В баре «У Джо» было, как обычно, шумно, пьяно и накурено. Счастливчик Рич сидел в любимом углу, подперев подбородок внушительными кулаками, потягивал помаленьку свой стаут и философски наблюдал за приличных масштабов дракой, происходившей прямо в центре заведения. Ничего интересного эта драка из себя не представляла, и видел Рич таких побоищ море, а уж в скольких поучаствовал, и представить страшно!.. К хыканью и хаканью дерущихся, матерным воплям, пронзительному визгу, возгласам «болельщиков», звону бьющегося стекла и грохоту ломающейся мебели примешивался еще один посторонний звук. Поскольку стены в заведении старика Джо были картонными в самом прямом смысле слова, то Счастливчик Рич имел сомнительное удовольствие слышать, как за тонкой перегородкой кого-то выворачивает наизнанку. Рич вздохнул еще более философски и снова принялся за стаут, посочувствовав бедняге. Дело в том, что выворачивало за стенкой доброго приятеля Рича, Аристарха Гилиади.

Несмотря на звучное имя (которое сам Аристарх, к слову сказать, терпеть не мог, предпочитая зваться просто Арчи), был он мошенником мелкого пошиба, да еще пробавлялся карточной игрой. У организма бедняги Арчи было одно удивительное свойство: ему никогда не удавалось выпить больше некой нормы, этим самым организмом установленной. То есть некоторое время Арчи преспокойно пил, что хотел, и ему даже иногда удавалось напиться, но после очередной дозы все выпитое до того лезло наружу. Причем вычислить дозу, больше которой коварный организм принимать не желал, Арчи никак не удавалось. То ли это было шесть бутылок стаута, то ли пять с половиной… а поскольку в каждом баре разбавляли по-разному, то Арчи, судя по всему, был обречен мучиться до конца своих дней. Конечно, можно было выпивать поменьше, но какой же идиот станет пить меньше, если можно выпить больше!

Примерно так размышлял Арчи, будучи еще трезвым, и именно за это клял себя, надравшись. Вот и сейчас Арчи мучительно трезвел в тесном закутке, источающем отнюдь не райские ароматы, и в который раз зарекался пить в таких количествах, ибо получаемое при этом удовольствие не шло ни в какое сравнение с испытываемыми муками…

— Жив? — сочувственно спросил Рич, когда бледный до зелени и почти трезвый Арчи выбрался обратно в зал и плюхнулся за столик.

— Не очень, — признался Арчи и с отвращением уставился на уставленный бутылками столик. Сегодня он в который раз зарекся пить, но, конечно, выполнить это обещание все равно не смог бы.

Арчи уныло сжевал кусок подозрительного вида белковой ветчины (поджаренной, судя по всему, на машинном масле), которой в этом местечке потчевали в качестве закуски, и оглядел зал. Драка к этому времени уже прекратилась, разбитую мебель убрали, а победитель и побежденный мирно выпивали в дальнем углу, забыв о взаимно наставленных синяках. Словом, красота и благолепие, как всегда. До смертоубийства в баре «У Джо» почему-то никогда не доходило, то ли атмосфера не располагала, то ли вышибалы были хороши.

Впрочем, ни атмосфера, ни вышибалы Арчи ничуть не заботили. Заботили его исключительно деньги, вернее, их отсутствие. Сегодня ему повезло, давний приятель, этот вот самый Счастливчик Рич, попался ему на улице и на радостях пригласил выпить, а заодно и перекусить. Увы, таких приятелей у Арчи было мало, и никто из них не стал бы поить и кормить его за красивые глаза (несмотря на то, что глаза у Арчи в самом деле были красивые — большие, черные, с длинными ресницами и невыразимо честные, как и полагается хорошему мошеннику). А Арчи был, увы, на мели. В этом плачевном состоянии он пребывал уже пятую неделю, и все потому, что его любимые охотничьи угодья, вот этот самый район, где располагался уютный бар «У Джо», заграбастала под свою руку одна шайка. Промышлять без разрешения в этих краях теперь стало опасно, Арчи попробовал было, но быстро отказался от намерения пощипать доверчивых туристов и чуть менее доверчивых граждан на чужой территории, когда его после удачной «операции» встретили двое крепких ребят и отметелили так, что синяки и по сию пору чесались. Можно было бы плюнуть на гордость и податься в эту самую шайку, благо отлупившие Арчи мордовороты на это как раз и намекали, но… Арчи отродясь ни под кого не прогибался и прогибаться не собирался. Увы, отвоевать назад свою территорию Арчи никак не мог, в шайку идти не хотел, перебираться на новое место тоже (ведь и там все уже давно поделено!), а потому в буквальном смысле прозябал, пробавляясь кое-как, очень осторожно, карточным шулерством.

Счастливчик Рич приятелю сочувствовал, но помочь ничем не мог. Сам Рич промышлял тем, что грабил оставленные без присмотра машины, а то и угонял их. Действовал он, понятное дело, не в одиночку, состоял во вполне приличной (если можно так выразиться) банде и, в общем-то, никого не боялся, разве что полиции, но и то — постольку-поскольку. Потому что полиция может еще и не поймать, а если поймает, то, вполне вероятно, дружки выкупят. А если не выкупят… Ну, на то он и Счастливчик Рич! Собственно, прозвище это Рич получил после того, как его за мелкий разбой упекли на каторгу, в рудники, а меньше, чем через месяц выпустили чуть ли не с извинениями — перепутали, видите ли, с серийным убийцей, полным тезкой Рича!.. Словом, Счастливчику Ричу везло по жизни, чего нельзя было сказать об Арчи.

— Смотри-ка, — толкнул Рич приятеля в бок, желая отвлечь от мрачных мыслей.

— Что? — не понял Арчи.

— Там Блонди! — прошептал Рич.

— Иди ты! — отмахнулся Арчи и попробовал было предаться мрачным мыслям, но Рич ему не позволил.

— Да я тебе говорю, смотри, вон сидит!

Арчи пригляделся повнимательнее и с сомнением сказал:

— Да ну, ерунда. Откуда бы ему тут взяться?

