Каждое утро глава службы чрезвычайных ситуаций Амои, Эмиль Кан, начинал с того, что тщательно перебирал в уме все предстоящие на сегодня дела и выстраивал четкий план действий. Другое дело, что придерживаться плана не всегда удавалось — чрезвычайные происшествия, они, знаете ли, не по плану случаются, а как им заблагорассудится. Но это Эмиля не волновало нисколько — главное, что план был. Точно с такой же скрупулезностью он планировал и то, что, кому и в каком тоне он сегодня выскажет. На сегодняшнее утро у него были запланированы несколько ехидных, но не очень обидных замечаний Вернеру и Кристиану, пара деловых предложений Себастьяну и откровенная гадость Алистеру Мэрту.

Алистер Мэрт, новый начальник службы информационной безопасности, как-то сразу пришелся не ко двору. Терпели его из последних сил, но все же терпели, потому что Юпитер — это компьютер, и ей не объяснишь, что значит «достал до печенок» или «глаза б мои на него не смотрели»! Поэтому надежды на то, что Юпитер отменит своё назначение, не было ни малейшей. Оставалось лишь тихо и вежливо выживать Алистера всеми доступными методами, вынуждая написать прошение об отставке или о переводе в другое подразделение. А в том, что шестеро решительно настроенных Блонди (а заодно и прочие сотрудники), задавшись подобной целью, легко способны превратить жизнь неполюбившегося коллеги в настоящий ад, сомневаться не приходилось.

Один факт крайне интриговал обитателей Эоса… Дело в том, что вот уже неделю Алистер Мэрт щеголял в темных очках, чтобы не «светить» великолепным фингалом под левым глазом, который никак не желал рассасываться или хотя бы бледнеть. К концу недели синяк приобрел невероятно-красочную радужную расцветку, не помогали никакие примочки. (Хотя кто знает, что подсунул Алистеру Рауль под видом этих самых примочек? Второй Консул тоже был на редкость злопамятен…) А откуда взялся этот фингал… Нашлись свидетели, клявшиеся и божившиеся, что Алистера подстерег в каком-то коридоре лично Первый Консул и с видимым наслаждением на лице засадил ему в глаз. А поскольку кулаки у Первого Консула были весьма увесистыми, то нечего и удивляться.

«Чересчур ревностное выполнение должностных инструкций способно серьёзно испортить взаимоотношения с коллегами», — так сказал Себастьян Крей, узнав об этом происшествии, хотя подобные витиевато-бюрократические выражансы были больше прерогативой Людвига Вольта. Людвиг же Вольт в ответ кивнул и добавил нечто вроде «за что боролся, на то и напоролся».

…Эмиль собрался и отправился на очередной выезд — в городе прорвало канализацию, а из пустыни надвигалась песчаная буря, с которой тоже надо было что-то делать. Силовые поля ставить — больно дорого обойдется, а разбомбить зарождающуюся бурю в зародыше… По обыкновению, сезон песчаных бурь начался весьма неожиданно, как и каждый год. В результате техника готова не была, и Эмиль сорвал голос, распекая подчиненных.

В Эос он вернулся злым и зверски усталым. В холле Эмиль наткнулся на Вернера Дирка, который тоже только что вернулся с выезда. В городе активизировалась какая-то весьма наглая банда, заправлял в которой, по слухам, некий однорукий мотоциклист. При упоминании о нем Второй Консул обычно резко мрачнел, а потом начинал требовать от Вернера немедленной поимки и казни этого бандита, причем, по возможности, медленной и мучительной…

Так вот, на этом выезде Вернеру прострелили руку, в результате чего он тоже не мог похвастаться хорошим настроением. Распоясавшиеся бандиты положили половину его отряда, и если бы не вовремя подоспевший Вернер с его дьявольски меткой стрельбой, полегла бы и вторая половина группы быстрого реагирования. Осатаневший Вернер перестрелял преступников, но, к сожалению, главаря среди них не оказалось, что тоже не добавило ему оптимизма.

— Как дела? — спросил Эмиль, присаживаясь рядом.

— Хреново, — буркнул Вернер. — Сам, что ли, не видишь?.. А у тебя?

