17. Оборотень
– Вставай, соня! – тормошила ее Нитмайя. – Солнце уже высоко, только нас и ждут!
– Ага… – Шура зевнула, слезла с кровати, поплескала в лицо холодной водой, пригладила давно не мытые волосы и решила, что сойдёт.
– Ты чего полночи ворочалась? – спросила женщина. – Снилось чего?
– Не помню, может, и снилось… – Шура живо припомнила ночное видение, только рассказывать о нем совершенно не хотелось. – А тебе?
– Да и мне какая-то ерунда мерещилась, – ответила та. – То пожар, то кровищи море… Говорят, бывает в старых замках, видится то, что раньше было. А тут, видно, воевали всерьез, вот и причудилось. Ладно, пойдем уже! Завтракать, похоже, на ходу будем…
Во дворе в самом деле собрался весь отряд, а что самое интересное – и оба Гор-Гасса, отец и сын, держали под уздцы оседланных коней.
– Они что, с нами? – спросила Шура шепотом.
– Похоже на то, – дернула плечом Нитмайя и отошла к Тирруку. Вернувшись, сказала: – Точно, говорят, проводят нас до Хан Хаарти, они тут все тропинки знают. А может, и дальше пойдут. Старший говорит, Третий поход не удался, а тут сама судьба ему дает шанс завершить то, что тридцать лет назад не получилось!
– А почему наш поход только четвертый по счету? – поинтересовалась девочка, гладя рыжего конька. Тот с интересом принюхивался к карману ее куртки, и Шура, наконец, вспомнила, что вчера припрятала горбушку для своего ушастого.
– Может, и прежде были, только про них никто ничего не помнит, даже маги, – ответила женщина. – Так что считают с того времени, как этим делом всерьез занялись. Не в одиночку Избранного отправлять стали, а с отрядом, ну и всё такое… Первый и Второй походы были, значит, триста с лишком и сто восемьдесят лет назад, а с Третьего только тридцать прошло.
– А что ж они так редко?.. – поразилась Шура.
– А ты думаешь, Избранного легко найти? Особенно если он не здесь родился, а в другом мире! – хмыкнула та. – Иной раз отыщут его, а он уже старик дряхлый. Куда такого? Или Тёмные раньше наших магов его найдут. Или отыскать-то его отыщут, ребенком еще, а он возьми да помри… А то было даже, договориться с одним таким не смогли, не захотел он ввязываться. Да мало ли! Иногда и вовсе не находят, а тут уж следующего жди, а они не каждый год рождаются!
– Ясно… Нитмайя, а почему Джамдир так Гор-Гассу доверяет? – спросила девочка. Этот вопрос давно ее занимал. – Вот заведет он нас в какую-нибудь ловушку, будем знать!
– Не заведет, – ответила женщина. – Ты на него посмотри внимательно, этот с Тёмными не свяжется! Да и Джамдир почувствовал бы: те своим слугам всегда какие-нибудь заклятия дарят, а тут пусто. И еще… – она помолчала. – Похоже, они уж не чают выбраться отсюда. Сами-то не дойдут, далеко, а людей мало, да и верно Гор-Гасс сказал – позорно этак-то. А если они нам помогут, то вместе с нами и вернутся, с честью и славой! Ясно тебе?
– Ага, – кивнула Шура. Вот так-то. Очень даже простые мотивы! Могла бы и сама догадаться.
Отряд быстро продвигался вперед, забирая на этот раз к западу, чтобы выйти на первоначальный курс. Отец и сын Гор-Гассы в самом деле знали здешние тропинки, как свои пять пальцев, уверенно вели отряд – Джамдир уступил им эту обязанность, понимая, что они куда лучше него ориентируются на местности.
На привалах те с интересом выслушивали рассказы о том, что происходит в Светлых землях: кое-какие слухи сюда доходили, но редко и в искаженном виде, и для обитателей крепости даже десятилетней давности происшествия выглядели свежими новостями. В ответ отец с сыном делились историями о своем житье-бытье, считай, под носом у Тёмных, вспоминали разные похождения и опасности… Саша слушал, разинув рот: наконец-то ему встретились люди, действительно похожие на сказочных рыцарей без страха и упрека, люди, положившие жизнь на борьбу с врагом, хотя силы их были неравны!
