1
Погода стояла – просто чудо. Правда, мне было не до погоды: я как раз тащилась с рынка со здоровенным баулом в обнимку – у пакета оторвались ручки – и вспоминала, всё ли я купила, или придется идти ещё раз…
Вот тут-то мы и столкнулись. Мы – это я и какой-то парень. Я его ещё издали приметила и подивилась: ну и чудо! Выглядел он и в самом деле неважнецки: на довольно широких, хоть и худющих плечах, как на вешалке, болталась черная футболка размера эдак шестидесятого, причем казалось, что ниже плеч под одеждой вообще ничего нет. Потертые черные джинсы тоже не мешало бы укоротить и ушить раза в три, а таких раздолбанных кроссовок, да ещё с кокетливыми розовыми шнурками, я в жизни не видывала. Впрочем, этот тип меня не долго занимал, поскольку, во-первых, покупки так и норовили вывалиться из пакета, а во-вторых, я питаю склонность исключительно к светловолосым, прилично одетым молодым людям с хорошо развитой мускулатурой. Так вот, пока я воевала со своим баулом, вышеупомянутый парень со мной поравнялся и мало того – весьма ощутимо меня зацепил.
Понятное дело, апельсины тут же веселыми мячиками заскакали по асфальту, я одним емким словом выразила обуревающие меня эмоции, а парень скользнул по мне отсутствующим взглядом и направился было дальше.
И тут я его узнала, вот именно по этому взгляду. Но как его звать, я бы и под пыткой не вспомнила. Он когда-то учился со мной в одной школе, только в другом классе, и Кэй, моя лучшая подруга, была очень им заинтригована. Правда, тогда этот пацан был раза в полтора помельче меня, а сейчас вроде бы даже повыше, хоть я и на каблуках. Точно, он! Он ещё и по школе всегда разгуливал, ничего вокруг не замечая. Только вид у него был не мечтательный, а такой, будто он в уме пятизначные числа перемножает. Помню, когда началось повальное увлечение всякими актерами и певцами, все девчонки у нас взялись организовывать фан-клубы. А нас с Кэй всякие импортные звезды не особо привлекали, а уж тем более отечественные, а от сериалов мы с ней шарахались, как от чумы. И вот когда на нас начали коситься, как на ненормальных, мы шутки ради организовали общество кактусоводов. Понятное дело, кроме нас, в этом клубе никого не оказалось, но от нас хоть отвязались, видимо, поняли, что с нас, убогих, взять больше нечего. Так вот, к чему я всё это веду-то… Этот самый парень тогда разыскал нас с Кэй и приволок совершенно невероятный кактус. Задал нам пару вопросов, понял, что про кактусы мы знаем две вещи – они колючие и их можно месяц не поливать, – и ушел. Даже не обиделся. И кактус оставил. Этот кактус долго жил у меня, а теперь переехал вместе с Кэй в Америку…
Итак, мы столкнулись, у меня рассыпались покупки, а этот нахал преспокойно отправился восвояси.
– Мог бы и извиниться! – прошипела я вслед. – Я уж не говорю о том, что неплохо бы помочь…
Парень обернулся, и взгляд его приобрел осмысленное выражение. С полминуты он, кажется, пытался сообразить, где находится, потом как-то неуверенно усмехнулся и сказал:
– Извини.
И начал собирать мои апельсины.
– Смотреть надо, куда идешь, – продолжала я злобствовать. Настроение, поднятое было хорошей погодой на приемлемый уровень, опять упало ниже нулевой отметки. Или, если угодно, ниже плинтуса.
– Извини, – повторил он. – Я задумался.
– Думать надо дома на диване, – отрезала я, кинула в пакет последнее беглое яблоко и поднялась на ноги.
Парень крутил в пальцах один из моих проклятых апельсинов и явно снова уходил в транс. Я довольно грубо отобрала у него фрукт, прервав тем самым медитативное состояние этого, мягко говоря, странноватого молодого человека.
– Меня Тай зовут, – неожиданно заявил он. – Тай Ири.
И сунул мне узкую, совершенно не мужскую ладонь. Я как понимаю: у мужика руки должны быть – во! – чтобы и работы не боялся, и по роже мог заехать кому следует, и женщину обнять, чтобы у неё дух захватило… А у этого что за рука? Ладошка не шире моей, право слово!
Внезапно этот придурок сообразил, что у меня заняты руки, опять смутился и легко отобрал у меня набитый доверху пакет.