— Аналогично, — коротко ответил Эмиль и вдруг обратил внимание на странный жест Дирка: тот привычно потянулся правой рукой к левому плечу, но тут же отдернул руку, словно обжегшись. — Вернер?..

— Что?

— А где твоя крыса? — Действительно, на левом плече Вернера не было видно здоровущей крысы по имени Эмма, которой тот очень дорожил.

— Нету крысы, — мрачно огрызнулся Вернер, но все же снизошел до объяснений: — Эта дура перекусила провод от терминала в диспетчерской…

— Все, что осталось, сложили в газетку, — понятливо кивнул Эмиль и замолк.

Вообще-то, надо было как-то отреагировать. Эмиль прекрасно знал, что Вернер крысу свою нежно любит и наверняка переживает из-за ее гибели, но… Как, спрашивается, в данном случае выражать соболезнования? Эмиль нашел бы слова, погибни у Вернера друг, сотрудник или хотя бы дорогой пет, но крыса!..

— Гм… — сказал он наконец. — Гм… Вернер… ты занят сегодня вечером?

— Нет, — буркнул Вернер. — У меня производственная травма.

— Тогда поехали ко мне, — предложил Эмиль. — У меня новая шоу-программа, посмотришь, может, полегчает?

— Да? — не поверил Вернер. — Ну… ладно. Поехали…

Прежде Вернеру не доводилось бывать у Эмиля дома. Все как-то не складывалось… И лучше бы не сложилось. Во всяком случае, так решил Вернер, приехав к Эмилю посмотреть шоу.

Дело в том, что Эмиль отдавал предпочтение не обычным петам, а генетически модифицированным, причем модифицированным весьма замысловато. Иногда желания Эмиля были столь экзотичны, что петов приходилось выращивать по индивидуальному заказу, что влетало в копеечку. Впрочем, Эмиля это не останавливало, и он с большим энтузиазмом продолжал доставать отдел генетических исследований.

Вернер старался не смотреть на сцену, на которой шевелилось нечто с большим количеством щупальцев, в которых ритмично извивалось еще несколько своеобразного вида существ.

— Тебе не нравится? — спросил вдруг Эмиль, заметив, видимо, что Вернер предпочитает смотреть в свой бокал.

— Нет! — ляпнул Вернер от неожиданности.

— Почему? — удивился Эмиль. — На мой взгляд, вполне недурно. Это новая программа, я сам еще ее не видел. Что тебя не устраивает?

— Всё! — высказался Вернер. — Это… вот это, которое со щупальцами… Если честно, Эмиль, меня от него с души воротит! Я уж не говорю про эту… гм… которая на паука похожа…

— Никогда бы не подумал, что ты такой консерватор, — буркнул уязвленный Эмиль.

— Никогда бы не подумал, что у тебя бывают настолько извращенные идеи, — парировал Вернер.

— Кто бы говорил! — фыркнул Эмиль. — Тоже еще, брезгливый выискался! Сам вечно с трупами возится… я уж не говорю про крыс!

— Трупы — они хотя бы человеческие… и не шевелятся, — мрачно ответил Вернер. — А что касается крыс — это очень милые животные. Ты, кстати, тоже брезглив, не отрицай. Думаешь, я не замечал, как ты избегаешь со мной за руку здороваться? А все почему? Потому что я Эмму гладил!

— Гм… — сказал Эмиль и умолк. Крыть ему было нечем.

Одним словом, вечер не сказать, чтобы удался. Вернер и Эмиль в очередной раз поругались, Вернер хлопнул дверью, заявив, что ноги его в этом доме больше не будет. Теперь оба Блонди демонстративно друг с другом не разговаривали, общаясь через третьих лиц и обращаясь друг к другу опять же через третьих лиц не иначе как «передай этому , что мне нужна такая-то информация!».

Тем временем банда под предводительством однорукого мотоциклиста окончательно распоясалась. Эта банда, носившая, как выяснилось, звучное (и скромное) название Боевая Группа «Возмездие» (БГВ сокращенно), умудрялась орудовать даже в самых богатых кварталах Танагуры, угоняя машины, грабя дома и жителей. Банда не брезговала и убийствами, причем в качестве жертв бандиты выбирали в основном состоятельных граждан, особенно тех, кто имел какие-то дела с правящей элитой.