Шура тоже слушала, но по иной причине: хотела узнать что-нибудь о матери Фиро, но Гор-Гасс никогда о ней не упоминал, а спросить девочка не рискнула. На юношу она посматривала, стараясь делать это незаметно, а он не обращал на нее никакого внимания. Однако ее пристальный интерес заметил кое-кто другой…
– Что, понравился парень? – спросила однажды Нитмайя, когда они устраивались на ночлег.
– Ну… – неопределенно ответила Шура. – А что?
– Да ничего, – пожала та плечами.
– Сильно заметно, что ли?
– Не особенно, – ответила Нитмайя. – Мужики так и вовсе не поймут, но меня-то не проведешь!.. Только ты знаешь, что… Поосторожнее с ним.
– В каком смысле? – не поняла Шура.
– В прямом. Мало ли. Кто он – и кто ты… Соображаешь?
– Ну да, – хмыкнула девочка. Об этом она и раньше думала: она для Фиро простолюдинка, а как с теми поступают благородные господа, объяснять вряд ли кому нужно! – Соображаю.
– Ну и молодец, – зевнула Нитмайя и, кажется, почти сразу уснула.
А еще через день – холмы делались всё ниже и ниже, лес всё реже, – старший Гор-Гасс сообщил:
– Скоро уж выйдем к Хан Хаарти! Чуть подальше от того места, куда вы метили, только тут, наверно, даже и получше, всё-таки лес!
– Мы рассчитывали ехать по равнине, – заметил Джамдир. – И тем самым наверстать упущенное время. Окраины Хан Хаарти практически безлюдны…
– А всё же лучше держаться кромки леса, – ответил тот. – Безопаснее. Как знать, кто сверху налетит! Мы на открытые места стараемся не соваться, так оно вернее будет. Вот сегодня дойдем до прошлогоднего пожарища – неудачно ветер повернул, когда мы пал пустили, – там остановимся. А по сумеркам мы сходим, поглядим, спокойно ли впереди. Никогда не угадаешь, лучше поберечься…
Поколебавшись, Джамдир всё-таки согласился с этим планом, и к вечеру отряд действительно вышел к старому пожарищу. Видимо, огонь бушевал не на шутку: тут выгорела изрядная плешь, только-только начавшая зарастать кустарником. Похоже, огонь широкой полосой шел с севера, где и лежала равнина Хан Хаарти: даже отсюда видно было обширное открытое пространство, похожее чем-то на море…
Остановились на краю пожарища – ночевать на самой этой плеши ни у кого желания не возникло. Пока отряд обустраивал лагерь, оба Гор-Гасс, оставив коней, отправились на разведку. По лесу они передвигались совершенно неслышно: только что было тут, и вот уже исчезли в кустах, даже ветки не шелохнулись!
Отсутствовали они достаточно долго, успело стемнеть, и появились так же бесшумно, как ушли. Оба подошли к Джамдиру, недолго говорили с ним, видимо, докладывали обстановку, потом устроились у костра, получили свою порцию провизии и взялись за еду.
Поняв, что ничего интересного она сегодня не услышит, Шура решила подсобрать хвороста, пока не совсем стемнело. Не то чтобы это вменялось ей в обязанности, просто как-то само собой сложилось, что Нитмайя занимается готовкой, а Шура ей помогает. Может, не стоило тогда, в первый день пребывания в этом мире лезть на помощь раздувавшему огонь Одноглазу, но тогда девочке вовсе нечем было бы занять себя, а это, любой согласится, вовсе никуда не годится. Да и скучно, а тут всё-таки при деле, хоть и пустяковом…
Она набрала столько хвороста, сколько поместилось в руках, и собралась уже вернуться к костру, как вдруг что-то коснулось ее плеча. Не завизжала Шура только потому, что перепугалась до потери дара речи. Конечно, она могла просто задеть за ветку, вот только ветки не сжимают людям руки… хотя от здешних деревьев неизвестно, чего можно ожидать!