— А ты что, никогда про господина Крея не слыхал? — прищурился Рич. Этакая гримаса на его попорченном шрамами лице с переломанным носом заставила бы вздрогнуть кого угодно, но Арчи к приятелю привык. — Я тебе говорю, это он!

Арчи никогда в жизни не видел живого Блонди, разве что по телевизору или издалека, поэтому уставился в дальний угол с куда большим интересом. О господине Крее, начальнике танагурского космопорта, он был более чем наслышан, а потому не отказался бы посмотреть на него вблизи.

— Да не может быть! — сказал он. — Это не он.

— Почему не он? — зашептал Рич. — Ты смотри! Рост, фигура… а что одет… ну ведь он всегда так одевается, когда по таким местам идет…

— Этот парень в синей куртке, — отозвался Арчи. — А все говорят, что Крей всегда в сером и красном.

— Ну и что? — удивился Рич. — Мало ли…

Тут объект их обсуждения повернулся, и Арчи получил еще один аргумент для спора.

— Рич, не сходи с ума, — сказал он. — Он же загорелый!

— И что? — не понял Рич. — Лето же, что он, загореть не мог? Я вот недавно по телику видел этого… как его… из департамента «что случилось»… А! Эмиля Кана! Он тоже загорелый, все лето по пустыне мотался…

— У него волосы короткие!!! — выдал самый убийственный аргумент Арчи. У обсуждаемого объекта волосы в самом деле спускались чуть ниже ушей.

— Слушай!!! — Рич уставился на Арчи в полном негодовании. — Ты что, о Крее не слышал?! С него и постричься станется! Да ты посмотри внимательнее!

Арчи посмотрел и был вынужден признать, что парень в дальнем углу в самом деле чертовски похож на Блонди, если не принимать во внимание чересчур уж короткие для представителя этого… э-э-э… вида волосы и плебейский загар.

— Слушай, а пошли-ка поближе подойдем, — предложил он Ричу. В голове у него, почти освободившейся от алкогольных паров, забрезжила какая-то мысль, пока еще не оформившаяся в полноценную идею.

— Ну, пошли, — согласился Рич. Ему тоже было интересно посмотреть на «позор Эоса» поближе, и приятели, прихватив еще полные бутылки, переместились за другой столик.

— Не он, — констатировал Арчи.

— Он!!! — упирался Рич.

— Сейчас проверим! — уперся Арчи и, встав из-за столика, пошел вперед.

На ходу он изо всех сил изображал отчаянно пьяного, поэтому никто из окружающих не удивился, когда Арчи чуть было не свалился под ноги светловолосому парню в синей куртке.

— П-прости, п-приятель… — вымолвил Арчи, цепляясь за могучее плечо, обтянутое синей тканью. — П-перебрал…

— О, понимаю!.. — сверкнув белозубой улыбкой, вскричал парень и, подхватив Арчи под руку, ловко усадил его на свободный стул. — Бывает, приятель! Ничего, посиди, сейчас все пройдет…

Арчи внимательно посмотрел на него. Нет, конечно, это не Себастьян Крей. Дело даже не в синей куртке, загаре и коротких волосах. Просто это не он. Глаза не серо-синие, а светло-голубые, оттенок волос совсем не тот, а главное, руки. Мало того, что Блонди всегда в перчатках ходят, тот же Крей — хоть в мотоциклетных, но в перчатках! — так у этого еще кожа обветренная, потрескавшаяся, а ногти имеют такой вид, как будто их отроду не стригли, а только обгрызали… Словом, это не Блонди. Но до чего похож!!!

— Т-тебя как зовут? — спросил Арчи.

— Марсель. Марсель Лилу, а тебя? — радостно отозвался парень, и Арчи с удовольствием констатировал — лопух. Лопух развесистый, обыкновенный, разновидность по нынешним временам не просто редкая, а прямо-таки уникальная. И вот поди ж ты, сам в руки идет!

Арчи прекрасно разбирался в людях, при его-то занятии иначе было нельзя — иначе какой же из него был бы игрок? Если бы Арчи не мог определить с первого взгляда, стоит ли ввязываться в игру с тем или иным человеком и в каких объемах можно вытряхивать из него деньги, он давно бы уже покоился где-нибудь в канализационном люке в весьма и весьма жалком состоянии. Марсель определенно был из той породы людей, которые с завидным упорством наступают на одни и те же грабли, но так ничему и не учатся, продолжая взирать на мир с наивной доверчивостью. Если им удается прилепиться к кому-нибудь, кто возьмет на себя роль лидера и будет говорить, что и как делать, они могут неплохо продвинуться в жизни, а если нет — поплывут по течению. С одной стороны, обманывать таких — все равно что у ребенка конфету отнимать, а с другой стороны, не воспользоваться таким уникумом было просто ниже достоинства Арчи!..

— А я Арчи, — не менее радостно ответил Арчи. Настроение его улучшалось на глазах. — Просто Арчи… Можно присесть?

— Конечно, конечно! — воскликнул Марсель. — Я один, видите ли.

Счастливчик Рич, не без интереса наблюдавший за беседой, подошел поближе и тоже был приглашен за столик. Он давно привык, что приятель его вечно фонтанирует какими-то идеями, многие из которых заканчивались весьма печально, но некоторые имели определенный успех. Судя по всему, Арчи снова что-то придумал, и Ричу было интересно, во что его дружок намерен вляпаться на этот раз.

— Марсель, ты откуда такой красивый? — спросил Арчи, начисто забыв, что вообще-то заикается с перепоя. Марсель, впрочем, этого и не заметил, будучи рад тому, что кто-то заинтересовался его персоной. Через пару минут Арчи и Рич были полностью в курсе истории бедолаги.