Когда число жертв перевалило за десяток, Первый Консул всё же ввел в городе чрезвычайное положение, всполошив тем самым все население Танагуры. (Впрочем, Кристиан заботился не столько о благополучии вверенных его заботам граждан, сколько об одном конкретном гражданине — ведь следующей жертвой бандитов мог пасть Элли Трейси!)

Вернер считал существование этой группировки личным оскорблением. Да где ж это видано, чтобы какие-то негодяи держали в страхе весь город, безнаказанно убивали полицейских (до остальных граждан Вернеру особого дела не было), и ни в грош не ставили законную власть! Вернер клятвенно пообещал самому себе, что лично изловит главаря БГВ и, пожалуй, займется им сам. Ну разве что Рауля пригласит в качестве компаньона, раз уж ему так хочется поучаствовать.

Надо сказать, Вернер взялся за дело серьёзно, не жалея ни сил, ни времени, ни сотрудников. В самые кратчайшие сроки были проведены несколько облав, в результате чего в лапы закона попало множество крупных и мелких преступников, в том числе и немало членов БГВ. Увы, все это была мелкая сошка, о руководстве боевой группы не знавшая почти ничего. Вернер продолжал методично заполнять тюрьмы выловленными правонарушителями, полагая, что никуда однорукий бандит не денется. Даже если он такой ловкий, что до сих пор умудрялся избежать поимки, всё равно в одиночку, без своих приятелей, он много не навоюет. Именно так, потому что более всего действия БГВ напоминали войну, объявленную одиночкой-бандитом правящей элите. Вернер никак не мог взять в толк, зачем эму это понадобилось, но его, собственно, это не особенно и занимало. Главное — изловить наглеца, а там видно будет.

Эмиль Кан вел параллельное расследование, поскольку БГВ не брезговала и терактами. Только за последнюю неделю эта группировка взяла на себя ответственность за взорванную водоочистительную установку, попытку повреждения высоковольтной линии электропередачи (тут уж взбеленился Людвиг Вольт, до сих пор наблюдавший за происходящим довольно-таки индифферентно) и опять-таки не увенчавшуюся успехом попытку взрыва в зале ожидания космопорта. То, что попытка оказалась безуспешной, весьма радовало, поскольку в зале ожидания в тот момент находилось более сотни весьма влиятельных граждан Федерации, и во что бы вылился этот теракт, неизвестно. По счастью, Себастьян Крей не зря платил деньги своей службе охраны (кто-то как-то пошутил, что космопорт постепенно превращается в государство в государстве, и был не особенно далек от истины). Серьёзно обидевшись, сей достойный субъект наплевал на гражданские права и свободы и ввел обязательную проверку всех входящих в здание космопорта, включая и личный досмотр. Конечно, эти меры не могли полностью исключить, скажем, возможности подкупа сотрудников космопорта, но, тем не менее, никто особенно не протестовал… Разумеется, скапливались огромные очереди, приходилось задерживать рейсы, то и дело вспыхивали скандалы, но Себастьян был непреклонен.

Кристиан рвал и метал, требуя немедленных результатов, ему вторил Рауль, отчего-то ставший вдруг весьма кровожадным, что было ему вообще-то несвойственно.

В конце концов, Вернеру всё же удалось выудить из одного из захваченных во время последней облавы бандитов кое-какую информацию. Из нее следовало, что однорукий бандит вскоре появится в одном притоне с целью раздела добычи. Следовало также указание места и примерного времени появления вышеозначенного бандита. Вернер не стал поднимать шума, не стал собирать по тревоге войска и оцеплять район, чтобы не поднимать лишнего шума. Он отправился на операцию лично, взяв лишь небольшой отряд, дабы не привлекать лишнего внимания. Хотя сидеть в засаде он терпеть не мог, но цель оправдывала все мучения…

Узнав, что Вернер отправился на задание, не сказав ему ни слова, Эмиль сперва оскорбился. Дескать, чертов начальник отдела безопасности норовит урвать лавры победителя себе одному. Потом Эмиль успокоился и попытался мыслить здраво. Проанализировав информацию, на которой Вернер основал план предстоящей операции, Эмиль пришел к выводу, что все это не более чем провокация. Ему, конечно, было виднее, чем ослепленному азартом Вернеру. По мнению Эмиля, группу захвата ждала засада.

