Глава 52. Допрос с пристрастием
— Подъем! — услышал я с утра и со стоном зарылся головой в подушку.
Не помогло: Том привычно содрал с нас одеяла, спихнул на холодный пол, а потом выпнул умываться. Глаза его горели энтузиазмом, а это не сулило ничего хорошего.
— Пока вы дрыхли, — сказал он, когда мы одевались, — я составил план, поэтому сейчас мы позавтракаем, и мы все вместе пойдем домогаться привидения…
— Что делать?.. — опешил Невилл.
— Я говорю — Рональд возьмет сестру, ты позовешь Луну, и мы будем искать Серую даму. Нет, я мог бы отправиться на дело один, но подумал, что вы захотите принять участие!
— А Серая дама-то при чем?
— Это же Елена Рейвенкло, бестолочь, — беззлобно сказал Том. — Читай книги хоть иногда… Она может знать, куда запропастилась диадема ее матери, ну или хоть подсказку даст! Живее собирайтесь!..
— А занятия? — спросил я, натягивая носки.
— Наверстаете, — зловеще ответил Риддл.
Зная его, я мог с уверенностью сказать, что мы не просто наверстаем, мы нагоним и перегоним… следующий курс.
Серую даму мы искали долго, пришлось даже просить помощи Барона, который, как выяснилось, Елену Рейвенкло и заколол в приступе ярости, сам зарезался, поняв, что сотворил, и до сих пор не мог выпросить у нее прощения. Конечно, общаться факультетские призраки общались, но находились в довольно натянутых отношениях.
— Госпожа, — медоточивым голосом завел Том, когда мы, наконец, настигли привидение в одном из закоулков, — не соблаговолите ли уделить нам минуту вашего драгоценного внимания?
— Что вам угодно? — мелодично спросила она после долгой паузы.
Думаю, не будь с нами Луны, Серая дама бы и вовсе отказалась разговаривать, но та ведь была с Рейвенкло! Так что Том явно потащил ее с собой не ради удовлевлетворения любопытства, а со вполне корыстными целями.
— Госпожа, прошу, помогите разрешить возникший между нами спор, — учтиво продолжил Том. — Простите, если эта тема вам неприятна, но… Вот эта девушка, — он выпихнул вперед Луну, — говорит, что дома у нее имеется бюст вашей уважаемой матушки, а на голове у нее диадема. Однако она совсем не похожа на ту, что красуется на статуе госпожи Рейвенкло в гостиной факультета! Да и в книгах, и на портретах диадема выглядит иначе… Пожалуйста, расскажите, какой же она была на самом деле!
— Вот колдография, — Луна порылась в сумке и вытащила карточку. — Я попросила папу снять то, что у нас дома.
Привидение пригляделось к изображению и покачало головой.
— Нет, дитя мое, она выглядела совершенно не так. Я помню, ведь я держала ее в руках. Правда, я никому не рассказываю эту историю, но…
— Но? — насторожился Том. — Вы можете поведать ее нам? Прошу, госпожа!
— У меня такое чувство, будто я уже говорила об этом тебе, — задумчиво произнесла Серая дама. — Но как это возможно? С тех пор миновало полвека, а ты еще совсем юн!
— Возможно, это был мой предок или иной родственник, — моментально сориентировался он. — У де Линтов осталось порядочно родни в Британии, я имею в виду, по бабушкиной линии.
— Возможно, и так, — не стала она настаивать, а я невольно утер холодный пот со лба.
Привидения-то уж точно помнили Тома, и хоть выглядел он сейчас иначе, чем когда мы с ним познакомились, они могли его опознать. Но, как и Серая дама, легко предположили бы, что он просто похож на кого-то из предков. Думаю, Том это предусмотрел, не мог он проколоться на такой мелочи! Недаром он постоянно о них твердит…
— Значит, вы уже рассказывали этому человеку о диадеме? — осторожно вернулся к прежней теме Том. — И что же именно? Я просто хотел узнать, как она выглядит на самом деле, интересуюсь, знаете ли, историей знаменитых артефактов.