– Это теперь так модно знакомиться? – не утерпела я, игнорируя вновь протянутую руку. Потом всё же сжалилась и назвалась: – Эва. Эва Скари.
Получилось почти как «Бонд, Джеймс Бонд», но Тай иронии не оценил.
– Очень приятно, – серьёзно сказал новоявленный знакомый. – Я тебя провожу, а то у тебя сумка очень тяжелая.
Я бы лично предпочла, чтобы после ритуала знакомства этот Тай оставил меня наедине с моими покупками. Но, как выяснилось, отделаться от него было непросто. Лучше бы я держала эмоции при себе, собрала рассыпанное самостоятельно и была бы уже дома!
Единственное, что меня устраивало в Тае – это то, что он молчал. Шел рядом в обнимку с тяжеленным пакетом и помалкивал. Я тем временем немного пришла в себя и обрела способность соображать. Как там его? Тай Ири? Это что же у нас такое получается…
С именами у нас, кстати, получается полное безобразие. С тех пор, как отменили отчества и перешли на имена вроде моего, люди старшего поколения постоянно путаются. Нам-то ничего, мы росли с такими именами, а родителям каково? Вот именно потому мою душевную подружку Кэй Ло дома звали Катей. А теперь, наверно, Кэйт, они же в Америку уехали. Я что, я Эва – Ева, со мной всё просто. А без отчества и впрямь легче. Я как-то курсовую писала по психологии и в порядке эксперимента попросила маму называть меня по имени-отчеству в течение недели. Честное слово, мне как-то не по себе было, то есть ощущался жутчайший психологический дискомфорт! И звучит чудовищно – Ева Петровна. Вот зачем фамилии изуродовали, ума не приложу, хотя… бывают такие фамилии, что лучше уж пользоваться сокращенным вариантом. В паспорте пока все равно оба указывают, иначе бы некоторые точно рехнулись.
Не очень понятно, зачем все это было нужно, но идеи, конечно, высказывались. С переменой имен связано было столько неудобств, что большинство только об этом и способно было говорить. Ну а раз говорят об именах, то о прочих действиях правительства речь не заходит, надо думать, им только этого и надо было…
Так, снова меня в сторону понесло. Я же про нового знакомого начала думать. Тай Ири… Звучит как-то странно. А может… может, он изэтих?Я невольно отступила на пару шагов в сторону. Тай заметил и покосился удивленно. Да нет, не может быть…Этине могут выглядеть мальчишками, которым и двадцати-то, наверно, нет.Этине гуляют по городу пешком, да ещё в таком виде, словно только что с помойки… Ну, насчет помойки – это уж я погорячилась. Одежда на Тае была вполне новая и даже чистая, только всё равно он выглядел каким-то неухоженным. Да нет… ерунда мне в голову лезет. Самый обычный парень, странноватый немножко, только и всего.
Впереди показался мой дом, и я невольно вздохнула с облегчением. Даже если Тай не изэтих, мне рядом с ним было неуютно. Хотя я всегда считала, что лояльно отношусь кэтим, но… одно дело относиться книмлояльно на словах, и совсем другое – тесно снимиобщаться!
Вот Катюха никогда не скрывала, что до смерти боитсяэтихи поэтому терпетьихне может. Но Катюха… Катюха уехала три года назад, и теперь мне даже поговорить толком не с кем. По телефону много не пообщаешься и всего не скажешь. Да и как звонить, если у нас ночь – а у них день? И дорого к тому же. А письма… письма идут очень-очень долго, часто теряются по пути, а по электронной почте я не умею общаться «за жизнь», все кажется, будто эта переписка – не взаправду. И Катька всё чаще пишет не о том, как ей грустно в чужой стране, а о новых приятелях и о своём потрясающем бойфренде. Прижилась. Не хочется, конечно, так о ней думать, но… я Катюхе уже не нужна. Большие расстояния убивают даже самую крепкую дружбу. Наверно, наша была не из самых…
Тут я споткнулась чуть ли не на ровном месте и едва не рухнула. Проклятые туфли! Зарекалась ведь ходить на рынок только в кроссовках, так нет же, опять туфли напялила! Вдруг знакомых встречу, хочется выглядеть прилично!
