Измайлова Кира
Моя маленькая Мэри
Мне было одиннадцать, и я догуливала летние каникулы, когда вдруг в нашей почте оказался странный конверт: я никогда не видела, чтобы писали зелеными чернилами и не на бумаге! Тем более, в официальном письме.
— Видимо, это какая-то шутка, — со смешком сказала Энн. Вообще-то ее зовут Ли-Энн, она моя мачеха, но и то, и другое звучит так скверно, что она разрешила звать себя просто Энн или Энни.
— Ну и шуточки пошли, — мрачно ответил отец.
Он давно был невесел: жалованье у него невелико. А ведь надо было платить за дом, за электричество, телефон, бензин для двух машин, что-то есть и покупать мне одежду — я очень быстро росла. Энн вообще обходилась старой одеждой (я знала, как ей это не по душе!), но что делать? Спасибо, папе на службе полагалась форма, а дома и старые джинсы и футболки с распродажи сходили…
Больше мы об этом письме не говорили. Я вообще старалась не попадаться на глаза родителям (ну то есть отцу и Энн, родную маму я совсем не помню, она умерла, когда мне был год) и гадала: шутка это была или не шутка? А если нет, придет за мной волшебник или…
* * *
Когда волшебник пришел, папа схватил ружье и даже успел разок выстрелить, прежде чем гость завязал дуло узлом. Пришелец был огромный, волосатый, походил на тролля из кино, и я, честно скажу, напугалась. Но куда больше я испугалась за папу и Энн, поэтому вцепилась в ногу великана и закричала: «А ну не смей, не трогай их, не то я тебе!..»
Конечно, я ничего не могла сделать. Великан поднял меня одной рукой, засмеялся и сказал: «Ну! Настоящая гриффиндорка!»
Еще тогда, когда я не знала ничего о факультетах, я решила, что никогда не буду гриффиндоркой…
Так вот, когда пришел великан, я как раз разливала чай. Не так уж часто мне позволяют это делать, и я очень старалась, но тут от неожиданности уронила чайник, и он разбился.
— А ну, не смей плакать! — тут же велела Энн и вытерла мне слезы. — Подумаешь, чайник! Велика беда!
— Вы кто? И что вам нужно? — поинтересовался отец, опустив газету. — И, собственно, какого черта вы входите в частный дом без разрешения?
— Я за девочкой пришел! — сказал тот.
Именно после этого папа и взялся за ружье, которое всегда было под рукой, потом выясняли кто да что… Долго рассказывать, просто отец привык сперва стрелять, а потом спрашивать.
— Ну… это… юная мисс, — угомонившийся пришелец показал на меня пальцем, — письмо же получила?
— Какое еще письмо? — спросила Энн очень мерзким голосом. Она это умела.
— Ну, про школу! — развел руками гигант.
— Энди, звони своим, — приказала она. — К нам притащился маньяк. Наверно, он в розыске, ты посмотри только, до чего страхолюдный!
— Постой… Так про школу, говорите? И там еще список каких-то невероятных приспособлений, зелий… да? — сказал папа, успевший достать служебный револьвер.
— Ну! Оно самое! Меня прислали, значит, чтобы девочке пособить! — радостно улыбнулся этот чокнутый великан. — Ей же все купить нужно!
— Сколько это стоит? — холодно спросил папа, вынимая кредитку.
— Я не знаю, — удивился тот. — Но вообще вроде бы для магглорожденных школа оплачивает…
— Дивно. Если не оплатит, пусть мне пришлют счет, — сказал папа. — Мэри?
— Пап, ну раз отказаться нельзя… — Я опустила голову и шмыгнула носом. — Придется!
— Думаешь?
— Что за бред! — Энн вспыхнула. — Почему это мы не имеем права отказаться от… от этого? Мэри хорошо учится в своей школе, так какого…
Папа прикрыл ей рот рукой. Энн порой очень грязно ругалась, но я всегда делала вид, что ничего не слышала, хотя все эти слова и выражения давно знаю и умею употреблять к месту. Мачеха у меня не из самого приличного района Лондона, и как ее нашел папа, я даже думать не хочу. Мало ли, что там у взрослых… Энн хорошая, меня сроду не обижала, а больше всего она горюет от того, что у них с папой никак не получается свой ребеночек. Мне бы тоже хотелось братика или сестренку… а никак. Я слышала, Энн плакала, говорила папе, это потому, что злоупотребляла… чем? Алкоголем? Я не поняла, а спросить побоялась, я же подслушивала… а первая заповедь отца: если делаешь что-то недозволенное, не попадайся, а попадешься — получи сполна.