– Испугалась? – негромко произнес знакомый голос, и Шура повернулась, вцепившись в охапку хвороста, как в спасательный круг. – Ты же вроде не из пугливых, а?
За спиной у нее обнаружился Фиро. Он, улыбаясь, смотрел на Шуру сверху вниз и не выпускал её. Что-то в выражении его лица – насколько можно было разглядеть в сгущающихся сумерках, – Шуре не понравилось, и она отступила на пару шагов, стряхивая его руку.
– А меня-то уж и вовсе бояться не след, – добавил он и улыбнулся шире. – Ну, что молчишь?
– А чего говорить? – спросила она.
– Ну, не хочешь, не надо, – хмыкнул он, – мне молчаливые больше нравятся… Пойдем, что ли?
– Куда? – нахмурилась Шура. Это он что, проводить ее задумал, чтобы не заблудилась? Что за шуточки?
– Как куда? – неподдельно удивился Фиро. – Да хоть вон за те кусты, от костра подальше… Что так смотришь, не понимаешь, что ли?
До Шуры начало доходить.
– Думаешь, я не видел, как ты на меня таращишься? – продолжал юноша, делая шаг вперед. – Понравился я тебе? Ну так радуйся, что других девок поблизости нет, да и вообще их в наших краях поди сыщи еще! А ты вроде почище будешь, чем крестьянка какая-нибудь неумытая… Ну, пошли, что время терять?
– Ты сдурел, что ли? – спросила Шура, продолжая отступать задом. Вообще-то, как обращаться с подобными индивидуумами, она знала, но подозревала, что не сможет справиться с рослым и сильным парнем. Впрочем, если швырнуть ему хворост в лицо, то можно выиграть пару секунд за счет неожиданности. – Отвали от меня!
– Да что ты кочевряжишься! – нахмурился Фиро. – Благородную из себя строишь? Тоже, нашлась владетельная госпожа! Пойдем, пока я не передумал!
Тут уж Шура не выдержала и кратко объяснила, куда может идти Фиро вместе со своей неожиданно взыгравшей страстью. Ругаться она умела превосходно, поскольку владетельной госпожой, как справедливо заметил юноша, не была, а во дворе и в школе чего только не наслушаешься.
– А попробуешь тронуть, – добавила она зло, – рожу расцарапаю и орать буду на весь лес! Наши прибегут, посмотрим тогда, какой ты храбрый! Только тронь!..
Но трогать Шуру он явно не собирался, будто опешил от ее слов. Пользуясь этим минутным замешательством, девочка поспешила как можно скорее убраться с этого места.
Вернувшись к костру, она обратила внимание на то, что Нитмайя выглядит какой-то очень уж сердитой, а потому не рискнула сразу рассказать ей о произошедшем. Тут и Фиро вернулся из леса, подошел к отцу, они негромко заговорили о чем-то. На Шуру юноша подчеркнуто не обращал внимания.
– Спать пошли, – скомандовала Нитмайя, и Шура послушно последовала за ней. Остальные тоже устраивались на ночлег, переговаривались, смеялись, как обычно.
– А ты что сердитая такая? – осторожно задала она вопрос.
– Да так… – проворчала та, но всё же ответила: – Фейд, старый хрыч, за задницу схватил! Его счастье, что у меня в руках миски не было, не то надела бы ему на голову…
– А Тиррук ему ничего не оторвал? – полюбопытствовала Шура.
– Так тот говорит, пошутить хотел… – рассеянно ответила Нитмайя. Помолчала и вдруг спросила: – А ты думаешь, мы с Тирруком хороводимся, что ли?
– Я не знаю, – честно ответила девочка. – Но ты с ним не как с остальными…
– Ну еще бы… – вздохнула женщина. – Говорят, бабы с мужиками дружить не могут, а я тебе скажу – еще как могут! Тиррук мне как брат, а что шутки шуткует – ну уж такое его мужское обыкновение…
– А вы давно знакомы?
