, нырнула поглубже, и чудовище прошло над самой водой – прямо к ней! Она тоже макнулась с головой, только рюкзак, совсем пустой, надулся пузырем и тянул вверх, а вот ботинки, наоборот, тащили вниз! И не скинешь их: мокрые узлы затянулись, не распутаешь!

Летящер зашел на второй круг, Нитмайя успела укрыться под перевернутой лодкой, а вот Шуре деваться было некуда, чудовище летело прямиком к ней…

Огромный зверь забил крыльями у нее над головой, закричал протяжно – и точно таким же воинственным воплем ответил ему второй. Наверху случилась настоящая буря – это два летящера, зависнув друг напротив друга, перекрикивались, но в итоге большой отвалил в сторону, крикнув напоследок что-то непристойное на своем языке. А Шура почувствовала, как когти смыкаются на ее рюкзаке, – хорошо, лямки выдержали! – и летящер поднимает ее в воздух и тащит невесть куда! От соленой воды у девочки щипало глаза, она ничего не видела, понимала лишь, что зверь забирает всё выше и выше…

Каменный пол ударил ее под колени, и Шура забарахталась, пытаясь встать. Летящер, угнездившийся на парапете, наклонил голову, крикнул что-то неразборчиво.

– Ты что, тот самый? – спросила Шура, садясь. – Это тебя я отпустила?

Летящер оскалился во всю пасть, взмахнул крыльями, подняв преизрядный ветер, и исчез. Шура, с трудом поднявшись на ноги, подошла к парапету, глянула вниз и отшатнулась: такой высоты она еще не видала! Где-то далеко внизу плескалось озеро Слёз, но отсюда не представлялось возможным различить, что происходило внизу…

– Эй, ты кто? – поинтересовались сзади, и Шура рывком развернулась.

По правде говоря, пугаться было некого: вопрошавшей оказалась девочка лет пяти, не более того, одетая в длинное синее платье по здешней моде.

– Я? Да так… – сказала Шура, кашлянув. – Меня летящер принес. А ты что тут делаешь?

– Я смотрю, – важно ответила девочка, подходя к парапету и опасно перегибаясь наружу. – Там внизу опять война! Летящеры вылетели… Гляди, гляди!

– Ты не упади! – Шура решительно оттащила девочку от края. – А то лови тебя потом…

– Я не упаду, – серьезно ответила та, глядя на нее снизу вверх. Малышка была ослепительно хороша: темные кудри, серые глазищи, ангельское личико… – Но я же должна видеть, что творится внизу! Мне сказали, пришли злые люди, и нам надо обороняться!

«Злые люди, – усмехнулась Шура. – Это мы, значит!»

– А как тебя зовут? – спросила она. Шура не очень-то умела управляться с детьми, младший брат был ненамного моложе нее самой, так что…

– Я – Ерхая, – серьезно и гордо ответила девочка, отвлекшись от созерцания. – Сестра лэ Нан Кванти!

Шура застыла. Это, значит, сестренка врага номер один? Эта вот девчушка в синем платье?.. И что же ей делать? Взять девчонку в заложницы? А что, это вариант…

– А ты? – поинтересовалась Ерхая. – Я видела, кто тебя принес, а он из самых злых. Что ты сделала, чтобы он тебя не тронул?

– Не знаю, – осторожно ответила Шура. Она не была уверена, но ей показалось… Могло ли случиться так, что тот летящер, которого она когда-то освободила из ловушки, ее узнал? Или всё же нет? – А что?

– Они такие, – серьезно сказала девчушка, – с ними лучше не шутить. Зато они летают далеко и быстро, и всегда можно послать их посмотреть, что творится в дальних странах!

– И часто ты так поступаешь? – Шура поднялась на ноги. В ботинках противно хлюпала вода, да и одежда, мокрая насквозь, не спешила сохнуть на холодном ветру, даже трава кьян не спасала.

– Всегда, – ответила Ерхая. – Должна же я знать, что происходит в мире! А ты замерзла?