Ну да ладно, так обойдемся. Мы с ней подружки, бывает, всеми ночами шепчемся, когда отец на дежурстве!
— Вы там, — махнул папа рукой, и гигант попятился. — Если с моей дочерью что-то случится, я вас пристрелю, волшебник вы или кто. А я, имейте в виду, полицейский, и оружие у меня всегда при себе. С ружьем оплошал, конечно, а вот с револьвером… Кстати, стоимость ружья кто возмещать будет, а?
Папа у меня маленького роста, но у него такой взгляд, что все сторонятся. Ну, кроме нас с Энн и ближайших соседей. Он вообще-то добрый, только некрасивый: нос перебит, на щеке шрам, глаза маленькие, лицо в оспинах, стрижется почти наголо, да и вообще… Некрасивый, короче. Не знаю, что в нем нашла Энн, я-то его просто так люблю, а она ведь красотка! Ну или мне так кажется, поди разбери? Она даже без каблуков на полголовы его выше, а фигура — все тетки в нашем квартале иззавидовались! И вовсе она не красит волосы, я будто не знаю, какого они цвета на самом деле!..
— И когда вы намерены сопроводить мою дочь за покупками? — спросил он, когда Хагрид, извиняясь, отсчитал сколько-то золотых монет, я просто диву далась, а папа и бровью не повел (но я сразу поняла — он первым делом отнесет это золото к знакомому оценщику).
— Ну… прямо сейчас, если вы не против, — сказал великан, потупившись. — А то мне еще одного мальчугана отвести надо, не успеваю…
— Мэри?
— Да схожу я, пап, — пожала я плечами. — Энн, ты не переживай, видишь, дяденька добрый! Кстати, дяденька, как вас звать?
— Хагрид я! — взревел он и протянул огромную лапищу. — Лесничий при школе. Пойдем… Мэри? Ага… письмо захвати, там список, чего надо покупать… Давай руку!
Почему Энн так смотрела нам вслед, вот в чем вопрос…
* * *
У меня закружилась голова, и мы очутились… Это было незнакомое место.
— Ты это, — сказал Хагрид смущенно, — извини, я еще того мальчика прихвачу, чтоб два раза не ходить. Заодно и познакомитесь. Ничего?
— Да пожалуйста, — ответила я и добрых полчаса простояла на улице, пока великан улещивал родных того мальчишки. Уж не знаю, почему его не отпускали, почему он жил в такой лачуге, и кто так визжал внутри…
— Вот… — произнес великан, держа за руку мальчишку ниже меня ростом, очкастого и напуганного. — Это, значит, Мэри, а это Гарри.
— Привет, — кивнула я. — Хагрид, дальше-то что?
— Дальше идем покупать всяко-разно! Список у тебя при себе? — в десятый раз спросил он, а я терпеливо ответила:
— Разумеется.
Это было ужасно. Мы попали в какое-то средневековье, я только поспевала глаза протирать! Сперва зашли в гоблинский банк (у меня, конечно, там ничего не было и быть не могло, но с Гарри Хагрид куда-то сгонял, пока я скучала в уголке). Потом котлы! Нам нужно было купить котлы… и то, что в них варится. Еще волшебные палочки — с Гарри мастер Олливандер возился долго, а со мной управился вмиг, мне подошла березовая палочка с сердцевиной из шерсти единорога, совсем коротенькая. Потом Хагрид вспомнил, что у Гарри день рождения, купил ему сову… ох! Я решила, что мне сова ни к чему. В школе они есть, сказал великан, а папа с Энн мне не напишут этак вот…
Оставались у нас только мантии. Ужас! Это что же, придется все время их носить?!
— Это… Мэри, ты девочка серьезная, сразу видать… Пригляди за Гарри, я сейчас… — сказал Хагрид и ушел в сторону питейного заведения. Уж такое местечко я разом отличу! Я вообще это насквозь вижу, жулики ко мне и не подходят с тех пор, как меня стали одну за покупками отпускать.
— Ну, идем, — сказала я очкарику, и он покорно пошел следом.
