Глава 12. Вечер, пятница, тринадцатое… Накануне четырнадцатого дня этой же ночью
Да, события набирали обороты и без участия дмерхов. Значит, они не всесильны, если что-то пошло не так.
Сумрачный Талех расхаживал теперь по медотсеку. После того, как доктор влил в Женьку пробирку какой-то жирной микстуры, она смогла рассказать о нападении командору. Стараясь ничего не упустить.
Талех послал команду химиков взять пробы воздуха в лифте, и самые худшие его опасения подтвердились. В кабине нашли следы газа из туманности. Несколько молекул не успели рассеяться, и удалось восстановить состав. Диагноз Миритина это подтвердил.
— Туман соляной кислоты вызвал ожог гортани. Ещё немного и пострадали бы лёгкие.
— Не могу поверить! — хмурился Талех. — Филиноиды не мстят, не охотятся и не нападают из засады.
— Это был не филиноид, а кто-то похожий на него, — напомнила Женя.
— Ты могла и не разглядеть, — усомнился Грегори.
— Ещё как разглядела, — ответила Женька. — Интуиция.
Она нарочно выделила это слово, чтобы проверить реакцию землянина. Ей показалось, или он и вправду побледнел?
— Такое поведение нехарактерно для полипа, — настаивал Талех. — Больше для…
Похоже, это его не на шутку встревожило.
— Он тыкал в меня иголкой, — добавила Евгения, — в шею.
— Я обследовал место укола, — подтвердил шакрен. — Вероятно, у Евы взяли генетическую пробу.
— Кому это понадобилось? — удивился Грегори.
— Уж точно не филиноидам, — высказался Талех. — Что лишний раз подтверждает слова Евы и мои опасения. Это не был полип.
— А кто? — спросил Грегори.
— Думаю, скоро узнаем, — мрачно ответил Талех и вышел.
— Что им всё-таки было нужно? — задумчиво проговорил землянин.
— Психологическая консультация, — ухмыльнулась Женька, сползая с кровати.
— Ты останешься здесь! — остановил её Грегори.
— Я хочу домой! — запротестовала она. — И боюсь оставаться в медотсеке.
— Я буду дежурить всю ночь.
Только Грегори ей не хватало.
— В соседней комнате…
— Тогда ладно.
— Я тоже, — пообещал Миритин, — часов до трёх. Эпидемия в самом разгаре. Нужно провести кое-какие опыты с вакциной.
Евгению это обрадовало гораздо больше. Статная фигура и синие глаза шакрена по-прежнему вызывали нескромные мысли. Но она скорее бы выпрыгнула в шлюз, чем призналась в этом.
Как только Евгению отгородили от мира голографической завесой, в медотсек влетел Рокен. На этот раз без музыки и генетических коктейлей.
— Я пришёл извиниться, — смущённо заявил он. — Не хочу, чтобы ты плохо думала о джамрану, но обольщение — часть нашей культуры. И многое другое, что может тебя шокировать…
— Притормози, — Женька выставила ладонь. — Я всё поняла. Давай не будем об этом.
Гораздо больше сейчас заботило другое. Меньше чем за неделю пребывания на станции — её два раза чуть не убили. На фоне этого «коварное» соблазнение, устроенное Рокеном, выглядело как-то несущественно.
Они поговорили, решили быть друзьями и посещать рок-концерты по земной традиции, а не джамранской. Когда Рокен уходил, Женя уловила тень сожаления в его глазах. Интересно, будет ли она жалеть о несостоявшемся романе? Всё-таки он классный любовник, неплохой парень и очень привлекательный. Несмотря на джамранскую культуру.
За час до полуночи, то есть в двадцать пять ноль-ноль по Ролдонскому времени, явился Талех. Он заставил Женьку повторить рассказ. Как только она дошла до слов: «… прятался под крышей лифта и спрыгнул на меня сверху». Талех остановил её.
— Так я и думал. Вот оно недостающее звено!
— Вы узнали, кто это был?
— Не совсем. Но подозреваю — это происки гатраков.
— Значит, на меня напал гатрак?
— И да, и нет…
— Или гатраки использовали филиноида…
Талех задумчиво посмотрел на неё.
— Отчасти.
Женька не выдержала:
— Вы — джамрану любите не только эксперименты, но и загадки. Я хочу выяснить, кто на меня напал. Чтобы знать врага в лицо. Так подослали гатраки филиноида или нет?
Снова этот взгляд.
— Гатрака трудно узнать в лицо. Полипа нельзя подослать или нанять. Поэтому гатраки никого не посылали. У гатраков свои методы.
— Так этот тип был замаскированный гатрак?
— Странно, что вы так мало знаете о врагах, Ева.
Женька сразу нашлась, что ответить.
— У факультета на Бете была другая специализация. Военных ксенологов готовили отдельно — на Земле. Мы изучали только поверхностные характеристики. Не предполагалось, что кто-то из нас будет допрашивать гатраков.
Это была часть правды, то есть немного подкорректированные сведения из гала-справочника.
— Так похоже на землян, — усмехнулся Талех. — Что ж… Видимо, только джамрану и шакрены представляют серьёзность нависшей угрозы…
— Почему джамрану и гатраки так ненавидят друг друга? — пытаясь блеснуть эрудицией Женька едва не села в лужу. Ксеноспециалист, где бы его ни обучали, должен знать о причинах конфликта между инопланетными расами. Это часть психологии и культуры.
Талех не заметил промаха или не подал виду. Она испугалась, что командор что-то услышал в её мыслях и теперь скрывает это. Почему он до сих пор не разоблачил её?..