— Да, — призрачная дама наклонила голову, — он, как и ты, интересовался историей и спрашивал, не знаю ли я, где может быть диадема. Он был так убедителен, что я созналась ему впервые за долгие годы — это я украла драгоценность у матери, но эта вещь не принесла мне счастья, да и ума не добавила… Я долго скрывалась в лесах Олбени, пока Барон не отыскал меня. Диадема была спрятана там же.
Мы переглянулись. Олбени, конечно, не вся Британия, но вряд ли Серая дама укажет координаты с точностью до секунды, а обшаривать леса как-то не тянуло. Вдобавок, их, может быть, давно свели под корень!
— Вы сказали — была спрятана? — уточнил Том.
— Я предполагаю, ее уже нет в том месте, — печально улыбнулась Серая дама. — Ваш предшественник был очень настойчив и выспросил у меня все приметы тайника. Вполне вероятно, он желал отыскать эту реликвию.
— Ну, зная его как себя самого, уверен, что он справился, — пробормотал Том.
— Судя по тому, что в следующий свой визит он любезно поблагодарил меня за эти сведения, так и было, — откликнулась она.
— То есть он возвращался в Хогвартс? — прищурился Риддл.
— Да. Директором тогда стал Дамблдор, а тот юноша просил место преподавателя защиты от Темных сил. Увы, ему отказали!
— Почему же «увы»?
— Мне он показался крайне целеустремленным и подкованным в своем деле человеком, — загадочно улыбнулась Серая дама, а я подумал, что если бы Волдеморт стал преподавать… может, у него и времени на всякие пакости не осталось бы? — Увы, директор счел, что подпускать его к ученикам опасно, ибо тот юноша обладал огромным даром убеждения, и неведомо, как он мог бы повлиять на неокрепшие юные души и чему мог научить детей.
«Вот это точно подмечено!» — подумал я.
— Юноша смиренно принял отказ, но попросил позволения пройтись по замку и вспомнить школьные годы, — вдруг добавило привидение. — Это было ему позволено.
Том сощурился, а я поспешил сказать:
— Госпожа, так как же выглядела диадема? Позвольте, я зарисую с ваших слов!
Судя по взгляду Тома, я удачно встрял в эту беседу, а то она зашла куда-то не туда. Ну а нарисовать украшение было не сложнее, чем своего боггарта. Красивая, была вещь!
— Спасибо, госпожа, — раскланялся Том, — я очень признателен вам за помощь!
— Не стоит благодарности, — кивнула она и исчезла.
Риддл посмотрел на нас и хмыкнул. Потом почесал в затылке и сказал:
— Кажется, я догадываюсь, зачем я-второй шатался по замку. Тайник искал.
— Какой тайник? — не понял Невилл.
— Надежный, чтобы никто не нашел эту штуковину… Ясно, о чем я?
— Думаешь, он спрятал ее в школе? — нахмурилась Джинни.
— А почему нет? Тут стали бы искать в последнюю очередь, если бы догадались о существовании крестражей. И я даже представляю, куда именно он эту цацку закинул… Я, точно помню, думал, что склад забытых вещей в Выручай-комнате доступен только мне. А ну, пошли!
— Том, не может же все быть настолько просто! — я едва поспевал за его размашистым шагом.
— Может. И даже еще проще. — Он приостановился. — Я-то свой образ мыслей знаю, так что айда на поиски!
Мы искали эту клятую диадему почти неделю. Я даже передать не могу, сколько в этой версии Выручай-комнаты было барахла… Собственно, поиски шли так медленно потому, что мы постоянно отвлекались на какую-нибудь интересную штуковину и пытались понять, что это, для чего предназначено и не опасно ли. Кстати, Акцио на диадему почему-то не действовало. Вернее, когда Том попробовал его использовать, в него прилетело с десяток разных налобных украшений, включая розовый ободок для волос с цветочком, но, увы, нужной вещи среди них не было…
Но мы все-таки нашли ее! Как водится, диадема оказалась почти на самом виду, и выглядела в точности так, как описывала Серая дама.