– Не очень, – Шура невольно поежилась. – А ты? Вон у тебя какое платье лёгкое… Давай уйдем отсюда, тут такой ветер сильный! И дождь…

Ветер и впрямь трепал подол платья Ерхаи, ставил дыбом ее темные локоны, но ей вроде бы все было нипочем, словно она и не замечала холода и сырости.

– Пойдем, – важно согласилась девочка. – Раз тебя принес летящер, значит, ты гостья, и я тебя провожу. Идем вниз!

Она решительно взяла Шуру за руку и повела за собой.

– Ты всё время живешь здесь? – осторожно спросила та. Странно было говорить с кем-то из семьи Нан Кванти. Джамдир сказал, что все они ненормальные… Все, даже маленькая девочка?

– Конечно, – удивленно глянула та снизу вверх. – Где же еще мне жить? Тут мой дом, а снаружи много плохих людей!

– И тебе не хочется посмотреть, как живут другие?

– Если так, я зову летящера и прошу слетать в другие края, – сказала Ерхая. – Он летит, а я смотрю его глазами. Но я не хочу там жить, там всё время воюют. А здесь так тихо, только папа…

Она осеклась, а Шура не стала переспрашивать.

Ерхая вела ее за руку всё вниз, вниз по винтовой лестнице. Внутри башни было теплее, хоть и ненамного, но хоть ветер не задувал. Вот, наконец, какой-то переход, галерея или вроде того, можно чуть передохнуть.

Шура насторожилась, услышав чьи-то шаги: точно так же топали ее братья, когда неслись куда-то. Это были не взрослые мужчины, совершенно точно, слишком легкая поступь, а еще они не таились, не прятались, и что это могло означать, она не знала…

– Вот она! – из-за поворота выскочил мальчишка. – Ергар, она тут!

– Дрянная девчонка, опять сбежала! – выпалил второй, как две капли воды похожий на первого. – Сказано же, чтобы сидела у себя, не время в игры играть! А это кто?

И оба вдруг ощетинились, заметив Шуру, напряглись, чуть отступили назад… Она присмотрелась – мальчишкам было лет по десять, вряд ли больше, но они оказались одного с ней роста и как бы не шире в плечах. Темноволосые, на Ерхаю они походили разве что глазами – такими же яркими, серыми, – а вот лица были совсем иными: скуластые, отчаянно некрасивые, с резкими чертами. Может, еще выправятся через пару лет, а может, и нет…

– Отойди от неё, – негромко скомандовал один из мальчишек, вроде бы тот, которого звали Ергаром, Шура не могла их различить. – Немедленно отойди!

– С какой это стати? – спросила она задиристо.

– Отойди от нашей сестры, – так же тихо велел второй, и в руке у него появился нож длиной едва ли не в локоть. – Живо!

– Это гостья! – возмутилась Ерхая. – Моя гостья, её летящер принес, а я нашла! А вы где-то носитесь, вот теперь не мешайте мне!

– Ах, гостья, – протянул Ергар. – Ну, раз она гостья, так тем более, пусть отойдет в сторонку, а ты иди сюда!

– Я ничего плохого ей не сделаю, – закипая, произнесла Шура. – А сами хороши! Ребенок торчит один-одинешенек на башне, там холод и ветрище сумасшедший! Вот простудится, будете знать!

– Я не простужаюсь, – фыркнула Ерхая, но Шура не обратила внимания на ее слова.

– Вам за ней следить велели? – продолжала она. – Ну так вот, плохо вы за девчонкой смотрите! Если бы там не я оказалась, а кто другой, так могло дело обернуться иначе!

Наверно, братья хорошо понимали, как именно могло повернуться дело, потому что, быстро переглянувшись, склонили лохматые головы.

– Ты была с теми, кто пришел с юга? – спросил Ергар.

– Да, – ответила Шура. – Так вышло.

– Тогда идем с нами, – велел он, – и лучше отпусти Ерхаю.