– Давненько, – усмехнулась та. – Лет десять, а может, и побольше. Это он меня драться выучил и прочему всякому. Я с ним и нанимаюсь везде. Особенно потому, что он в дальние походы ходит, а я…
– Я помню, – кивнула Шура, – ты хочешь отыскать своего друга, которого в плен угнали.
– Ну да, – невесело ответила Нитмайя. – Тиррук об этом знает. Не слишком верит, правда, что получится, но и не мешает. Уважает малость… А ты что такая встрепанная из леса выскочила? – вдруг сменила она тему.
– А Гор-Гассы оба хороши, – ответила девочка. – Старший к тебе приставал, а младший меня за кусты звал…
– Да я ж ему… – начала приподниматься женщина, но Шура потянула ее обратно.
– Да он мне ничего не сделал, – заверила она. – Я же его еще и обругала последними словами, чтоб не лез! И что его вдруг разобрало?
– Вот и мне интересно… – Нитмайя повернулась, оглядывая засыпающий лагерь. – То были просто принцы прекрасные, старший ведь меня госпожой даже называл, это меня-то! А тут вдруг… Шура, а ну-ка, присмотрись! Ничего странного не замечаешь?
– Нет, – та посмотрела в указанном направлении. – Темно, видно плохо…
– Ты на мелочи-то внимания не обращай. Смотри в общем, – велела Нитмайя. – Чему я тебя учила, вспоминай! Что не так?
– Даже не знаю, – подумав, ответила Шура. Потом решила, что женщина говорит, скорее всего, о парочке Гор-Гассов, и обратила внимание на них. – Чего-то эти двое так далеко от костра улеглись?
– И к нам с тобой слишком близко, – добавила Нитмайя удовлетворенно. – А еще… ты не заметила?
– Что?
– Они сегодня вечером к своим лошадям подходили?
Шура честно задумалась, потом помотала головой:
– Не помню. Но я могла и не увидеть.
– Я зато видела. Ни разу с того момента, как вернулись с разведки, к лошадям не приблизились, – сказала Нитмайя. – А ты помнишь, как они с ними носятся?
– Еще бы!
И правда, Гор-Гассы своих красавцев-коней обожали, то и дело проверяли, всё ли с ними в порядке, чуть ли не целовали на ночь!
– Не нравится мне это, – произнесла вдруг женщина. – Что-то неладно.
– Почему?
– Сама суди, – хмыкнула та. – Мы-то ладно, вдруг правда взыграло ретивое… А вот с чего бы им к лошадям не соваться?
Шура пожала плечами.
– Дурья башка, – сказала Нитмайя. – Лошади много чего учуять могут.
– Например?
– А вот не знаю… – задумалась та. – Что плохое Джамдир бы заметил, это уж точно. Но мало ли! Знаешь, что?
– Ну?
– Мы с тобой сейчас проверим, – произнесла женщина. – Поди приведи сюда своего ушастого. Спросят, скажи, с этого краю поляны трава сочнее, пускай пасется. Ну, придумаешь что-нибудь. И проведи его поближе к Гор-Гассам. Справишься?
– Чего ж тут не справиться? – пожала плечами Шура и отправилась выполнять поручение.
Рыжий конёк охотно пошел за хозяйкой, принюхиваясь к ее карманам – не завалялось ли там еще вкусной горбушки? А вот подходить близко к Гор-Гассам (те, казалось, уже спали) отказался наотрез. Просто уперся всеми четырьмя ногами и не шёл, как хозяйка его ни уговаривала.
– Пошли, пошли, – понукала Шура, видя краем глаза, что Нитмайя приподнялась на локте, внимательно глядя на них. – Ты ж конь, а не осёл, хоть и ушастый… Ну, не упрямься!
Ей удалось заставить конька сделать несколько шагов, и она почти уверилась, что ей удастся его переупрямить, как вдруг кто-то из Гор-Гассов, разбуженный, наверно, шумом, откинул плащ и сел.