Марсель появился на свет на одной из захолустных планет и в целом был вполне доволен жизнью до тех пор, пока не выяснилось, что, кроме как на скотоводческой ферме, работать ему негде. А чего он хотел, почти без образования? И Марсель, собрав всю имеющуюся наличность (по некоторым стыдливым умолчаниям Рич догадался, что наличность Марсель добыл не из собственной кубышки, а определенно из чужого кармана — удивительно, как его не замели после этого!), подался искать удачи в иные края. Ему действительно повезло, он устроился докером на одной из межпланетных станций. Образование образованием, а руки у Марселя были золотые, этого никто не отрицал. На станции он проработал несколько лет, а потом случилась забастовка. По какому именно поводу, Марсель не знал и знать не хотел — в профсоюзе докеров он не состоял, денег ему вполне хватало на жизнь и скромные развлечения, а еще Марсель лелеял мечту стать когда-нибудь главным механиком. Но, увы, штрейкбрехеров докеры не просто не любили, а… В общем, Марселю пришлось позорно драпать, взяв на последние деньги билет на первый попавшийся рейс. По стечению обстоятельств рейс оказался до Амои…

Поначалу Марсель даже обрадовался. Все, что он знал об Амои — это планета высоких технологий. А раз технологии, значит, техника, а стало быть, хороший механик всегда пригодится! Увы, реальность оказалась куда более неприятной, чем виделось Марселю. В целом Марселю на планете понравилось, во всяком случае, тут было лучше, чем на старой станции или на его родной сельскохозяйственной планете. С другой стороны, местный образ жизни порой казался Марселю очень странным, а некоторые реалии — так и просто непонятными. А найти работу на Амои, да еще человеку со стороны, оказалось не просто трудно, а невозможно. Марсель проедал последние свои кредиты, скопленные с большим трудом, и впереди маячило только две перспективы: или помереть с голоду, или податься в бандиты. В бандиты Марселю не хотелось, хотя предложения ему такие поступали неоднократно, но и умирать тоже желания не было. Так что Арчи, можно сказать, увидел Марселя в очень удобный момент — тот готов был ухватиться за любое предложение, чем Арчи и воспользовался. Ну в самом деле, грех было не воспользоваться глупостью парня, который толком не понимал, на какой планете живет!

— Марсель, — сказал он, когда тот закончил изливать душу. — Тебе никто не говорил, что ты безумно похож на… на одного очень известного… э-э-э… человека?

— Нет, — с удивлением ответил Марсель. — Но знаешь, приятель, я замечал, что на меня как-то странно смотрят временами… А что это за человек? Какая-то кинозвезда?

Счастливчик Рич подавился стаутом, а Арчи хихикнул.

— Не совсем, — сказал он. — Но это очень известная и… э-э-э… уважаемая личность. Марсель, ты, помнится, сказал, что у тебя с деньгами напряженка?

— Ну да… — обескураженный столь резким поворотом разговора, произнес Марсель. Он уже понимал, что его втягивают во что-то неприятное, но противиться напору окончательно протрезвевшего Арчи не мог.

— Хочешь заработать? — предложил Арчи.

— Д-да… — еще более неуверенно выговорил Марсель. — Только, приятель…

— Ничего противозаконного! — уверил Арчи, а Рич скептически хмыкнул. — В самом деле, ну что такого ужасного в том, чтобы заработать чуточку денег на чужой глупости?..

«На твоей в том числе», — добавил он про себя.

— Да ничего, в общем, — промямлил Марсель, окончательно запутавшись.

— Ну тогда слушай меня… приятель! — Арчи хлопнул его по плечу и оглядел с головы до ног. — Конечно, придется над тобой поработать, но оно того стоит…

Мысль у Арчи заработала с ураганной скоростью. Да, над Марселем определенно придется серьезно поработать, прежде всего, для того, чтобы придать ему еще большее сходство с Блонди. На хороший косметический салон у Арчи денег нет, стало быть, наращивание волос и отбеливание кожи отпадает — придется воспользоваться париком, а физиономию тональным кремом замазать, что ли? Или так оставить?.. Руки… опять-таки приводить их в порядок — никаких денег не хватит, так что очень кстати придется привычка Блонди всегда и везде носить перчатки. («Интересно, — подумал Арчи, — хотя бы в ванной они их снимают?»)

Арчи даже не мыслил о том, чтобы попробовать выдать Марселя за Блонди перед по-настоящему серьезными людьми. Внешнее сходство — это еще не все. Те, кто знает Себастьяна Крея лично — а это как раз самые крупные промышленники, банкиры, предприниматели, политики, — могут принять за него Марселя, увидев издалека, но стоит тому открыть рот, как вся затея полетит к чертям. Он, обычный механик, просто не сумеет поддерживать разговор на должном уровне, кроме того, у него и голос-то совсем другой, а его подделать куда сложнее, чем внешность! Значит, крупная рыба отпадает, придется охотиться на мелочь. Но мелкие бизнесмены Танагуры, хотя и трепещут перед хозяевами планеты, тоже далеко не глупы, поэтому лучше не давать Марселю лишний раз открывать рот. Значит, Арчи придется выдать себя, скажем… за личного секретаря господина Крея и все переговоры вести самому. Вряд ли перепуганный визитом столь высокопоставленной особы человек станет внимательно разглядывать гостя, скорее всего, он глаза на него побоится поднять, а стало быть, афера вполне имеет шансы на успех. А дальше уж — дело Арчи…

— А давайте-ка выпьем! — предложил Арчи, чувствуя приятное возбуждение, как всегда перед «работой». — За успех!

— За успех! — поддержали Рич и Марсель…

Кристиану Норту, Первому Консулу Амои, было решительно некогда разъезжать по гостям, но сегодня это было настоятельно необходимо, тем более, что ехал Кристиан все-таки по делу. Конечно, дело это можно было бы свободно решить, не выходя из своего кабинета в Эосе, но… так думали все, исключая самого Кристиана. Во всем, что касалось Себастьяна Крея, спустя рукава делать ничего было нельзя. В самом деле, по телефону означенный субъект может соврать все, что угодно, и по голосу этого установить будет нельзя, а вот если смотреть ему в глаза, то, может быть, он постесняется лгать? Надежда на это была крайне смутной, но все же была, поэтому Кристиан и ехал в космопорт лично.