– Я ее не держу, – фыркнула она, – это она меня держит!

– Ерхая… – начал мальчик, но та опередила:

– Я поведу гостью! А ты меня даже догнать не можешь, а туда же…

– Ты не волнуйся, – сказала Шура. – Я ее не трону. Она же маленькая совсем.

– Можно подумать, людям Света есть до этого дело! – скривился второй мальчишка. – Но идём! Следуй за нами, и если ты хоть что-то сделаешь Ерхае, то пожалеешь!

– Можете не предупреждать, – буркнула Шура, а девочка сильнее стиснула ее ладонь.

– Они злые, мои братья, – доверительно сказала она, – но это потому, что они за меня боятся, а сами еще маленькие и ничего не могут сделать. Вот вырастут и станут добрыми, как папа! Ты на них не обижайся…

– Я не обижаюсь, – усмехнулась Шура. – У меня у самой три брата, я привыкла!

Лестница все кружила и кружила, уводя вниз, один из близнецов шел впереди, взглядывая через плечо, второй позади, Шура чувствовала его пристальный взгляд.

– Уже почти пришли, – сообщила Ерхая, видимо, чувствуя ее нетерпение. – Вот еще два пролета, и будем на месте!

Не то чтобы Шура очень торопилась оказаться среди незнакомых людей, но… Что же, торчать в одиночестве на башне, что ли? Холодно, между прочим, и одежда никак не сохнет, трава кьян не действует… В ботинках хлюпает вода, мокрая ткань липнет к телу, словом, гадость! Тут уж лучше отвлечься на что-нибудь. Опять же, неизвестность хуже всего!

– Вот мы и на месте! – сказала девочка, останавливаясь.

Остановилась и Шура – глазам ее открылся просторный зал, полный людей. Во всяком случае, так ей показалось сначала, и лишь потом она сообразила, что чужаков в черном тут не более двух десятков, и все они собрались в дальнем конце большого помещения, прислушиваясь к чьим-то распоряжениям. С большим удивлением Шура увидела среди них нескольких циклопов, только эти не походили на покойного Одноглаза, вечно унылого и зашуганного: закованные в тяжелые доспехи, они высились над людьми, спокойно поглядывая по сторонам. Глаза их прикрывали своего рода щитки, видимо, чтобы не выбило стрелой: человек без одного глаза еще проживет, а вот циклоп, увы…

Девочка пригляделась к тому, кто раздавал распоряжения, и не сразу сообразила, что он ниже остальных мужчин едва ли не на голову и намного уже в плечах, настолько властно он держался. И взрослые воины слушали его, как равного, кивали, переспрашивали что-то… Один жест, и они расступились: кто-то отправился прочь, видимо, исполнять распоряжение, кто-то отошел назад, а вот циклопы, наоборот, придвинулись ближе. Должно быть, они исполняли роль телохранителей.

– Ерхая, – произнес этот человек, и Шура удивилась, услышав ломкий юношеский голос. – Кого ты привела?

«Он еще несовершеннолетний, – вспомнила Шура, – Джамдир же говорил!»

– Гостью, – ответила девочка и, отпустив её руку, подбежала к высокому для своих лет юноше. – Её летящер принес!

– Летящер, значит… – протянул тот и взглянул, наконец, на Шуру в упор.

Он очень походил на младших братьев – то же некрасивое скуластое лицо, высокий лоб, твердый подбородок, длинноватый нос и большой рот. Черные прямые волосы небрежно связаны в хвост, пряди выбиваются и падают на глаза. А глаза… Серые, но не мрачные, а яркие-яркие, просто на удивление, с точечным черным зрачком, будто дырой в никуда!

Шура смотрела в глаза хозяину Нан Кванти и как нельзя остро осознавала, что одежда на ней грязная и мокрая, с нее капает на узорные каменные плиты пола, словом, выглядит она отвратительно.

– Ты – Избранная? – спросил он спокойно. А что ему было волноваться, когда вокруг столько его воинов!