Задумчиво глядя на Женю, Талех спросил:
— Вы знаете историю появления здесь джамрану?
— Немного. Ваш народ пришёл из другой галактики.
— Верно. Мои предки жили в трёх миллионах световых лет отсюда — в туманности Вихря. Более двух тысячелетий назад среди джамрану произошёл раскол. Многие посчитали кое-какие генетические эксперименты неприемлемыми. Мир раскололся на два лагеря: традиционалисты и реформисты. Они не смогли договориться и оказались на грани войны. Тогда реформисты ушли. Сотни космических кораблей двинулись на поиски неизвестности. Изгнанники скитались по космосу около тысячи лет, пока не нашли пристанище в галактике Снежная спираль. А поначалу, корабли стали им единственным домом…
Талех мечтательно улыбнулся.
— Я родился на таком корабле, но гораздо позже. Мои родители были исследователями космоса и путешествовали годами. Они возглавляли экспедицию из десяти звездолётов и совершили множество открытий, изучая системы и туманности… Помню, во время остановок мы стыковали корабли по кругу, и мне нравилось бегать по внешней палубе. Это казалось бесконечным вращением…
Женя попробовала вообразить Талеха ребёнком….
— С детства я впитал идеалы родителей, а едва подрос — сделал окончательный выбор в пользу реформистов. Речь не о цвете волос или любовных уловках, — Талех усмехнулся. — Есть эксперименты и пострашнее. Из-за них мои предки когда-то покинули родину. Предпочли быть скитальцами, чем изменить своим принципам или навредить соотечественникам… Ненависть к гатракам — это излишне преувеличено. Однако их природа и обычаи противоречат убеждениям джамрану.
Женя не представляла, о каких противоречиях говорит Талех, но, кажется, его понимала.
— Так же, как вы находите секс с андроидом извращением, мы относимся к нравам гатраков. Они же, в свою очередь, стремятся навязать эти нравы остальным. Что и делает нас врагами….
— Я знаю, каково это, — ответила Женя.
Талех спохватился:
— Вам пора отдыхать. Я оставлю охрану у входа. Мало ли что и… Завтра у вас выходной.
— Хорошенький выходной, — скривилась Женька. — Проваляться весь день в медотсеке.
Талех улыбнулся.
— Стараниями Миритина завтра вы будете как новенькая. Учитывая обстоятельства, я даю вам два выходных, Ева… Так будет лучше.
Голос Талеха завораживал, и Женька заставила себя встряхнуться. Командор отодвинул завесу, задумчиво глядя на неё.
— Послушайте, есть предложение. Завтра у меня тоже выходной. Приглашаю вас на обед с последующей экскурсией по станции. Согласны?
Женька смутилась и не знала, что ответить.
— Ну, мне как-то неудобно…
— Да бросьте вы, — усмехнулся он. — Я же не предлагаю вам музыку послушать. Хотя, если надумаете…
Женя залилась краской, а Талех буднично добавил:
— Возражения не принимаются. Завтра — в два часа. Я за вами зайду.
Он опустил завесу и ушёл, не дожидаясь ответа и оставив Женьку с растрёпанными мыслями… Она слышала, как командор распорядился усилить посты: «И чтобы ни один лазутчик не проник на станцию».
Нет уж! Хватит с неё джамрану…
Ночь в медотсеке выдалась тихой. Но спала Женя беспокойно, а под утро проснулась и услышала голоса. Разговаривали двое, и она не видела, кто это, из-за голографической завесы. Сначала голоса звучали невнятно, но Женька прислушалась и разобрала слова. Одним из говоривших определённо был Грегори. Второй — незнакомец приглушённо бубнил.
— … извлечь геном и внедрить в ДНК, — бормотал Грегори, — после серии опытов.
— … как?.. Приступы… прекратились…
— Нет, но… реже и… не прогрессируют.
— … мало… Продолжайте.
— …пробую, — Грегори почти шептал, — … сомнения.
— Действуйте, а не сомневайтесь, — слова незнакомца прозвучали неожиданно громко и твёрдо. — Создайте мозговой имплантат. Возможно, будет эффект.
— Это рискованно, — Грегори тоже повысил голос.
— Делайте. Иначе человечество станет лёгкой добычей гатраков…
Женька от ужаса стиснула простыню.
— Сколько у меня времени? — спросил Грегори.
— Меньше, чем мы рассчитывали. Вчерашнее нападение…
«Говорят обо мне?» — она потянулась ухом в сторону голосов.
— … Мы обязаны вернуть землян в срок без потерь. Или активируется временной парадокс.
Землян? Всё интереснее и интереснее. Значит, она не одна такая — похищенная?
Женька едва не грохнулась с кровати. Голоса оборвались, и она потихоньку выглянула из-за голозавесы…
Грегори сидел перед микроскопом и что-то рассматривал.
— Кто здесь был? — прямо спросила Женька.
Он изумлённо взглянул на неё.
— Я.
— Ты с кем-то разговаривал, — напирала она.
Он сделал большие глаза.
— Я? Разве что сам с собой.
— Чужим голосом?
— Здесь никого не было. Тебе приснилось.
— Но я слышала!
— Что ты слышала? — Грегори оторвался от объектива.
— Ничего, — ответила Женька, заползая в кровать. — Не помню. Сон, наверное…
— Сейчас только пять утра. Спи дальше, — откликнулся англичанин.
Никакой это не сон и не галлюцинация. Она ещё с ума не сошла. А Грегори вёл себя ненормально с самого начала. Евгения вспомнила парнишку в кроссовках и дала зарок разыскать его. Когда её выпустят отсюда.