Он не был здесь уже больше месяца. В целом ничего не изменилось: все те же толпы спешащих пассажиров, обманчиво расслабленные фигуры охранников — а охраны-то что-то подозрительно много, не иначе, Себастьян прослышал что-то интересное, а поделиться по обыкновению забыл или просто не счел нужным, — объявления по внутренней связи… Целеустремленные лица, разговоры… Кристиан внезапно ощутил непреодолимое желание купить билет на какой-нибудь рейс, все равно куда, и улететь — подальше от всех этих проблем, от рутины, от усталости…

Встряхнув головой, он отогнал дурацкие мысли и направился по хорошо знакомому маршруту. Если его и узнавали, то не подавали вида, и уж тем более не пытались задержать. Только пройдя половину пути, Кристиан вдруг спохватился — а на месте ли Себастьян? Звонить заранее и предупреждать о своем приезде он специально не стал — с Себастьяна сталось бы смыться подальше. Ну что ж… если неуловимого начтранса не окажется в космопорте, придется возвращаться несолоно хлебавши, а решение проблемы отложится на неопределенный срок.

Но Кристиану повезло — Себастьян оказался у себя в кабинете, более того, они с Кристианом столкнулись нос к носу у дверей.

— Крис! — неподдельно обрадовался Себастьян (он всегда радовался очень искренне, и это вызывало у Кристиана подозрение на подсознательном уровне). — Ты ко мне?

— А что, в этом кабинете еще кто-то есть? — желчно осведомился Кристиан, проходя внутрь.

— Что-то ты не в духе, — констатировал Себастьян. — Тебе повезло, что ты меня поймал, я только что прилетел!

Кристиан присмотрелся — в самом деле, Себастьян был одет как-то странно, не в форменный костюм и даже не в свою любимую куртку. На нем было длинное темно-серое пальто, на шее — щегольской синий шарф. Несколько не по погоде, если учесть, что на дворе стояла теплая осень.

— Там, откуда я прилетел, нежарко, — пояснил Себастьян свой внешний облик, разматывая шарф и снимая пальто. — И если ты хочешь меня куда-то увезти, то будь добр, подожди пять минут, я переоденусь.

— Не торопись, — ответил Кристиан, внимательно разглядывая коллегу. — Я никуда тебя не тащу. Кстати, ты что, подстригся?!

— Да, немного, — усмехнулся Себастьян, встряхнув и в самом деле изрядно укороченным по меркам Блонди волосами. — Надоело, сил нет. Мало того, что все пялятся, как на пустынного ящера в баре, так еще и неудобно. Кстати, тебе тоже рекомендую.

— А мне говорили, ты совсем коротко постригся, — протянул Кристиан, внимательно разглядывая коллегу.

— Кто тебе говорил? — удивился Себастьян.

— Вернер, — ответил Кристиан. — А ему его осведомители доложили.

— Ты что-то путаешь, Крис. — Себастьян посмотрел на Кристиана внимательнее. — В таком виде меня на Амои, кроме тебя, еще никто не видел, я на Дарсисе в парикмахерскую завернул. Или ты хочешь сказать, что Вернеровы ребята уже у меня на корабле служат?!

Кристиан вздохнул. Нет, в самом деле, это было невозможно… Или Вернер что-то перепутал, или его сотрудники.

— Ладно, оставим это, — сказал он. — Наверно, тебя с кем-то спутали.

— А в чем дело? — поинтересовался Себастьян. — Кто-то замаскировался под меня и ограбил банк?

— Почти, — усмехнулся Кристиан. — Вымогал деньги на строительство монорельсовой дороги через пустыню у приличных предпринимателей.

— Да ты что, серьезно?! — Себастьян уставился на Кристиана в некотором ошеломлении. — Ничего себе… и ты, грешным делом, на меня подумал? Ну, Крис, не ожидал!

— Это вполне в твоем стиле! — парировал Кристиан и невольно улыбнулся. — Ладно. Вернер разберется.

— Ну ладно, деньги вымогать, — продолжал деланно возмущаться Себастьян, — но как ты мог поверить, что мне хватило бы ума строить монорельс через пустыню? Это же бред!.. — Он внимательно посмотрел на Кристиана и вынес неожиданный вердикт: — Крис, ты явно переработал. Ты выглядишь отвратительно. Что случилось?

— Да ничего особенного не случилось, — отмахнулся Кристиан. — Чепуха…

Чепуха чепухой, но отнимала она столько времени и сил… Например, не далее как вчера главврач лучшего амойского военного госпиталя в очередной раз поскандалил с Агнессой Борги, и.о. начальника департамента здравоохранения. Характерец у нее был не сахар, что и говорить, достойная дочь своего отца, а главврач не привык, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне. Кроме того, он, немолодой уже Шатенди, считал зазорным для себя подчиняться человеку, да еще и женщине. В результате главврач подал прошение об отставке и переводе в исследовательскую лабораторию, и Кристиану пришлось лично два часа убеждать его остаться — врачом он в самом деле был отменным, и терять его было никак нельзя. Вообще-то, происшествие было по ведомству Второго Консула, но Рауль, по обыкновению, самоустранился от разбирательств, заявив, что предоставляет Кристиану пожинать плоды рук своих в одиночестве. Что верно, то верно, Рауль Кристиана предупреждал, но легче от этого не становилось…

А происшествие на прошлой неделе? Это уже ни в какие ворота не лезло! Началось все с того, что весьма известный на всю Федерацию, знаменитый даже, скульптор изъявил желание подарить Амои символ этой достойной планеты. Скульптор был весьма плодовит и уже успел осчастливить такими подарками несколько планет, а теперь рвался увековечить трагическую историю Амои в железобетоне… Но не тут-то было. Этому воспротивился начальник департамента культуры, которого Кристиан очень любил за то, что тот никогда не попадался ему на глаза, разве что на больших приемах, и не доставлял ровным счетом никаких хлопот, на этот раз изменил своему обыкновению. Чем занимался департамент, Кристиан, честно признаться, не знал (более того, он даже имени начальника департамента не помнил), но, видимо, чем-то все-таки занимался. Так вот, на сей раз тишайший начальник этого департамента проявил несвойственную ему твердость и от подарка отказался наотрез. Скульптор, понятное дело, обиделся и пожаловался послу Федерации на Амои. В результате проблема была эскалирована на Кристиана, чему тот вовсе не обрадовался. Если честно, то поначалу он очень хотел потолковать по душам со строптивым юнцом… но только до тех пор, пока не ознакомился с проектом скульптуры.