Веселая услужливая тетушка, мадам Малкин, мне даже понравилась. Она знала свое дело, щебетала о чем-то, а ответа не требовала, прямо как приятельницы Энн.
— Привет, — сказал худенький белобрысый мальчишка, которого тоже обмеривали и обшивали, — тоже в первый раз в Хогвартс?
— Привет, — сказала я, — точно так. Меня зовут Мэри. Мэрион Оук.
— Драко Малфой, — произнес тот с явным высокомерием. Ну, Хагрид уже успел рассказать, что тут к чему. — Мама смотрит волшебные палочки, а папа обещал взглянуть на метлы, хотя первокурсникам их не полагается иметь… А твой приятель язык проглотил?
— Он не мой приятель, — ответила я. — Мы так… случайно вместе. Его зовут Гарри.
— Гарри Поттер, — вклинился тот.
— Ух ты! — Белобрысый похлопал глазами. — Тот самый?!
— А?.. — вытаращился Гарри.
— Драко, я не догоняю, — пожала я плечами. — Что значит — тот самый?
— Ты магглорожденная? — спросил он, и глаза у него сразу сделались холоднее льда. — Ну… до встречи в школе… грязнокровка.
— А табуреткой по морде? — осведомилась я. — Ты… чистокровка, закрой пасть, пока я тебе ее сама не заткнула! И думай, на кого тявкаешь, шавка!
Папа не всегда понижает голос, говоря по телефону с коллегами или еще кем, так что я многого нахваталась… Да и Энн, когда готовит, и у нее что-то пригорает или выкипает (а это случается постоянно), ой-ой как ругается!
— Да как ты смеешь… — побелел мальчишка.
— Щас как двину в глаз, узнаешь, что я смею, а чего не смею! — пообещала я и полюбовалась обиженной физиономией (а что он мог мне сделать, видел же, что я сильнее?). — Давай, зови папочку!
— Я тебе…
— Чего ты мне?.. — спокойно спросила я. — Попросишь своего папу меня нашлепать? Напугал, тоже мне. Мои родители на него в суд подадут за насилие над чужим ребенком, вот. Имей в виду, у меня отец — полицейский, так что законы я знаю! И еще у него во-от такой револьвер!
Белобрысый надулся и, по-моему, собрался захныкать.
— За шавку извини, — примирительно сказала я. — Папа так ругается, я и привыкла. Но даже если у тебя родословная длиннее, чем у нашей кошки, так ты круче, что ли? Тоже мне, достижение… — Я протянула руку. — Мир?
— Мир, — буркнул он и надулся еще сильнее. — Ты точно на Гриффиндор попадешь.
— Я никогда не буду гриффиндоркой, — повторила я свою мысль и увидела удивление в серых глазах. — А ты?..
— У меня и родители, и все предки заканчивали Слизерин, — оживился Малфой. — Я непременно окажусь там! Другие факультеты тоже ничего… только не Гриффиндор. А этот… — кивнул он на Гарри, — куда хочет?
— Я откуда знаю? Гарри! — окликнула я. — Ты на какой факультет желаешь?
— Куда угодно, только не на Слизерин, — мрачно ответил он. — Оттуда, говорят, только темные маги выходят!
Мы с белобрысым переглянулись и искренне рассмеялись, а на прощание снова пожали друг другу руки. Он мне понравился: не вовсе дурной мальчишка, а что свихнутый на каких-то семейных предрассудках, так я ему доктор, что ли?
* * *
— Веди себя скромно, выделиться не старайся, а если кто заденет, сразу дай в глаз, чтоб не лезли, — таково было отцовское напутствие. — Отругают — наплюй. Попробуют ударить, сразу пиши мне и требуй, чтоб вызвали попечителя. Знаю я эти пансионы…
— Девки полезут, в морду двинь, чтоб поуродовать, отстанут. Ну, когтями там или еще чем… — сказала Энн. Она-то знала, что делать! — Ты ж у меня драться умеешь?
— Еще как, — ответила я не без гордости.
— Ну, ты не пропадешь! — Ее красивые зеленущие глаза подернулись влагой, я тоже прослезилась, а время-то шло! И как пройти на платформу 9 3\4, я так и не знала!
— Пап, Энн, я пошла! — сказала я. Багажа было мало, но… — Гарри! Стой! Стой!
