ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Они четвёртый час лежали в наспех вырытом окопе, изредка постреливая в сторону густой опушки леса. Он, сержант Калина и Топпелли, тот самый, смешной толстяк. Едва сержант, выставив наружу свою винтовку и нажав на сенсор огня, успел скатиться вниз, как по небольшому брустверу полосонула очередь, вздымая фонтанчики земли.

— Суки, — ругнулся Калина беззлобно и как-то даже буднично. — Скоро стемнеет, вот тогда и рванём.

— А не будет ли безопаснее пересидеть ночь здесь и дождаться подкрепления? — спросил Топпелли. — Что-то не очень хочется схлопотать пулю на открытом пространстве.

— Подкрепления не будет, дружище! Ты ещё не понял, что никакого подкрепления не будет? — Калина криво ухмыльнулся, но получился оскал. — Мы мясо, расходный материал! Ты ведь не подписывал контракт, верно?

— Верно, — Топпелли кивнул. — Более того, когда я выберусь отсюда, я пожалуюсь на эту вашу школу. У меня знаете ли связи имеются. Где надо.

— Вот видишь! Контракт не подписывал, а оказался там же где и все остальные! Тут может произойти всякое, ты видел, так что забудь про жалобы. Мы — разменная монета.

Мэнфаст Руннинг сидел прислонившись к стенке окопа и не моргая смотрел перед собой, вспоминая как всё произошло.

Их усыпили, едва они утроились в десантных ботах. Перевезли на планету Калипсо, на окраину обитаемой галактики, далеко от центральных миров, где шли ожесточённые бои за право владения территориями. Воевали корпорации, которые пользовались услугами наёмников.

В себя они пришли уже в «поле». Их попросту бросили здесь. И восьмидесяти бывшим рекрутам из пяти групп школы «Гренадёр» пришлось туго.

Первые два дня они просто брели по голой как стол степи, пока не вышли в холмистый район, перемежаемый рощами низкорослых деревьев. Здесь их уже ждали.

В первом же бою полегло больше половины. Человек двадцать решили искать убежища в степи, но неведомый противник настигал их и там, пустив разъезды на двухместных ЭМОБи. Оставшиеся заняли оборону и руководил ей сержант Калина.

Отбив первую и самую жестокую атаку, оставшиеся в живых рекруты набросились на сержанта. И убили бы его, не встань на сторону Калины Мэнфаст и толстяк Топпелли.

Им пришлось уйти, ночью. Сержант вёл, ориентируясь по одному ему известным ориентирам. Мэнфаст шёл замыкающим, помогая то и дело Топпелли, тот спотыкался в темноте и несколько раз упал.

И вот, казалось бы, они прошли приличное расстояние, ушли из зоны боестолкновений, решили передохнуть под сенью деревьев, а тут их обстреляли. Спешно, лёжа на земле, им пришлось окапываться. Рыхлая песчаная земля оказалась податливой и уже через двадцать минут они втроём сидели в импровизированном окопе, воздвигнув впереди небольшой бруствер. Обстреливали их в общем-то не сильно и даже как бы нехотя. А главное всегда отвечая на короткие очереди.

— Сержант, я спрашивал вас, но вы отложили ответ на потом, до лучшего времени. Теперь у нас время есть, может наконец расскажете, что с нами произошло? — нарушив молчание, но не сдвинувшись с места, спросил Руннинг.

— Да, самое время рассказать, — кивнул Калина. — Что ж, слушайте. Моё настоящее имя — Серж Каталина. Я капитан полиции, отдел специальных расследований. В прошлом. Меня уволили без объяснения когда я засунул свой нос в одно очень нехорошее дело. Дело о пропаже людей. Меня выперли из отдела не предложив перевод. Но нашлись заинтересованные люди, помогли с финансированием и прочим. Целый год после увольнения я собирал сведения уже как частное лицо, так даже было проще. И вот я подошёл к разгадке настолько близко, что пришлось лезть буквально в петлю. Мне помог один старый товарищ в полиции. Он стёр все данные обо мне из первичной базы данных отдела. Конечно этого мало, ведь через год база данных восстановит мои данные автоматически. Но на тот момент это было нужно. Я поменял свои имя и фамилию и нанялся в частную школу «Гренадёр» инструктором, правда по условиям приёма пришлось прикончить прежнего. Когда тот гулял с компанией в одном из баров города, я буквально похитил его и…. Ох уж и намучился я потом с трупом. На работу приняли, рекомендации у меня были на тот момент самые что ни на есть лучшие, помог всё тот же приятель. Я проходил как бывший военный, прошедший не один конфликт. Потом проверили и допустили к работе. Я успел сделать два выпуска, время поджимало, я многое узнал о хозяевах школы и о том куда пропадают люди, что пришли учиться. Так же мне удалось узнать имена тех, кто прикрывает этот бизнес наверху, на уровне правительства.