Детище знаменитого творца представляло собой громадную стелу мрачно-серого цвета с зеркальными вкраплениями, подозрительно похожую на мужской детородный орган. Сверху это чудовище было увенчано моделью старинного планетолета размеров, как показалось Кристиану, вполне сопоставимых с реальными. Установить стелу высотой в треть Эоса предполагалось прямо посреди Танагуры. Разобравшись в деталях и придя в себя, Кристиан довольно вежливо сообщил послу, что полностью разделяет мнение своего подчиненного — в таких произведениях искусства Танагура не нуждается! А если господину скульптору очень хочется, то он может установить свой железобетонный фаллос где-нибудь в пустыне. На собственные средства, разумеется. На это, конечно, скульптор не пошел, а в отношениях Амои и Федерации наступило очередное охлаждение.

Все это Кристиан и рассказал Себастьяну, очень уж тянуло поделиться новостями. Собственно, затем и ехал… В последнее время Кристиану самому не очень нравилась его неожиданно возросшая тяга к непредсказуемому начтрансу, тем более, что логическое объяснение этому было всего одно — Себастьян умел заставить взглянуть на проблему с неожиданной стороны, — а вот нелогических…

— Понятно, — усмехнулся Себастьян. — Только, Крис, я достаточно хорошо тебя знаю. Всей этой ерунды, как бы она ни утомляла, недостаточно, чтобы выбить тебя из колеи. Что еще случилось?

— Ничего, — ответил Кристиан.

— Так таки и ничего? — прищурился Себастьян.

— Неспокойно как-то, — признался все-таки Кристиан. — Я…

— Ты об Элли, что ли? — легко догадался Себастьян. — Я так и знал. Ох, Крис… ты что же думал, с глаз долой — из сердца вон? Все никак не смиришься с тем, что это по-настоящему?

— Это неправильно, Себастьян. — Кристиан сам не понял, как заговорил о том, что мучило его уже не один месяц. — Я все понимаю, но… Ты тоже… но ты — не Первый Консул и ты можешь себе позволить всякие чудачества! А я? Какой пример я подаю? И какое я имею право требовать чего-то от своих подчиненных, если сам нарушаю правила, установленные самой Юпитер? Понимаешь? Я — Кристиан Норт и я — Первый Консул никак не можем договориться!

Себастьян молчал, и Кристиан вынужден был продолжить:

— Ты прав, я думал — чем он будет дальше от меня, тем лучше, и если он не захочет возвращаться, я пойму, он ведь свободный человек. Мне казалось, все к тому и идет, ему так нравилось на Каане, а потом я отправил его на Деметру… А теперь…

— А теперь ты места себе не находишь и только и думаешь, не случилось ли чего с твоим ненаглядным Элли, — заключил Себастьян. — Крис, ну что ты, в самом деле, как маленький? Ничего с ним не случится, не волнуйся. Он уже большой мальчик.

(В том, что с Элджерноном Трейси ничего не случится, Себастьян был уверен на все сто, поскольку взял на себя смелость отправить с мальчишкой двоих сопровождающих, в обязанности которым вменялось приглядывать, чтобы Элли, во-первых, никто и пальцем не тронул, а во-вторых, чтобы он сам не влип в какие-нибудь неприятности, на что парень был большим мастером. Как ни странно, в неприятности Элли попадать явно не собирался, учился прилежно, а кроме того, в еженедельных отчетах соглядатаи сообщали, что ему определенно надоели красоты Деметры и вообще парень как-то затосковал.)

— А вот что касается тебя… — Себастьян тяжело вздохнул. — Крис, я думал, ты полгода назад уже все понял. А ты продолжаешь самоугрызаться и пытаешься превратить себя в… я не знаю, в киборга какого-то!

— Но… — заикнулся было Кристиан, но Себастьян не дал ему закончить.

— Ты собственных чувств боишься? А ты посмотри, кто лучше всего подходит под определение идеального Блонди, как ты его разумеешь!

— Кто? — не понял Кристиан.

— Середнячки! — припечатал Себастьян. — Мирно работают, тянут лямку, звезд с неба не хватают! Послушно ходят на шоу, ездят на аукционы, потому что так принято, и ни-че-го больше! — Он глубоко вздохнул. — Извини, Крис, не сдержался. Ладно… Ты посмотри вокруг — если кто-то выделяется из общей массы, он непременно со странностями!

Кристиан подумал и признал, что это в самом деле так. О странностях Себастьяна лучше было умолчать, а остальные? В особенности те, кто занимает высокие должности: Вернер, Эмиль, тот же Рауль, и то…

— И… что ты хочешь этим сказать? — осторожно спросил он.

— Да ничего, — ответил Себастьян. — Ты думаешь, Юпитер еще никто не донес о твоей привязанности? Я уверен, донесли, и неоднократно. Но пока ты делаешь свою работу, она тебя не тронет. Я не знаю, как она рассуждает, но, по-моему, у нее есть выбор — или плодить серость, которая скоро загонит планету в такую задницу, откуда Амои уже никогда не выбраться, или позволять таким, как ты, мелкие шалости. — Он прошелся по кабинету. — И заметь, пока ты такой вот дерганый, ты работать нормально не можешь. Поэтому, Крис, завязывал бы ты с самокопанием! Не идет тебе…

— Тебе легко говорить, — буркнул Кристиан, но на душе у него стало чуточку полегче.

— Между прочим, я к тебе в психоаналитики не нанимался, — заметил Себастьян и улыбнулся так, что Кристиан невольно улыбнулся в ответ. — И правда, Крис, ты выглядишь ужасно. Ты на себя в зеркало смотрел? Так глянь…

— Ни к чему, — отмахнулся Кристиан, и так зная, что увидит — усталое бледное лицо, синие тени под глазами и собственный тусклый взгляд.

— Может, и правильно, — неожиданно легко согласился Себастьян. — Зеркала лгут.

Кристиан поднял на него удивленный взгляд. Себастьян никогда не проявлял склонности к философствованию, и это его высказывание Кристиана несколько удивило.

— Что ты там видишь? — спросил Себастьян, кивнув на темное оконное стекло, в котором комната отражалась, как в зеркале.

