Младшее поколение
— Итак, они согласились на все наши условия… и даже еще немного прогнулись, — чуть растягивая слова, говорил Люциус Малфой Грегуару Шанталю.
— Не гнусавь, не на переговорах, — велел тот, но довольно ухмыльнулся в бороду.
— Простите, дедушка, сразу не переключился, — хмыкнул тот.
— Откуда у тебя вообще эта мерзкая манера взялась?
— Это не мерзкая манера, это парижский акцент! — засмеялся Малфой. — Почему-то люди исключительно хорошо на него ведутся!
— Знаток еще выискался, — хмыкнул тот весело. — Ты мне лучше вот что скажи…
Договорить он не успел: ожил оповещатель.
— Чужая птица предпринимает попытки проникнуть внутрь охраняемого периметра. Предположительно — почтовая сова. Уничтожить?
— Подожди, — велел Грегуар. — Интересно, кому это невдомек, что в Шанталь почтовые совы не летают?
— Любопытно, — согласился Люциус, сердце которого сжалось от нехорошего предчувствия.
— Этьен! — позвал старик. — Поди прими почту. Саму птицу…
— Убить, господин?
— Да нет, зачем, просто вычисти ей мозги и пусть себе отправляется в ближний лесок. Незачем кому-то знать, куда именно она летала.
Домовик обернулся за считанные минуты, протянул хозяину поместья внушительного вида конверт с сургучной печатью. Тот прочел адрес и протянул письмо Малфою со словами:
— Кажется, это тебя касается, сынок.
«Сынком» тот стал совсем недавно и вовсе не из-за возраста (немного за тридцать — это здесь считалось еще юностью), а за иные заслуги. Катрин вот так и ходила во «внучках», что ее вполне устраивало.
«Швейцария, Драко Малфою», — прочел Малфой и зажмурился, надеясь, что морок развеется, письмо исчезнет, мир, который он с таким трудом сложил по кусочкам заново, встанет на прежнее место… Ничего не изменилось.
— Господи, за что?! — вырвалось у него. Надо же, привык поминать Господа вместо Мерлина за эти десять лет…
— Что там, сынок? — нахмурился Грегуар.
— Приглашение в Хогвартс для Драко… — глухо ответил Люциус и вдруг с надеждой взглянул на старика. — Они знают, что он здесь…
— Погоди, не части, — поднял тот руку. — Что за приглашение? Куда? Зачем?
— Приглашение на учебу в Британскую школу чародейства и волшебства, — собравшись с силами, ответил Малфой. — В Хогвартс, будь он неладен! Мне тоже когда-то пришло такое письмо.
— А что, настоять на домашнем образовании нельзя? — удивился Грегуар.
— Не знаю, право, не интересовался никогда, — покачал головой Люциус. — Наверно, в других странах можно, насчет Англии — ничего не слышал. А мы с Драко… у нас двойное гражданство, и я не знаю, что делать в этом случае!
— Не дергайся, — положил ему руку на плечо Шанталь. — Там что, так плохо, в этой школе?
— Там… никак, — припомнив свои впечатления, ответил Малфой. — То, чему учат на первом курсе, Драко давно уже знает, да и со старших многое прихватил. Но, дедушка, вы же понимаете, что я не могу отпустить его туда! Сын беглого Пожирателя… да он станет добычей и для победившей стороны, и для детей моих бывших соратников!
— Драко? Добычей?! — засмеялся Грегуар. — Перестань, он, скорее, сам обидчиков пустит на гуляш! А скажи мне, что будет, если письмо проигнорировать? Сова не добралась, например… Не прикажи я Этьену взять эту цидульку, птица так и долбилась бы в барьер!
— Не знаю, — честно признался Люциус. — Говорили, письма продолжат приходить. Может, наведается кто-то из профессоров…
Шанталь прикрыл глаза и принялся раскуривать трубку. Он о чем-то напряженно думал.
— Вот что, сынок, — сказал он. — Я считаю, твоему сыну надо поехать в эту школу.
— Что?!
— Я сказал — надо, — жестко ответил Грегуар. — Пускай взглянет на эту жизнь с изнанки. Ты когда-то говорил, что Хогвартс — сравнительно безопасное место, убить его там не убьют, а драться он умеет, в обиду себя не даст.
Малфой встряхнул головой. Видимо, у Шанталя были какие-то планы, но какие именно?
— Там есть кто-то, кому можно доверять? — спросил тот.
— Хм… МакГонагалл всегда была на стороне Дамблдора, но она очень принципиальна. Флитвик — полугоблин, так что… Ах да, там преподает мой старый знакомый. Кстати, тоже Пожиратель.
— Тот, что переметнулся на сторону Дамблдора? — пошевелил бровями Грегуар.
— Да, только счастья ему это не принесло… — тяжело вздохнул Люциус, вспомнив смешного носатого первокурсника. — Но когда-то мы дружили. Правда, не знаю, каким он стал за эти годы. Прочие… в большинстве своем безобидны. Кроме директора.
— Ну, в целом, ничего ужасного я не вижу, — кивнул Шанталь. — Не будем привлекать излишнего внимания. В конце концов, кроме отца, у Драко есть еще и мать, не так ли? А ты, сынок, всегда можешь заявить, что сбежал, опасаясь этих… как же их… — пощелкал он пальцами. — А, политических репрессий. Чистая правда, кстати!
— Да, пожалуй, — мрачно ответил Малфой. Отпускать от себя первенца он смертельно не желал, и хоть понимал, что рано или поздно придется это сделать, но… только не в Британию!
— Пойди и отдай ему письмо. И объясни, что он должен проучиться там хотя бы семестр, — сказал старик. — Потом бросит, если ему не понравится. К тому моменту, полагаю, — хитро прищурился он, — мы придумаем, под каким предлогом забрать его назад. Иди, не тяни!
«Если бы мне пришлось ставить на этих двух старых… — Малфой проглотил бранное слово, — я поставил бы на Грегуара. Не знаю, что он задумал, но навстречу опасности он Драко не пошлет, это уж точно. Ничего, выдержит мальчик полгода в этом дурдоме, он у меня сильный…»
Люциус точно знал, каким бы вырос Драко в Малфой-мэноре: болезненным, избалованным, капризным, мнительным маленьким принцем. Меньше любить сына он бы от этого не стал, но самому воспитывать наследника не хватило бы времени и сил, а женщины есть женщины… Вот в поместье детей не баловали. Просто некогда было. Зато и все дети знали, что любой взрослый может отвесить подзатыльник, если шалости выйдут за пределы допустимого, и не находили в этом ничего странного. Малфой сам как-то разгонял оплеухами подростков, решивших покататься на жеребенке. Будто невдомек здоровым лбам, что это даже не двухлетка, на стригунка садиться нельзя!
Ну а Драко как-то раз заработал полноценную порку. Льерт Шанталь сам поймал за шиворот не в меру разошедшегося мальчишку (лет семь ему было тогда, не больше), перекинул через колено, велел Этьену принести розги, спустил с Драко штаны и выдрал. Все десять розог тот получил сполна, но умудрился не расплакаться.
«Если родители не справляются с воспитанием, значит, нужно вмешаться старшим», — сказал тогда Льерт, и Люциус чуть не сгорел со стыда.
Драко, однако, даже к Жозефине за зельями не пошел, к Катрин тоже, сказал, что сам виноват, и, хоть и сидеть несколько дней старался бочком, явно гордился собой…
Сейчас он, как обычно в это время, возился с младшими, но, завидев отца, помчался навстречу. Драко каждый раз встречал его так, будто увидел впервые за год.
— Папа! Ты что такой грустный? — спросил он, вдоволь нависевшись на отцовской шее. Драко прекрасно чувствовал чужое настроение.
— Дела, — отговорился он. — Катрин…
— Я не могу к тебе подойти, не видишь, меня победили? — весело спросила она, пытаясь подняться с травы. На ней гроздью висели дети — Кассиопея, редкой красоты девочка, темноглазых натуральных блондинок поди поищи, а еще Орион и Шератан, близнецы. — Боже, спаси меня от них, Люциус!
Тот легко похватал троих отпрысков в охапку, наградил торопливыми поцелуями и шлепками направил в сторону Большого дома. Эти дети удались послушными, не то что Драко. (Из-за имен, правда, они всякий раз серьезно ругались с Катрин. Кассиопея — еще цветочки, супруга скрепя сердце согласилась, что с таким именем можно жить, а вот за близнецов пришлось выдержать бой. Мало ли, что принято называть детей «звездными» именами! Назвать их Кастором и Поллуксом, что было бы вполне логично, она не позволила. Согласилась на Ориона в честь двоюродного деда Драко, но в отместку отыскала в звездном атласе еще одно имя.)
— Папа, что-то случилось, — утвердительно сказал тот, видя, что его прогонять не собираются, и плюхнулся на траву рядом с мачехой.
— Да. Держи, это тебе, — Люциус протянул ему проклятый конверт, подумал и, не щадя дорогого костюма, уселся напротив.
Катрин только взглянула на печать и со страхом уставилась на мужа. Тот молча кивнул.
— Даже здесь достали… — сказала она.
— Фу, чушь какая, — поморщился Драко, прочитав послание. — Зачем мне какая-то иностранная школа? Пап? Мама?
Катрин он с самого начала стал называть мамой, потому что Нарциссу просто не помнил. Драко прекрасно знал, кто он, откуда, что произошло, но мамой для него стала именно Катрин.
— Дедушка сказал, что ты должен поехать, — мрачно произнес Люциус, — хотя бы на семестр.
— А! — Серые глаза Драко просияли. — Так меня еще раньше исключат!
— Из Хогвартса исключали только единожды, — ядовито ответил ему отец, — и вовсе не за неуспеваемость.
— А за что?
— Тот молодой человек вырастил акромантула и… Зачем я это сказал?! Катрин, что смешного?
— Ну, я вижу, Драко уже обдумывает планы, — весело ответила та, потрепав пасынка по голове. — Да, солнце?
— О, мама… — протянул он. — У меня их столько… Этот ваш Хогвартс перевернется кверху дном!
— Угу, и гигантским кальмаром пришлепнется.
— Там кальмар есть?! — оживился наследник.
— Да, в озере живет, — просветила Катрин. Люциус мысленно застонал.
— Хватит дурачиться, — сказал он. — Драко, это не так смешно, как тебе сейчас кажется. Ты не забыл, кем я был?
Тот помотал головой, потом кивнул. В смысле, не забыл.
— А ты осознаешь, что окажешься на одном курсе с оравой крайне агрессивно настроенных подростков? Один против всех, учти. С одной стороны — дети победителей, которым мое прошлое поперек горла, они до сих пор меня пытаются отловить и посадить за решетку. С другой — дети проигравших, которые считают меня предателем. И с обеих сторон предостаточно погибших, попавших в Азкабан…
— Папа, — серьезно сказал Драко, — если бы дедушка считал, что в этой школе опасно, он бы никогда меня туда не отправил. Клариссу же не отпустили в Шармбатон, помните, в прошлом году? А он хочет, чтобы я поехал. Значит, не все так ужасно, это раз, а два — я наверняка должен что-то там разузнать.
— Умным ты вырос в папочку! — Катрин сгребла его в охапку и чмокнула в макушку. Люциус всегда поражался этому: пасынка она любила ничуть не меньше родных детей, а порой казалось, что и больше.
— Я тоже так подумал, — кивнул он. — Но что именно, дедушка не сказал. Так что…
— Пап, а какую роль мне играть? — деловито спросил Драко.
— Гм… роль сына политического эмигранта, — ответил Малфой-старший. — Настоящая история нашей семьи вполне годится, ничего не нужно придумывать. Ладно… Драко, я с тобой поехать не смогу. Сам понимаешь…
— Конечно, пап, — вздохнул тот.
— Я поеду, — кивнула Катрин. — О существовании миссис Малфой никто не знает. Палочку мою отследить невозможно, портал — вот он. Драко, кстати, твой где?
— Всегда при мне! — показал тот узкий браслет, замаскированный под часы.
— Отлично. По идее, антиаппарационный барьер Хогвартса он пробить сможет. В худшем случае, тебя выбросит где-нибудь в Европе…
— Лишь бы не посреди Ла-Манша, — вставил Драко.
— Он на сушу настроен, так что если даже тебя и выкинет посреди Ла-Манша, то ты окажешься на корабле или на рифе каком-нибудь, не знаю, что там есть. Дальше знаешь, что делать.
— Ага. Подать сигнал тревоги, наложить маскировочные чары и снова задействовать портал, если он не поломается об тот барьер.
— Именно. — Катрин вздохнула и посмотрела на мужа. — Когда нам отправляться?
— Завтра, — мрачно сказал он. — Времени осталось всего ничего, а вам еще нужно закупить столько всякой дряни…
— Люциус, а когда я была маленькой и впервые попала на Диагон-аллею, вся эта дрянь казалась мне такой волшебной! — весело сказала она. — А ты уже тогда, наверно, задирал нос!
— Конечно, меня же дома обучали!
— И меня! — вставил Драко, норовя втереться между родителями.
— А ты, кстати, — вспомнил Люциус, — не вздумай показывать, чему тебя тут учили. Блистать по программе первого курса разрешаю. Остальное — только в случае крайней необходимости! Уяснил?
— Пап, ну я же не дурак, — обиделся мальчик.
— Люциус, насчет дома… — напомнила Катрин. — Его наверняка начнут выспрашивать, где он живет, а ты же знаешь, что директор…
— Да! Драко, в глаза директору не смотри, никогда ничего у него не бери, не ешь и не пей у него в кабинете, понял? Ну а насчет поместья даже предупреждать не стану, сам понимаешь.
— Понял, пап, — уже серьезно ответил тот. — А может, мне Обет дать? На всякий случай? А то вдруг я не замечу чего-нибудь, и про поместье узнают?
— Я поговорю с дедушкой, — кивнул Люциус, подумав, и встал. — Вечером обсудим.
Драко проводил его взглядом.