Знакомый очкарик притормозил. Он был в целой компании рыжих ребят, но они меня не интересовали.
— Ты знаешь, как на платформу пройти?
— Миссис Уизли сказала, — ответил он, — разбегись… и прямо в этот столб.
— Спасибо. Но только ты идешь первым, — я помахала родителям и поудобнее перехватила чемодан на колесиках. На неопрятную рыжую тетку я не обратила внимания, хоть она явно нацелилась познакомиться со мной. На кой мне это сдалось? — Ух ты, получилось? Ну, теперь я иду!
— Что за невоспитанная девчонка… — услышала я перед тем, как миновать барьер.
Признаю, волшебный поезд мне понравился, он был очень красивым. Вот затаскивать в него багаж оказалось тяжело, но я справилась, потому что Энн давно научила меня: никогда никого не проси о помощи, пока и вправду не сумеешь без нее обойтись… а что там этот чемодан для такой взрослой девчонки, как я! Сущая ерунда! Не помру же я, верно?
Свободных купе не было, двери в некоторые оказались открыты, но там попадались все больше ребята постарше, и я чувствовала, что идти мне с чемоданом через весь поезд или сидеть в тамбуре…
— Привет! — услышала я вдруг из открытого купе и увидела знакомого белобрысого в компании еще двух ребят.
— Привет! — ответила я. — А у вас местечка не найдется? Я замучилась уже искать!
— Одно как раз осталось, — белобрысый отобрал у меня чемодан и запинал его в угол. — Присаживайся.
Двое крепких мальчишек напротив посмотрели на него с недоумением и, кажется, с опаской, но он не отреагировал.
— Ты слыхала, Гарри Поттер едет в этом поезде! — выпалил… как его… Драко Малфой, точно.
— Мистер Малфой, позвольте отметить, вы дебил, — сказала я. — Мы с вами и мистером Поттером вместе заказывали школьные мантии. Ай, как удивительно, что он едет тем же поездом, что и мы! Или тут есть другой рейс? Я б лучше вечерним поехала, легла бы спать, а утром уже раз — и на месте…
— Опять впросак попал, — фыркнул он. Двое других гоготнули и расслабились.
— С кем не бывает, — пожала я плечами.
— А ты… Кто твои родители? — спросил вдруг Драко.
— Папа полицейский, это я уже говорила, — ответила я, — родную маму я не помню, она умерла, а мачеха… сейчас домохозяйка. Раньше кем была, не знаю.
Ох, я прекрасно знала, вернее, догадывалась, кем была Энн. Но говорить об этом — упаси боже!
— Все магглы? — произнес Драко и поглядел на меня как-то так…
— Наверно, — ответила я, успела прочитать кое-что в учебниках. — Откуда мне знать? И… Я пойду, вот что. Вы тут все чистокровные собрались, мне с вами делать нечего.
Я бы так и ушла со своим чемоданом, если бы в купе не вломилась лохматая девчонка моего возраста. За ней следовал полноватый мальчик.
— Я помогаю Невиллу искать его жабу! — выпалила она. — Вы не видели ее, нет?
— В этом купе, — выделив слово голосом, произнес Драко, — жаб мы не встречали.
— Но, может…
— Не может. — Он сощурился. Очень противная гримаса получилась, если честно. — Ты магглорожденная?
— И что?! — насупилась девочка.
— Ничего, ровным счетом ничего, — улыбнулся белобрысый еще противнее. — Мэри! Поставь чемодан и сядь!
— А ты не дорос еще, чтобы мной командовать, — ответила я.
Конечно, у него было двое здоровенных приятелей… но если он попробует сделать что-то силой, я могу и сдачи дать! И дверь в коридор открыта, как заору — весь вагон сбежится. Должны ведь тут быть преподаватели или старосты какие-нибудь? Кто же отпустит такую ораву детей без сопровождения! Особенно этих… знатных. Удивительно, что тут слуги не толпятся, «чего изволите?» и все такое.
— Пожалуйста, Мэри, поставь чемодан и присядь, — сменил тон Малфой.
— Другое дело, — пожала я плечами и села. Уходить не было смысла, мыкайся еще с этим багажом черт-те где! Лохматая так и торчала в дверях. Полный мальчик переминался с ноги на ногу у нее за спиной. — Что это ты там проверил?