— Отражение, — недоуменно ответил Кристиан.

— Нет, — мотнул головой Себастьян. — Ты видишь в зеркале только то, что хочешь увидеть, понимаешь? Ты видишь себя, верно, — но такого, каким ты сам себя представляешь или каким ты хочешь казаться. Но это неправда, Крис!..

Кристиан молчал. Себастьян не уставал поражать его, и сегодня это случилось в очередной раз.

— Знаешь, что я тебе скажу, Крис? — Себастьян сел напротив Кристиана, оказавшись очень близко. — Свое отражение лучше всего разглядывать в чужих глазах. Каждый раз оно будет разным, но каждый раз это будет правда. Говорят, что глаза — это зеркало души. По-моему, это справедливо не только для того, чьи это глаза, но и для того, кто в эти глаза смотрит. — Он помолчал. — Вот так, Крис. Попробуй. В первый раз это немного жутко, а потом ты привыкнешь…

Серо-синие глаза были совсем рядом, но завороженно слушавший Кристиан поспешил отвести взгляд. Не то чтобы он страшился увидеть свое отражение в этих глазах, скорее… Скорее он боялся того, что может увидеть в его собственных глазах Себастьян. Да, именно так. Что поделать, начтранс умел лишать коллег душевного равновесия…

— Как хочешь, — усмехнулся Себастьян. — Но ты все-таки подумай над тем, что я сказал. А теперь… Теперь тебе нужно развеяться, Крис! Держу пари, пока меня не было, ни одна зараза не пригласила тебя выпить!

— Что правда, то правда, — со вздохом облегчения согласился Кристиан.

— Тогда поехали, — скомандовал Себастьян, сдергивая со стула любимую куртку и нахлобучивая на голову бейсболку. — А то на тебя смотреть больно…

Себастьян пообещал отвезти Кристиана во вполне приличное заведение, в котором, во-первых, не обращают большого внимания на внешность и поведение клиентов, а во-вторых, почти наверняка не попадется ни единого человека, способного опознать в двух скромно одетых светловолосых мужчинах Первого Консула и одного из его подчиненных. Хотя бы потому, что предположить вероятность подобного визита означенных господ в скромную забегаловку никто не сможет!

Обещанное респектабельное заведение располагалось в скромном переулке Мидаса, но вход выглядел вполне прилично, да и автомобили у тротуара были припаркованы неплохие. Не лимузины представительского класса, конечно, но и не развалюхи, теряющие на ходу бамперы, антенны и прочие запчасти.

Себастьян остановил машину — сегодня он изменил своему обыкновению, но только потому, что Кристиан наотрез отказался ехать пассажиром на мотоцикле, — недалеко от входа. Пока он запирал машину и включал сигнализацию — приличное заведение приличным заведением, но машину Себастьяна Крея здесь знали и могли попробовать угнать из чистого хамства, — Кристиан неторопливо направился к дверям ресторанчика, полагая, что Себастьян вскоре его нагонит. Однако со скоростью Кристиан явно не рассчитал, и ко входу подошел в гордом одиночестве, с досадой поняв, что придется поджидать Себастьяна на крыльце, под любопытным взглядом швейцара. И вот тут-то дверь распахнулась, и из ресторанчика вышел, ощутимо толкнув оказавшегося на пути Кристиана… Себастьян Крей.

Кристиан понял, что сходит с ума. Себастьян остался около машины, и… как он мог оказаться тут? К тому же, вышедший из ресторанчика Себастьян посмотрел на Кристиана, как на незнакомца, улыбнулся и вежливо произнес:

— О, простите, пожалуйста, я нечаянно…

И у Кристиана словно пелена с глаз упала. Это был не Себастьян, хотя сходство поражало. Кого другого оно могло бы обмануть, но не Кристиана, знавшего начтранса достаточно близко. Это было его лицо, но не его улыбка, не его голос и не его манера разговаривать.

Кристиан не успел сообразить, что делать дальше, как сзади послышался веселый голос Себастьяна:

— Крис, ты что замер? Привидение увидел?

Ответить Кристиан не успел — Себастьян подошел ближе и нос к носу столкнулся со своим двойником. К чести последнего стоит отметить, что тот, несмотря на удивление, постарался все же сделать отсутствующий вид и проскользнуть мимо на секунду опешившего Себастьяна. Но не тут-то было. Не долго думая, Себастьян сгреб парня за лацканы элегантного (и очень недешевого) серого пиджака и легонько встряхнул.

— Позвольте, что вы… — начал было неизвестный, а Себастьян протянул руку и бесцеремонно сдернул с него длинноволосый парик. Под ним обнаружились хотя и светлые, но коротко — едва по уши — остриженные волосы.

— Ну вот, а то я уж подумал, что зеркало заговорило! — удовлетворенно произнес Себастьян и обратился к незнакомцу. — Снимай линзы, приятель! Ты кто такой вообще?..

Ответом ему было жалобное мычание — Себастьян слегка забылся и слишком сильно прижал бедолагу.

— Крис, вот он, тот тип, что собирал деньги на монорельс! — весело сказал Себастьян. — Кто бы мог подумать… а до чего похож, поросенок!

— Господа, господа, я не хотел, меня заставили! — обрел, наконец, дар речи слегка придушенный незнакомец. — Я… я… только не убивайте!..

— Где ж ты таких ужасов наслушался? — проворчал Себастьян, но воротник бедолаги отпустил, предупредив: — Вот только попробуй деру дать, пристрелю на месте. — И обратился к Кристиану: — Извини, Крис, похоже, накрылся наш с тобой приятный вечерок!

— А ты не хочешь сдать его Вернеру? — удивился Кристиан.

— Пока нет, — туманно ответил Себастьян и дал парню тычка в спину. — Двигай! Во-он к той машине!.. Крис, сам подумай, для Вернера он заурядный мошенник.

— А для тебя?

— А для меня… — Себастьян на минуту задумался. — Вообще-то, он мне репутацию попортил!

— Твоей репутации трудно навредить, — не удержался от шпильки Кристиан.