— Не хочу уезжать, — тихо сказал он. Катрин молча вытерла ему глаза. Драко вообще был очень легок на слезы, мог расплакаться от злости, от радости, от огорчения, словом, от любой мало-мальски сильной эмоции. Правда, это было в раннем детстве, и то, что сейчас он пустил слезу, яснее ясного говорило: он сильно расстроен, как бы ни крепился перед отцом. — Мамочка, не хочу…
— Всего полгода, малыш, — шепнула она. — Всего полгода. Считай, что ты шпион в стане врага и выполняешь сверхважное задание!
— Не смешно… — Драко уткнулся ей в плечо и обхватил обеими руками. — Я же вас не буду видеть вообще! Никого! И праздники без меня пройдут, и… — Он всхлипнул. — И я Кэсси на день рожденья придумал сюрприз, а теперь он пропадет!
— Ничего, я ей все объясню, будет ей сюрприз, когда приедешь, — Катрин укачивала совсем уже большого пасынка. — Солнышко, придется это сделать. Думаешь, я хотела уезжать от папы, из родного дома, от всех своих друзей? Может, тебе повезет, ты найдешь там…
— Нет, все мои друзья — здесь! — отрезал он. — Мам, а правда, как мне себя вести? Я же…
— Ты иностранец, вырос далеко от Англии, — сообразила она. — Тебе простительно многого не знать и не понимать. Будь дружелюбным, но не собирай вокруг себя подпевал. И сам никому спуску не давай!
— Может, и правда исключат… — блаженно вздохнул Драко.
— Ага, мечтай!
— А факультет? Папа говорил про факультеты, вы вроде с разных, да?
Катрин вздохнула.
— Все равно Шляпа распределяет, но ее можно убедить. Ты почти наверняка на Слизерин угодишь. Это, с одной стороны, хорошо, там деканом бывший подопечный Люциуса, а с другой — плохо, потому что учиться будут дети его бывших друзей. Папиных, в смысле.
— Понял… — Драко нахмурился, потом вдруг улыбнулся. — Разберусь, мам! Я так понял, на Гриффиндор мне лучше не попадать?
— Это уж точно, — с чувством ответила она. — А два других — нейтральные. Любой сойдет. Всё, вставай, дитятко. Надо собираться, завтра отправимся.
— Аппарируем?
— Нет, — покачала головой Катрин. — Полетим, как нормальные магглы, самолетом. Чтоб не засекли. А то выбивать официальный международный портал долго, дорого, да и сразу ясно будет, кто прибыл и откуда…
— Класс, я обожаю летать! — подскочил Драко. — Чур, я у иллюминатора сижу!
— Да сколько угодно…
* * *
— Вот это — весь магический квартал Лондона? — с непередаваемым выражением в голосе спросил Драко, увидев Диагон-аллею.
На них с Катрин даже не оглядывались. Ну, молодая женщина в мантии (пришлось вспомнить, как они выглядят) и мальчик в маггловской одежде, сразу ясно, первокурсник явился за всем необходимым.
— Ага, — весело сказала она. — Еще есть Лютный переулок, но туда мы не пойдем.
— Что там полезного? — тут же полюбопытствовал Драко.
— Если у тебя завалялась пара унций драконьей желчи — тебе туда. Только по сторонам посматривай.
— Учту… Куда сперва, мам? Тут бедлам какой-то!
— Пойдем за мантиями, что ли? Вон, к мадам Малкин…
— Уродские балахоны, — бурчал Драко, — ну зачем они? Без них же удобнее ходить!
— А некоторые волшебники и белья под ними не носят, — подначила его Катрин.
— Мам, ты смеешься!
— Честное слово! Ну, в лучшем случае, подштанники…
— А девчонки? — заинтересовался Драко.
— А по заднице?..
…Звякнул колокольчик, и мадам Малкин устремилась навстречу новым посетителям: невысокой женщине с вьющимися каштановыми волосами и симпатичному белокурому мальчику. Оба ей кого-то напомнили, но кого? В ее ателье за эти годы перебывало столько покупателей!
— Здравствуйте, мадам Малкин! — весело сказала женщина. — Рада видеть вас в добром здравии!
— Добрый день… э-э-э… — замялась та.
— Не помните меня? Вы мне еще такое роскошное красное платье для Святочного бала сшили…
— Мисс Харрис! — всплеснула та руками, узнав, наконец, покупательницу.
— Уже миссис, — улыбнулась она и вытолкнула вперед мальчика. — Вот этого юного джентльмена нужно полностью экипировать к первому курсу.
— Конечно-конечно! — обрадовалась мадам Малкин. — Вставай-ка на табуретку, голубчик, сейчас…
— По высшему разряду, — негромко сказала Катрин, вспомнив слова Люциуса тогда, больше десяти лет назад.
— Разумеется! — выдохнула дама, и портновский метр засновал в разы быстрее.
Снова звякнул колокольчик, в ателье вошел небольшого роста черноволосый мальчик в круглых очках. Он озирался так, будто попал в лавку чудес. Стопроцентный магглорожденный, решила Катрин.
— Тоже в школу? — добродушно спросила мадам Малкин и махнула помощнице, чтобы та занялась клиентом.
Мальчик кивнул и неловко забрался на второй табурет. Выглядел он недокормленным, одет был скверно, а очки давно нуждались в починке.
— Привет, — весело бросил Драко, которого щекотал портновский метр.
— Привет… — нерешительно ответил очкарик.
— Тебя как звать?
— Гарри… Гарри Поттер, — поправил тот очки.
— А я Драко Шанталь, — он протянул руку. Такой уж был уговор: до самого Хогвартса настоящей фамилии не называть. Впрочем, Малфой он или нет, но все равно ведь принадлежит семье Шанталь…
Поттер осторожно пожал крепкую ладонь Драко и вдруг как-то странно посмотрел на него.
— А ты меня не узнаешь? — с какой-то опаской спросил он.
— Не-а, а должен? — удивился Драко.
— Нет-нет, очень даже хорошо, что не узнаешь! — с явным облегчением выдохнул очкарик. — Ты первый раз в школу, да?
«Поттер! — вспомнила Катрин. — Ну конечно! Это же его родителей якобы убил Люциус… Господи боже! Дедушка! Это мы, дураки, не можем просто даты сопоставить, а он все в голове держит, он знал, что в этом году их отпрыск пойдет в школу… Драко, солнышко, что ж нам делать-то?»
Мальчишки уже весело болтали, в их возрасте легче легкого начать беседу, а уж с характером Драко разговорить любого молчуна было раз плюнуть. Так продолжалось до тех пор, пока Гарри вдруг не сказал:
— Лишь бы не на Слизерин. Мне сказали, оттуда одни темные маги выходят!
— Фу, ерунда какая, — фыркнул Драко. — У меня папа Слизерин заканчивал, а мама — Гриффиндор, что ж мне теперь, разорваться?
Поттер надолго задумался, и Катрин решила, что пора вмешаться.
— Гарри? Тебя же Гарри зовут, я верно расслышала? — Тот несмело кивнул. — А я мама этого вот красавца. Послушай, ты не возражаешь, если я тебе очки починю, тебе же, наверно, ужасно неудобно в них?
— Д-да, мэм, если вам не трудно, — пробормотал тот, съежившись.
— Боже, какой тут труд… — Катрин вынула палочку и в два взмаха превратила уродливую поломанную оправу во вполне приличные очки. — Так лучше видишь?
— Спасибо, мэм…
— Ну вот, тебе надо к колдомедикам, — продолжала она щебетать, делая знаки Драко, — в таком возрасте настолько плохое зрение — очень неприятно, думаю, можно будет если не исправить совсем, так хоть улучшить, правда, это удовольствие не из дешевых…
— Ой, брось, мам, — включился в игру Драко, — ты когда в прошлом году это делала, совсем же даром вышло!
— Солнышко, так у меня всего крохотный минус был, а у бедного мальчика запущенный случай!
— Простите, мэм, — тихо сказал Гарри, — боюсь, у меня все равно нет денег. Вот… только на школьные принадлежности.
«Это у наследника-то Поттеров нет денег? — поразилась Катрин, много слышавшая от мужа. — Куда же они все подевались?»
— Все, голубчик, с тобой мы закончили, все будет готово в течение двух часов, — встряла мадам Малкин и жалобно посмотрела на Катрин. — Столько посетителей, все бегут покупать мантии в последние дни! Простите, быстрее уж никак не выйдет…
— Ничего, мы пока закупим все остальное, — улыбнулась та и потянулась снять Драко с табурета, хотя это было ей уже не по силам, мальчишка удался статью в отца. Правда, игру поддержал и аккуратно сполз на пол, дав шепнуть себе на ухо: «Вспомни фамилию! Поттер!» На мгновение он задумался, потом в серых глазах блеснул огонек понимания, и Драко уставился на одногодка с явным удивлением. — Этого мальчика тоже обслужите по высшему разряду, мадам.
— Как прикажете, — подобострастно ответила мадам Малкин. Она прекрасно отличала денежных клиентов, а уж если кому-то захотелось облагодетельствовать нищего, так это его личное дело! — Тогда тоже пусть приходит через два часа!
— Гарри, вот ты где!.. — пробасил кто-то. — А я тебя везде ищу!
— Мама, что это? — шепотом спросил Драко.
— Не что, а кто, — ответила она и, сияя самой искренней улыбкой, шагнула навстречу великану. — Хагрид! Как я рада тебя видеть! Не узнаешь?
Тот нахмурился, почесал в затылке, а потом вдруг тоже улыбнулся:
— Кэтрин! Кэти Харрис, да? Конечно, помню! Ты всегда зверушек любила!
— Точно, Хагрид, только уже не Харрис, а Шанталь, — весело сказала Катрин. — А это мой сын, Драко.
— Чой-то он на тебя… ой, на вас, то есть, мэм, не похож совсем, — задумчиво произнес великан.
— В папашу удался, — сказала Кэтрин и ласково поцеловала Драко в макушку, как делала это всегда последние десять лет. — Ничего, скоро младшенькие подрастут, вот те на меня сильнее похожи…
— Эт здорово, когда семья большая, — вздохнул Хагрид.
— А ты что, тоже со своим отпрыском? — кивнула она на Гарри.
— А! Не… Это я провожаю! Ну, чтоб купить того-этого… А то он у магглов рос, ничего не знает, — бесхитростно поведал великан.
Катрин переглянулась с Драко. Во взгляде у того читалось безмерное удивление.
— Ой, Хагрид, давай, мы его с собой возьмем? — предложила она. — Мальчишки вон познакомились уже, а охота тебе была по магазинам таскаться? Пойди лучше, стаканчик пропусти…
— Ну-у…
— Вот, за наше здоровье, — Катрин решительно сунула в его лапищу галлеон. — И следи, чтоб до краев наливали! А мальчику мы все нужное купим, не беспокойся. Потом подойдем к «Дырявому котлу», ты же там будешь?
— Ага, — принял наконец сложное решение Хагрид. — Гарри, ты это, не против? Ну, пойти с ними?
Тот помотал головой.
— Отлично! — взял инициативу в свои руки Драко и подцепил Гарри под локоть. — Пошли кутить, мамочка!
— Только деньги, деньги вот… Мэм, берите, это его… — спохватился великан.
— Ну так ему и отдай, — пожала плечами Катрин. — Мальчики, идемте! Что у нас там следующее по списку? Палочки?
В магазине Олливандера было тихо, как всегда. Гарри шарахнулся от старого мастера, Драко посмотрел на него с веселым любопытством, а Катрин с ностальгией вспомнила свой первый визит сюда.
— О, помню, Кэтрин Харрис, верно? — спросил мастер, оглядев посетителей. — Десять дюймов, канадский клен и сердечная жила дракона? Необычное сочетание, трудно забыть…
— Совершенно верно, мастер, — улыбнулась она. — Поможете нам с выбором? Первый курс, сами понимаете.
— Хм… — Тот уставился на Драко. — Думаю, этому молодому джентльмену подойдет…
— Ему не нужно, у него уже имеется палочка, — перебила Катрин.
— Вот как? Разрешите взглянуть?
— Пожалуйста, мастер, — почтительно ответил Драко, вынимая из кобуры одну из своих палочек, самую ничтожную, и протягивая ее на ладонях.
Олливандер осмотрел ее, едва не касаясь носом, потом нахмурился.
— Незнакомая работа, — задумчиво сказал он. — Не могу определить…
— Можжевельник, сэр, — весело ответил Драко и не удержался: — С сердцевиной из сердцевины можжевельника. Дядя Леандр от нечего делать выстругал.
Катрин больно ущипнула пасынка. Этак недолго и до инфаркта человека довести!
— Гм… И как вам она?
— Прекрасно! — маленький мерзавец перекинул палочку в левую руку, небрежно взмахнул ею, и книги, громоздившиеся неопрятной кучей на стойке, быстро уложились аккуратной стопочкой. — Но, конечно, я слишком мало умею, учиться мне еще и учиться…
— Тогда, полагаю, мы займемся вторым юношей, — взял себя в руки Олливандер.
Пробы затянулись надолго, Катрин успела поймать Драко за ухо и прошипеть ему:
— Ты что творишь, поганец? Хочешь, чтобы за тобой авроры пришли?!
— Мама, я иностранец, мне можно, — прошептал он в ответ. — И вообще, чтобы меня заметили, я должен блеснуть!
— Чтобы тебя заметили, тебе достаточно будет фамилию назвать!
— Ну ма-а-амочка…
— Скажу отцу, чтобы выдрал тебя, — сурово припечатала Катрин. — Хотя нет, он не сможет. Я сама. Нарву крапивы и выпорю!
— А где ты в декабре крапиву найдешь? — резонно заметил Драко. — Я ж теперь только на каникулы вернусь!
— Я специально для тебя в теплице высажу! — Она не удержалась и засмеялась. Долго злиться на Малфоев было решительно невозможно, правда, что ли, у них в роду вейлы были? Очаруют — и готово, могут из человека веревки вить!