— Я как-то слышал, что попадаются нормальные магглорожденные, хоть и нечасто, а большинство… — Драко указал на лохматую, — вроде нее. Ты, кажется, из первых. Хотя и невоспитанная.
— Спасибо, что снизошли, вашество! — ответила я и сама же первая засмеялась.
— Да ну тебя! — хихикнул он.
— Постой, ты тоже магглорожденная? — спохватилась девчонка. — Как тебя зовут? Меня — Гермиона Грейнджер, а это вот Невилл Лонгботтом, и он-то как раз чистокровный!
— А мне от этого что, холодно или жарко? — спросила я. — Ты уже слышала, что меня зовут Мэри. Дальше что?
— Ну… давай дружить? — неуверенно произнесла Гермиона.
— Спасибо, не хочу, — ответила я. Девчонка была вроде неплохая, но я знала, что от таких случается масса проблем, причем на ровном месте! Лезут, куда не надо, суют во всё нос, пристают с непрошеной помощью, а в итоге только хуже делают. Наука Энн, спасибо ей! — И закрой дверь, а то сквозит. Нету тут жабы, я бы заметила.
— Мерлин, это явная гриффиндорка, — выдохнул Малфой, когда дверь закрылась, и покосился на меня.
— Отстань, — попросила я, и не обратила никакого внимания ни на шоколадных лягушек (вот извращение!), ни на прочую гадость. Энн всегда запрещала мне есть слишком много сладостей, а то, говорила она, сперва прыщи будут, а потом растолстеешь. Обойдусь!
А вот на перроне мне пришлось худо: я не думала, что мы приедем так поздно, а в темноте я почти ничего не вижу. Забыла, как этот дефект называется, при свете-то у меня отличное зрение!
Кто-то собирал первокурсников, а я тыкалась то в одну спину, то в другую (спасибо, сказали оставить багаж, намаялась бы я с чемоданом), пока кто-то не поймал меня за локоть.
— Ты что мечешься? — спросил Драко.
— Плохо вижу в темноте, — честно сказала я. Что скрывать-то? — А фонарик тут не работает.
— Сразу сказать сложно было? — буркнул он. — Чего убежала? Проводили бы…
— Магглорожденную? — не удержалась я.
— Девочку, — ответил он. — Неважно, какого происхождения. Мы, Малфои, можем себе позволить подать руку и грязнокровке, с нас не убудет.
Я захихикала, он тоже: говорил Драко много и вроде бы умно, но придумал это точно не он. Родители, наверно, говорили, а он запомнил… Ну да я не обижалась, зачем? Мальчишки вечно болтают глупости, а Энн сказала, что лучше пропускать это мимо ушей. У парней что на уме, то и на языке, потом-то они спохватываются, да поздно. А умная девчонка промолчит, но запомнит, ох как запомнит! И припомнит в свое время, когда да что ей сказали…
В лодочке осталось как раз два места — два других занимали те крепкие мальчишки, Грег и Винс их звали.
— Я тебя отведу, — сказал Драко серьезно. Мне опять стало смешно: такой маленький, худенький, я и то крепче… — Раз ты не видишь. Ну а там… Посмотрим, кто на какой факультет попадет.
— Ты на Слизерин, — напомнила я.
— Да, непременно. В крайнем случае, на Рэйвенкло. А ты…
— Не на Гриффиндор. А если туда распределят, сделаю все, чтобы меня немедленно исключили! Как думаешь, если я устрою стриптиз перед директором, этого хватит?
— Ой, сомневаюсь, — задумчиво произнес Драко и тут же с интересом спросил: — А что такое стриптиз?..
* * *
…-Оук, Мэрион! — услышала я свое имя, надела Шляпу и выслушала ее бредни.
Мне подходили два факультета, но я твердо решила, что на Гриффиндор не пойду, даже если потащат силой.
— Куда же тебе… — квохтала Шляпа, — затравят, осудят…
— Брошу школу, подумаешь! — мысленно ответила я. — Сдалась она мне. Без магии проживу. Давайте, говорите…
— Слизерин! — рявкнула Шляпа, и зал слегка притих, а потом загудел.
— А ты точно магглорожденная? — с удивлением спросил Малфой, когда я села напротив.