— Пусть так, — не стал спорить Себастьян, открывая дверцу машины. — Но, пользуясь моим именем, денег этот красавчик собрал прилично, ты сам сказал…

— Не пропадать же добру? — вскинул брови Кристиан.

— Можно и так сказать, — покладисто ответил Себастьян, садясь в машину. — Крис, будь другом, сядь за руль, а я побеседую с этой заблудшей душой! Зовут-то тебя как, парень?

— М-марсель… — выдавил тот. — Марсель Лилу…

…Арчи с тоской наблюдал через широкое окно уютного ресторанчика, как хорошо известная в Мидасе машина Себастьяна Крея увозит его счастливый билет.

— Не судьба, — изрек Счастливчик Рич, допивая коктейль из вермута с водкой, к которому пристрастился в последнее время, благо доходы позволяли (а кроме того, ему нравилось изображать телохранителя лже-Себастьяна). Название этого коктейля он запомнить никак не мог, но это его ничуть не смущало. — Я ж тебе говорил…

— Ну кто же мог подумать, что Крей вернется на Амои так скоро и сразу же потащится развлекаться! — уныло произнес Арчи и одним махом опрокинул свой бокал. — Официант! Еще коньяку!..

— Ты смотри, осторожнее, — предупредил Рич. — А то опять…

— Да и дьявол с ним! — отмахнулся Арчи и подпер подбородок руками. — Такое дело пропало! И из-за чего? Идиотская случайность!

— Но огребли мы немало, — заметил справедливости ради Рич.

— Ну это да, — нехотя согласился Арчи. — Только половина ушла на этого олуха: и одеть его, и причесать…

Арчи тяжело вздохнул. Сколько труда ушло у него на то, чтобы научить Марселя многозначительно молчать, глядя свысока, и в нужный момент по условному знаку грозно изгибать бровь, страшно вспомнить! А еще сложнее было убедить Марселя не лезть с самодеятельностью и держать рот на замке. Тот так и горел желанием привнести свою лепту в предприятие, однако ничего хорошего из этого выйти не могло, поэтому Ричу вменялось в обязанности не только изображать охранника, но и периодически незаметно пинать Марселя, чтобы заткнулся и не лез с репликами, когда не надо.

— И вообще, надо бы на дно залечь, — подумав, сказал Арчи. — Чует мое сердце, Крей вытряхнет из Марселя все, что тот знает, а тогда…

— Тогда нам и правда самое время смыться по-тихому, — заключил Рич и отставил пустой бокал. — Пошли-ка, Арчи. Допивай свой коньяк, и валим отсюда…

Арчи залпом вылил в себя остатки коньяка, посидел с полминуты с выпученными глазами, а потом пулей бросился вон из-за стола. Рич тяжко вздохнул, сочувственно посмотрев вслед приятелю, который от расстройства вновь превысил «норму», и направился к выходу.

…— Это все? — строго спросил Себастьян.

— Все, все, клянусь, я все рассказал! — жалобно произнес Марсель, размазывая по лицу непритворные слезы. Только теперь он по-настоящему начал осознавать, во что втравил его такой приятный парень по имени Арчи!

— Верю, верю, прекрати хныкать! — проворчал Себастьян. — Как тебе, Крис?

Кристиан неопределенно фыркнул. Рассказ его немало позабавил.

— Нет, дураков поистине не сеют, не жнут, они сами растут! — изрек Себастьян. Кристиан в зеркале заднего вида мог видеть его смеющиеся глаза. — Где только такого олуха нашли? Крис, ну кем надо быть, чтобы прожить три месяца на Амои и не разобраться, кто такие Блонди? С ума сойти, он же думал, что это — название банды!

Масель жалостно вздохнул. Что бить его не будут, он уже понял и теперь пытался понять — отпустят его подобру-поздорову или сдадут в полицию.

— И что ты намерен с ним делать? — полюбопытствовал Кристиан. Происшествие несколько развеяло его дурное настроение.

— Отдам Питеру, — подумав, решил Себастьян. — Помнишь, мой лучший механик? Он вечно жалуется, что молодежь нынче совсем безрукая пошла, а этот парень вроде хвастался, что был неплохим механиком, так, приятель?

— Д-да… — выдавил Марсель.

— Ну вот и посмотрим. Крис, я тебе задолжал вечер. Напомни, как будет настроение!

— Ладно, — улыбнулся Кристиан. Машина как раз въехала на территорию космопорта. — Обязательно напомню. Сегодня все равно как-то не до развлечений…

Себастьян проводил взглядом Кристиана, севшего в собственную машину и отбывшего восвояси, и хлопнул по плечу Марселя:

— Что встал столбом? Пошли! Не бойся, не съедят…

— Господин Крей, — окликнули его по пути. Марсель, до сих пор не имевший понятия, с кем его столкнула шутница-судьба, округлил глаза, побледнел и предпринял неудачную попытку упасть в обморок.

— Да? — откликнулся Себастьян. Вместо ответа служащий указал ему на какую-то запись в списке пассажиров. Себастьян вскинул брови, присвистнул, довольно улыбнулся и снова хлопнул Марселя по плечу. — Двигай, приятель! И скажи спасибо Юпитер, что у меня сегодня удачный день!..

…И еще одному человеку в этот вечер было не до развлечений. Симпатичный молодой парнишка уже полчаса безуспешно ловил такси на выезде из коспоморта, но таксисты что-то не спешили останавливаться. В конце концов, юноша вспомнил кое-чьи уроки и отчаянно замахал купюрой крупного достоинства. Рядом, скрипнув тормозами, тут же остановилась машина, и юноша, забравшись в салон, назвал адрес.

Таксист пытался было поддерживать разговор, пассажир его заинтересовал, но молодой человек продолжал упорно молчать, разглядывая через окно ночную Танагуру. Вид у него при этом был такой, словно у бедолаги разом скончались все родственники, не оставив при этом ни кредита наследства, а одни только долги, и теперь бедолага размышляет — то ли повеситься с горя, то ли идти за эти самые долги в тюрьму. Таксист, гордящийся своей наблюдательностью, пришел примерно к такому выводу, после чего оставил пассажира в покое и умолк.