— Она? — жадно спросил Невилл.
— Она, — улыбнулся Том, смахивая с украшения пыль, а потом вынул из кармана свой перочинный ножичек, усиленный ядом василиска. — Будьте-ка наготове. Мне нужно пообщаться с этой штуковиной, а мало ли…
— Может, не стоит? — нахмурилась Джинни.
— Этот крестраж наверняка знает что-нибудь интересное, — ответил Том и нацепил диадему.
Странно было видеть, как меняется его лицо, приобретая совсем не свойственное нынешнему Риддлу выражение — мрачное, жестокое и, честно скажу, пугающее… Судя по тому, как передернулся Невилл, он тоже видел разницу.
— Бр-р! — Том сдернул с головы диадему и встряхнулся. — Какая все-таки пакость!
— Узнал что-нибудь? — поинтересовалась Джинни и, встав на цыпочки, пригладила ему взлохмаченные волосы.
— Конечно. Я прав — еще один крестраж я-второй засунул в чашу Хаффлпаффа. Спер ее и медальон у одной старушки, чашу окрестражил прямо на месте — пришил бедняжку, ну и… — Риддл тяжело вздохнул. — Только куда он ее запрятал, вот это вопрос! Диадема знает только, что хозяин отдал некоторые крестражи на сохранение верным людям, но кому именно?
— Погоди-погоди… — попросил Невилл, подумал и сказал: — Одного мы знаем точно, это Малфой-старший. Дневник же был у него! Может, и чаша тоже?
— Нет, вряд ли я-второй держал все яйца в одной корзине, — покачал головой Том. — Это опасно. Так, а кто там у меня-второго ближайшие сподвижники? Кроме Малфоя?
— Лестрейнджи и Крауч-младший, — напомнил я. — Регулус еще.
— Точно! — хлопнул себя по лбу Риддл. — Молодцы, соображаете! Моя школа…
— А то ты сам не догадался, у кого спросить… — протянула Джинни.
— Я-то догадался, но мне нужно, чтобы и вы свои головы использовали не только для того, чтобы в них есть, — серьезно ответил Том. — Вот Регулуса и расспрошу. Если он не в курсе, придется подбираться к Малфою, но он точно насторожится.
— Через того же Регулуса можно, — предложила Луна. — Он же захочет повидаться с кузиной. И они оба с Метками, так что ему Малфой может что-то сказать.
— А не скажет — пролегилиментить его, дел-то… — добавила Джинни. — Потом Обливиэйтом приложить, и дело в сторону.
— Моя школа, — довольно повторил Том и жестом велел нам посторониться. — Этим я займусь в выходной, а пока нужно разобраться с этой пакостью. Жаль, красивая штука…
— Ну ты уж постарайся не сильно ее покорежить, — попросил Невилл, явно памятуя о данном обещании.
— Постараюсь.
Том раскрыл свой ножичек (если это был перочинный, то я — сам Мерлин), поудобнее уложил диадему на первую попавшуюся тумбочку да и шарахнул клинком в самую сердцевину, под большой камень…
Мне показалось, будто я слышал какой-то вопль, а замок вздрогнул до основания. На Тома страшно было смотреть — казалось, его скрутил приступ сильнейшей боли или какой-то приступ: он рухнул на колени, лицо сделалось мертвенно-белым, на лбу выступила испарина, глаза закатились так, что видны были белки, а руки словно свело судорогой…
— Том! — сестренка первой кинулась к нему, тут же спохватилась и вспомнила об Эннервейте. Вроде бы помогло — на лицо Риддла медленно возвращались краски. — Ты что? Что с тобой?
— Ненавижу этот вопрос, — прохрипел Риддл, с трудом поднимаясь на ноги. — Это как в маггловском кино… Герой выползает из-под пылающих обломков рухнувшего самолета весь в кровище, а соратник спрашивает: «Джон, как ты?» Неужто не видно, что паршиво?