Препираться они перестали как раз вовремя, чтобы услышать, как Олливандер говорит:
— Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдаёт только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что её сестра, которой досталось второе перо того феникса… Что ж, зачем от вас скрывать — её сестра оставила на вашем лбу этот шрам.
Гарри судорожно вздохнул.
— Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь — судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот?
— Ее мы брать не будем, — резко сказала Катрин, выхватив из рук мальчика эту палочку. Тот посмотрел недоуменно, но даже возразить не посмел.
— Но мадам…
— Нет. Поищите еще, — отрезала она.
— Но она мне так здорово подошла… — прошептал Гарри, провожая взглядом ту, из остролиста, с пером феникса.
— Малыш, ты, я слышала, вырос у магглов, а значит, ничего не знаешь о магах, — сказала Катрин серьезно, пока Олливандер что-то искал. — Палочки-двойники — большая редкость и страшная опасность. Окажись такая у твоего противника в учебном поединке — и кто-то из вас запросто может погибнуть, потому что непонятно, как палочки среагируют друг на друга. Лучше пусть у тебя будет более слабый инструмент, но такой, которому ты можешь полностью доверять.
— Точно-точно, — поддержал Драко. — С двойниками вообще связываться опасно. Я вот наших мелких прям побаиваюсь, а, мам?
— Да, то-то от вашего визга стекла вылетают… Гарри, — повторила она, — не огорчайся. Ты слышал, какая палочка у Драко? Дядя Леандр выстругал, вот и всё, а он даже не мастер-артефактор. Нашел ветку и выстругал. Он говорит: зачем портить хорошее дерево и засовывать внутрь чьи-то мертвые останки?.. Ну, волосы, жилы… У дерева у самого есть сердцевина, и если она поет, то и палочка получится хорошей, пусть и кривоватой немного. — Мальчик посмотрел на нее с интересом. — Это просто инструмент. Сила не в ней, а в тебе, а это — лишь проводник. Я сама покупала палочку здесь, а теперь у меня совсем другая. Тоже работы дяди Леандра.
О том, что имеется еще парочка, которые она делала сама специально для работы с растениями, Катрин умолчала. Те были совсем слабенькими, то, что нужно.
— А вы что-то смыслите в этом деле, мадам, — проскрипел мастер, видимо, услышавший часть ее рассказа.
— Что вы, сударь, — усмехнулась Катрин. — Так, услышала кое-что. В общем-то, насколько я знаю, по-настоящему сильным волшебникам подпорки в виде палочек и вовсе ни к чему, это дань традиции, да и удобнее так…
Дедушке Грегуару палочка совершенно точно не требовалась. Вместо нее он носил узловатую дубовую трость, которой при случае мог и по спине кого-нибудь огреть. Для мелкого волшебства ему и вовсе ничего не было нужно.
— Интересные воззрения, мадам, — задумчиво произнес Олливандер и снова принялся перебирать коробочки.
Наконец, подходящая палочка нашлась, Гарри расплатился, и, оставив за спиной недовольного Олливандера, они двинулись дальше.
— Я тебе потом дам какую-нибудь из моих попробовать, — расщедрился Драко, повинуясь пинку Катрин. — Может, лучше подойдет, чем эта.
— А у тебя их что, несколько? — поразился Гарри.
— Ну да, на все случаи жизни. А что? Мам, — обратился он к Катрин, — а может, стоило все же купить какую-нибудь у Олливандера? Для коллекции, а?
«Для отвода глаз, — поняла она его намек. — Ну да, конечно, особенно после моей прочувствованной речи!»
Катрин пожала плечами:
— Охота была деньги тратить.
— Драко, а почему ты так палочку мастеру подал? — спросил вдруг Гарри.
— Так — это как?
— На ладонях, — пояснил тот. — Я думал, надо рукоятью вперед, ну, как нож передают…
— А! — Драко улыбнулся. — С ножом-то понятно, а с палочкой так нельзя. Смотри, если я протягиваю ее острием вперед, это напоминает атаку, так поступать неприлично. А если рукоятью — тогда мой визави может схватить мою палочку и ею мгновенно атаковать меня же. Понял?
— А будто он ее так не сможет ухватить!
— Да, но, во-первых, это все-таки секундная задержка, во-вторых, я вполне могу успеть сжать пальцы, и поди тогда отними, а могу уйти в сторону, пнуть его, да что угодно сделать… Ясно?
— Вроде ясно…
— Хватит вам, — одернула Катрин. — Пойдемте-ка лучше в книжный. Сто лет здесь не была!
— Ну-у-у… — Драко окинул взглядом полки и завел: — Так себе выбор. Вот, помню…
За что и получил немедленно подзатыльник.
— Мы сюда не книжки с картинками перебирать пришли, а просто купить учебники, — строго сказала Катрин. — Развлекаться дома будешь.
— Мам, а смотри, какая роскошная книжка с картинками! — вредно ответил Драко, продемонстрировав ей громадный красочный том, кажется, справочник по ядовитым растениям. — Давай купим тете Жозефине в подарок?
— Ты думаешь, там найдется что-то, чего она не знает? — не менее вредным тоном спросила Катрин. — Положи на место. Дешевое издание, не видишь разве? У тебя позолота на пальцах осталась!
— М-да, и правда, — тот небрежно вытер руки чистейшим носовым платком. Манеры в Драко отец вбивал в буквальном смысле слова — палкой. Скрипел зубами, страдал, но исправно лупил отпрыска согласно заветам предков. Конечно, тот вполне мог носиться со сверстниками, будучи по уши в грязи, но к столу всегда выходил чинно и благородно. — Надеюсь, учебники тут золотить не принято, иначе мне придется носить перчатки!
Тут он еще раз схлопотал по шее и умолк. Гарри в это время завороженно рассматривал книги на незнакомых языках, с движущимися картинками и прочими атрибутами, призванными привлечь недалекую публику, недавно приобщившуюся магии.
— Будьте любезны, два комплекта учебников для первого курса, — велела Катрин приказчику. — Благодарю.
— А как мы все это понесем? — тихо спросил Гарри. — Может, Хагрида позвать?
— Ах, перестань, детка, это делается намного проще…
Уменьшающие заклятья всегда удавались Катрин очень недурно, а уж с книгами-то… Это ведь не живая материя!
— Теперь куда, мамочка? — живо спросил Драко, начавший получать удовольствие от этого безумного похода.
— А там что? — с любопытством спросил Гарри, глядя на столпившихся возле витрины мальчишек.
— Гоночные метлы, — ответила Катрин, приподнявшись на цыпочки и посмотрев поверх их голов. — Новая модель, наверно.
— Мама, скажи, что ты шутишь, — произнес Драко. Он всегда очень богато интонировал речь, подражая Люциусу. Иногда это звучало смешно, но сейчас попало точно в цель.
— Не думаю даже. Тебе разве отец про квиддич не рассказывал?
— Вроде бы упоминал… но я думал, он меня разыгрывает!
— А что такое квиддич? — встрял Гарри.
— Вроде футбола, только на метлах, — пояснила Катрин. — Потом увидишь. Я сама никогда не играла, да и на матчи не ходила, так что в правилах разбираюсь плохо. Так, дорогие мои, теперь идемте за инвентарем…
— Боже, боже, — бурчал Драко, навьюченный сумкой. — Котлы! Телескоп! Мамочка, ты видела когда-нибудь настолько отвратительную оптику?
Катрин невольно фыркнула: жить в Швейцарии и не познакомиться с местными достижениями в этой области было невозможно.
— Лучше бы я свой привез, а то в эту корявую штуковину и Марс не разглядишь, даже когда он особенно яркий, — вставил Драко. — Что ты хихикаешь, мам? Так отец говорит иногда. Вроде бы цитирует кого-то… Мама, а весы?! Тетя Жозефина убила бы за такие весы, они же не откалиброваны!
— Возьми и откалибруй, у тебя руки вроде бы из плеч растут, — сказала она. Когда пасынок хотел, он умел становиться совершенно невыносимым, но это был не тот случай. Сейчас он распускал хвост перед Поттером.
— Это идея… — Драко почесал белобрысую макушку. — Господи боже, это что, аптека?! Это?! Антисанитария сплошная, сюда надо службу биологической защиты вызывать…
— Да-а… — Катрин уже успела забыть сладостные ароматы, источаемые этим магазинчиком. — Вот что, мальчики, постойте здесь, а я схожу куплю все, что нужно.
— Мама, ты что?! От тебя потом не духами от Нины Риччи пахнуть будет, а… не знаю, чем, но противно, — завершил мысль Драко. — Давай деньги, я сам.
— Ну иди, — улыбнулась она, глядя, как пасынок, закрывая рот и нос платком, храбро открывает двери аптеки.
Сама она пока пыталась припомнить все, что помнила о Гарри Поттере. Знаменитый шрам на месте, все верно. Только отчего мальчик такой маленький, худенький и откровенно испуганный?
— Ну, как тебе в этом квартале? — спросила она преувеличенно бодро.
— О… ну… волшебно! — только и смог сказать тот. — Только… Мэм, знаете, все говорят, что я какой-то особенный. А я даже о магии вот только недавно узнал и совсем ничего не умею… Как же я смогу совершить что-нибудь великое?
— М-м-м, а может быть, прежде, чем замахиваться на великие дела, начнешь с чего-нибудь попроще? — спросила Катрин. Драко… да что там, даже Кассиопея — и та вела себя куда взрослее! — Например, пойдешь в школу и будешь хорошо учиться. Я ведь тоже не из чистокровной семьи, многого не умела, но постепенно освоилась, не жалуюсь…
— Ну… вы, наверно, правы, мэм, — задумчиво произнес Гарри, но видно было: не очень-то поверил. Наверно, он полагал, что, угодив в волшебный мир, разом обретет всемогущество.
— Я скажу банальную вещь, Гарри. Мы рождаемся с волшебным даром, но если его не упражнять, не развивать и не совершенствовать, то ничего путного из нас не выйдет. Ну… — Катрин задумалась. — Вот, например, у всех людей есть тело, верно? Но одни занимаются спортом, постоянно и упорно, а другие лежат на диване перед телевизором и едят попкорн. У кого больше шансов выиграть Олимпиаду?
Мальчик наконец-то улыбнулся.
— Ну уж у Дадли шансов нет точно, — сказал он и пояснил: — Это мой кузен. Ужас какой толстый, хотя мы почти ровесники.
«Одежда с чужого плеча, не того размера, видимо, досталась от кузена, — тут же сопоставила Катрин. — Однако…»
— Что, мам, наставляешь заблудшую душу на путь истинный? — весело спросил Драко, подкравшись сзади.
— Я тебе уши оборву, — сказала она. — И врасплох ты меня не застал, от твоих покупок несет на половину улицы. Тоже мне, Чингачгук Большой Змей! Не мог чары наложить?
— Ага, при всех? Я вообще-то еще даже не первокурсник!
— Ах, в Драко заговорил голос разума! Держите меня, я сейчас лишусь чувств!
— Плохая из тебя актриса, мамочка, — заметил тот. — О, глядите, сов продают! Мам, а давай купим Гарри сову?
— Зачем она ему? В школе их и так полно.
— Мама! — поразился Драко. — У него же сегодня день рождения, а подарков ему наверняка никто не дарил! Почему-то мне кажется, его родственники этим не озаботились… Что вы так на меня уставились? Мам? Это ж Гарри Поттер, ты что, имени никогда не слышала? Совсем одичала в наших Европах?
— Ты же сказал, что не узнал меня, — с откровенной обидой произнес Гарри.
— Ну, мне показалось, тебе будет неприятно, если я вдруг тебя узнаю и начну тыкать пальцем в знаменитый шрам, — с очаровательной непосредственностью произнес Драко. Катрин выругалась про себя: точно, конец июля ведь на дворе! — Мир?
— Мир, — сконфуженно произнес Поттер, пожав протянутую руку. — А зачем нужна сова?
— Почту носить.
— А… Нет, спасибо, тогда лучше не надо. Мне и писать-то некому, — вздохнул тот. — Да и дядя с тетей не обрадуются.
— Ну а кого бы ты тогда хотел? — не отставал Драко. Серые глаза горели небывалым энтузиазмом. — Фамилиар — это очень даже неплохо, всегда будет кто-то рядом…
«Вылитый Люциус, — невольно подумала Катрин. — Только у того подбородок потяжелее, но, может, с возрастом…»
— А у тебя есть?
— Нет, мне не нужно, — отмахнулся пасынок. — Я… как это, мамочка? А! Самодостаточный, вот.
— Самодовольный ты, вот! — взъерошила она ему волосы. — Пойдем посмотрим, кого там продают! Гарри, как ты думаешь, маленькая зверушка, которую можно держать в клетке, не приведет твоих родственников в ужас?
— Надеюсь, нет… Только не крыса! — спохватился тот. — Тетя их ужасно боится! А кошек я сам не очень люблю. У миссис Фигг, это соседка наша, она за мной присматривает, когда все уезжают, ужасно злые коты!
— А это кто? — кивнул Драко на дальнюю клетку. — Хорек, что ли?
— Мангуст, — пояснил продавец. — Совсем ручной. Хотите подержать?
Уж Драко с любой тварью мог управиться, через полминуты мангуст бегал по его плечам, возбужденно вереща, потом мальчик изловил его и передал Гарри.
— Нравится?
Тот молча кивнул.
— Мам, возьмем?
— Конечно, — ответила та, подумав, что для факультета, чьим символом является змея, мангуст может стать отменным раздражителем. — И, пожалуйста, клетку, корм… ну и что там еще полагается.
— Спасибо… — прошептал Гарри, прижимая к себе зверька. — Я его назову Рикки. Ну, как в сказке…
— Ага, Рикки-Тикки-Тави, — подхватил Драко. — Поздравляю!
«А змею Лорда по интересному совпадению зовут Нагайной. Он тоже любил сказки в детстве?» — хмыкнула про себя Катрин и взяла мальчиков за плечи.