Упасть я не упала, но идти вдруг стало неудобно. Оказалось – шатается каблук. Час от часу не легче! Теперь до дому бы доковылять…
– Ты чего хромаешь? – внезапно спросил Тай. Надо же! Я бы голову на отсечение дала, что он опять витает в каких-то космических просторах, куда простым смертным путь заказан.
– Каблук, – сквозь зубы сказала я. Может, это Тай несчастья притягивает? Отстал бы он от меня, что ли? Как-нибудь дохромаю…
Не тут-то было. Этот придурок огляделся, осторожно пристроил мой баул на лавочке у крайнего подъезда и сказал:
– Садись.
– Это ещё зачем? – окрысилась я.
– Туфлю давай. Ты до дома не дойдешь.
– Уже почти дошла, – пробурчала я, но туфлю сняла. Кто его знает, вдруг приладит каблук на место. Тогда и на ремонт не придется тратиться. Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок!
Тай тем временем пошатал пострадавший каблук, скорчив недовольную гримасу, и попытался придать ему первоначальное положение. Понятное дело, ничего не вышло. Я с огорчением сделала вывод, что туфли пропали. На клею каблук держаться не будет, да и прибивать его смысла нет. Словом, каюк обувке.
Есть у меня неприятное свойство – начинаю размышлять и на некоторое время выключаюсь из окружающей действительности. Не так серьёзно, как Тай, но всё же…
– Держи, – сказал он, притягивая мне туфлю.
Я взяла, пошатала каблук. Он держался намертво. А как, спрашивается, можно было приладить почти оторвавшийся каблук, не имея под рукой ни клея, ни инструментов?
– Ты… – Если бы я не была разута, то уже галопом бы мчалась к родному подъезду, наплевав на всю свою лояльность. – Ты изэтих?!
– А ты что, боишься?
Спрошено это было таким тоном, что мне отчего-то стало стыдно. Тай сидел передо мной на корточках, так что ему приходилось смотреть на меня снизу вверх. И глаза у него были очень печальные. Неоткуда взяться такой печали у моего ровесника! И где-то там, в глубине его зрачков, притаилось такое невыносимое одиночество…
Я уже видела такие глаза. В зеркале. В тот год, когда моя единственная подруга уехала – навсегда. Но я… я-то переживу. Мало ли вокруг хороших людей! А Тай… каково жить, когда от тебя шарахаются, как от прокаженного?
– Извини, – тихо сказала я. – Я не хотела…
– Да ладно. – Тай поднялся на ноги. – Я не обиделся.
Повернулся и бросил через плечо:
– Сумку и туфли можешь не выбрасывать. Я не заразный.
– Дурак!
Каюсь, но я запустила в него своей многострадальной туфлей. У меня вообще очень бурные эмоциональные реакции. А ещё – хороший глазомер. В Тая я, во всяком случае, попала, каблуком как раз между лопаток, со всей дури.
– С ума сошла?! – Этот ненормальный наконец-то удивился. – Больно же!
– Это чтоб ты гадости не говорил, – пояснила я, встала, кое-как доковыляла до чертовой туфли, подобрала её и обулась. – Нашелся тут гордый, тоже мне…
Когда я нервничаю, то иногда начинаю говорить глупости. Впрочем, умные вещи я говорю нечасто, так что потеря невелика.
Тай промолчал, но в лице у него что-то явственно дрогнуло.
– Мне самой эту тяжесть домой тащить? – поинтересовалась я. – Ты вроде бы помогать взялся!
– Ты действительно меня не боишься, – полувопросительно сказал Тай и снова взялся за проклятый пакет с оборванными ручками.
– Нашел дуру, – ответила я как могла уверенно. Конечно, соврала. Боялась я до судорог, но… мне было так чудовищно жаль парня, что я засунула этот свой страх куда подальше.
По-прежнему молча мы дошагали до моего подъезда. Тут я забрала у Тая баул и попросила:
– Подожди меня здесь, ладно? Я быстро.
Конечно, приличнее было бы пригласить его домой, но я не могла этого сделать по нескольким объективным причинам. Во-первых, страшновато, во-вторых, соседи всегда всё видят и накапают маме про моих подозрительных гостей, в-третьих, у меня не прибрано… Ну, мало ли ещё причин!
Само собой, быстро у меня не получилось. Надо было засунуть продукты в холодильник, переодеться, а удобные босоножки на плоской подошве, как назло, куда-то запропастились. Пометавшись по квартире, я наконец догадалась заглянуть под диван. Как туда угодили мои босоножки, ума не приложу!