— Ах ты идиот!!! — рявкнул Эмиль в полный голос, шваркнув папкой с материалами по делу в стену. — Посоветоваться не мог! В каком месте у тебя горело?!

Разумеется, все эти лестные слова адресовались торопыге Вернеру.

— Ладно, может, успею еще… — буркнул Эмиль, спешно собираясь и то и дело взглядывая на часы.

По счастью, кроме чрезвычайного положения, Кристиан ввел еще и комендантский час, так что на улицах было относительно свободно. Во всяком случае, Эмиль ни разу не завяз в пробке (а из этих пробок невозможно было выбраться, будь ты хоть самим Первым Консулом, — никакие спецсигналы не спасали).

Машину Эмилю пришлось оставить за два квартала от места операции, — уж больно она была приметна, так и бросалась в глаза в этих трущобах, — а дальше идти пешком. Вернее, почти бежать. И всё равно он едва не опоздал…

Еще с соседней улицы Эмиль услышал звуки ожесточенной перестрелки. Характерно потрескивали разряды полицейских бластеров, беспорядочно тарахтели устаревшие пулевые автоматы бандитов, время от времени гулко хлопали выстрелы любимого пистолета Вернера, из которого ничего не стоило сбить небольшой истребитель. И, что Эмилю совсем не понравилось, полицейских явно становилось всё меньше и меньше!

То и дело увязая в кучах мусора, Эмиль подобрался поближе к месту побоища, кляня себя на чем свет стоит за то, что не взял с собой отряд человек этак в сто. Но ведь шум бы при этом поднялся — не приведи Юпитер! И время было бы упущено…

Как видно было Эмилю из его укрытия, заметно поредевший отряд полицейских во главе с Вернером держал круговую оборону против изрядного количества бандитов. Те брали в основном числом. Впрочем, и в полиции не безрукие идиоты служили, так что потери с обеих сторон были примерно равными. Однако, как ни приглядывался Эмиль, главаря ему не удалось увидеть ни среди убитых, ни среди живых. Значит, он был прав, и это банальная засада!

Внезапно Эмилю почудилось какое-то подозрительное шевеление в темном переулке, перегороженном полицейской машиной. Что бы это могло быть? Удирающий от греха подальше бродяга или… Обе луны Амои внезапно вышли из-за туч, и Эмиль ясно разглядел в их свете человеческий силуэт. Это был однорукий, черт бы его побрал! И именно в этот момент он тщательно выцеливал кого-то в тесном кругу полицейских…

Вернера, конечно, кого же еще!!! Убийство главы службы безопасности стоило того, чтобы положить несколько десятков рядовых исполнителей!

Эмиль привык действовать очень быстро — иначе на его должности было просто нельзя. Он сразу понял, что выстрелить первым не успеет, да и расстояние слишком велико для его стандартного бластера… Кричать тоже нет смысла, в таком грохоте его попросту никто не услышит, а и услышит — так не успеет среагировать. Эти его размышления заняли от силы пару секунд, а потом Эмиль все силы вложил в отчаянный рывок вперед и всё же крикнул «Берегись!!!»…

Вернер ничего толком не успел понять, он только услышал, как кто-то заорал «Берегись!!!», и в ту же секунду, как раздались глухие хлопки выстрелов, на него всей тяжестью обрушился Эмиль, сшибая на землю… Вернер увидел только, как взметнулась знакомая золотая грива, а золотисто-карие глаза вдруг удивленно расширились… чтобы тут же потерять всякое выражение…

Полицейские открыли ураганный огонь по однорукому бандиту, но, похоже, так и не сумели зацепить его. Впрочем, Вернеру не было до этого уже никакого дела…

…Когда в медицинский отсек ввалился Вернер с перекошенным, совершенно белым лицом, с трудом тащивший на руках окровавленного Эмиля, сотрудники на пару минут впали в шоковое состояние. Впрочем, Вернер быстро привел их в чувство несколькими емкими выражениями и парой затрещин, коих удостоились особо нерасторопные. Экстренным вызовом подняли с постели самого Рауля, а Вернера вежливо вытеснили в приемную, чтобы не путался под ногами…

— Ну?! — вскочил на ноги Вернер, когда спустя пару часов в дверях показался Рауль. — Что?..