Увы, водитель был неправ. Родственников у юноши не было, вернее, были, но такие, что скончайся они, он бы ничуть не расстроился, скорее, наоборот. И не в долгах было дело, денег у юноши было более чем достаточно. Просто… просто он мучительно размышлял все на ту же тему — а имеет ли он вообще право находиться сейчас на Амои? С одной стороны… с одной стороны ему было велено оставаться сперва на Каане, а потом на Деметре, и он охотно подчинился, потому что ему было очень любопытно побывать там — и не просто побывать с экскурсией, а пожить некоторое время на других планетах. Да и вообще, посмотреть, на что он способен.

На Каане находился крупнейший бизнес-центр, и юноша был без проблем принят на факультатив при этом центре. К его собственному удивлению, первоначальный курс обучения он преодолел очень быстро, почти играючи, и вскоре отправился еще дальше от Амои, на Деметру, где оказался на экономическом факультете одного из известнейших вузов Федерации. И здесь дела шли вполне успешно.

Казалось, вдали от Амои, когда на него не давило окружение и неприятные воспоминания, юноша становился совсем другим человеком. Здесь на него смотрели только как на наследника большого состояния, которого солидный опекун отправил познавать финансовые премудрости с тем, чтобы впоследствии без опасений вручить своему подопечному бразды правления наследством. В общем-то, так оно и было, если особенно не вдаваться в подробности. Он быстро привык к уважительному обхождению, к вежливому именованию — «мистер Трейси», подумать только! — а еще к тому, что среди своих сверстников он не выглядел ни дурачком, ни белой вороной. Учеба давалась ему легко, с однокурсниками, великовозрастными лоботрясами, он нашел общий язык, и те, казалось, даже успели полюбить веселого и доброго парнишку с какой-то захолустной планеты, который никогда не жмотничал, когда собирали деньги на очередную попойку, и охотно давал списывать на экзаменах. Учиться оставалось не так уж долго, впрочем, юноша и сам чувствовал, что теперь вполне бы справился с отцовским наследством. Ведь именно этого от него и добивались, разве нет?..

В университете наступили короткие каникулы. Весна на Деметре — чудесное время года, и редкий студент отправился на каникулы домой, предпочитая провести эти две недели в веселой столице Деметры. Он тоже не собирался домой, но… Но только участвовать в веселых студенческих попойках не хотелось, а хотелось сидеть на берегу моря и смотреть на горизонт. А море на Деметре, чистое, нетронутое, имело именно тот изумительный зеленовато-голубой оттенок, который когда-то и дал название камню аквамарину… И золотая солнечная дорожка на волнах на рассвете, и лунная дорожка по ночам… Весенняя Деметра не вызывала восторга, и юноша все больше и больше тосковал по дому, по теплой и сухой амойской осени, по ржаво-рыжей пустыне, окружающей город, и двум лунам в бархатном ночном небе. Но гораздо больше, чем по родной планете, он тосковал по тому, о ком даже думать себе запрещал, чтобы не свихнуться от одиночества на прекрасной и веселой Деметре, среди шумной студенческой толпы…

И в один прекрасный день выдержка изменила ему окончательно, и молодой человек решительно взял билет на ближайший рейс до Амои… а потом всю дорогу мучился сомнениями. С одной стороны, от него ожидали, что он будет терпеливо постигать всякие премудрости в стенах университета. Но ведь именно этим он и занимался, и весьма успешно! Или его просто хотели убрать с Амои, подальше с глаз? С другой стороны… ему ведь неоднократно было сказано, что он — свободный человек и волен распоряжаться собой, как ему заблагорассудится. Ну вот он и распорядился. В конце концов, это ведь его личное дело, где проводить каникулы — на деметрианском пляже или в родном городе!

Он почти успокоил себя, но теперь, в такси, неспешно едущем по улицам ночной Танагуры, сомнения вспыхнули с новой силой. Пару раз молодой человек даже собирался велеть таксисту ехать обратно в космопорт, но все же удержался. Сколько можно трусить, в конце-то концов?! И когда впереди выросла ярко освещенная громада самого большого здания на Амои, Элли Трейси стиснул зубы и запретил себе даже думать о том, чтобы повернуть назад…

«…Вечер определенно не удался», — сказал себе Кристиан Норт, пройдя в свой домашний кабинет и рухнув в кресло. Очень хотелось закрыть глаза и отключиться от всех проблем хотя бы до утра, но Кристиан знал, что уснуть ему все равно не удастся. Если бы получилось хотя бы гульнуть с Себастьяном, но… увы, попытка расслабиться сорвалась, и Кристиан пообещал себе, что непременно напомнит Себастьяну о данном обещании в самое ближайшее время. Можно было попробовать уработаться до полной отключки, благо дел хватало, но вот беда, заниматься чем-то, связанным с работой, Кристиану решительно не хотелось. Более того, работа вызывала отвращение, а это совсем уже никуда не годилось! Хотелось только… да вообще ничего не хотелось, если честно.

Из состояния легкого оцепенения Кристиана вырвал мурлыкающий сигнал селектора.

— Да? — произнес он, не открывая глаз.

— Господин Норт, к вам посетитель, — негромко произнес голос начальника поста охраны.

— Впустите, — равнодушно произнес Кристиан, даже не поинтересовавшись именем. Ну вот, хоть что-то. Кому мог понадобиться Первый Консул на ночь глядя? Да мало ли… Но это значит, что придется, хочешь не хочешь, заняться делом и отвлечься от неприятных мыслей. Уже неплохо.

Дверь с негромким шорохом отворилась, и Кристиан, развернувшись в кресле, увидел на пороге того, кого больше всего хотел, но меньше всего ожидал увидеть. Порывисто встал, почувствовав, что губы расползаются в совершенно дурацкой и неуместной счастливой улыбке, а горло почему-то перехватывает так, что не выговорить ни слова, да это и к лучшему, потому что сказать сейчас он может только откровенную глупость… Да какие там слова, когда можно просто протянуть руки и обнять!.. И, всматриваясь в неожиданно взрослое и серьезное лицо Элли Трейси, Кристиан еще краешком сознания успел отметить, что Себастьян, будь он неладен, опять оказался прав — нет лучшего зеркала, чем глаза того, кто тебя любит.