Наконец я пулей вылетела на улицу. Я бы не удивилась, если бы Тай ушел, но он терпеливо торчал на солнцепеке – у нашего подъезда тени, по-моему, даже ночью не сыщешь.
Тай вздрогнул, когда я шарахнула тяжелой железной дверью подъезда (кодовый замок срабатывает, только если дверью хлопнуть посильнее, поэтому у нас во дворе рано поутру и ближе к вечеру начинается настоящая канонада).
– Долго я, да? – выпалила я, еле отдышавшись. Лифт опять отдыхал где-то на двадцатом этаже, категорически не желая отвечать на вызов, и я топала по лестнице пешком и туда, и обратно. Вниз-то ещё ничего, а вот наверх…
– Солнце ещё не село, – ответил Тай. Спустя пару минут до меня дошло, что это вроде как шутка.
Ещё через четверть часа до меня дошло, что Тай толком не знает, что со мной делать. Я взяла инициативу в свои руки и затащила его в кафе-мороженое, там хоть прохладно было.
В кафе почти никого не было, поэтому удалось занять столик у давно немытого окна. Цены, надо сказать, в этом заведении были будь здоров, но Тая, что меня приятно удивило, они не смутили. Но вот о чем со мной поговорить, он не знал. То ли никогда за девушками не ухаживал, то ли ещё что.
В конце концов мне осточертело молчать, и я спросила:
– Помнишь кактус?
– Какой кактус? – У Тая от удивления глаза на лоб полезли.
– Какой-какой… который ты нам с Кэй притащил! Неужели не помнишь? – прищурилась я. – Напрягись: Эва Скари и Кэй Ло, клуб кактусоводов… ты единственный принял это за чистую монету!
– А!.. – Тай явно вспомнил. – Конечно. Это было редким идиотизмом с моей стороны.
– А что не спросишь, как кактус поживает? – попыталась я пошутить.
– Вы его не выкинули? – искренне удивился Тай.
– Нет, конечно, – оскорбилась я. – Такую красоту! Он у меня рос, а потом я его Кэй на память отдала. Эмигрировал твой кактус!
Тут произошло невероятное – Тай улыбнулся. И такая у него хорошая улыбка оказалась, что я почти перестала бояться.
– У меня всегда цветы хорошо росли, – доверительно сказал он. – Я сперва не знал, почему так…
И Тай опять замолчал и помрачнел. Н-да, похоже, далеко не всеэтидовольны собой…
Молчать было глупо и неловко, поэтому я огляделась по сторонам. Взгляд мой упал на чахлую пальму, задвинутую в угол как раз за спиной Тая.
– Пальму жалко, – сказала я.
– А? – Тай опять очнулся. Разговаривать с ним было неимоверно тяжело.
– Пальму, говорю, жалко, – членораздельно повторила я. – Вон, в углу торчит.
Тай перегнулся через спинку стула и потыкал пальцем в землю в кадке. При этом стало ясно, что под безразмерной черной футболкой всё же прослеживается некая анатомия.
– Просто не поливали давно, – сказал он и взял со столика бутылку с минеральной водой. Там оставалось чуть-чуть на донышке.
– Её это не спасет, – заикнулась было я, но тут же замолчала. Вода, которой давно пора было кончиться, преспокойно лилась из горлышка бутылки и впитывалась в сухую-пресухую землю. И хоть абсолютно ничего чудесного в пустой пластиковой бутылке не было, я понимала, что вижу именно чудо, и…
Официантка начала поглядывать в нашу сторону с заметным интересом.
– Тай! – Я пнула его под столом ногой. – Прекрати!
– Что? – Ей-богу, до него всё доходило, как до жирафа!
– Прекрати, сказала! – прошипела я. – Сейчас народ сбежится…
У Тая сделалось такое лицо, что мне опять стало стыдно. На этот раз не за себя лично, а за человечество в целом. Очень неприятное ощущение, надо отметить!
– Пошли отсюда, – сказал он.
Когда мы проходили мимо официантки, скучавшей за стойкой, она вдруг встрепенулась.
– Молодой человек! – окликнула она Тая. В глазах у неё плескалось жгучее любопытство напополам со страхом. – Молодой человек, извините, вы не изэтих?..
Лицо у Тая на мгновение стало беспомощным. Но только на мгновение. Потом он одарил официантку таким взглядом, что даже мне стало дурно, а бедная тетка – та вообще в стенку влипла и голову руками закрыла.