— Пойдемте отмечать, — сказала она. — Мороженое, господа?
— Да!..
— Только Хагрид же ждать будет, — спохватился Гарри. — Мне на обратный поезд надо, домой…
Катрин глубоко задумалась. Знать бы, о чем думал дедушка, когда отправил их сюда!
— Постой минутку здесь, — попросила она Гарри. — Только не уходи никуда, мне надо поговорить с Драко.
— Что такое, мам? — настороженно спросил тот, когда она наклонилась к его уху.
— Ты сам знаешь, что едешь в школу не просто так, верно?
— Конечно.
— Дедушка что-то задумал, но что — представления не имею. Одно ясно — у него какие-то виды на этого мальчика. Ты меня понимаешь?
— Мам, ну разумеется, я же не ребенок! — Драко сощурился. — Это ведь Поттер. Сильная кровь. Как думаешь, дедушка не откажется его заграбастать?
— Вот и у меня сложилось такое впечатление… Папа с его родителями, конечно, не ладил, и это еще мягко сказано, но если дедушка скажет…
— Все подпрыгнут и скажут «ап!», — закончил пасынок. — Я понял. Я этого очкастого от себя не отпущу. Ему и так уже наговорили какой-то чуши про Слизерин, а я почти наверняка окажусь там, верно? Но, мам, если он будет на Гриффиндоре, то я, конечно, готов крепить межфакультетские отношения, но сам туда не пойду!
— О том и речь, солнце мое… Смотри, сейчас он на месяц возвращается к родственникам-магглам. Как думаешь, он счастлив?
— Боже упаси! И… Ты видела, в какой он рванине, мам?!
— А мы с тобой, конечно, можем на этот месяц отправиться домой, а можем задержаться в Лондоне. Тем более, ты его никогда не видел, а тут есть, чем полюбоваться.
— Значит, на целый месяц дольше без папы? — тоскливо протянул Драко.
Катрин сама смертельно скучала по мужу и младшим детям, но дело есть дело…
— Ему всегда можно позвонить, — сказала она. — И двусторонние зеркала у нас есть. Ну? Будешь мужчиной?
— Я родился мужчиной, в отличие от некоторых, — фыркнул Драко. — Хорошо, мамочка. Но с тебя тогда причитаются все развлечения, какие только есть в этом городе!
— Конечно! Картинные галереи, музеи…
— Мам!
— Шучу. Но культурно образовываться тоже будем. Пойдем.
Гарри настороженно посмотрел на мать с сыном. Пока они о чем-то шушукались в сторонке, он много о чем успел передумать. Например, что миссис Шанталь постоянно тискает, целует и обнимает Драко, как тетя Петуния Дадли. Только Драко не капризничает и не ноет, а весело препирается с ней, как с ровесницей, тоже лезет обниматься и ни капли не смущается, даже если все это происходит на людях. Ну и вообще миссис Шанталь очень милая и, кстати, его покупки оплатила из собственных денег, оставив Гарри мешочек с его галлеонами, сказала, пригодятся еще.
— Слушай, — сказал Драко, подойдя поближе. — Мы с мамой останемся на этот месяц в Лондоне, нет смысла таскаться туда-сюда. Тем более, я тут никогда не был, надо хоть взглянуть, что к чему… Хочешь с нами?
— Я… мне домой надо… Хагрид же… — едва выговорил Гарри. — Он меня должен на поезд посадить.
— Хагрид будет уверен, что так и сделал, — улыбнулась женщина. — А твоим тете с дядей я позвоню. Скажу, что ты поживешь… м-м-м… при школе. Как полагаешь, они не станут возражать?
— Да они счастливы будут! — невольно воскликнул Гарри. — То есть если вам не трудно, мэм…
— Нисколечки не трудно! — весело ответила она. — У Драко будет компания, познакомитесь получше, вам же учиться вместе… Ну и потом, ему наверняка скучно со старой мамочкой…
— Ой, эта старая мамочка иным молоденьким девочкам фору даст, — фыркнул Драко. — Помнишь, на приеме? Там одна фифа чуть из декольте не выпрыгнула, а папа на нее не посмотрел даже, все тебя обнимал.
— Драко, я все-таки надеру тебе уши!
Дальнейшее напоминало Гарри какой-то странный сон.
— Поди позови Хагрида, — велела миссис Шанталь, когда они дошли до «Дырявого котла». — Пусть выйдет к нам.
Гарри кивнул и нырнул внутрь.
— Драко, я понимаю, что ты предпочел бы побыть дома, но…
— Мамочка, я знаю, есть вещи, которые просто нужно делать, — серьезно, сказал Драко, прислонившись головой к ее руке. — Не беспокойся. Я уже не маленький.
«Ты маленький, ты такой маленький, — печально подумала Катрин. — Но этот ребенок еще меньше. И нам придется решать за него, иначе решат другие, и ничего хорошего это никому не принесет.»
— Мам, ну не расстраивайся так, мам, — Драко ласкался к ней, как щенок, как диркхаунды мужа, и она вдруг вспомнила, как тот огорчился, когда его патронусом вместо собаки, как у большинства Шанталь, оказался лис. Красивый крупный лис с насмешливой мордой и умными глазами. «Он тоже из собачьих, — сказала тогда Катрин, — но те умны и преданны, а этот — умен, хитер и изворотлив. Совсем как ты.» — Ну, мам?
— Не расстраиваюсь я, просто вспомнила кое-что… О, Хагрид, вот и вы! Мы все купили для Гарри, правда?
Тот кивнул, гладя мангуста.
— Это подарок на день рождения, — застенчиво сказал он.
— Ох! — хлопнул себя по лбу великан. — Как же это я забыл-то! Я сейчас, Гарри, я придумаю…
— Хагрид, успокойся, — остановила Катрин. — Просто купи ребенку мороженого, и мы мирно прогуляемся. Расскажи, что там теперь в Хогвартсе? Я столько лет не была здесь, что всё позабыла…
Великан пустился в рассказы, Катрин сделала знак Драко, чтобы поставил чары помех, в этом он был особенно искусен, а сама взялась за Хагрида. Так он и ушел прочь, оживленно рассказывая пустоте о том, как прекрасно в этом году плодились соплохвосты.
— Ну а теперь мы можем идти.
Катрин скинула мантию, оставшись в обычном легком костюме, простом, но элегантном, перекинула ее через руку, как летний плащ, и сделалась самой обычной женщиной.
— Руки, мальчики, — велела она.
Вихрь аппарации выкинул их в центре Лондона, но прохожие не обратили на них никакого внимания.
— Гарри, телефон-то скажи, — напомнила Катрин, увидев телефонную будку.
Тот продиктовал номер, завороженно глядя, как женщина касается палочкой аппарата, и тот безо всякой оплаты вызывает дом Дурслей. Драко стоял наготове, поглядывая по сторонам.
— Миссис Дурсль? — произнесла Катрин тем особенным холодным тоном, который пускала в ход только ради того, чтобы нагнать страху на собеседника. — Из органов опеки беспокоят. Нет, вы не поняли, магической опеки. Как нам стало известно, оставленный на вашем попечении ребенок ровным счетом ничего не знает о своем происхождении, способностях, считает себя ненормальным… Миссис Дурсль, вы понимаете, что уже заслужили если не смертельное, так пыточное проклятие? О, вот как? Прелестно! Итак, мальчик остается при школе на месяц, до начала занятий. Надеюсь, нам удастся вбить в его голову хотя бы то немногое, что позволит ему не чувствовать себя неполноценным среди сверстников! А с вами, — злорадно добавила она, — с вами еще разберутся соответствующие органы…
И она повесила трубку.
— Что?.. — испуганно спросил Гарри.
— Да ничего. Остаешься с нами, — пожала плечами Катрин. — Поехали в гостиницу! Ой, нет, сперва тебя надо переодеть!..
…Гарри смотрел в зеркало и не верил, что это он. Миссис Шанталь развила такую бурную деятельность, что Драко только стонал «ма-а-ама!» и закрывал лицо руками, а сам он мог лишь подчиняться. И вот теперь стекло отражало аккуратно причесанного мальчика («Подстригите так, чтобы закрыть шрам, — приказала Катрин мастерице, — но не очень коротко») в новеньких очках и в кои-то веки ладно сидящей одежде.
— Ну чего ты на себя пялишься? — спросил Драко. Вот он мог валяться на диване неумытым, взъерошенным, в мятой футболке и драных джинсах, с хрустом лопать чипсы, но по нему все равно сразу было видно — он аристократ до мозга костей. — Нормально выглядишь! Раньше-то вообще кошмар был. А моя мамочка — прелесть, правда? Живенько тебя в порядок привела.
— Ага, — ответил Гарри не без зависти. У него тоже могла быть такая заботливая мать, и отец, и какие-нибудь такие дяди и тети, о которых не боишься вспоминать!
Прошедшие недели слились в один непрерывный праздник: Луна-парк и аттракционы, картинные галереи и карусели, рестораны и невероятные забегаловки, Гайд-парк, Лондон-бридж, Тауэр, Биг-Бэн… Голова шла кругом, мир казался невероятно огромным и страшным, хотелось забиться в чулан под лестницей: там все казалось простым и ясным — не зли тетю с дядей, не попадайся Дадли под горячую руку, и все будет хорошо! Но загорелый рослый Драко тащил его за шиворот на горку аквапарка и пинком отправлял вниз, дьявольски хохоча, потом Катрин обрабатывала обоим синяки и кормила мороженым или чем захочется, сколько влезет!..
— Драко, прекрати жрать эту мерзость! — ворвалась в комнату Катрин и отобрала у него пакет. — Отрастишь пузо, девчонки любить не будут!
— Ну ты-то все равно меня не разлюбишь, мам, а остальное я переживу! — хохотнул он.
— Я тебя не разлюблю крапивой по заднице, бегом по полосе препятствий! — гаркнула она и засмеялась. — Ну что, мальчишки, не подрались, пока меня не было?
— Нет, — тихо сказал Гарри.
— Тогда спать! Завтра пойдем по городу погуляем, посмотрим, что к чему…
В номере была большая спальня и гостиная с диваном. Изначально предполагалось, что диван займет Драко, но теперь его отдали гостю, а мальчик переселился к мачехе. Так было даже удобнее: наложил на комнату заглушающие чары и шепчись себе.
— Мам, пока мы шлялись по зоопарку, я много всякого узнал, — сказал Драко, забираясь к ней под одеяло. — С чего начинать?
— С начала. В смысле, как он узнал о своем даре?
— Ну… Там запутано, он сам толком не помнит. Какие-то выбросы случались и раньше, его всегда за это наказывали. А потом он натравил змею на своего кузена. Говорит, нечаянно, просто разговорился с этим удавом или питоном, не разберешь, а стекло террариума взяло и пропало…
— Змееуст, — вздохнула Катрин, погладив пасынка по голове и по плечам. Худущий до невозможности, хотя ест как не в себя! — Вот так новости… Что еще?
— Этот Хагрид водил его в «Гринготтс» за деньгами, — Драко уютно пристроился на ее плече. — Гарри говорит, там просто сокровищница Аладдина, все хранилище забито золотом. Я подумал, что ему показалось, ну, с непривычки, почитал его легонько…
— Так! Отец вроде бы просил не делать этого? Ты не умеешь толком!
— Но он все равно не заметил, мама! И правда, там полным-полно галлеонов, а еще какие-то вещи есть, он не разглядел, и книги! — взгляд Драко блеснул серебром. Он давно понял, что деньги — тлен, а вот знания… — В общем, денег у Поттера навалом. Только ему не дают ничего, ты сама видела, в его кошельке на школу-то в обрез.
— Ясно…
— Так я правильно понял, что дедушка хочет забрать его к нам? — прямо спросил пасынок.
— Солнышко, дедушка и нам с папой не сказал, чего именно хочет, — вздохнула Катрин. — Думаю, ты сориентируешься по обстоятельствам. Но… Кровь Поттеров, родственные связи, деньги — не то, от чего так просто отказаться.
— Папу тогда тоже взяли в семью за это? — тихо спросил Драко.
— В том числе, — не стала она врать. — Хотя он был еще очень молод и за ним тянулся такой хвост преступлений… Знал и умел он многое. А еще за него просила я. Это ведь я отдала ему портал от поместья, еще в школе…
— Почему, мам? Он же все равно женился на другой!
— Да, солнышко. Я понимала, что он уже помолвлен, но… он рассорился с Нарциссой, пригласил меня на бал, заказал мне платье и так по-детски радовался, что мы всех обманули… Загорелся выяснить, кто я такая, отвел к гоблинам… заставил написать дедушке Грегуару и уехать к нему насовсем… — Катрин вздохнула. — Если бы не твой папа, скорее всего, меня бы уже не было в живых, ты же слышал, что здесь творилось в те годы. Либо я пряталась бы в какой-нибудь дыре. Не знаю, по-настоящему ли я любила его тогда, но благодарна была — это точно.
— А… а моя настоящая мать? — сдавленно спросил Драко.
— Она была истинной аристократкой. Такая красивая, такая изысканная, мне и во сне не снилось, — улыбнулась Катрин. Несчастная Нарцисса! — Было три сестры Блэк: Андромеда вышла за маггла, Беллатрикс в тюрьме, а твоя родная мать мертва.
— Мама, я хотел бы побывать на ее могиле, — выговорил он, вжавшись лицом в подушку. — Пожалуйста. Послезавтра в школу…
— Конечно. Давай, спи, завтра с утра пораньше аппарируем туда…
— А авроры?
— Так ведь это теперь владение Шанталь, кто нас посмеет тронуть? Спи, солнышко…
Утро выдалось сумрачным, серым.
— Это здесь, так Доминик сказал, — произнесла Катрин, оглядываясь. Мэнор высился впереди, когда-то роскошное, а теперь заброшенное, умирающее здание. Все ведь знают, что дома умирают, когда в них не живут люди…
— А склеп? — Драко озирался с явным страхом. Он вообще-то был не очень смелым мальчишкой, вернее, физической опасности не боялся, а вот перед прошлым пасовал.