– Нет, – внезапно осипнув, ответила Шура. – Я… его подруга.

– Как ты здесь оказалась?

– Ерхая же сказала – летящер принёс, – осмелев, произнесла Шура. – По-моему, это тот самый, который… ну…

– Да, я видел тебя его глазами, – юноша сделал шаг ей навстречу, вглядываясь в ее лицо. – Ты выпустила летящера. Признаться, я был уверен, что ты – мальчик. Более того – сам Избранный.

– Ну спасибо! – нахмурилась Шура. Похоже, ее предположения оправдывались.

– Любопытно, – сказал вдруг он. – Зачем же ты отпустила летящера?

– Захотелось, – мрачно ответила девочка. – Может, и зря! Они, наверно, всех наших уже потопили?

Юноша чуть повернул голову, один из воинов приблизился, что-то шепнул, удостоившись короткого кивка.

– Отнюдь, – сказал он и усмехнулся. Оттолкнул сестру: – Ерхая, поди прочь. Вы двое, уведите её.

– Но брат!.. – начал было кто-то из близнецов, и тут же осекся под взглядом старшего.

– Приведите, – коротко скомандовал хозяин Нан Кванти, когда его братья и сестра покинули зал. Потом кивнул Шуре: – Не стой там, подойди ближе и не бойся.

– Я и не боюсь, – буркнула она. Еще не хватало, чтобы озноб от холода этот парень принял за дрожь испуга!

И их привели: Шура увидела Нитмайю и Тиррука, и остальных… Вроде бы все были живы, целы, только промокли и замерзли, но это же не смертельно!

– Шура! Живая! – дернулась к ней Нитмайя, но ее не пустили.

– Вот все, кто пытался проникнуть в замок, лэ Ерхайн, – негромко проговорил высокий мужчина в черном. – Мы рассчитывали увидеть намного больший отряд.

– Не все, – качнул головой тот. Он был ниже подчиненного, но все равно умудрялся смотреть на него сверху вниз. – Среди них нет Избранного, и нет мага. Или они утонули?

– Никто не утонул, – рапортовал тот же человек. – Диппеты сообщили бы, найди они чье-то тело, но они молчат.

– Я полагал, Избранного захватит летящер, который хорошо его запомнил, – задумчиво сказал юноша, – но оказалось, что летящер видел вовсе не Избранного, а его подругу, ее он и принес в мой замок. Но раз так, то где же сам Избранный?

Никто не собирался ему отвечать, Нитмайя скорчила презрительную гримасу, Тиррук нахмурился, а Шура решила, что не ответит, даже если ее будут пытать. Вот только что делать, если начнут пытать кого-то другого у нее на глазах?

– Понятно, – усмехнулся хозяин Нан Кванти. – Что ж, рано или поздно он придёт сюда, и мы встретимся. А вы… – Молодое лицо обрело вдруг хищное и жесткое выражение. – Вы мне не нужны. Хайрам…

– Да, господин?

– Убери их с моих глаз.

Шура сглотнула: что он имел в виду? Приказал просто увести пленных или…

– Слушаюсь.

– Лэ Ерхайн! – подал голос еще один из приближенных.

– Что, Ниррам? – повернулся к нему юноша. Так, значит, Ерхайн – это его имя, решила Шура.

– Я нижайше прошу, – проговорил тот, склонив голову, – за эту женщину…

– Хочешь взять её себе? – Тёмные брови поползли вверх. – Не опасаешься, что зарежет ночью?

– Нет, лэ Ерхайн, – серьезно ответил мужчина, на вид втрое старше своего хозяина. – Я знал её когда-то. Я не могу ошибаться. – Он повернулся к Нитмайе. – Маахин, прежде у тебя были длинные косы, но я узнал тебя и так!

Шура с изумлением наблюдала, как лицо Нитмайи вдруг потеряло угрюмое и презрительное выражение, будто сбежали с него следы, оставленные годами нелегкой жизни, будто снова она стала юной девушкой…

– Фаарин? – выговорила она непослушными губами. – Ты?..

