…Для меня большая честь присутствовать здесь при спуске на воду этой мощной силы, призванной служить миру и свободе, интересам защиты нашей страны. Возвращение этого большого корабля в строй представляет собой важный шаг на пути выполнения нашего обещания возродить военную мощь Америки. Это событие отмечает начало возрождения нашей силы, которую мы можем себе позволить. Что мы не можем себе позволить, так это ее потерять.

Со времени образования наших вооруженных сил в период Революции наша страна всегда обходилась без большой регулярной армии и флота. История нашего успеха уникальна – в любой области человеческой деятельности мы добивались его мирными средствами. На протяжении двух веков существования нашей демократии мы были для мира образцом в области технологии, торговли, сельского хозяйства и экономических возможностей.

Наше положение как свободного общества и мировой державы основывается не на грубой силе. Если мы и брали в руки оружие, то только для защиты своей свободы и свободы других миролюбивых стран, которые нуждались в нашей помощи. Но сейчас, с развитием видов оружия, имеющих огромную разрушительную силу, у нас не остается иного выбора, кроме поддержания в полной боевой готовности наших оборонительных сил, равных которым в мире нет. Да, цена высока, но цена небрежности будет наверняка выше.

Другая великая держава мира придерживается иной точки зрения на свои вооруженные силы. Советский Союз стал исключительно сильной страной – лучше сказать сверхдержавой – только благодаря своей военной мощи. Он добился этого, жертвуя и пренебрегая практически всеми остальными сферами жизни.

Америка, напротив, составляет основу безопасности свободного мира, потому что свобода, которую мы защищаем, не только наша свобода. Однако в последние годы мы стали опасно отстраняться от того, что, безусловно, является нашей обязанностью. С 1970 по 1979 год наши расходы на оборону в сопоставимых ценах сократились на 22 %. Военно-морские силы, столь необходимые для защиты наших интересов в тех отдаленных местах, где нарастает напряженность, уменьшили свою численность, как уже отметил министр, с более чем 1 000 до 453 кораблей.

Потенциальные завоеватели рассматривают это одностороннее разоружение, а оно произошло и в других родах войск, как признак слабости и недостатка воли, необходимой для защиты нашего образа жизни. Пока мы говорили о разрядке, о снижении напряженности в мире, Советский Союз приступил к осуществлению обширной программы милитаризации. Начиная примерно с 1965 года, он постоянно увеличивал свои военные расходы, почти удвоив их за последние 15 лет.

В таком свободном обществе, как наше, где допускаются различные точки зрения, всегда найдутся люди, возражающие против любых расходов на оборону, в каком бы объеме они ни выделялись. Другая точка зрения принадлежит тем, кто верит в необходимость обеспечения обороноспособности, но кто ошибочно считает, что министерство обороны в основе своей расточительно и о сокращении расходов не задумывается. Что я могу сказать? Они совершенно не правы.

В любых правительственных расходах всегда присутствует угроза расточительности. Но я могу заверить своих сограждан, что в обеспечении нашей обороноспособности нет места расточительности. Бесцельно потраченный доллар – это доллар, потерянный в борьбе за создание более безопасного будущего для нашего народа. Министр Уайнбергер и члены нашей администрации намерены истратить на оборону ровно столько, сколько нужно для защиты мира, и ни цента больше. Спуск на воду этого корабля – свидетельство того, что мы перевооружаемся расчетливо, полностью используя имеющиеся возможности.

Тем, кого заставили поверить, что мы превысили потребности нашей национальной безопасности и расходуем непропорционально много на военные нужды, позвольте заявить: это неправда.

Несмотря на все громы и молнии, направленные в наш адрес, которые постоянно докатываются до нас и о которых мы читаем в прессе, доля расходов на оборону в валовом национальном продукте много ниже, чем она была во времена Эйзенхауэра и Кеннеди. Дело в том, что за счет реформы военных поставок, повышения эффективности и экономичности в производстве вооружений мы получили возможность разработать и обеспечить финансирование такой военной программы, которую наша страна может себе позволить. Программа соотносится с имеющейся угрозой и обеспечивает заработную плату и льготы, которые в большей мере соответствуют тому, что заслуживают наши военнослужащие.