Настало время бежать, информации я собрал уйму. Но, увы, выйти из школы оказалось труднее, чем попасть. Мне намекнули, что могу кончить как мой предшественник, поэтому я поспешил как и вы подписать контракт. Для начальства это было даже ещё лучше.

— Так значит людей похищают и никто об этом не знает? — Мэнфаст посмотрел на Калину.

— Во всех документах люди, которые учатся в школе, проходят под чужими именами. Восемьдесят процентов это конечно же отморозки, которые хотят хоть чему-то обучиться и потом податься в частные охранные структуры. Или это искатели счастья, идущие тем же путём. Но есть люди, которые действительно пришли чему-то научиться, чтобы иметь шанс защитить себя или своих близких от бандитов или грабителей. Такие вот как Топпелли. Или как ты. Кто-то одинок, его не ищут, а кто-то имеет родственников, которые подают заявление в полицию и тогда отправной точкой в расследовании становится частная школа «Гренадёр». Но буквально тут же дело заминается, находится свидетель, который якобы видел, что пропавший человек в компании с какой нибудь подругой поднимался по трапу орбитального челнока приписанного к трансгалактическому лайнеру. Вот и всё. Дело закрывают, а родственники остаются убеждёнными, что их родимы муж или папочка улетел с любовницей подальше.

— А для чего же похищают людей-то? — вклинился Топпелли с вопросом.

— А для того, что бы вот так использовать, как пушечное мясо. Казалось бы, нас высадили в степи, практически бросили. Но это не так. Мы были отвлекающим моментом, разменной фигурой. Пока нас убивали, где-то работали ребята посерьёзнее. И ещё, среди нас было как минимум двое подсадных, которые вели всю группу. Когда начался бой, они под шумок ушли. Я повёл вас именно по их следам.

— И это они стреляют в нас? — спросил Руннинг.

— Они. Причём оба ранены, иначе ушли бы по тихому.

— Как только стемнеет, хоть чуть-чуть, нужно будет взять их, — Мэнфаст оживился. — Я сам пойду.

— Вместе пойдём, — Калина вновь полез наверх. — А Топпелли здесь подождёт.

— А вы меня не бросите? — с ужасом в глазах воскликнул толстяк.

— Я вернусь за тобой в любом случае, доверься мне, — Мэнфаст положил руку на плечо Топпелли, успокаивая его.

Едва светило скрылось за верхушками деревьев, на землю легла тень, что сгущалась с каждой минутой. Калина толкнул Руннинга в плечо, давая знак к выходу и через минуту они уже ползли по земле в направлении леса.

Преодолевать двести метров по-пластунски стало испытанием даже для Мэнфаста. У первых деревьев они немного передохнули, вернее отдых понадобился Калине.

Руннинг уже видел место, где затаились двое. Они подозрительно тихо сидели, не двигаясь. Он медленно пополз вперёд, держа наготове винтовку. То, что он увидел минуту спустя, и расстроило его и порадовало. Два бойца были мертвы. Они банально истекли кровью и теперь один лежал на спине, вытаращив глаза в небо, а второй сидел, прислонившись спиной к стволу дерева.

— Этот готов, даже остывает, видимо откинулся ещё днём, — констатировал Калина, приложив к шее мёртвого бойца палец, так он пытался прощупать пульс. Потом передвинулся ко второму, стал двигать пальцами по шее, пытаясь найти артерию. — О, а этот, кажется, ещё дышит! Быстро медпакет!

Сержант вколол бойцу дозу стимулятора, а потом стал осматривать его раны, подсвечивая себе фонариком от винтовки. Едва стимулятор подействовал и боец задышал чаще, Калина принялся перевязывать его.

— Две пули, обе навылет, — сержант со знанием дела бинтовал раны. — У них почему-то не было медпакетов! Надеялись выйти из боя без единой царапины, а видишь как повернулось. Так, я ещё повожусь тут с ним, а ты дуй за Топпелли и будем ужинать. Эти бестолочи вместо медпакетов набрали концентратов.

Мэнфаст, которому темнота не была помехой, быстрым шагом отправился за толстяком.

Через полчаса троица уплетала концентраты, запивая из водой из фляжек. Боец, которого перебинтовал Калина, лежал рядом. Дыхание его выровнялось, теперь он спал, а не был в коматозном состоянии, предшествующем смерти.