— Вон там. Пойдем.
Они не сделали и двух шагов, как под ноги к ним кинулось что-то грязное, оборванное, завопило:
— Нельзя, нельзя!!! Чужие!!!
— Ты Добби? — спросила Катрин, припомнив имя того домовика, которого Доминик оставил на хозяйстве. И правда, придурковатый какой-то.
— Да, — остановился тот.
— Я — Катрин Малфой, супруга Люциуса Малфоя, а это — Драко Малфой, сын Люциуса и Нарциссы. Изволь повиноваться!
— Госпожа! Господин! — пал им в ноги домовик. — Наконец-то! Добби тут совсем один!
— Заткнись! — с неожиданной злобой рявкнул Драко. — Проводи нас к склепу. И если я найду там хоть один гнилой цветок, хоть нитку паутины, ты пожалеешь, мерзкая тварь!
— Бегу, бегу, хозяин Драко! — залепетал домовик.
— Господи, откуда это в тебе? — шепнула Катрин.
— Так папа сказал. Говорит, если на этого урода не наорать, толку не добьешься, — спокойно ответил тот. — Мамочка, я не стану его бить, но от крика же ничего не случится, правда?
— Не случится, — согласилась она. — Идем, солнышко.
— Какое я тебе солнышко, — привычно заворчал Драко, — я не рыжий!..
Склеп вырос перед ними как-то неожиданно. По сравнению с покинутым мэнором с выбитыми окнами и дверьми, облезлыми колоннами, затянутыми диким виноградом, он выглядел на удивление чистым и опрятным. «Ах да, Доминик же наложил чары», — вспомнила Катрин.
На пороге лежали две белых лилии. Видимо, Добби только что их принес, они были совсем свежими.
— Иди, — подтолкнула Катрин Драко в спину. — Хочешь войти внутрь?
— Н-не уверен… — поежился он.
— Я тоже не уверена, что сумею восстановить чары Доминика. Так что…
Драко сделал несколько неуверенных шагов, опустился на колени на пороге, отбросил наглые белые лилии и рассыпал по белому мрамору ворох астр. Он не знал, какие цветы любила его мать, боялся спросить об этом отца, поэтому выбрал по-своему: белые, сиреневые, золотистые, серебристо-малиновые, синие…
— Матушка, я пришел, — сказал он неслышно. — Прости, что так долго. Папа тоже пришел бы, но ему нельзя тут появляться. Я все знаю, знаю, что случилось. Спасибо тебе… вы оба меня спасли. Не держи на меня зла за то, что зову мамой другую… Я видел тебя только на портрете, но ты там такая холодная и далекая… Я не знаю, что еще сказать. Папа жив и здоров, спасся от авроров, от метки избавился… У меня сестра и двое братьев… Матушка, тебя даже погребли не так, как полагается, но пока исправить ничего не получится, хоть теперь мэнор и принадлежит моему новому дяде. Стоит снять чары, полезут всякие… Позже я сделаю все, что нужно. Покойся с миром…
Он рывком поднялся на ноги и пошел к Катрин.
— Постой тут минутку, — сказала она, подошла к склепу и положила наземь белую хризантему. — Нарцисса… Спасибо тебе за Драко. И за Люциуса. Я за ними присмотрю, уж об этом можешь не беспокоиться.
Катрин вернулась к Драко, обняла его, тот обнял ее изо всех сил и молча расплакался.
— Все-все-все… — прошептала она, гладя его плечи и лохматую макушку. — Драко… Посмотри.
Катрин взяла его за подбородок и заставила смотреть вверх: серые тучи рассеялись, пробившийся в просвет солнечный луч упал как раз на ворох цветов, заставив их вспыхнуть невиданными красками, потом ласково коснулся лиц женщины и мальчика, а затем небо снова заволокло тучами.
— Так же не бывает, — сказал Драко, внезапно перестав давиться слезами.
— Значит, бывает, — Катрин снова прижала его к себе. — Ну, отправляемся обратно? Тебя надо умыть. Как есть Люциус — чуть психанет, тут же идет пятнами, а я потом носи ему компрессы…
— Думаешь, это она была? — тихо спросил Драко.
— Вполне возможно, — ответила Катрин. Хотела было приревновать, но не смогла: она-то сама жива и здорова, и ей не нужно жертвовать жизнью ради благополучия детей. — Верь, во что угодно.
— Тогда, выходит, она нам пожелала добра, — переиначил обычное «благословила» мальчик. — Или поблагодарила. Ну еще бы, если б не ты, нас с папой уже давно бы убили…
— Именно. Давай-ка обратно, пока Гарри не проснулся!
Гарри, как выяснилось, все-таки уже проснулся и очень обеспокоился. Даже записка его не успокоила, и он не находил себе места.
Зареванный Драко сразу же кинулся в ванную, где и отсиживался, пока не сошли красные пятна с лица. Угораздило родиться таким тонкокожим!..
— Завтра вам в дорогу, так что лучше улечься пораньше, — говорила Катрин Гарри, и Драко снова ощутил ревность. Странное дело, он никогда не ревновал к младшим, к отцу, а вот к чужому пареньку…
Катрин исподтишка показала ему кулак. Драко шмыгнул носом и убрался в их комнату.
— Он обиделся? — испуганно спросил Гарри.
— Он? Да что ты! Выпендривается больше. Ложись, а я пойду к нему…
Гарри блаженно вытянулся на спине. Диван был огромен. Он согласился бы остаться в этой комнате на всю оставшуюся жизнь, если бы кормили так же…
— Драко… Драко. Драко!
— Ай, мам, синяк же будет! — подскочил тот. — Что ты щиплешься, как гусыня?
— А не надо меня игнорировать. Что такое? После того, как мы побывали в мэноре, ты сам не свой. Скажешь, в чем дело?..
— Нет… — Драко снова уткнулся в подушку. — Я не могу. Не понимаю, как объяснить. Та мама меня родила… а ты вырастила. И…
— И обе тебя любят, — шепнула Катрин. — Только Нарциссы с нами уже нет, ну так я постараюсь за нас обеих, да, солнышко?
— Угу…
Раздался тихий перезвон.
— Драко, прекрати рыдать, семья на связи! — пихнула пасынка Катрин, и тот быстро принялся вытирать глаза. — Кэсси, милая!
— Мама! А правда, что Драко не приедет на мой день рождения? — спросила дочь, и темные брови поползли вверх. — Он же обещал мне сюрприз!
— Кэсси! — тот упал животом на колено Катрин, выхватил зеркальце. — Я правда не смогу приехать, но когда вернусь, у тебя будет целых два сюрприза, обещаю! Мне самому так обидно, но… с дедушкой не спорят, пойми. Ты подожди, я тебе такое привезу!
— Так и быть, — милостиво согласилась Кассиопея. Ой, когда она вырастет, кому-то несдобровать…
— Мам, мы соскучились, — сказали близнецы.
— Завтра сдам старшего поганца в школу и вернусь к вам, — пообещала Катрин.
— А нам тоже туда придется ехать?
— Ну уж нет!
Еще несколько слов, и двустороннее зеркало погасло.
— Жалко, папа не может сегодня с нами побыть… — тоскливо произнес Драко.
— Папа может всё, что угодно, — насмешливо ответил Люциус от дверей.
— Папа!..
— Люциус, ты с ума сошел, ты же смертельно рискуешь! — выдохнула Катрин.
— Меня страхуют четверо бойцов сверху и столько же снизу, дорогая, а поскольку среди них Леон, то я совершенно спокоен. Порт-ключ тоже при мне, не беспокойся, — Малфой стряхнул с себя сперва сына, потом щегольское пальто и пиджак и подсел к ней на кровать. — Портал провешивал сам дедушка, так что… Этой ночью я с вами.
— Папа-папа-папа… — твердил Драко, забыв о том, что он уже совсем большой, и забираясь отцу на колени. — Папа…
— Мы были у Нарциссы, — тихо сказала Катрин. Люциус даже не дрогнул.
— Хорошо. Мне тоже следует отдать долг памяти, — сказал он. — Драко, а чем вообще вы тут занимались?..
Гарри, разбуженный чужими голосами, осторожно заглядывал в щелочку. Слов он не разбирал, но ему достаточно было интонаций: Драко о чем-то радостно рассказывал какому-то светловолосому мужчине, видимо, отцу, очень уж они были похожи. Их обоих обнимала Катрин, и от этого стало так грустно, что мальчик не стал дальше подсматривать, тихо отошел, улегся на диван и очень скоро уснул. Плакать он давно разучился, а вот сны… Во сне высокий парень в очках подбрасывал его вверх, а рыжая девушка вскрикивала от ужаса и негодования, но потом все равно смеялась, и оба так его любили, так…
— Подъем! — гаркнул над ухом Драко. — Поезд проспишь!
— Так, — инструктировала его мать. Никакого чужого мужчины в номере не наблюдалось. — Я вас высажу у вокзала. Драко, ты-то не заблудишься. Покажешь Гарри, как пройти портал. Иди сюда…
— Мама, я не хочу оставаться совсем без связи!.. — шепнул он, прижавшись к ней.
— Если что, шли сову в «Гринготтс», договоренность есть. Пиши по-швейцарски, — ответила она. — Но не часто, заметят. Ты все запомнил?
— А то!
— Рассчитываю на тебя, солнышко… — Катрин расцеловала Драко, потом положила руку на голову Гарри. — Не посрами предков. Удачи тебе, малыш!
Его она тоже поцеловала — в щеку, — но это было так приятно, что Гарри на время выпал из реальности.
В себя он пришел только на платформе, где Драко, решительно оттерев целую толпу рыжеволосых людей, спокойно прошел сквозь кирпичный столб и потянул Гарри за собой. Тот закрыл глаза и решил — будь что будет…
Удара не было, он оказался на обычной платформе… Только вот совсем рядом дымил паровоз.
— Пошли, — велел Драко и подхватил свой щегольской саквояж. — Займем места.
Им удалось найти свободное купе и целых четверть часа после отправления они наслаждались тишиной. Драко углубился в «Историю Хогвартса», Гарри просто смотрел в окно и любовался пейзажем.
— Привет, можно к вам? — вломился в купе неопрятный рыжий тип. — Все забито, вообще некуда сесть!..
Он упал на лавку рядом с Драко (тот отодвинулся, потому что от рыжего несло застарелым потом), отдышался и вдруг уставился на Гарри:
— Слушай! А ты правда Гарри Поттер? И у тебя есть этот… ну…
— «Этот… ну…» есть и у тебя, Уизли, — брезгливо сказал Малфой. — Сдрисни отсюда и поищи его в туалете, что ли, только не при нас.
— Ты откуда знаешь, как меня звать?! — вытаращился рыжий.
— Цвет волос, наглость и вопиющее отсутствие манер, — ответил тот. — Этого достаточно для идентификации. Что еще?
— Ой! — подскочил Гарри, когда Уизли встал, а на стол у него из-за пазухи вывалилась жирная серая крыса.
— …ть! — раздался короткий хряск, когда Малфой, недолго думая, сломал сонной твари хребет корешком «Истории Хогвартса». — Эванеско! Фу, мерзость какая…
— Это… это была Короста! — воскликнул Уизли. — Моя крыса!
— Я ненавижу крыс, — ответил Драко, брезгливо очищая книгу. — На вот, надеюсь, это облегчит твои страдания…
Он бросил на столик пяток галлеонов. На них можно было купить два десятка таких крыс, и Уизли завис. Его разрывало между жадностью и желанием справедливости. Наконец он решил: сгреб деньги и кинулся в коридор с криком:
— Он мою крысу убил!
Драко только пожал плечами, а когда в купе ворвались старосты, там царили мир и благодать: Малфой читал, а Гарри дремал, прислонившись к стене.
— Мальчики? — вопросила староста. — Рон Уизли утверждает, что вот вы убили его фамилиара!
— Да я и мухи не обижу, — фыркнул Драко, умолчав о том, что бывал на скотобойне и видел, как разделывают туши. Его даже заставили что-то там отрубить от свиной туши… Отец настоял: он хотел, чтобы наследник знал, как выглядят истекающие кровью, лишенные кожи и внутренностей тела.
— Проверьте их палочки, — велел второй староста.
Как и следовало ожидать, заклинание ничего не показало. Вернее, у Гарри нашлась какая-то бытовая ерунда (за месяц он успел кое-чему научиться), а у Драко — вообще ничего. Он только мило улыбнулся: палочек у него с собой имелась добрая дюжина, да и в любом случае изделия дяди Леандра следов не сохраняли…
— Клевета, — вздохнул он. — Гнусный поклеп. Правда, мы увидели грязную, явно больную крысу, которую мистер Уизли посадил на стол, Гарри испугался, да и я не рад был видеть такую тварь… и, кажется, смахнул ее на пол, не задумавшись. А куда она потом убежала, ума не приложу!
— Уизли, ты задолбал со своей крысой! — прошипел староста. — Пошел вон отсюда! Извините, ребята.
— Ничего, со всеми бывает, — улыбнулся Драко. — Гарри, есть хочешь?
— Немножко.
— Так пошарь в сумке, мама нам там по термосу и пакету бутербродов положила…
— Не желаете перекусить? — очень кстати заглянула в дверь пожилая дама с тележкой.
— Чаю не найдется? — спросил Драко.
— Боюсь, нет…
— Тогда не желаем, спасибо. Слушай, Гарри, она мне одному сунула термос с бульоном или тебе тоже?
— Не, у меня как раз с чаем!
— Тогда живем!
Некоторое время оба сосредоточенно жевали и с удовольствием прихлебывали сперва бульон, потом чай.
Тут в дверь снова постучали.
— Простите, вы жабу не видели? — спросил круглолицый мальчик.
Драко честно посмотрел себе под ноги.