И вот тут началось сущее светопреставление. Для начала, рыжий конёк дернулся так, что Шура его не удержала, отчаянно заржал и опрометью кинулся прочь, треща кустами и переполошив остальных лошадей. А дальше завертелось: оба Гор-Гасса взвились на ноги, старший кинулся к что-то закричавшей Нитмайе, младший замешкался… Лагерь проснулся, ничего не понимающие люди вскакивали на ноги, кто-то догадался подбросить хворосту в костер, Тиррук метнулся на помощь Нитмайе…
Шура мгновенно сообразила, что в такой ситуации самым разумным будет убраться куда-нибудь в сторонку, чтобы не путаться под ногами, и почти преуспела в этом, но… перед ней вдруг вырос Фиро. Правда, сейчас он совсем не походил на сказочного принца, и Шура даже порадовалась, что в неверных отблесках костра не может толком разглядеть, во что превратилась красивое некогда лицо юноши. Ей достаточно было знать, что теперь у него очень острые зубы – они щелкнули прямо у нее перед носом, – и здоровенные когти. Она попыталась увернуться, но он был куда быстрее, и стало ясно – сбежать не выйдет.
Шура сама не поняла, когда успела выхватить свой маленький ножик – глупо и нелепо, с такой зубочисткой против подобной твари, разве что поцарапать удастся! Однако Фиро вдруг прянул назад, будто…
– А ну, отлезь от меня! – крикнула она. – Пошел прочь!
Фиро рычал и скалил зубы, но ближе пока не совался.
– Шура, осторожно! – раздалось сзади. К ней спешили на помощь. – Только не беги, я…
И вот тут-то Фиро и прыгнул, поняв, должно быть, что добычу хотят вырвать у него из лап. И вот этой-то когтистой лапой он и попытался схватить Шуру, и почти преуспел в этом: еще немного, и когти пропороли бы ей живот. От удара девочка отлетела назад, свалилась, чувствуя острую боль в руке. Кто-то схватил ее в охапку и оттащил назад, а впереди рычал и бесновался Фиро…
Шура осторожно оглядела себя, ожидая увидеть, как минимум, рваную рану. Куртка внизу и правда повисла клочьями – когти у Фиро оказались бритвенной остроты, но и только! Ремень! – сообразила Шура. – Куа-Тан же сказала, что это очень прочная кожа, ее даже выделывать сложно И верно: когти скользнули по коже старой хаммы, не причинив девочке вреда… Почти не причинив: уже на излете, должно быть, когти зацепили ее руку. И на рукаве была кровь, Шура видела ее даже в таком освещении. Правда, боль почти пропала, и это было странно…
Она задрала порванный рукав и чуть не заскулила от страха. Не то чтобы Шура боялась вида крови, ни разу не разбивала коленки или там нос, не резала пальцы, но есть же разница между порезом и раной от когтей неведомого чудовища.
Шура подышала открытым ртом, чтобы успокоиться, потом посмотрела еще раз. Ей показалось, что крови стало меньше, а потом… Потом она вдруг заметила, что порванный рукав рубашки из травы кьян… срастается? Точно! Тонкие жгутики травы извивались, сплетались вместе, отрастали заново, Шура чувствовала щекотку и слабое жжение, не неприятное, но необычное. И еще – она была готова поклясться – трава кьян, чтобы зарастить прореху, питалась ее собственной кровью! От этого вдруг стало жутко, – кто знает, на что еще способно это растение, не врастет ли оно прямо в открытую рану! – но красные пятна постепенно пропадали, таяли, пока не исчезли вовсе, а от дыры на рукаве не осталось и следа. Шура осторожно поддернула рукав – на руке виднелся только тонкий розовый шрам…
На самом деле, заняло это не больше минуты, люди едва-едва успели справиться с Фиро, и Нитмайя подбежала к Шуре.
– Цела?.. – выдохнула она.
– Ага, – чуточку заторможенно ответила та. – Он промахнулся. Куртку вот порвал…
– Пёс с ней, с курткой! – Нитмайя сгребла ее в охапку, притиснула к себе. – Жива, и ладно! Я-то, дура, тебя отправила… Самой надо было пойти!
– Ой, а рыжий-то сбежал! – спохватилась Шура.
– Вернется, куда он денется, – отмахнулась та. – Эй, это твой?
Она подняла с земли маленький нож.