Мы уже осознаем, что получим огромный выигрыш в результате осуществления нашей военной программы. Боеготовность наших вооруженных сил значительно возросла. Как вы только что узнали, мы полностью удовлетворяем наши потребности в новобранцах и даже имеем избыток желающих служить. Мы получили поддержку конгресса по таким принципиальным инициативам, как приобретение двух авианосцев, бомбардировщика «В-1» и транспортного самолета «С-5».

Наша страна намерена предпринять все возможное, чтобы значительно уменьшить возможность возникновения ядерной войны. В то же время на случай развязывания такой войны против нас и наших союзников на должном уровне будут поддерживаться силы сдерживания. С этой целью мы закроем окно уязвимости путем осуществления разносторонней программы модернизации стратегических сил.

Одновременно с этими мерами мы продолжаем выдвигать серьезные предложения по ограничению вооружений, направленные на осуществление глубоких проверяемых сокращений стратегических ядерных ракет. Мы предложили полностью уничтожить ядерные ракеты средней дальности в Европе и одновременно установить паритет в обычных вооружениях. И, должен сказать, новости ободряющие. Советский Союз пошел навстречу и согласился на нулевое решение. Он согласился на нулевое решение, но только с нашей стороны. (Смех.)

Мы не можем закрывать глаза на тот факт, что с ростом военной мощи Советского Союза увеличивается и его стремление к военным авантюрам. Последствия этого хорошо видны в ряде стран «третьего мира». Мы не выпускаем из виду и то, что, хотя Советский Союз является традиционно континентальной страной, практически обеспеченной полезными ископаемыми и энергетическими ресурсами, имеющей общую сухопутную границу со странами Европы и Азии, он создал мощный океанский военный флот, совершенно неоправданный никакими потребностями обороны. Этот флот рассчитан на проведение наступательных операций, перекрытие морских путей, обеспечивающих жизнедеятельность свободного мира; таких операций, которые бы сделали невозможным оказать помощь союзникам свободного мира морским путем.

В отличие от СССР Соединенные Штаты являются морской державой по необходимости, будучи зависимыми от импорта жизненно важных стратегических материалов из-за океана. Более 90 % товаров, которыми мы торгуем с нашими заокеанскими партнерами, перевозится морским путем. Свободное передвижение по морским путям необходимо нашей стране как воздух. Именно поэтому задача нашего военно-морского флота – поддержание беспрепятственного использования морских коммуникаций во всем мире, что является значительно более объемной задачей, чем перекрытие этих коммуникаций в стратегически уязвимых точках.

Советский десантный корабль на воздушной подушке. 1984 г.

Господство на морях для нас совершенно необходимо. Мы должны иметь возможность в случае необходимости добиться преимущества в воздухе, на воде и под водой, чтобы обеспечить свободный доступ во все океаны. Неспособность осуществить эту задачу поставит под сомнение надежность наших обычных вооружений, обеспечивающих оборону.

Как я уже сказал, мы строим флот из 600 кораблей, включая 15 авианосных ударных групп. Но количество – это еще не все. Эти корабли должны быть чрезвычайно боеспособными.

«Нью-Джерси» и другие корабли этой серии по вооруженности и классу превосходят любые корабли противника этого типа. Стоимость ремонта корабля водоизмещением в 58 тысяч тонн, одна броня которого весит больше, чем наш самый большой крейсер, не превышает цены нового 4000-тонного фрегата.