— Нет, — ответил он. — Извини, не видели. Хочешь бутерброд? Вот этот вкусный, с ветчиной и маринованным огурчиком…
— Спасибо… — тот машинально присел и откусил от бутерброда. — Правда вкусно… Тревор все время убегает! Не знаю, как и быть.
— Сбежал — и черт с ним, — ответил Драко, — если, конечно, он не был тебе особенно дорог. Я вот только что крысу пришиб, так хорошо на душе стало…
— А бабушке я что скажу?! — воскликнул мальчик, пропустив мимо ушей пассаж о крысе.
— Скажешь, что твой Тревор решил вести жизнь вольной странствующей жабы, — пожал плечами Малфой. Поттер весело улыбался. — Брось, сдался он тебе! Смотри, какой у Гарри мангуст!
— Ой, пушистый… — разулыбался мальчик, которого звали, как оказалось, Невиллом. — А погладить можно?
— Если разрешит, — важно сказал Гарри. — Осторожно, зубы у него острые!
— Куда ты пропал, Невилл?! — появилась на пороге кудрявая девочка. — Я ищу твою жабу, а ты тут развлекаешься?
— Чашечку чаю, леди? — предложил Драко, отсалютовав термосом. — Присаживайтесь, в нашем обществе как раз не хватало милой девушки…
— Гермиона, посмотри, какая прелесть! — Невилл показал ей Рикки, и та невольно взвизгнула. — Вот бы мне такого, а не жабу… Может, если Тревор совсем потеряется, бабушка мне купит…
Девочка презрительно фыркнула и захлопнула дверь.
— Прекрасно, мы остались в чисто мужской компании, — сказал Драко. — Однако мы уже подъезжаем, поэтому давайте облачаться в балахоны, которые по недоразумению стали форменной одеждой в Британии…
— А ты откуда? — удивленно спросил Невиллл.
— Я космополит, — улыбнулся тот и с тоской подумал о том, что всех этих дебилов будет вынужден терпеть минимум полгода. — Гарри, как я выгляжу?
— У тебя вихор торчит, — тот показал, где именно. — А я?
— Наследный лорд, да и только. Пошли! Не отставай и повторяй все за мной, договорились?
— Ага…
* * *
— А, ну да, проще сразу избавиться от балласта, чем учить его, — бурчал Малфой, дрожа от холода в крохотной лодочке. Напротив оказались Невилл и еще какая-то незнакомая курносенькая девочка. — Невилл, носорог такой, обними бедняжку, у нее зуб на зуб не попадает! А вы, милая леди, не подумайте ничего дурного, просто на озере действительно холодно, вещей с нами нет, не то бы мы сейчас чаю горячего выпили…
— Спасибо… — еле выговорила та. — Меня зовут Персефона. Но лучше просто Панси.
— Я Драко, а это Гарри, — быстро сказал он. — А тот, об кого ты греешься — Невилл. Скажу, тебе повезло, он большой! Но если мы все начнем греться об него, лодка перевернется…
— Ну а вдруг она волшебная? — включился вдруг Гарри.
— А вдруг нет, а просто приводится в движение волшебством? Не хочу проверять, я и так уже околел! И вообще, я слышал, в озере живет гигантский кальмар!
Перед ними вставал замок, и Драко с тоской подумал, что выхода отсюда в ближайшие полгода ему не будет. Сбежать можно, но как же тогда задание дедушки, которого он и не понял-то толком? Что он, родители тоже не поняли…
При мысли о папе с мамой на глаза навернулись слезы, и он быстро сморгнул их. Нет уж. Здесь из него не выжмут ни слезинки!
— Прошу, леди, осторожнее, — помог он выйти из лодки Панси. Кажется, та покраснела до ушей. — Даже причала приличного сделать не могли, позорище. Идемте, господа?
Панси облегченно взялась за его локоть, Гарри и Невилл пошли следом.
Впрочем, пришлось еще подождать…
— Да что ж это такое, мы ехали целый день голодные, замерзли и промокли на озере, а теперь еще и жди? — шипел Малфой. — Леди, вы позволите вас согреть? Я имею в виду безобидные чары, они высушат вашу мантию и не дадут вам простыть…
— Спасибо, сударь, — на суше девочка собралась с мыслями и начала отвечать достойно. — Буду признательна. Ой… спасибо!
Она в самом деле была симпатичная, пусть и немного полноватая — с возрастом постройнеет. Вздернутый носик ей очень даже шел. Ну и тем более не в духе Драко было бросать попавших в беду девиц.
— Парни, вас подсушить или вы сами? — спросил он.
— Подсуши, только не поджарь, — вздохнул Гарри. — Ой, как я, оказывается, замерз!
— И я тоже… — сказал Невилл.
— Это у них такой естественный отбор, кто не выжил после заплыва через озеро, к распределению не допускается, — хихикнул Драко.
— Тише, молодые люди, — одернула профессор МакГонаггал, которая конвоировала их сюда с причала, запихнула в тесную каморку и заставила ждать. — Церемония начинается.
— Гарри, а представь, ведь многие ребята не знают заклинаний. Начинается это распределение, выходишь ты такой в мятой мантии, лохматый, с грязью на носу и соплями под ним, как Уизли вон… И какое это начало новой жизни? — спросил Драко провокационно.
— Я думаю, это нечестно, — подумав, сказал тот. — У нас вот в школе… Ну, например, все по-разному успевали по физкультуре, кто бегать не мог, кто прыгать, но приготовиться всем давали одинаково. Переодеться и все такое…
— Тише! — снова шикнули на них.
Началось распределение.
* * *
Северус Снейп ненавидел первое сентября всей душой. Завтра к нему явится очередная орава идиотов, которые не способны отличить пастушью сумку от лунника… И на что он тратит свою жизнь?
А самое ужасное — в этом году в школу должен прийти Гарри Поттер. Тот самый. Тот, из-за которого умерла Лили…
Кучка первокурсников, ожидающих распределения, почему-то не жалась друг к другу в страхе, там раздавались смешки, порой довольно громкие, но кто был заводилой, разглядеть не удавалось. Лишь бы не очередной Уизли, хватит с него близнецов! Мелькала там чья-то светлая макушка, но чья? Вроде бы этот мальчик единственный не испугался призраков, разглядывал все вокруг с неподдельным интересом и ничуть не тушевался при виде профессоров.
Распределение шло своим ходом, а потом МакГонагалл вдруг громко сглотнула и прочла:
— Малфой, Драко!
Большой зал окутала мертвая тишина, только за гриффиндорским столом продолжали шушукаться и хихикать.
От группы первокурсников отделился высокий светловолосый мальчик и неторопливо двинулся к Шляпе.
Да как же Снейп сразу не понял, на кого тот похож! Та же походка, та же улыбочка, точно такой же прищур серых глаз… Мерлин, но раз так, значит, Люциус жив?! Жив и на свободе!
— Вы не могли бы шагать поживее, мистер Малфой? — раздраженно спросила МакГонагалл.
— Разумеется, профессор, — поклонился ей Драко, — но я считал, что на торжественных мероприятиях бегать неприлично.
«Вылитый Люциус, разве что не такой ледяной. Не знаю, где он рос, но… Драко, Драко! Если ты попадешь на Слизерин… Нет, своим я вправлю мозги сразу же, но вот прочие… О чем думал Люциус, когда отправил тебя сюда? Или… как раз очень хорошо подумал?»
— Слизерин! — гаркнула Шляпа, кажется, даже не коснувшись головы Малфоя.
Тот прежней неспешной походкой отправился к столу своего факультета. Место ему освободили, но посмотрели недобро. Драко уставился на стол преподавателей, прищурился, поймал взгляд Снейпа и едва заметно улыбнулся.
С души будто камень свалился. Люциус помнил о нем. Люциус знал… А что именно он мог знать?.. Неважно, главное, Драко жив, здоров и выглядит прекрасно! А что его сторонятся, пускай! Хотя вон та девочка, Паркинсон, кажется, нарочно села напротив и улыбнулась остальным с вызовом.
— Поттер, Гарри! — возгласила МакГонаггал, и Большой зал снова затих.
Невысокий чернявый мальчик в очках, который прежде жался за спиной Малфоя, вышел вперед и надел Шляпу…
… — Непростой вопрос. Очень непростой. Много смелости, это я вижу. И ум весьма неплох. И таланта хватает — о да, мой бог, это так, — и имеется весьма похвальное желание проявить себя, это тоже любопытно… Так куда мне тебя определить? — проговорила Шляпа в голове Гарри.
— Можно мне вместе с Драко? — несмело подумал он. — Я не очень понимаю, чем различаются факультеты, но я уже подружился с ним. Он хороший, у него мама такая добрая… И та девочка, которой он помогал, тоже там. Жалко, что Невилл попал на Гриффиндор, но он хотел именно туда… Уважаемая Шляпа, пожалуйста! У меня никогда не было друзей!
— Мама, говоришь… — тяжело вздохнула Шляпа. — Друзей не было, говоришь… Ладно, будь по-твоему. Слизерин!
— Спасибо! — успел подумать Гарри, снимая ее с головы.
На этот раз Большой Зал не просто замер, он оцепенел, и только ленивые аплодисменты нарушали тишину: это хлопал в ладоши Драко Малфой, потом к нему присоединилась Паркинсон. А когда Гарри Поттер подбежал и шлепнулся рядом на скамейку, Драко одобрительно потрепал того по плечу.
— Вот это новости, — сказал кто-то из старших, когда зал снова загудел, а распределение продолжилось. — У нас сразу две звезды: мальчик-который-выжил и сын предателя. Я-то думал, в отместку дух Слизерина отправит второго на Гриффиндор!
— Пасть заткни, — лениво сказал Малфой. — Тебя бы самого туда, угробище великовозрастное.
— Малек, ты возникать будешь?!
— А ты хоть знаешь, что я с тобой сделать могу? — ласково улыбнулся Драко, повертел в руках вилку и вдруг с силой метнул ее. Та со звоном задрожала, вонзившись в доски стола. — Ой, прости, промазал. Я в ногу целился. Или не в ногу?
— Малфой, твой папаша смылся, а наши… — Теодор Нотт приподнял плечи. — Наши и Азкабан прошли, и в аврорате им кости крошили… Вы легко отделались!
— А, вот оно в чем дело… — спокойно ответил Драко.
— А тебе, Поттер, каково сидеть рядом с убийцей твоих родителей? — поинтересовался старшекурсник, Флинт.
Тот вытаращился так, что чуть очки не уронил.
— Да-да, не смотри так, будто первый раз об этом слышишь, — язвительно продолжил Маркус. — На месте преступления нашли палочку отца твоего нового приятеля. Как это мило! Как это… мелодраматично!
— Драко?.. — испуганно спросил Гарри.
— Ну да, нашли палочку, — спокойно ответил тот — А вы разве не знаете?
— О чем?
— О том, что мою мать убил Лорд. — Он насладился повисшей тишиной и добавил: — Только за то, что она пыталась сохранить мне жизнь. А потом он пытал отца. И я не знаю, как он вообще выжил после стольких Круциатусов, которыми Лорд, кстати, метил в меня, а мне всего год был…
— Мерлин… — Панси схватилась за лицо.
— Не делай так, следы на щеках останутся, — сказал ей Драко и вернулся к разговору. — Отец закрыл меня собой. Лорд, когда уходил, забрал его палочку. Папа сразу подумал — это чтобы его подставить… Сами понимаете, потерял доверие, ну и… И что, кто-нибудь теперь осудит его за то, что, едва придя в себя, он забрал единственного наследника и аппарировал так далеко, как только сумел? И выживал потом тоже как умел? И еще меня умудрился вытянуть? Он и сейчас еще… не совсем здоров…
— Ладно, Малфой, я погорячился… — тяжело вздохнул Нотт. — И как он не побоялся тебя отпустить?
— Сам удивляюсь, — пожал тот плечами. — Видимо, решил, что тут безопаснее. На континенте тоже всякие шныряют… Поттер, перестань на меня так таращиться! Тридцать первого октября мы с отцом уже были в Европе. Он показывал воспоминания, и всей нашей новой родне тоже показывал, а там волшебники сильные, вранье бы враз отличили.
— Правда? — с надеждой спросил Гарри.
— Да. Мой папа твоих родителей не убивал, — твердо ответил Драко. — Может, его палочку и использовали, но его самого там не было.
— Он успел вывести все капиталы, — заметил Забини.
— Он давно понял, к чему идет дело, верить только не хотел, но на всякий случай…
— И мэнор он продал. Не знаю, кому, но там сейчас запустение.
— Я в курсе. Это уж он в эмиграции первому попавшемуся за бесценок его сбыл, чтоб было на что прожить первое время, пока гоблины со счетами не разберутся, — лихо соврал Драко.
— Не жалко?
— А я его и не помню, не о чем жалеть. Хотя отцу здесь лучше не появляться, вдруг с сердцем опять… — вздохнул Малфой, — как тогда, когда Метку убирали.
— Что?.. — тихо спросил Нотт.
— Метку, говорю, убирали. После того, как маму убили, он решил, что всё, хватит с него, — пошел Драко ва-банк. — Он очень ее любил. Ну и… Сам чуть не умер. Но выдержал. Избавился.
— Малфой… — Гойл перегнулся через стол и явно пытался сгрести его за грудки. Тот проворно отодвинулся. — Если это правда… Где?! Где это могут сделать?! Кто? Сколько заплатить?!
— Где, сказать не могу, Непреложный обет дал. А заплатить… Деньги им не нужны. Отец отдал меня, — легко соврал Малфой, быстро сочинив непроверяемую версию. — Поэтому я ничего и не боюсь. Тронешь меня, огребешь неприятности… сам знаешь, с кем, да не с лордом малахольным, а…
Слизеринцы поежились. Наверняка почти все подумали о Полых Холмах. И о плате, которую берут их обитатели за услуги.
— Да ладно вам, что вы шарахнулись? У меня ни копыт, ничего такого нету, можете посмотреть, — сказал он. — Я пока несовершеннолетний. А как стану взрослым… Ну, не знаю, что будет. Может, заберут, может, тут оставят, им ведь свои среди людей нужны. Но зла я от них не видел.