– Где тебе меня признать, – усмехнулся тот. Он был высок, темные волосы густо подернулись сединой, загорелое лицо пересекал не один шрам.

– Фаарин… Фаарин, я…

По суровому некогда лицу Нитмайи текли слёзы, и ясно было: не нужна ей никакая Вещь, плевать ей на Избранного и его миссию, она бродила по опасным дорогам только ради одного – чтобы найти мальчишку, которого больше пятнадцати лет назад угнали в плен!

– Забирай ее, – махнул рукой хозяин Нан Кванти, досадливо морщась. Ему, мальчишке, такие страсти были решительно непонятны. – Остальных… что делать с ними, я решу позже, пока же следите, чтобы не наделали беды.

Один из циклопов, коротко поклонившись, повел пленных прочь. Нитмайю увел седой воин, и хозяин Нан Кванти не стал ему препятствовать.

– А я? – спросила Шура. – Мне с ними?

– Нет, – ответил тот. – Ты была с Избранным, и я хочу расспросить тебя. Но не сегодня. Отдохни, я пришлю за тобой.

Он отвернулся, снова заговорил со своими людьми, не глядя больше на Шуру.

Кто-то аккуратно, но властно взял ее за руку, повел прочь. Ей ничего не оставалось, кроме как повиноваться. В самом деле, что она могла поделать? И только теперь навалилась усталость, зазнобило… «Не заболеть бы, – вяло подумала Шура. – Глупо будет помереть от простуды!»

Провожатый провел ее длинными коридорами – сама она нипочем не нашла бы дороги обратно! – впустил в небольшую комнату, где девочку встретила служанка, симпатичная, немолодая, в добротном опрятном платье. Стоило, наверно, подумать, что остальных заперли в какие-то мрачные казематы, но сил на это у Шуры уже не было. С большим трудом ей удалось отделаться от прислуги, та только забрала грязную и мокрую одежду, которую Шура просунула в дверную щель, пообещав выстирать и высушить ее к утру, а пока принести другую. Хорошо, не сунулась вслед за Шурой в ванную, не хватало еще, чтобы она увидела одежду куакки!

Но, взглянув на себя, Шура с огорчением поняла – траве кьян пришел конец. Ее одежка разлезалась на теле, сыпалась на пол отдельными прядками… Видно, соленая вода озера Слёз убила траву кьян! Лишь немного уцелело – та часть, что была на спине, под рюкзаком, и, видимо, меньше пострадала. Шура тщательно прополоскала этот клок в чистой воде, а потом спрятала на груди. Может, вырастет еще, а нет… ну, тут уж ничего не поделаешь!

Одежду ей служанка принесла мужскую, хоть на том спасибо! Должно быть, она принадлежала кому-то из близнецов, а может, ее вовсе никто никогда не надевал. Это Шуру волновало мало, главное, перестало трясти от холода. А еще ей принесли поесть и оставили одну. Казалось бы, самое время предаваться унынию и отчаянию, но какой в этом смысл? Она не могла ни сбежать (дверь тщательно заперли, она проверила, а прыгать в окно с такой высоты отважится только самоубийца!), ни вытворить еще что-нибудь. Нож отобрал провожатый, каким-то шестым чувством угадавший его в Шурином рукаве, а другого оружия у нее не было. Можно было бы выброситься в окно или удавиться, чтобы не отвечать на неизбежные вопросы о Сашке, но на это Шура не готова была пойти. Еще надеялась на что-то… В конце концов, этот парень, хозяин Нан Кванти, ненамного старше неё самой, вдруг удастся его обмануть или как-то запутать?

Так или иначе, думать об этом уже не было сил, и Шура уснула в кресле у окна, и не почувствовала даже, как крепкая служанка, зайдя проведать подопечную, перенесла ее на кровать, разула и укрыла одеялом…