Тут я почувствовала, что пора и мне проявить себя.
– Вы абсолютно правы. Он – изэтих,только вас это никаким боком не касается, а по обвинению в дискриминации можно и под суд угодить! – сказала я вполголоса, перегнувшись через стойку. Потом взяла Тая под руку и добавила: – Пойдем отсюда!
Правда, на улице я от Тая моментально отцепилась. Он прекрасно понял, почему, но не обиделся. А может, и обиделся, только не показал этого. Ну что мне было делать? И жалко его безумно – ну каково жить, когда от тебя либо шарахаются, либо пялятся, как на обезьяну в клетке, – и страшно, всё-таки он изэтих,а пронихтакие слухи ходят…
– Да не трясись ты так, – немножко презрительно сказал Тай, словно прочтя мои мысли. – Ничего я тебе не сделаю.
Я открыла было рот, чтобы возразить, но тут же захлопнула. Похоже, Тай прекрасно знает, что я чувствую. Ну и пусть знает. Я закусила нижнюю губу и снова взяла Тая за руку. И ничего не случилось…
– Тебе, по-моему, домой пора, – вдруг сказал Тай.
– Я тебе так надоела? – ядовито спросила я.
– А? Да нет, что ты… Просто чувствую, – пояснил он.
Я взглянула на часы и обалдела. Мне и впрямь давным-давно пора домой! Потому что сейчас с работы вернется мама и очень удивится, не застав меня!
– Елки-палки! – сказала я. – Я побежала! Ты мне свой телефон дашь или сам позвонишь?
– У меня телефона нет, – ответил Тай, засунул руки в карманы и стал похож на пугало. – Я тебе сам позвоню.
– А как ты?.. – не поняла я.
– Из автомата, – спокойно пояснил Тай. – У моего подъезда есть…
Я в очередной раз обозвала себя дурой и понеслась домой.
Думать на бегу не очень удобно, но я справлялась. Мысли, как водится, были об одном. Мне удалось-таки разговорить Тая, и то, что он рассказал, меня, мягко говоря, повергло в шок. Тай довольно долго не догадывался, что он – один изэтих.Но, как известно,этисами выискивают себе подобных – существуют специальные тесты, их в школах применяют. Тая нашли, когда ему исполнилось четырнадцать. То-то я помню, что он исчез после девятого класса.
Его, понятное дело, забрали в спецшколу – в интернат. Родители его были в ужасе, соседи, как водится, тыкали в них пальцами и не здоровались… Черт побери, ну разве кто-то виноват, что Тай уродился не таким, как все?! Давно ведь доказано, чтоэтопо наследству не передается, и даже ребенок двоихэтихвовсе не обязательно окажется таким же… Но большинство полагает иначе, и поди, переспорь!
Эту свою спецшколу Тай окончил два года назад. У него был выбор: или остаться в училище и со временем войти в элитуэтих– способности у Тая были, да ещё какие, – или… Тай выбрал второе. Как ни странно,этиочень спокойно относятся к таким вот недоучкам. Наверно, считают, что большого вреда от них быть не может. Или же просто знают, что рано или поздно недоучившийся вернется кним,потому что выдержать жизнь изгоя не каждому под силу. Тай, по-моему, тоже готов был сломаться. Он был совсем один: к его возвращению родители разменяли квартиру и уехали на другой конец города, оставив Тая в крохотной квартиренке в жуткой пятиэтажке. Впрочем, насколько я поняла, они всё же чувствуют себя виноватыми, и мать Тая время от времени наведывается к нему – прибраться, приготовить что-нибудь, – но исключительно в его отсутствие. Боится родного сына!
Я попробовала представить себя на месте Тая. Получилось не очень здорово и сразу захотелось сигануть в окно этажа этак с двадцатого.
Домой я прибежала очень вовремя – буквально на пять минут разминувшись с мамой. Успела даже плюхнуться на диван и уставиться в телевизор. Конспиратор из меня, конечно, никакой, но на этот раз всё сошло.
Мы взялись готовить ужин, то есть мама готовила, а я языком чесала – к готовке меня лучше не подпускать, только продуктам перевод. Разумеется, я попыталась свернуть разговор наэтих.Ну, как «свернуть» – просто взяла и заявила:
– Прикинь, мам, у нас одна девчонка с парнем познакомилась, а он изэтихоказался! Она в таком шоке!
– Почему в шоке-то? – не поняла мама.