— Я бы согласилась, — сказала Панси, спрятав лицо в ладонях. — Пускай меня забирают… Я никому не нужна, а родители еще молодые…
— Перестань! — фыркнул Драко. — Что значит, никому не нужна? Ты симпатичная девочка. Вот… Так что если к тебе когда-нибудь подойдет молодой человек и скажет «я от Ши», не шарахайся. Это я подослал, так и знай.
— Ну тебя!..
— Мы всю речь директора пропустили, — обиженно сказал Забини.
— А ну ее, — поморщился Драко, — чего вы там не слышали? Учитесь хорошо, не деритесь и прочее бла-бла-бла… Господи святый, это что, еда?!
— Ага…
— А ножа мне не полагается? Нож, пожалуйста! — чуть громче произнес он, постучав вилкой по краю тарелки. — Прекрасно.
— Как ты это сделал? — спросил Флинт.
— Домовикам приказал, мне папа сказал, что так можно, — пожал плечами Драко, сунул нос в кубок и с отвращением отставил его. — Что это?
— Тыквенный сок.
— Они бы еще из кабачков сок давили… Пожалуйста, бокал чистой воды, небольшой бифштекс с кровью и салат из овощей. Спасибо.
— Ну ты сноб, — фыркнул Забини, отдающий должное богатому столу.
— Просто приучен есть понемногу, особенно на ночь, — ответил Драко, глядя, как на его тарелке появляются заказанные яства. — Еще раз благодарю. А на десерт, пожалуйста, большую чашку чая с бергамотом и две меренги.
— Поттер, судя по комплекции, помногу тоже не ел, однако метет, как… снегоуборочная машина! — выдал Забини, кое-как взаимодействующий с миром магглов.
— Выпрямись, Поттер! — хлопнул того по спине Драко. — Вилку возьми в левую руку, нож в правую. Ага, неудобно с непривычки, зато меньше съешь и несварением мучиться не будешь.
— Наследник благородного рода, тоже мне… — фыркнул Блейз.
— Гарри, — ласково спросил Малфой, — ты доверишь мне поведать историю твоих бедствий? Нет, с набитым ртом не разговаривай, это неприлично, просто кивни. Ага… Итак, дамы и господа… Все началось той ночью, когда убили родителей Поттера. Что именно там случилось, мне неведомо, но ребенка забрали и отдали почему-то не крестному…
Чистокровные быстро просчитали связи и выдали:
— Блэку? Но он же в тюрьме!
— Тогда он еще был на свободе. И аврором числился, кстати. Так вот, ребенка подкинули на крыльцо тетки Гарри по матери. В ее доме он и вырос, — Драко прожевал очередную редисинку и зажмурился от удовольствия.
— Постой… — Нотт потряс головой, видимо, вспоминая все, что знал о Поттерах. — Магглам подкинули? Мать ведь у него магглорожденная?
— Именно. Гарри, ты ведь о магии месяц назад и не знал еще?
— Нет, — ответил тот. — Меня ненормальным называли, вот и все…
— Еще его использовали вместо домовика и запирали в чулане под лестницей. У него на письме даже адрес так обозначен. Поттер, покажи им!
Конверт пошел по рукам.
— Мерлин великий… — ахнула Миллисента Буллстроуд. — Я слышала о таком! Моя дальняя родственница…
— Давай потом о твоих родственниках, у нас другая проблема налицо, — оборвал Малфой. — Поттер ничего не знает о своей родне по отцовской линии. Кстати, он даже не в курсе, что мы с ним достаточно близкие родственники… Так вот, о магии он тоже ничего не знает, так, кое-какие бытовые чары освоил. Манеры — сами видите, какие. От отца я слышал, что Слизерин не бросает своих. Отсюда логически вытекает вопрос: кто чем займется? В смысле, кто его подтянет по геральдике, генеалогии, кто по простейшей магии?
Поттер смотрел на него испуганными зелеными глазами. Можно ли представить, чтобы парень, которого только что пытались начать травить, фактически взял первый курс под свое руководство?
Пока разбирались, кто чем будет с ним заниматься, Поттер покосился на преподавательский стол. Неприятной наружности черноволосый профессор пристально смотрел на Драко, будто гипнотизировал, и Гарри толкнул приятеля локтем. Тот отмахнулся, сам, мол, знаю…
— А где ты вообще все это время был, Малфой? — словно бы невзначай поинтересовался Нотт.
— Я же говорил — на континенте, — пожал тот плечами. — А точнее сказать не могу. Обет дал. Сами понимаете, сколько желающих открутить отцу голову…
— Это уж точно, — фыркнул Забини. — Представляю, как министерские локти кусали, когда оказалось, что он не просто сбежал, а со всеми своими деньгами! Они ж наверняка рассчитывали лапу на ваши капиталы наложить!
— О, да, в этом им равных нет, — фыркнул Малфой. — Вон взять Поттера… Не бедный ведь был род, а у него ни кната нет. Спрашивается, почему? Если отдали родственникам-магглам, так хоть бы отстегивали на приличное содержание, но как же… Гарри, твоей тетке ведь ничего не платили?
Тот помотал головой и подумал, что если бы той перепадала определенная сумма, может, сам бы он этих денег и не увидел, но тетя относилась к нему чуточку добрее.
— Бред какой-то, — не поверил Нотт. — Ну и чудные же дела творятся в нашем королевстве! То Малфои воскресают, то национальные герои под лестницей у магглов живут…
— Да уж, чуднее не бывает, — фыркнул Драко. — Слушайте, что мы все о грустном? Хотите, фотки покажу?
— Покажи! — обрадовалась Панси, которой эти разговоры тоже не нравились.
— Сейчас… — Малфой выудил из кармана уменьшенный альбом, коснулся его палочкой. — Вот, глядите…
Гарри как завороженный уставился на движущиеся колдографии, хотел спросить, почему Драко раньше ему их не показывал, но вовремя спохватился: упоминать о том, где и как он провел последний месяц перед школой, было нельзя.
— Ух ты… — тихо пищала Панси. — Какая…
— Это моя, — гордо рассказывал Малфой, демонстрируя снимок прекрасной гнедой лошади, косившей лиловым глазом, — дедушка подарил жеребенка, когда мне было семь лет, сейчас мы с ней как раз друг до друга доросли.
На колдографии кто-то подсаживал еще маленького Драко на кобылу, та гордо выгибала шею, шла, далеко выбрасывая стройные ноги, потом легко стряхивала седока на траву и нахально фыркала ему в ухо, перебирая бархатными губами.
— Отцовские борзые, — пояснял Драко. На изображении целая свора здоровенных собак пыталась, кажется, зализать Малфоя насмерть. — А это вот мы были на Ниагаре… На Канарах… В Исландии… Вот мы в Египте, но там ужасно жарко, пирамиды облезлые какие-то, мне не понравилось. А это опять дома…
Гарри подавил желание протереть глаза: снова кто-то, видимый лишь со спины, подсаживал Драко на белое крылатое чудовище. Чудовище, взнузданое и оседланное, ласково поглядело на седока, щелкнуло страшенным клювом, расправило крылья и взлетело.
— Малфой, вы что, гиппогрифов держите?! — тихо спросил Нотт, проморгавшись.
— Да, а что? — удивился тот. — Этот вот, беленький, Снежком зовут, мой. Ну, напополам с сестрой. Вот, глядите, это самая классная!
— Дракон?.. — выговорил Забини. — Надеюсь, это из заповедника, а не твой личный?
— Конечно, из заповедника!
— Из Румынии? Я слышал, кто-то из Уизли там служит.
— Вот именно поэтому в тот заповедник мы и не поехали, — засмеялся Драко. — Да вы на зверя посмотрите, это же китайский веерокрыл, а их не разрешается вывозить за пределы страны.
— Ага. То есть в Китае ты тоже побывал, — заключил Блейз, наблюдая, как радужно переливающийся дракон опускает умную усатую морду, подставляет лоб служителю, действительно, китайцу, дает почесать себя, жмурится и только что не мурлычет от удовольствия.
— Точно. Там здорово.
На следующей колдографии на уже оседланном веерокрыле сидел тот самый китаец и сосредоточенно пристегивался многочисленными ремнями к сбруе. Потом ему передали Драко, которого тоже пристегнули так, что он и шевельнуться не мог. Затем китаец что-то скомандовал, похлопав дракона по шее, тот раскрыл прижатые до сих пор к бокам крылья, впрямь напоминающие веер: несколько длинных спиц с натянутыми между ними перепонками, — сверкнули синие, золотые, опаловые замысловатые узоры.
— Самый красивый из восточных драконов, — комментировал Малфой, — и самый миролюбивый. Их мало осталось, так что… Изо всех сил стараются восстановить поголовье, а это дорого. А у папы там деловые интересы. Ну, вы поняли…
— А страшно было? — прошептала Панси.
— Да я чуть не умер там, — честно ответил Драко. — Гиппогриф все-таки так высоко не забирается, а дракон летит ого-го как! И быстрее намного! К тому же, это европейские летят прямо, а китайцы — видела, какое у него тело длинное? — в общем, у него крылья в основном для старта и парения, а так он в полете извивается. Ощущение… незабываемое! Зато он может зависнуть на одном месте!
— А это что? — спросил Гойл, всматриваясь в следующую фотографию. — С кем это ты?
— А… — притворно смутился Малфой. — Это я уговорил папу сводить меня на футбольный матч. Я хоть и живу на континенте, но все-таки британец, и болею за «Манчестер Юнайтед»! Вот. А после игры папа договорился с менеджером команды, и мне разрешили с ними сфотографироваться. Там есть еще обычные, не волшебные снимки, сами понимаете, с колдоаппаратом палиться перед магглами опасно…
— Какую, однако, насыщенную жизнь ты вел, — покачал головой Нотт.
— И опасную, — вставила Паркинсон.
— Но это лучше, чем киснуть в четырех стенах, — улыбнулся Малфой.
— А тут не открывается, — заметил Крэбб.
— Извини, там семейные снимки, личные, — сказал Драко. — Это только для меня.
* * *
От факультета следовало ожидать гадостей, и правда, он подозрительно затих, когда за стол сел Малфой, а уж когда рядом шлепнулся Поттер… Однако уголок первокурсников забурлил, потом успокоился, и Снейп увидел идеально прямую спину Драко, аккуратно евшего что-то, чего не было в школьном меню. И периодически поддающего по шее Поттеру, который явно норовил забиться с тарелкой под стол. Потом снова возникло нездоровое возбуждение, охватившее и старшие курсы, но быстро схлынуло. Эпицентром опять-таки являлся Малфой.
— Удачи тебе в новом году, — искренне сказала МакГонаггал, уходя к себе, Дамблдор только улыбнулся, остальные сочувственно покивали.
— Слизерин, по спальням, — скомандовал Снейп. — Мистер Малфой, зайдите ко мне в кабинет, будьте любезны.
— Как прикажете, сэр, — кивнул тот и отправился следом.
— Мистер Малфой… — начал Снейп, когда они остались наедине, а он запечатал камин и двери, потом не выдержал и спросил: — Вы показывали однокашникам колдографии. Могу ли я взглянуть на них?
— Конечно, сэр, — улыбнулся Драко, вынимая из кармана уменьшенный альбом и касаясь его палочкой. Странная какая-то палочка, явно не от Олливандера, но с этим можно и потом разобраться… — Пожалуйста.
Колдографии… впечатляли.
— Где же вы жили все это время, мистер Малфой?
— Не могу сказать, сэр, я Непреложный обет дал, — преспокойно ответил мальчик.
— Мистер Малфой… Драко… я могу тебя так называть? — тихо спросил Снейп.
— Конечно, сэр.
— Драко, значит, с Люциусом все в порядке?
— Пока да, — оптимистично ответил тот. — Ой, забыл, вот, эта колдография…
Он провел пальцем по обрезу альбома, той его части, что не открывалась, и страницы разлепились. Неплохо для одиннадцати лет, хотя альбом мог быть просто зачарован на владельца.
— Папа просил показать вам, — сказал Драко, и Снейп взглянул на снимок…
Когда Люциус Малфой исчез, активно искать его перестали довольно скоро. Ходили слухи, будто удалось проследить его след до Швейцарии, но там разогнавшимся в охотничьем азарте аврорам так завернули ласты местные силы охраны правопорядка, что случай предпочли замолчать. Снейп ненавидел себя; впрочем, это чувство было ему хорошо знакомо. Когда он узнал от Лорда, за что убита Нарцисса, то напился до бесчувствия. Ведь это он готовил для нее зелье, так что и в ее смерти повинен был он, пусть и косвенно — ведь она могла пойти к любому зельевару… А еще немного, и погиб бы Драко.
Когда же выяснилось, что мэнор пуст, а плачущие домовики могут сказать лишь, что человек в черном убил хозяйку Нарциссу, потом пытал хозяина Люциуса, который изо всех сил пытался спасти сына… мир оборвался в пропасть. Люциус и Драко пропали бесследно.
А потом погибла Лили. Его словно нарочно лишали всех, кто был ему дорог…
Люциус… «Ты теперь с нами, Слизерин всегда поможет тебе.» Снисходительная улыбка, надменное красивое лицо, ухоженные платиновые волосы… любимец девушек.
Нарцисса… «Как думаешь, я правда ему нравлюсь? Помолвка — это одно, но стоило нам поссориться, и он тут же пригласил на бал другую… А если вот так поднять волосы и надушиться? Ты же сделаешь мне духи из жасмина?»
Драко… Еще бессмысленный взгляд, младенческая улыбка…
Лили… Рыжие волосы, зеленые глаза, такая нежная линия шеи…
«А Кэтрин?» — впомнил он вдруг. Та самая девушка, с которой якобы загулял Люциус, хотя ничего у них не было, Снейп мог поклясться. Их записки они с Лили исправно передавали, но потом все оборвалось. Люциус закончил школу, а Кэтрин просто пропала. Куда она-то подевалась?..