— Понятия не имею, — отмахнулась я. Мне очень хотелось есть. — Спасибо, что проводил в темноте…
— Не за что, — сказал он и улыбнулся. — Слава Мерлину, ты не на Гриффиндоре. Школа могла бы этого и не пережить.
— Ну… Шляпа сказала — или туда, или сюда. Мне ваша компания как-то больше приглянулась.
— Травить будут, — сказал симпатичный темноволосый мальчишка. — Девчонки особенно. Магглорожденная на Слизерине… невероятно.
— Ну, ты мне скажи, если что, — приосанился Малфой.
— Если что, я сама ка-ак залеплю в глаз, — ответила я довольно громко и увидела, как насторожились новенькие девчонки. — Видел мою руку? Вот. Отец говорит, маленький кулак злее бьет.
— Ты заклинаний не знаешь, — произнес тот, темненький и добавил: — Извини, не представился. Теодор Нотт.
— Очень приятно, — сказала я. — Мэрион Оук. Можно просто Мэри.
— Можно просто Тео, — улыбнулся он. — Так вот, по сторонам-то гляди. Мало ли… А если что, и впрямь жалуйся вот ему, — ткнул он пальцем в Драко. — Чего ты сморщился? Сам же предложил!
Поселили меня в спальне еще с двумя девчонками. Вот глупость, удивилась я, такой огромный замок, народу, если посчитать (сколько вагонов в поезде, я помнила, сколько купе в вагоне, прикинуть легко, ну там… плюс-минус), выходило, что даже если все-все студенты приехали этим поездом, их можно запихнуть в одну башню. Ну и вообще, чего считать, если я видела Большой зал? Вроде и много ребят, но… вполне можно было бы отдельные спальни сделать, пусть даже не со стадион размером!
Одну соседку звали Мейбл, вторую Мелиндой, обе были полукровками и здорово меня дичились.
— По имени нас подбирали, что ли? — спросила я вслух, взяла карандаш и накарябала на двери снаружи три буквы «М».
После этого и разговор завязался. У Мейбл родители были врачами, только отец обычным хирургом, а мать — волшебным, в этой их клинике святого Мунго. Каким-то образом они пересеклись, познакомились и живут с тех пор вместе. У Мелинды, наоборот, отец оказался из волшебной семьи, но не чистокровной, а мать — обычной женщиной.
— А у меня и отец, и мачеха — простые люди, — сказала я, когда подошла моя очередь рассказывать. — Родную маму я совсем не помню, врать не стану.
— Может, это именно она была волшебницей, иначе очень уж это странно, — сказала Мейбл. Она была толстенькая, с двумя пшеничными косичками, голубоглазая, и вечно что-нибудь жевала. — Чтобы магглорожденную распределили на Слизерин… никогда о таком не слышала! Мы вот полукровки, и то нам достанется, а каково тебе придется…
— Переживу, — сказала я. — А кто полезет — в глаз получит, я уже говорила. Безо всяких волшебных палочек. Будут доставать, пожалуюсь директору. Не поможет — уеду домой. Попробуют вернуть силой… Не директор же у нас главный начальник? Поглавнее найдутся?
Соседки переглянулись и кивнули.
— Ты вот с Малфоем разговаривала, — доверительно произнесла Мелинда. Эта, в противоположность Мейбл, была черноволосой, коротко остриженной, с темными глазами, довольно смуглой и очень худой. — Папа сказал, Малфой-старший — важная шишка в Попечительском совете Хогвартса, да и вообще очень влиятельный человек, так что ты с младшим не порти отношения. Может, через него и нажалуешься, если что!
— Вот умора-то, — хихикнула Мейбл. — Представляю, какая будет физиономия у папаши, когда сынок попросит составить жалобу для магглорожденной!
— Ха, — сказала я. — Сама составлю, что я, отцовских рапортов никогда не читала? И читала, и перепечатывала, когда он домой приносил, а у самого времени на это не хватало… Я знаю, как накляузничать, это уж будьте-нате!
— А вообще давайте держаться вместе, — предложила Мелинда. — Тут девочек-полукровок больше нет, если только из старших, но толку от них? Ведь не заступятся… А втроем как-то поспокойнее.
— И отбиться можно, если что, — рассудительно добавила Мейбл. — Только нам ой-ой как стараться придется. Чистокровные много чего знают, их дома учили. Нам вот с Мелиндой родители кое-что показали, а ты вообще ничего не умеешь, правда же?