– Ну как же! – Я поудобнее устроилась на табуретке. – У них там нежные чувства всякие, любовь-морковь – а тут такая фишка! А тут ещё выяснилось, что он совсем один, от него родители отказались, ну, ей и жалко его… Теперь не знает, чего делать… Вот ты бы от меня отказалась, если бы я вдруг оказалась изэтих?
– Типун тебе на язык! – разозлилась мама. – Что ты глупости говоришь? И с этой девицей не смей больше общаться, мало ли… Сколько раз тебе говорено: даже если только подозреваешь, что человек изэтих, лучше перестраховаться…
Я поняла, что маме о Тае лучше не рассказывать. Раз уж байка о какой-то там гипотетической девчонке вызвала такую бурную реакцию, то если я заявлю, что сама знакома с одним изэтих, мама об меня швабру изломает, это уж как пить дать. Или, что гораздо более вероятно, грохнется с сердечным приступом, а оно мне надо?
Надо ли говорить, что весь следующий день я провела как на иголках, ожидая, позвонит Тай или нет. Звонок раздался ближе к обеду.
– Алё! – гаркнула я в трубку. На другом конце провода царила тишина. – Тай, ты, что ли?
– Угу, – раздалось в ответ, и снова повисло молчание.
– «Эва, ты не занята?» – озвучила я. – Нет, что ты, подыхаю от скуки! «Может, пойдем пройдемся?» Запросто, через десять минут выйду.
– Жду, – сказал Тай и повесил трубку. Ну не зараза ли?
Я открыла шкаф и замерла в раздумье. Надо бы одеться так, чтоб меня с первого взгляда не узнавали… Да, я люблю быть элегантной, вышагивать на высоченных каблуках и в опасной длины юбчонке, но… Сердцу моему милее старые вытертые джинсы и удобные кроссовки. Так… теперь напялим футболку с намалеванной на пузе веселой акулой, бейсболку, а козырек пониже надвинем. Можно ещё очки темные нацепить, да вот беда, сегодня пасмурно. Ничего, и так сойдет!
Тая у подъезда не оказалось. Я огляделась по сторонам. Знакомая тощая фигура маячила под тополем у другого конца нашего длиннющего дома.
– Привет! – сказала я, бодрым шагом подходя к Таю. – Ты чего тут торчишь?
– Привет, – отозвался он. – В твоём дворе бабок любопытных много. Зачем тебе дурная слава?
– От любопытства кошка сдохла, – сообщила я, но сообразила, что Тай прав. Дворовой общественности вовсе не обязательно знать о моих знакомствах. Кстати, и в том кафе мне лучше больше не показываться. – Куда пойдем?
Тай пожал плечами.
– Понятно, – сказала я. – Пошли, просто так пройдемся…
«Просто пройдемся» затянулось на час, в течение которого я услышала от Тая следующие слова: «осторожно, машина» и «не торопись так». Я уже начала задумываться над тем, а на кой мне вообще всё это надо? Тай сегодня выглядел не таким уж несчастным и в моей моральной поддержке явно не нуждался. К слову, он и вчера на судьбу не жаловался, а просто спокойно излагал факты. Так зачем…
Додумать я не успела, поскольку собиравшиеся с утра тучи наконец разразились гадким дождем. Сперва он просто моросил, потом начал усиливаться.
– Елки-палки! – взвизгнула я, когда холодная капля попала мне за шиворот. – Давай спрячемся куда-нибудь!
– Хочешь, пошли ко мне, – предложил Тай. – Тут два шага.
Я пристально посмотрела на него и прикинула, как в случае чего удобнее своротить ему физиономию на сторону – силушкой я не обижена.
– Я тебе ничего не сделаю, – сказал Тай, опять читая мои мысли.
И я ему поверила. Так, как не верила даже первой своей любви, бывшему однокласснику Борьке, которому мне пришлось-таки сломать нос в темном подъезде!
– Ну так веди! – велела я, ежась от холода. – Брр! Ну и гадкая же погода! То жара, то ливень… Тай, ты, случаем, тучи не можешь разогнать?
– Могу, а зачем? – совершенно серьезно ответил он.
– Чтобы не промокнуть, – буркнула я. Мы уже входили в подъезд.