— Сэр? — негромко окликнул Драко, и Снейп моргнул.
На колдографии был все тот же Люциус Малфой. Конечно, он стал старше и, пожалуй, интереснее. Юношескую легкость сменила тяжелая грация большого, уверенного в себе хищника. Вместо мантии он носил теперь стильное маггловское пальто, длинные волосы собирал в низкий хвост, но взгляд, улыбка — все те же… Даже от трости Люциус не отказался, только теперь ее венчал набалдашник в виде оскалившейся волчьей морды. На фото Малфой-старший говорил с кем-то, потом поворачивался, перехватив трость привычным жестом, и едва заметно кланялся, не опуская глаз. Видимо, зрителям, но Снейпу показалось, что это приветствие для него одного.
— Папа сказал, что я могу вам доверять, — прямо сказал Драко.
«Замечательно! Десять лет ни слуху ни духу, потом является его отпрыск и заявляет… Тьфу, о чем это я?!»
— До определенного предела, — добавил мальчик, помолчал и сказал откровенно: — Папа говорил, что вы были его другом, а я… Мне полгода даже писать домой не удастся, слишком далеко. Да и не хочу я, чтобы отследили письма…
— Я понимаю, Драко, — тихо ответил Снейп. — Ты всегда можешь прийти ко мне с любой проблемой или вопросом.
— Спасибо, сэр, — серьезно кивнул тот и вдруг улыбнулся. — Хотите, покажу семейный портрет?
— Если отец не возражает… — дипломатично произнес профессор.
— Он сказал — это на мое усмотрение, — пояснил Драко, раскрывая очередной разворот альбома. — Вот, глядите.
На большой колдографии поразительно молодой для своего возраста Люциус (сколько ему, почти сорок ведь, припомнил Снейп) смеялся в объектив и пытался разом обнять незнакомую женщину и целую ораву детей. Ну, допустим, хохочущего Драко, повисшего на спине отца, Снейп узнать сумел, но остальные-то трое кто?
— Это мама, — указал мальчик на ту самую женщину, невысокую, с вьющимися каштановыми волосами.
— Кажется, я когда-то ее уже видел… — нахмурился профессор.
— Конечно, видели, сэр, — фыркнул Драко, — она на пятом курсе училась, только на Гриффиндоре. Это ее папа пригласил на рождественский бал, когда поссорился с моей родной мамой.
Снейп попытался проморгаться. Не может же быть… Кэтрин?!
— И что, все это время?.. — задал он дурацкий вопрос.
— Да что вы, сэр! — возмутился мальчик. — Мама после пятого курса уехала из Англии. А с папой они снова встретились, когда мне уже год был.
«То есть Люциусу было, куда бежать, — быстро сопоставил факты Снейп. — А девушка не промах, оставила задел на будущее… Нет, так думать нельзя! До чего дошел, подозреваю всех и каждого, везде вижу двойное дно…»
— А как ее зовут? — на всякий случай уточнил он.
— Тогда звали Кэтрин Харрис, — ответил мальчик. — А теперь по-другому.
«Точно, это она!»
— Это вот Кассиопея, — указал Драко на поразительной красоты девчушку лет семи: платиновые отцовские волосы и чеканные черты лица, и при этом большие карие материнские глаза, смерть мужчинам, да и только! — А эти двое — Орион и Шератан. Честно говоря, не знаю, кто из них кто.
— Мало мне было близнецов Уизли! — невольно сказал профессор.
— Не беспокойтесь, сэр, они в Хогвартсе точно учиться не будут, — улыбнулся тот.
— Ну и слава Мерлину, — с облегчением выдохнул Снейп, а потом вспомнил, о чем собирался спросить. — Драко, верно ли я понял, что ты взялся присматривать за Поттером? И, кстати, как это тебе удалось так быстро с ним сойтись?
— Ничего себе быстро, он с нами почти месяц жил! — брякнул Малфой, и Снейп чуть не опрокинул чернильницу.
— Что значит — жил? — спросил он.
— Ну… Мы случайно столкнулись в магазине, когда приехали мантии заказывать, — начал рассказывать Драко. — Ну и познакомились. Оказалось, с ним за покупками ходит этот… ну как его? Великан, в общем!
— Хагрид, — подсказал Снейп.
— О, да, простите, сэр, вылетело из головы… Ну а мама — она такая… такая… — Драко поводил рукой в воздухе, подыскивая слово, — словом, из тех людей, которые бездомных котят подбирают. Отправила Хагрида в кабак, а Поттера потащила с нами. Хорошо еще, я фамилию вспомнил, а то неприлично получилось бы: у Поттера день рождения, а его даже не поздравил никто!
— А вы, значит, поздравили?
— Ну да, сэр. Купили ему в подарок фамилиара, а потом мороженым объелись… — сконфуженно ответил Малфой.
— Стоп, — сказал Снейп. — Это было тридцать первого июля. Поттер должен был еще месяц жить у тетки, но…
— Но жил с нами, сэр, в маггловском отеле, — безмятежно сказал Драко. Ох уж эти малфоевские глаза, нельзя в них смотреть! — Мама решила, что просто преступно возвращать ребенка в дом, где над ним издеваются, не кормят и одевают в обноски.
— Что-что? — нахмурился профессор. Поттер выглядел вполне прилично, когда прибыл в школу, а что казался немного напуганным, так это нормально для новичка…
— О, сэр! Вы же его не видели раньше! В общем… — Драко вздохнул. — Наверно, вы знаете, что его тетя магию ненавидит?
— Еще как знаю, — мрачно ответил Снейп, поймал вопросительный взгляд и зачем-то сказал: — Я дружил с его матерью, Лили. А ее сестра тоже очень хотела быть волшебницей и как-то написала Дамблдору письмо. Конечно, он ответил, что с магическим даром можно только родиться, а Лили стащила это письмо, и, каюсь, мы очень зло тогда смеялись над Петунией…
— Ну вот, отлились мышкины слезки, только не кошке, а другой мышке, — фыркнул мальчик. — Поттера за любой неконтролируемый выброс магии наказывали. Не давали есть, запирали в чулане… Вы, сэр, адрес на его письме видели? Там так и написано: «чулан под лестницей». Весь факультет уже в курсе.
Профессор скрипнул зубами. Джеймса Поттера он ненавидел, его сына — заочно — тоже, но одно дело мыслеобразы, а другое — реальность.
— Ясно, — сказал он. — Итак, ваша мачеха…
— Мама, — серьезно поправил Драко и так сощурился, что давить Снейп не стал.
— Ваша матушка решила принять участие в судьбе сироты, — более обтекаемо выразился он, — и… что же она сделала? Почему-то все уверены, что Поттер весь август провел дома!
— А… — засмущался мальчик. — Хагриду она сразу память почистила. Потом позвонила Дурслям, назвалась кем-то там из органов магической опеки и так их напугала, что они, наверно, до сих пор озираются. А Поттера мы просто забрали с собой, приодели нормально и развлекали целый месяц. Представляете, он даже в Лондоне ни разу не был!
— Да уж… — вздохнул Снейп. — А Люциус был не против?
— С чего бы, сэр? Ну то есть папа огорчился, что мы тут застряли, вместо того, чтобы домой вернуться, но он всё понял.
«Стоп. Почему никто не поднял тревоги? Поттера не было дома, Петуния с мужем этот факт замолчали, понятно, но Фигг-то куда смотрела? Ах да, она же ногу сломала, как вовремя!»
— Хорошо, тогда и дальше смотри за Поттером, Драко, — кивнул Снейп. — Он плохо ориентируется в нашем мире.
— Не беспокойтесь, сэр, — ответил тот. — Мы уже решили, кто чем займется. Девочки подтянут его по застольному этикету, Флинт и прочие старшие — по геральдике и обычаям, ну и так, кто что умеет. А то ведь это ни в какие ворота не лезет: лорд Поттер не знает, в какой руке вилку держать! В смысле, опрятно есть он умеет, но вы же понимаете…
Снейп понимал. Еще как понимал. И помнил, как Малфой-старший раз за разом бил его по рукам, вынуждая вспоминать, какой прибор нужно использовать при очередной перемене блюд. А ему было и обидно, и лестно: все-таки нищего полукровку берет к себе на каникулы будущий лорд Малфой! Он даже общением с матерью готов был пожертвовать ради этого, слишком хорошо помнил, как Люциус гонял от него гриффиндорцев… Вот на третий год в школе стало совсем невыносимо: ни Малфоя, ни Харрис (та не заступалась в открытую, но всегда готова была спрятать и прикрыть) поблизости не было, но он все-таки выдержал, ведь у него оставалась Лили! Правда, потом он лишился и ее…
— Пожалуйста, не срывайтесь на нем, сэр, — попросил Драко, снова замерцав жемчужно-серыми глазами, — он не виноват в том, что ничего не знает. А еще он очень пугается, если кто-то повышает голос, и от этого глупеет и начинает мямлить. А мы поможем. Слизерин ведь действительно семья?
— Да, — вздернул подбородок профессор. — Семья. За закрытыми дверями может твориться что угодно, но на люди мы это не выносим, запомни. А теперь иди спать, Драко, уже поздно.
— Конечно, сэр. Ой! Опять чуть не забыл…
Он порылся за пазухой и выудил обычный маггловский конверт.
— Извините, немного помялось, я старался его при себе держать на всякий случай, — сказал Драко. — Это вам от папы. Уничтожьте, как прочтете… Спокойной ночи, сэр.
— Спокойной ночи… Постой!
Почему-то ему казалось, что все точки над «i» надо расставить немедленно.
— Драко, ты знаешь, кто сварил зелье, которое пила твоя родная мать? — спросил он.
— Вы, конечно, — спокойно ответил мальчик. — Вряд ли бы она обратилась к постороннему. Но, сэр, вашей вины тут нет. Если бы она нечаянно упала с лестницы, мне что, лестницу в виновные записывать бы пришлось? Не думайте об этом. Вы лучше подумайте, что иначе меня вообще бы не было. И папы тоже. И малышей. Спокойной ночи, сэр.
Он вышел.
Снейп помедлил, потом распечатал конверт.
«Северус! — начиналось послание. — Не пишу тебе „дорогой друг“ или что-то в этом роде, потому что не уверен, что ты по-прежнему друг мне, и не знаю, остался ли я тебе дорог хотя бы в воспоминаниях. Ты мне — да, и я до сих пор жалею, что не сумел тебя отговорить… ты понимаешь, о чем я. Прошу только об одном: присмотри за Драко. Он самостоятельный мальчик, опекать его не нужно, но ты ведь знаешь хогвартские нравы не понаслышке. Не уверен, что он найдет друзей, прикрыть спину ему будет некому, а он мой первенец.
И еще, Северус, в последнее воскресенье сентября я буду тебя ждать по указанному адресу. И никаких мантий, это маггловское мероприятие!»
Снейп вытряхнул из конверта билет. Ковент-Гарден! Чудесно! Другого места Малфой найти не мог!
«Но я хотя бы увижу его лицом к лицу», — подумал он, сжигая письмо и развеивая пепел до мельчайшей частички. На сердце отчего-то сделалось тепло и легко.
* * *
— Ты что так долго? — нервно спросил Гарри, когда Драко ввалился в спальню.
— Дела, — неопределенно ответил тот и потянулся. — Ой, спать-то как хочется!
— Ну так ложись и спи, — пробурчал Нотт.
— А душ? Я не могу лечь немытым! — и Драко исчез.
— Он всегда такой? — приподнял голову Забини.
— Всегда, — вздохнул Поттер. — И еще учтите, что он просыпается очень рано и начинает бузить. Ну, может, тут шуметь не станет, но вообще — это кошмар.
Тут он понял, что проговорился, но вроде бы никто не обратил внимания на эту оплошность, а Нотт трагически сказал:
— Хорошо было предкам с их отдельными комнатами…
— Ой, и не говори… — вздохнул Забини.
— Что было хорошо? — живо спросил Малфой, вваливаясь в комнату в одном полотенце. Он забрался на свою кровать, задернул полог и, судя по звукам, принялся искать пижаму.
— Жить без тебя!
— Ты только моим родителям этого не говори, они не оценят юмора, — фыркнул Драко, высунувшись наружу. — Особенно мама.
— Малфой, ты же сказал, что твою маму…
— Ну я же не добавил — «родная»! — оборвал тот и снова задернул полог. — Спокойной ночи!
— Угу, спокойной… — пробурчали остальные и расползлись по своим берлогам.
За задернутым пологом, накинув заглушающие чары, Драко мог позволить себе расплакаться. Даже не в душе, где вода скрыла бы все следы, туда могли войти… Что за кошмар, общественная помывочная!
Ему было смертельно, невыносимо одиноко. Он знал, что не может посреди ночи пойти к родителям и устроиться у кого-то из них под боком (отец ему как-то популярно разъяснил, почему не нужно лезть между ними, и Драко с тех пор даже думать об этом не мог). Знал, что Кэсси не придет под утро рассказывать свои сны (из вредности он дразнил ее вещей Кассандрой, она очень обижалась), что Орион с Шератаном не плюхнутся на него на рассвете с воплями диких команчей… Отчего-то все дети Малфоев мигрировали по комнатам без какой бы то ни было системы, но это никого не волновало. Выспались? Ну и хорошо, а где — вопрос другой, хоть бы и на конюшне.
Правда, здесь был Поттер, зашуганный мальчишка, вполне тянувший на младшего брата. Был этот строгий профессор с больными глазами — как он просиял, узнав, что отец жив! А остальные… ну, там видно будет.
Полгода он вытерпит. Обязан вытерпеть, иначе дедушка Грегуар просто перестанет с ним разговаривать, а это сложнее пережить, чем даже порку дяди Льерта и уж тем более отцовскую трепку.
Драко закрыл глаза и представил, будто летит на белоснежном гиппогрифе, начал считать мерные взмахи огромных крыльев, и… уснул.