— Завтра он оклемается, так мы его и порасспросим. Нужно выбираться отсюда. — Калина доел свою порцию концентрата и запил водой.

— Будем искать наших? — спросил Топпелли.

— Тут нет наших, тут все чужие. Будем искать способ улететь с этой планеты, нужно добраться хотя бы до какой нибудь станции, а там и до дома недалеко, — сержант подтянул к себе винтовку. — Топпелли, дежуришь первым, ты, Мэнни, сменяешь его. В четыре часа разбудишь меня. Спокойной ночи.

Калина подложил под голову жилет-разгрузку снятую с мёртвого бойца и затих. Александр сел у дерева, прислонившись спиной, прикрыл глаза. Отдохнуть требовалось хотя бы час, он не спал последние несколько суток. Это телу отдыха не требовалось, а мозг готов был закипеть. Всё, что он услышал, узнал, увидел за последние дни, требовалось осознать.

«Чем не приключение? Всё как ты хотел, экстрим, путешествия, новые знакомства»…, — думал он. Теперь, когда он поменял имя, наконец-то научился правильно управляться с винтовкой, когда испытал первый шок от реального боестолкновения и увидел как погибают те, с кем он общался последние три месяца, он стал совсем другим человеком. Да, они не были ему друзьями, он старался держаться особняком, помогая лишь Топпелли. Но они не были совсем уж чужими, они были знакомыми. И они умерли. Их пустили как скот на убой, разменяли мелкой монетой в большой игре. Вот такая жизнь. А он, ну что он? Попал из огня да в полымя. Сбежал от одной напасти, попав в другую. — «Ну, хотел же попутешествовать, получай»!

Топпелли засопел уже через полчаса начала своего дежурства. Этот пухлый, низкорослый человек не был создан для войны. Он был полной противоположностью Калины. Если тому бог дал рост и силу, то с в случае с Топпелли, он видимо махнул рукой.

Мэнфаст не стал расталкивать Топпелли, понимая, что всё равно ничего хорошего не получится. Обострив слух, он продолжал сидеть у дерева. Паук Роб выполз из нагрудного кармана разгрузки и через мгновенье уже впился своим шунт-разъёмом в гнездо импланта за ухом Мэнфаста.

Отдыхать. Сон сомкнул над разумом свои мягкие крылья, укрывая его, убаюкивая.

Роб «разбудил» его через шесть часов, как раз за полчаса до смены дежурства. Причиной побудки послужила отнюдь не пересменка, а факт того, что раненый пленный боец пришёл в себя и теперь пытался отползти в лес.

Руннингу понадобилось всего несколько секунд, чтобы придти в себя, вскочить и в два шага настигнуть бойца. Он ухватил его за шиворот и отволок обратно, жалости к этому человеку почему-то не было, не смотря на его ранения.

— Лежи тихо, иначе…

— Что иначе? Убьёшь? Зачем тогда спасали, раны перевязывали? — пленник смотрел в сторону, видимо полагая, что Мэнфаст находится перед ним. А тот вынул нож и коснулся острием шеи бойца.

— Я пущу тебе кровь сразу в нескольких местах, и умирать ты будешь очень медленно, истекая кровью.

— Напугал! Так я уже умирал, буквально недавно. Придумай что нибудь получше.

Мэнфаст промолчал. В этот момент проснулся Калина. Вернее проснулся он раньше, Руннинг заметил это, но продолжал лежать тихо, слушая разговор.

— Не так надо, Мэнни, — сержант поднялся с земли, помахал руками, разгоняя застоявшуюся кровь, пару раз присел и сделал несколько наклонов. — Дождёмся рассвета, мне нужен зрительный контакт, вот тогда мы с ним и поговорим.

Светило лениво поднималось над холмистой местностью, пробивая первыми лучами темень леса. Едва сумеречная утренняя мгла стала рассеиваться, сменяясь серым светом, Калина разбудил Топпелли. Втроём они поели, пленник от еды отказался.

— Ну, вот, — Калина сунул последнюю плитку концентрата в рот и запил водой, — спасибо Господу Богу за пищу сегодняшнюю, и отдельное спасибо нашему пленнику, за то, что додумался взять её с собой побольше. А теперь приступим.

Сержант подсел ближе к пленнику и впился в него взглядом, но тот тут же отвернулся. Калина улыбнулся и мотнув головой начал спрашивать. Голос у него изменился до неузнаваемости. Он стал глухим, похожим на утробное рычание с какой-то будоражащей сознание тональностью.

Пленник послушно отвечал на вопросы. Иногда было видно, что он сопротивляется, пытается противостоять ментальному натиску сержанта, но тот лишь повторял вопрос с более высокой тональностью.