— Как тебе сказать… — хмуро ответил Второй Консул. — Ничего хорошего. Пулевое ранение — это тебе не чистенький лазерный ожог. Большая кровопотеря. Еще немного — и ты бы его не довез. Что ещё… Одна пуля застряла в легком, а две другие зацепили позвоночник. Остальное — так, царапины.

— Но… — начал было Вернер, но Рауль перебил:

— Вернер, мы сделали всё, что смогли. Я — мне ты веришь? — сделал всё, что мог. Но ты пойми, ранения позвоночника — это не шутки, даже при наших возможностях! Пока я не могу сказать ничего определенного. Извини.

— Да… — Вернер ожесточенно махнул рукой. — А можно?..

— Иди, — вздохнул Рауль. — Тебя проводят.

…Вернер терпеть не мог госпиталь. Ему самому неоднократно приходилось там бывать, и каждый раз он старался сбежать оттуда как можно раньше. Но на этот раз удрать пораньше не получалось…

А еще Вернер совершенно не представлял, как ему себя вести. Впрочем, эта проблема на время отошла в сторону, потому что Эмиль всё еще пребывал в бессознательном состоянии.

Вернер присел на стул рядом с больничной койкой, хотел было взять Эмиля за руку, но почему-то не решился. Еще ему мучительно хотелось сказать хоть что-нибудь — вдруг Эмиль его сейчас слышит? — но на ум отчего-то не шло ничего, кроме самых грязных ругательств. Вернер мог бы сказать, что больше не будет доставать Эмиля своими неаппетитными историями про криминальные трупы, не заведет себе новую крысу, если Эмилю так не нравятся эти милые зверьки… Что он станет охотно посещать все шоу в доме Эмиля, на которые тот его пригласит, и не станет брезгливо отворачиваться от сцены! Что он, Вернер, сделает всё, что в его силах, и даже больше того… только бы Эмиль остался жив, только бы снова посмотрел на него, иронически прищурив золотисто-карие глаза, и сказал какую-нибудь гадость, от которой Вернеру захочется лезть на стену.

— Дурак ты, — выдавил, наконец, из себя Вернер. — Ну зачем ты туда полез?

О том, что если бы не Эмиль, все эти пули достались бы ему самому, Вернер как-то не думал.

— Нашелся герой… — вздохнул Вернер и всё же взял в свои руки ладонь Эмиля. Эмиль, обычно такой самоуверенный и сильный, сейчас выглядел на удивление беззащитным в окружении всех этих тихо попискивающих приборов, капельниц и трубок, так что у Вернера сердце защемило. — Ну кто тебя просил?

«Я не я буду, — пообещал себе Вернер, прижимая безвольную руку Эмиля к своей щеке, — если не изловлю этого однорукого мерзавца и не заставлю его пожалеть о том, что он вообще на свет появился…»

Перед глазами у Вернера почему-то все плыло, а потому он не сразу понял, мерещится ему или нет, будто немного дрогнули густые ресницы, казавшиеся особенно темными на фоне мертвенно-бледного лица Эмиля.

Безвольные пальцы дрогнули, и Вернер ощутил слабое ответное пожатие.

— И не надейся… — скорее прочитал он по губам, чем услышал. Эмиль смотрел на него из-под полуопущенных ресниц, и это был его обычный взгляд, насмешливый и лишь самую чуточку затуманенный болью и действием препаратов. — Так просто ты от меня не отделаешься…

— Дурак проклятый! — рявкнул Вернер и поспешно отвернулся, чтобы Эмиль не видел его лица. — Что ты устроил? А если бы… Как же я без тебя?

— А я?.. — чуть вздернул брови Эмиль. — Ты… лопухнулся, как последний идиот… нарвался…

— Ну и пускай я идиот, — тихо сказал Вернер. — Только все равно тебе не надо было…

— Надо, Вернер, — так же тихо ответил Эмиль и едва заметно улыбнулся. — Ты же мой друг…

— Правда? — глупо спросил Вернер, чувствуя, что расплывается в совершенно идиотской счастливой улыбке…

Конечно, правда. Он и сам это прекрасно знал… Но однорукого бандита он еще заставит на своей шкуре прочувствовать, что бывает с теми, кто осмелится покуситься на единственного друга Вернера Дирка!