— Если он так чешет языком, то помирать точно не собирается, — успокоил я Джинни и спросил: — Том, а что это было-то?
— Вообще-то, — мрачно ответил он, взяв диадему в руки, — вот тут была заключена часть меня. Крестражи связаны между собой, но слабо. А вот с создателем связь гораздо сильнее… Ну а я ведь его прототип! Так ясно? Отдачей шарахнуло.
— Надеюсь, Волдеморт сейчас блюет от боли дальше, чем видит, — высказалась сестренка и, думаю, даже тетушка Мюриэль не стала бы советовать ей пойти вымыть рот с мылом!
— Я тоже надеюсь, — хмыкнул Том, вынул палочку и тщательно очистил диадему от следов яда, а потом протянул ее Луне. — На-ка, примерь.
— Тебе идет, — сказал Невилл, когда та осторожно надела на голову украшение. — Правда, очень красиво!
— Да, к моим глазам бы не пошло, — не без желания уязвить Риддла добавила Джинни, — а у Луны они теперь кажутся голубыми.
— Здорово, — задумчиво ответила Луна, посмотревшись в первое попавшееся зеркало, которых в Выручай-комнате была тьма-тьмущая. — Только, думаю, лучше вернуть ее на факультет. Это же реликвия Основательницы…
— А как ты объяснишь, откуда она взялась? — поинтересовался Том. — Пусть пока побудет у тебя. Перед выпуском оставишь ее на статуе, если тебе так хочется.
— Пожалуй, ты прав, — кивнула она, сняла диадему и убрала в сумку. — Что-то я не почувствовала, что стала умней.
— Вот и Елена Рейвенкло не почувствовала, — напомнил я. — Может, и нет ничего особенного в этой диадеме. Ну, кроме крестража. Просто легенда.
— Скорее всего, так и есть, — Том обнял нас, сколько в руки поместилось, и подтолкнул к дверям. — Идем! Надо придумать план действий, чтобы выдать Регулусу уже готовые варианты. А там уж он на месте сориентируется…
Дружною толпой мы вывалились в коридор, а внизу наткнулись вдруг на Поттера. Вид у него был — краше в гроб кладут: бледный до зелени, очки залиты слезами, сидит на ступеньке и держится за голову.
— Эй, что с тобой? — тут же насторожился Том, наклонился к Гарри и заглянул ему в глаза. — Заболел, что ли? Отравился?
— Н-нет, голова… — отрывисто сказал тот и попытался высвободиться, но у Риддла поди вырвись, у него пальцы будто стальные. Я вот не могу у него палочку выбить, слишком крепко держит! — Ничего… пройдет.
— Давай-ка я тебя в лазарет отведу, — серьезно сказал Том и поднял его на ноги. — Что-то ты мне не нравишься.
— Конечно, я же конкурент! — огрызнулся Поттер. — И вдобавок гриффиндорец…
— Ага, а кто тебе жабросли с подробной инструкцией подкинул, как ты полагаешь? — ухмыльнулся Риддл и повлек его за собой. — Иди уж, конкурент, не спотыкайся, пусть мадам Помфри посмотрит, что с тобой такое.
— Мне к директору надо! — отбивался Гарри, но Том был сильнее.
— Успеешь на ковер попасть, шагай. Я староста, не забыл?
Они скрылись за углом, а мы переглянулись.
— Гарри постоянно тер шрам, — сказал Невилл.
— Он же сказал, что у него голова болит, — напомнила Луна. — От мигрени людям бывает очень плохо.
— Я знаю, у бабушки иногда случаются приступы, но… — он задумался. — Вертится что-то в голове, да не пойму, что именно!
— Том вернется, расскажет, — фыркнула Джинни. — Он уж наверняка прочел, отчего это Поттера прихватило и зачем ему срочно понадобилось к директору.