Раньше в подобных трущобах мне бывать не приходилось. Этот дом надо было снести лет двадцать назад, а он всё стоял. Тай жил под самой крышей. В этом, конечно, есть свои плюсы, например, соседи по ночам над головой не топают, но когда в доме нет лифта, когда протекает крыша…
– Заходи, – пригласил Тай, пнув незапертую дверь. – Не разувайся, у меня неубрано.
Честно говоря, мне и в голову бы не пришло разуться в подобной квартире. Тут, по-моему, лет сто не убирались! Обои какого-то невнятного цвета, на полу унылый линолеум, кухня размером с ловушку для тараканов, да и комната немногим больше. Большую часть этой конуры занимал не очень юный диван и наваленные у стены книги – в книжные полки они уже не вмещались, а больше втиснуть эту библиотеку было некуда. Но больше всего меня поразил навороченный компьютер на колченогом столике.
– Я программистом работаю, – пояснил Тай. – Жить-то на что-то надо.
– Не боишься, что сопрут? – спросила я, припоминая незапертую дверь.
– Нет, – ответил Тай и улыбнулся.
Интересно, как он ухитрился устроиться на вполне приличную работу, с такой-то биографией? Не иначе,этивсё же помогают…
– Ага, – кивнула я, озираясь.
В комнате было довольно темно, потому что единственное окно загораживали растения. Я таких фикусов в жизни не видела! Просто джунгли какие-то, а не комната! Один Тай тут, может быть, и помещался, а вот двоим уже было не развернуться.
Тай заметил мои метания, недолго думая свалил с дивана всё, что на нем лежало, на пол и пригласил:
– Садись.
– Спасибо, я постою, – пробормотала я, всё ещё оглядываясь. Да… такой бардак даже мне не под силу устроить… Похоже, этот вдохновенный беспорядок создавался годами!
– Чай будешь? – попытался проявить гостеприимство Тай.
– Давай, – согласилась я. Тай ринулся на кухню и чем-то загремел, а я запоздало подумала о том, в каком состоянии здесь может находиться посуда.
Против ожиданий, чашки оказались чистыми.
– Даже баранок никаких нет, – оправдывающимся тоном сказал Тай. – Я как-то не подумал… Хочешь лимон?
– Да брось ты, – отмахнулась я. – Бежать в магазин…
– Зачем бежать? – не понял Тай и просунул руку куда-то в хитросплетения своих лиан. – Вот.
На ладони у него лежал здоровенный желтый лимон.
– Удобно, – сказала я. – Вот если бы ещё шоколадки на деревьях росли…
– Хорошая мысль, – одобрил Тай. – Надо попробовать.
– Я пошутила, – предостерегла я.
– А я не шутил, – пожал плечами Тай. Мне стало не по себе.
– Пойду я, пожалуй, – сказала я.
– Дождь проливной, – кивнул на окно Тай. – Сиди.
– У тебя что, даже зонта в доме нет?
– А мне не надо, – вздохнул Тай. – Ты точно торопишься?
– Есть такое дело, – неуверенно сказала я. – Но если там ливень, я лучше пережду… хотя он может и до утра не кончиться.
Тай встал, прошелся по комнате (прошелся – громко сказано, всего он сделал два шага к окну и два обратно) и сказал:
– Ладно, пошли.
– Куда?
– Ты вроде домой торопилась?
– Ну…
– Ну вот и пойдем.
Тай ухватил меня за руку, вывел из квартиры и потащил вниз по лестнице.
На улице происходило что-то вроде всемирного потопа в рамках одного отдельно взятого микрорайона. Тай, не мучаясь раздумьями, выскочил прямо под дождь.
– С ума сошел?! – крикнула я, даже не рискуя высунуть нос на улицу. – Промокнешь!
Тай отмахнулся от меня, задрал голову и уставился в небо. Потом поднял правую руку и, кажется, что-то сказал. Голос его утонул в раскатах грома. Прошло ещё минут пять… и я не поверила своим глазам – дождь кончился, как по волшебству! Тучи, сердито громыхая, расползлись в разные стороны, по лужам заскакали солнечные лучи, с деревьев капало… Тай стоял напротив подъезда, мокрый насквозь и с удивительно счастливой физиономией.
– Получилось! – крикнул он мне. – Выходи!
– Это… ты сделал? – осторожно спросила я.
– В смысле тучи разогнал? Ну, я… – С лица Тая быстро сбежала улыбка, как будто он сделал что-то недозволенное.
– Иди, переоденься, – сказала я. – Заболеешь ведь, юный тучегонитель!..