— Научусь, — пожала я плечами. — Раз деваться все равно некуда, так непременно научусь!
— И вот что, — добавила Мелинда, — ты слыхала, что за проступки тут баллы снимают? Так что лучше ни с кем не задираться, а то весь факультет будет недоволен.
— Разберемся. О! — спохватилась я. — А какие именно проступки?
— Не слышала разве? Директор на пиру говорил. Колдовать в коридорах нельзя, ходить на третий этаж и в Запретный лес тоже…
— А если я кому-нибудь нос разобью или фингал поставлю, что будет? — спросила я с интересом.
Соседки пожали плечами.
— Проверим. А теперь давайте спать, вот что. А то проспим на занятия, баллы с нас и снимут…
И мы дружно улеглись спать.
* * *
Летом меня обычно отправляли в скаутский лагерь, так что мне к общежитию было не привыкать. А вот другие, видно, в общих спальнях, а то и палатках вовсе никогда не ночевали, потому как с утра душераздирающе зевали. Ну да ясно, они же благородные донельзя, какие уж тут палатки…
Учиться мне не понравилось. Взять хотя бы то, что тут писали гусиным пером по пергаменту, как в средневековье каком-то! А даже стальным по бумаге — и то сложно, я как-то пробовала… Конечно, у меня получались кляксы, я не успевала за лектором, а остальные хихикали. На смешки мне было наплевать, но я быстро поняла, что ничему особенно ценному нас тут не научат, и вообще перестала записывать лекции, решив, что учебниками обойдусь, а исключат, так и лучше! Такое не проходило только на трансфигурации (преподавательница посматривала на меня как-то странно, и я старалась не высовываться) и на зельеварении. Вот там преподаватель был совсем с приветом. Сперва его перекосило при виде Поттера, а когда он посмотрел на меня, то сделался белее мела. Не имею понятия, почему, но его я тоже предпочитала не раздражать. Единственный раз, когда я с ним заговорила сама… ох…
Дело в том, что пары с моего факультета мне не хватило, и я попала в компанию той самой Гермионы Грейнджер. Сдвоенный урок — и мне стало ясно: или я ее убью, или сама утоплюсь в котле. Причем первое вероятнее!
— Сэр, — сказала я, подойдя к преподавателю на перемене. — Разрешите обратиться?
— Да, мисс? — сказал он, не поднимая головы.
— Сэр, нельзя ли мне на занятиях работать одной? — спросила я и сообразила добавить: — Конечно, если это не запрещено правилами.
— Вы считаете себя способнее остальных, мисс Оук? — спросил он.
— Нет, сэр. Но если вам не нужен труп гриффиндорки… ну там, мало ли, на органы, то есть ингредиенты… Пожалуйста, позвольте мне работать одной. Может, я чего-то не успею или сделаю не так, но то будут мои ошибки. А эту дуру я скоро правда чем-нибудь огрею!
Профессор моргнул и посмотрел на меня повнимательнее.
— Это вы про мисс Грейнджер? — уточнил он.
— Да, сэр, — ответила я. — Извините, если я грубо выражаюсь, но она меня реально достала!
— Вы не поверите, мисс, насколько я с вами солидарен, — вздохнул профессор и вдруг спросил: — А скажите, мисс Оук, вы похожи на отца или на мать?
— На мачеху, сэр, — ответила я, решив пока что не удивляться. — Все поражаются, она тоже рыжая и глаза зеленые. То ли отец нарочно ее выбрал, то ли совпало, не поймешь…
— А девичьей фамилии вашей матери… и мачехи вы не знаете, часом?
— Знаю. Мамина — Таккер, Сигрид Таккер ее звали, она не англичанка. А мачеха — Ли-Энн Дуглас, я ее зову Энн. А вам зачем, сэр?
— Я стараюсь узнать побольше о своих студентах, особенно полукровных… и тем более магглорожденных, — сказал он подозрительно ровным голосом. — Идите, мисс Оук. И да, работайте в одиночку. Кстати! Вас не обижают однокашники?
— Пытались, сэр, — улыбнулась я. — Одна в больничном крыле синяки сводит, вторая хромает, на лестнице поскользнулась, а там эти невидимые ступеньки… А мальчишки в драку не лезут, им зазорно с девчонкой-то драться.
