По паспорту 1447 имел полных сорок девять лет, хотя выглядел на тридцать девять. Этакий крепыш-здоровяк. До получения звания 1447 у него было иное звание — полковник КГБ. А полковник в гэбухе равнялся генералу в армии — там народ покруче армейского был. Жену этого полковника я видел только мельком, один раз на фото (в деле) и один раз возле прозектуры.

Жена трупа номер 1447 была женой номер два, красавицей на двадцать один год моложе мужа, хотя и стервой, по определению первой жены. Вот этой красивой второй жене вменялось ни много ни мало доведение до самоубийства. По абсолютно секретным делам наш полковник КГБ провёл два дня в самолётах — летал на Дальний Восток и обратно. Его жена времени не теряла, и вроде как наш полковник её за этим делом застукал. Ну и так опечалился, что самоубился. Полковник КГБ самоубился из-за измены второй молодой жены? Я не верю. Из-за краха карьеры, из-за продажи секретов за кордон — да. Из-за женщины — нет. Но обстоятельства были против моего «не верю». И полагалась по тем обстоятельствам вторую жену посадить.

Полковник прилетел утром. Взял такси, приехал домой. Дома пробыл минут тридцать — сорок. Затем собрал чемоданчик с вещами, забрал свой дневник и сел в свою «Волгу». А через пятнадцать минут на скорости девяносто пять — сто километров в час эта «Волга» врезалась в стенку, где и врезаться было невозможно.

Машины только в кино взрываются. Как обычно, полковничья «Волга» не взорвалась. Приехали менты, отскребли полкана от стенки. Не пристегнулся мужик ремнём — вот и вылетел при ударе. Осмотрели салон.

Нашли дневник. Вот не положено сотрудникам спецслужб дневники вести, а они, гады, всё равно ведут. А в дневнике том одни обиды на вторую жену. Концовка примерно следующая: жизнь ты мою сделала совсем несносной, терпеть мне тебя сил нет, всё, прощай, ухожу навсегда из твоей жизни. Ну очень уж записку самоубийцы напоминает. Правда, ухожу из «твоей», а не «своей» жизни. Ну, может, такая авторская задумка была. Короче, довела тварь хорошего человека до ручки. Доказательства налицо — пусть в зоне почудится, подумает, хорошо ли полковников таким образом убивать.

Я думал, что с 1447 всё быстро будет. Делов-то — описать размозжение черепа и моментальную смерть от травмы мозга, несовместимой с жизнью... Быстро не получилось. Получилось по-честному.

Варикоз у полковника был. И атеросклероз. Пока полковник в самолётах двое суток пролетал, от долгого сидения в варикозно расширенных венах ног образовались тромбы. Тут всё просто — застой кровотока. А вот правая коронарная артерия, которая сердце кровью питает, имела кучу атеросклеротических бляшек, заметно сузивших её просвет. Где-то в самолёте тромбик из ноги оторвался и попал в лёгкие. Закупорил небольшой сосудик, и кусочек лёгкого омертвел. Тромбик был маленький, и инфаркт лёгкого был маленький. Но достаточный, чтобы в выносящем сосуде другой тромб образовался. Так вот, в момент, когда он на своей «Волге» из дома ехал, тот новый тромбик из лёгкого отлетел и закупорил коронар. Сердце без кислорода перестаёт сокращаться — начинает бесполезно трепетать, фибриллировать. Кровь в мозги не идёт. Через секунду отключается сознание. Вот поэтому полковник и влетел в стенку — сознание потерял.

Да и стенка тут ни при Чём — ' формально он уже' был мёртв. В любых условиях с такой патологией всё равно бы биологическая смерть мозга наступила неотвратимо через пять минут.

Смерть от естественных причин — дело не подсудное, так как ни убийством, ни самоубийством не является. Может, вторая жена у полковника и была стерва, но стерва, в смерти мужа не виновная.