– Мой… – Шура взяла у нее оружие, неуклюже убрала обратно в ножны. – Только я с ним обращаться не умею. Даже если б Фиро на меня кинулся, не знаю, сумела бы в него воткнуть…
– Со страху и не такое сделаешь, – заверила Нитмайя. – Ну, и как только прятала столько времени! Даже я не заметила…
– Так рукава у куртки какие, – усмехнулась Шура. – Я потому и не переодевалась. А… что там с Гор-Гассами?
– Прикончили, обоих, – посуровела Нитмайя. – Едва управились, сильные оказались твари!
Она помогла Шуре подняться, и обе подошли к убитому чудовищу. От человека в нем ничего не осталось, разве что разодранная одежда…
– Похоже, – сказал Тиррук, вытирая длинный нож, – они таки продались Тёмным. Странно только, что вы ничего не почувствовали!
Он покосился на Джамдира, изучавшего тела, и добавил:
– Только непонятно, зачем они нас провожали, раз все равно сожрать хотели. Не хотели, что ли, со своими делиться?
– Не говорите ерунды, – осадил маг. Вид у него был нерадостный. – Фейд и Фиро Гор-Гассы были доблестными воинами, истинными Светлыми! Если удастся отыскать их тела, нужно будет похоронить их, как подобает…
– Так вы что, хотите сказать, что эти вот, – Тиррук кивнул на мертвых чудовищ, – не Гор-Гассы? Кто ж тогда?
– Кто-то, принявший их облик, – ответил Джамдир. – Должно быть, за нами следили, а когда они отправились на разведку вдвоем, их уже поджидали.
– Но вы не почувствовали подмены, – заметила Нитмайя.
– Верно… – Маг вздохнул. – Места эти так полны тёмной силой, что незначительные ее всплески не значат ровным счетом ничего. К тому же, это не маги и не выведенные ими создания! Это какие-то перевертыши, я читал о подобных в старинных хрониках…
– Точно, – припомнила женщина, – и в сказках такие есть. Принимают облик человека, приходят вместо него домой, и всю семью пожирают. Слушай, – подтолкнула она Шуру, – ты вроде говорила, что Фиро от тебя отстал, когда ты его выругала?
– Ну да, – кивнула та.
– Похоже, не врут сказки, – довольно заключила Нитмайя. – Говорят, перевертыши бранного слова не любят. И холодного железа тоже – он же не сразу на тебя кинулся, хоть ножик у тебя – тьфу! И лошади нечисть отменно чуют, вот почему они и к лошадям не приближались…
– Только откуда они знали, кто мы все, как и о чем нужно говорить? Ведь никто ничего не заподозрил! – резонно заметил Тиррук.
– Съели Гор-Гассов, вот и узнали, – ответила та. – А потом решили девками закусить. Вроде как самая легкая добыча!..
– Нужно уходить отсюда, – постановил Джамдир, – тут могут оказаться и другие твари!
– Ну уж среди ночи смысла нет с места сниматься, – ответил Тиррук. – Нет уж, до утра пересидим, будем дежурить. И… не знаю, лошадей, что ли, кругом поставить, раз уж они нечисть чуют?
– А что, хорошая мысль, – одобрила Нитмайя…
Пользуясь тем, что о ней временно позабыли, Шура отошла к костру. Саша сидел у самого огня, и вид у него был невыносимо несчастный.
– А меня чуть не сожрали! – похвасталась девочка. Приятель не отреагировал, и она присела рядом. – Семёнов, ты чего скис? Тебе-то чего пугаться, с тобой Джамдир всё время!
– А если бы тебя правда съели? – поднял он голову. – Что б я твоим родителям сказал?
– Ну… – Шура сходу не нашлась, что ответить. – Слушай, ну ты только не реви!
– Не могу-у… – Саша вытер лицо рукавом. – Я за тебя испугался! И еще… еще Гор-Гассов жалко-о… Они такие были, такие…
– Ага, – вздохнула Шура и терпеливо ждала, пока Избранный не наревется вдоволь. За других бояться всегда хуже, чем за себя, это уж она понимала.