«Нью-Джерси» оборудован новейшими ракетными системами вооружений, в нем использованы последние разработки в области связи. Он будет прекрасным дополнением огневой мощи нашего флота. Этот корабль – наглядный пример того, каким образом нынешняя администрация собирается перестроить вооруженные силы Америки. Она будет добиваться максимальной эффективности капиталовложений в современную технологию, следуя утвержденному плану и оставаясь в рамках бюджетных ассигнований.

Задача «Нью-Джерси» – осуществлять как тактические, так и стратегические операции по защите наших национальных интересов во всем мире. В некоторых случаях использование «Нью-Джерси» позволит освободить наши трудяги-авианосцы для выполнения других задач. Хотя они и остаются основой американских военно-морских сил, хозяином на морях в наше время будет линкор. При поддержке десантных операций 16-дюймовые снаряды «Нью-Джерси», каждый весом в легковой автомобиль, могут поражать цель с филигранной точностью. А благодаря своей высокой скорости – до 35 узлов – «Нью-Джерси» будет одним из самых быстроходных кораблей.

Из истории известно, что делегат Континентального конгресса назвал создание военно-морского флота «самой безумной идеей в мире». Решение о возвращении в строй этого корабля нам тоже пришлось отстаивать. И все же я готов спорить с любым, кто, побывав или хотя бы посмотрев на «Нью-Джерси», выразит сомнение в том, что он стоит своих денег. Мне кажется странным и даже смешным, что те же люди, которые раньше нападали на нас за стремление использовать новейшую технологию, обвиняя в том, что наше оружие золотое, сегодня выступают против использования сверхэффективного и сверхэкономичного «Нью-Джерси». Сомневаюсь, что найдется лучший пример бережливости нынешней администрации, чем решение о восстановлении этого замечательного корабля, который мы сегодня спускаем на воду.

Однако, даже добиваясь максимальной эффективности, при которой мы стараемся не потратить зря и доллара, мы не должны обманываться. Обеспечение надлежащей обороны обходится недешево. Цена мира всегда велика, но, если задуматься о возможных последствиях экономии на обороне, приходишь к выводу, что такие расходы оправданны.

Об этом хорошо сказал Теодор Рузвельт: «Мы, американцы, должны решить множество сложных проблем, мы должны бороться со многими проявлениями зла, мы должны многое совершить, если, как мы надеемся, у нас достанет мудрости, силы, храбрости и добродетели совершить это. Но мы должны смотреть фактам в лицо. Мы та самая страна мира, в чьих руках покоится будущее грядущих лет».

Я хотел бы воспользоваться представившейся мне возможностью, чтобы поблагодарить всех, кто трудился над возрождением «Нью-Джерси». У вас отличная команда, и вы проделали огромную работу, чтобы вернуть кораблю боеспособность. Вы продемонстрировали новый дух, новое чувство ответственности, которое должно быть на каждой нашей верфи, на всех оборонных предприятиях, если мы хотим, чтобы народ продолжал поддерживать нас в выполнении этой важнейшей задачи.

По заявлению министра, ремонт этого корабля был произведен в плановые сроки и в соответствии с выделенными средствами. Все отчеты свидетельствуют, что работы выполнены на высоком профессиональном уровне, и мне приятно воспользоваться представившейся возможностью, чтобы поблагодарить вас всех от имени нашего народа.

Боеспособность «Нью-Джерси», как и любого другого корабля нашего флота, зависит от умения, от преданности и, что уж там, от патриотизма тех, кто составляет его команду. Вы – элита. Было получено 6 тысяч заявлений на 1,5 тысячи мест в команде «Нью-Джерси». Я не сомневаюсь, что из ваших рядов вырастут новые Спруэнсы, Хелси и Томпсоны.

Чуть раньше я процитировал Теодора Рузвельта. Большинство помнят его как человека сильного, живого. Существует и мнение о том, что он был воинственным, всегда готовым ввязаться в бой. Что ж, давайте вспомним. Ведь он получил Нобелевскую премию мира за свои мужественные и энергичные действия по прекращению русско-японской войны. Он осознавал наличие связи между миром и силой. И он понимал значение мощного флота.