О том, что в той потасовке меня поддержали Мейбл с Мелиндой, я говорить не стала. Самой нагорит, и пусть, а их подставлять не годилось.
— Вероятно, вас обзывают? — странным тоном произнес профессор.
— Да, шипят чего-то за спиной, мне это без разницы, — пожала я плечами. — А если кто в лицо гадость скажет, сразу получит в нос. Они это уже усвоили, сэр. Я, может, палочкой еще махать и не выучилась, но в морду дать могу, папа научил.
— Ясно. Возвращайтесь в гостиную, мисс Оук. И перестаньте калечить однокурсниц!
— Они первые начинают, сэр, — ответила я и с достоинством удалилась.
Любопытно, на кой декану девичьи фамилии мамы и мачехи?
* * *
— Уважаю, — искренне сказал мне Малфой после следующего занятия по зельям. — Никогда предположить даже не мог, что скажу такое грязнокровке, но… Избавиться от Грейнджер не всякому дано!
— А чего такого-то? — пожала я плечами. — Подошла к профессору, попросила убрать от меня эту чокнутую, мне одной лучше… Баллов, конечно, получу меньше, но мне никто мозги клевать не будет.
И так, в общем, без особых происшествий мы и дотянули до зимних каникул. Конечно, тролль на Хэллоуин оказался обалденным подарком, но ничего ужасного больше не случилось. Ко мне пытались приставать, но я не боялась боли, а всяким шуточным заклинаниям выучилась враз, так что подходить ко мне было себе дороже. Я уже начала подумывать, а не купить ли вторую палочку, чтобы как папа, стрелять с двух рук? Вот это был бы номер!..
…В крайнем купе, которое никому не нравилось — тесное, — и которое я решила занять для себя, обнаружился Драко Малфой. Без приятелей, совсем один, и вещей при нем не было. Хуже того, он тихо плакал, скулил даже, как щенок, которого пнули ни за что ни про что.
«Никогда не угадаешь, — говорила мне Энн во время наших ночных бесед. — Есть люди — полыхнут и тут же раскаются, не надо их винить, им самим от этого горше. Есть сильные, они терпят, сколько могут… Потом прорывает, — добавила она. — А есть такие сильные, которые стыдятся своей слабости. Им особенно больно.»
Мне показалось, что Драко из вторых. Ну даже если Энн не сказала бы мне, я что, не утешала малышей в прежней школе?
Раз-два, его голова лежит у меня на плече, такие всхлипы я хорошо знаю, он давно уже плачет… да и если посчитать, когда мы отъехали от Хогвартса…
В ход пошел носовой платок, у меня их уйма, не считая бумажных салфеток.
— Ты? — разлепил мокрые ресницы Драко.
— Не-а, сам Слизерин к тебе снизошел. Ты чего воешь на весь поезд?
Он так дернулся, что я поспешила сказать:
— Да закрыла я двери! И никто ничего не услышит. Я вообще вошла случайно, искала местечко, чтоб никто не влез.
— Я тоже, — тихо произнес он.
— А чего не запечатал вход? Тебя чему учили?
— Забыл… Я просто…
Ну вот не хватало мне только вытирать слезы мальчишке! Но этот мальчишка мне много чего подсказал, в обиду не давал, хоть я, по его счету, грязнокровка, и вообще…
— Ты ж домой едешь! Радоваться надо!
— Чему?! Кретинский Поттер стал ловцом, хотя он первокурсник… Ничего у меня не получается! Я ни на что не гожусь… — добавил он шепотом, — папа был прав. Я негодный наследник.
— Да не мог твой отец такого сказать, — убежденно произнесла я. — Не ври! Не мог! Если он тебя любит, то сроду не скажет такого, хоть бы ты был хромым, косым и горбатым!
— Ну, значит, он меня не любит, — тихо ответил Драко.
Я прикусила губу. Ах так, значит?!
— Скажи предкам, что ты гостишь у меня, — велела я. — Денька три!
— Они не поймут, ты же магглорожденная!
— Наври что-нибудь! Вон, приятели пусть тебя прикроют… И ври убедительно. Так меня папа учил, — с достоинством добавила я. — И если ты не сумеешь, то я окончательно в тебе разочаруюсь, вот! Давай, клянись, как по-вашему положено… А теперь запоминай, что нужно с собой взять…
На главную: Предисловие