— Угу, и заявит, что мы и сами могли бы додуматься, — кивнул я и потянул всех обратно в Выручай-комнату. — Давайте-ка глянем, что у нас есть. У нас имеется знаменитый Поттер с не менее знаменитым шрамом, который оставил кто?.. Можете не отвечать, это был риторический вопрос. — Я перевел дыхание и продолжил: — Крауч-младший подставил Гарри с Турниром с пока не вполне ясной целью.
— Мы думали о жертвоприношении, помнишь? — напомнила Джинни.
— Да, но для этого Гарри можно было выкрасть и до Турнира. Вообще перед школой!
— Может, тогда еще не был готов ритуал, — уперлась сестренка. — Или какое-то зелье. Оборотка — и та долго готовится, а если это что-то темномагическое, то…
— Ну, допустим, — согласился я, потому что мыслил примерно в том же направлении. — Погоди, не сбивай с мысли. А! Так вот, Крауч-младший связан с Волдемортом. Гарри тоже — помните, пророчество, шрам этот… И вот сразу после того, как Том уничтожает крестраж и чуть не валится в обморок, мы встречаем Гарри примерно в таком же состоянии… Ну?
— Ну, Поттер никак не может быть еще одним воплощением Волдеморта, — задумчиво произнес Невилл. — Но Том сказал, что крестражи связаны и с владельцем, и друг с другом…
— А что если… что если Гарри — сам крестраж? Бывают же живые, — выдала вдруг Луна, и мы переглянулись.
— Но как это возможно? — спросил я. — Вместо того, чтобы убить Гарри, Волдеморт прикололся и сделал из него крестраж? В принципе, он мог, ведь родителей-то уже убил, а там жертва нужна, верно? Ну вот… Но почему сам развоплотился?
— Душа кончилась, — сказал Том, неслышно подошедший сзади. — Я так и знал, что вы тут совещаетесь. И даже услышал, до чего вы успели додуматься! Молодцы, хвалю!
— Твоя школа, — скопировала его тон Джинни и тут же жадно спросила: — А ты что узнал?
— О! — Том сделал выразительную паузу, прошествовал к подоконнику и уселся на него, как обычно, боком. — В общем, я для себя вывел ту же версию, что и ваш коллективный разум. Но есть и подробности… Так, шрам у Поттера начал болеть еще летом, и директор об этом знает. Собственно, он и спешил к Дамблдору, чтобы рассказать об очередном приступе, причем не таком, как прежде.
— А прежде какие были?
— С видениями. Ему приснился какой-то мрачный дом, чьи-то голоса, а еще там была гигантская змея, и кто-то кого-то убил… Кстати, лачугу я узнал. Это дом Риддлов. Он там недалеко от дома Гонтов, где я кольцо прихватил.
— Змея? Не василиск? — нахмурился я.
— Нет, даже близко не похожа. Но тоже ядовитая, шла речь о том, чтобы ее подоить… — Том потянулся. — В общем, я-второй вернулся. Правда, в таком виде, что вряд ли и палочку поднимет… А ухаживает за ним человек по имени Питер и по прозвищу Хвост… Вам это ни о чем не напоминает?
— Неужто Петтигрю?! — воскликнула Джинни.
— Кто ж еще? Я же говорил, что он объявится рано или поздно. Подозреваю, это именно он сумел-таки разыскать меня-второго.
— Вот, значит, почему так развлекались Пожиратели на Чемпионате по квиддичу, — пробормотал я. — Они уже знали…
— Во всяком случае, им намекнули, — кивнул Том. — Ну и Крауч-младший постарался с подвешенной Меткой. Вдобавок, Регулус говорил, я-второй мог вызывать своих людей с помощью Метки на руке.
— Погоди-ка, значит, он тоже может это чувствовать? — нахмурился я.
— Может, и это нам на руку. Если бы случился общий сбор, Регулус бы сообщил. А так — если и вызывали кого-то, то по одному. Возможно, Крауча-младшего — как-то ведь он узнал о возвращении Волдеморта.