Они оставили его у дерева. Он как тряпичная кукла, из которой вынули половину наполнителя. Тело обмякло, глаза еле открывались, пленник находился в крайнем нервном истощении. Калина отправил Руннинга и Топпелли вперёд, а сам задержался на минуту. Мэнфаст тем не менее отчётливо услышал неприятный хруст, сержант свернул шею пленнику.

Шли целый день и вечер. Переночевали и утром отправились дальше. Прошли всего метров пятьсот, когда Мэнфаст услышал приглушённые голоса. Он поднял руку вверх, привлекая внимание.

— Впереди люди, — он присел на одно колено и указал рукой направление.

— Ничего не слышу, — Калина вертел головой, пытаясь прислушаться. — Как ты услышал?

— У меня очень чуткий слух.

— М-да, наверное не только слух, — сержант наконец замер, положив руку на плечо Топпелли, как бы давая тому понять, чтобы тот замер. — Слышу. Но они далеко.

— Четверо. Идут свободно, — Мэнфаст посмотрел на Калину.

— Их нужно брать, но быстро и без лишнего шума. Один выстрел — один труп.

— Понял.

— Топпелли, остаёшься здесь, займи позицию и не высовывайся.

— Х-хорошо, — толстяк покорно пополз в сторону густого куста, что рос в нескольких метрах.

— Расходимся, идём по флангам, как только вступаем в визуальный контакт, валим их. Надеюсь у нас получится, внезапность даёт нам шанс, который нужно использовать. Пошли!

Бой, скорее не бой, а избиение, заняло всего несколько секунд. Едва Мэнфаст вышел на расстояние визуально контакта, тут же вскинул винтовку и одиночными выстрелами поразил всех четверых. Последний выстрел получился спаренным, Калина тоже вступил в бой.

— Экий ты быстрый, — сказал сержант, когда они встретились у тел бойцов. — Хотя бы одного оставил живым. А впрочем ладно, раз эти ребятки здесь гуляют свободно, значит где-то недалеко лагерь или опорный пункт.

В этот момент заговорил коммуникатор у одного из мёртвых бойцов:

— Эй, Джек! Что там за пальба у вас?

Калина схватил комм.

— Всё в порядке, показалось что тут кто-то есть.

— А сканеры вам нахрена?! — заорал вызывающий. — Вы там обкуренные что ли?! Как ваше дежурство, так вечно какие-то проблемы! Чтоб больше ни единого выстрела, придурки! Сканерами пользуйтесь!

Комм отключился, а Калина принялся обыскивать убитых.

— Ты смотри, хорошо оснащены, даже сканеры есть! Давай, Мэни, обыщи ребят, бери всё полезное и уходим. Ещё за Топпелли возвращаться.

Мертвых бойцов стащили в заросли низкорослого кустарника, что рос на небольших полянах. Мэнфаст вернулся за Топпелли и они продолжили путь.

— Теперь нам нужно выйти к какому нибудь опорному пункту и искать транспорт. Наша основная цель — транспортные корабли или орбитальные челноки, чтобы улететь с планеты. Теперь тактика такова, сначала наблюдаем, потом берём пленного, потом уничтожаем. Рано или поздно этих четверых начнут искать и найдут. Вот тогда нам придётся туго. Поэтому нужен транспорт, пленный и карта местности. И работаем на опережение. Никого не жалеть, никаких соплей, слышишь, Топпелли?

— Д-да, — толстяк поспешно кивнул, голос Калины сейчас скатывался как раз к низкой тональности.

Осторожно они отправились дальше.

— Сержант, а как вы это делаете, с голосом? — спросил Руннинг.

— А как ты слышишь так далеко? — вопросом на вопрос ответил Калина, но тут же продолжил: — Мой далёкий предок, пра-пра-прадед служил в Легионе, слышал о таком?

— Это миф.

— Миф! — Калина фыркнул. — Ну ты сказал, миф! Мой предок служил в Легионе, говорю тебе. Каждый легионер был в той или иной мере сенситивом. А способность управления голосом ил как ещё называют голосовое давление. У меня врождённая способность изменять тональность голоса и тем самым заставлять человека говорить. Я могу убеждать, могу напугать, могу выжать правду. Всё это происходит на ментальном уровне и давно не секрет для современных учёных, только вот обладают этим даром единицы. В принципе благодаря этой способности я и работал в спецотделе.

— Поразительно!

— Поразительно то, что ты услышал этих парней так далеко. И вообще ты весь какой-то поразительный. Стреляешь как сам бог!

— Врождённые навыки, — Мэнфаст улыбнулся. — Наверное кто-то из моих предков тоже был легионером.

— Наверное.