— А тот узнал о Барти от Джоркинс… — припомнил я. — Ну, которая пропала. Вроде сходится.
— Ну да, Питер ее к нему и привел, причем вот ведь — случайно столкнулся в какой-то таверне, он упомянул… Но мы отвлеклись от темы, дети мои, — серьезно сказал Том. — Вернемся к Поттеру. В том, что он тоже крестраж, я почти уверен, но неизвестно, знает ли об этом Волдеморт… Сдается мне, что нет.
— Логично, он же развоплотился, когда пытался убить Гарри, — кивнула Луна. — Мог и не понять, что случилось. А… Выходит, это у него нечаянно получилось?
— Вполне вероятно. Если у него к тому моменту было уже… да, пять крестражей, то у него душа просто по швам лопнула, — вставила Джинни. — Сама по себе.
— Вот именно, — сказал Том и встал. — И если наши идеи о жертвоприношении верны, то я примерно представляю, о каком ритуале может идти речь. Гарри запомнил что-то о правой руке, я-второй говорил о ней… Да, точно, тогда нужна будет еще и его кровь. Ну ладно, это подождет до конца Турнира. Помните, когда это случится? И кстати, что у нас интересного происходит в конце июня в небесных сферах?
— Летнее солнцестояние, — тут же ответила Луна. — Думашь, Волдеморт хочет приурочить ритуал именно к нему?
— Конечно. Не забывайте, я-второй страшно пафосен и люблю выпендриваться!
— Ты тоже, — напомнила Джинни. — Но почему не раньше? На весеннее равноденствие, например?
— Видимо, ему нужно набраться сил и все подготовить, — задумчиво ответил Том. — Навести, опять же, справки о Пожирателях, кто да как поживает, чем занят, кто на свободе, кто в тюрьме… На это нужно время, а у него под рукой только Петтигрю, Крауч-младший ведь Поттера пасет.
— А я еще думаю, — сказал вдруг Невилл, — до этого ритуала, почти бессильный, он и не рискнет показаться остальным. Ты сказал, он… гм… не в форме. И он любит показуху. А раз так, то не захочет, чтоб его увидели таким вот… полудохлым.
— И кто-нибудь, к примеру, может решить, что лучше прикончить его прежде, чем он совершит ритуал и наберется сил, — добавила сестренка. — Даже, вполне вероятно, не один такой найдется. Тот же Малфой — что-то мне не кажется, будто он обрадуется возвращению Волдеморта!
— Вот и я так думаю, — кивнул Том. — Ну а раз я-второй намерен причинить Гарри вред, значит, не думает о том, что это крестраж… Кстати, змея его мне не понравилась. Слишком уж умная тварь…
— Только не говори, что и она крестраж! — воскликнул я.
— Почему нет?
— Да что ему в нее помещать-то было? Если он уже на Гарри порвался?
— Что-то, видно, наросло за столько лет, — хмыкнул Том. — Тем более, он упоминал об убийстве Джоркинс, а, думаешь, не захотел использовать такой случай? Плюс это стало дополнительной страховкой: остальные крестражи далеко, поди доберись, а змея вот она — рядышком ползает. Не факт, конечно, что это так, но исключать подобной вероятности нельзя. И змею нужно будет пришибить при первой же возможности! Ну да это несложно… Я скажу василискам, если она вдруг объявится в окрестностях Хогвартса, мне сообщат, а ее прикончат. А вот Поттер… с ним сложнее.
— Почему? — нахмурился Невилл.
— А ты еще не понял? — спросил Риддл. — Уничожить крестраж, помещенный в живое тело, можно только одним способом — убить носителя.
Воцарилось молчание.
— Мне этот вариант не нравится, — произнес Том, выдержав паузу. — Но я что-нибудь придумаю. Это же я!
«Да уж, — подумал я. — Вот ни на секунду не усомнюсь — придумаешь! Да такое, что мир опять содрогнется.»
Что ж, в этом был весь Том Риддл…