«Военно-морской флот Соединенных Штатов, – говорил он, – это наша правая рука, причем рука миротворящая. Стыд и позор нам, если мы допустим, что правую руку парализует или что она станет дряхлой и слабой».

Вводом в строй «Нью-Джерси», нашего 514 корабля, мы еще раз подтверждаем свое твердое намерение возродить силу правой руки Америки. Тогда мы сможем сохранить мир.

…Трудно найти американца, который не знал бы о наших интересах на Ближнем Востоке, в Персидском заливе, не знал бы о том, что мы придаем первостепенное значение нерушимости восточной границы НАТО, отделяющей свободный мир от коммунистического блока. Имеем мы свои интересы и в Азии.

Но, несмотря на это, или, быть может, в результате того, что идет просто поток статей, содержащих направленную пропаганду о таких странах, как Никарагуа и Сальвадор, многие из нас боятся признаться себе, что проблемы этих стран имеют непосредственное отношение к нам. Многие представляют себе Центральную Америку как местность, расположенную южнее Мексики, откуда никак не может исходить угроза нашему благосостоянию. Именно поэтому я попросил организовать нынешнюю встречу. Проблемы Центральной Америки действительно непосредственно касаются безопасности и благополучия нашего народа. Ведь этот регион находится гораздо ближе к Соединенным Штатам, чем многие другие горячие точки, вызывающие наше беспокойство. В то время, когда мы заняты возрождением нашей экономики, мы не можем пренебрегать событиями, которые происходят у наших южных соседей.

Сальвадор находится ближе к Техасу, чем Техас к Массачусетсу. От Никарагуа до таких городов, как Майами, Сан-Антонио, Сан-Диего или Тусон, так же близко, как от этих городов до Вашингтона, где мы с вами заседаем.

Тот факт, что Центральная Америка расположена по соседству с США, никак не отражает стратегического значения этого региона. Выход к Карибскому морю – нить жизни, связывающая нас с внешним миром. Две трети товаров нашего экспорта и импорта и две трети нефти поступает через Панамский канал и Карибское море. В случае конфликта в Европе, по меньшей мере, половина наших поставок странам НАТО будет осуществляться морем через эти районы. Можно, кстати, вспомнить, что в начале 1942 года горстка гитлеровских подводных лодок потопила здесь больше кораблей, чем во всей Атлантике. Причем ни одной морской базы поблизости они не имели. Сейчас положение изменилось. На Кубе размещена советская боевая бригада, имеется база, способная обслуживать советские подводные лодки, а на военно-воздушные базы постоянно прибывают советские военные самолеты.

Стратегическое значение Карибского бассейна делает его притягательным местом для авантюристов. Все мы знаем о ливийских транспортных самолетах, которые заправлялись в Бразилии несколько дней назад по пути в Никарагуа, куда они доставляли «медицинскую помощь». Власти Бразилии обнаружили, что так называемая «медицинская помощь» была на самом деле боеприпасами, и не допустили их доставку.

Вы, наверное, помните, что в прошлом месяце, выступая по национальному телевидению, я показал вам аэрофотоснимок строящегося на Гренаде аэродрома. Так вот, если бы этот аэродром был закончен, те самолеты могли бы там заправиться и доставить свой груз по назначению.

Если нацисты во время Второй мировой войны, а русские сейчас признали, что Карибский бассейн и Центральная Америка имеют для нас жизненно важный интерес, почему же мы не можем это признать сами? Вот уже ряд лет при двух администрациях Соединенные Штаты наращивают усилия по защите свободы в Карибском бассейне. И должен вам сказать, что демократия начинает приживаться в Сальвадоре, где совсем недавно была диктатура.

Новое правительство выполняет сейчас свои обещания относительно развития демократии, проведения реформ и организации свободных выборов. Это было непросто, и было сопротивление многим реформам, некоторые реформаторы даже пали жертвой политических убийств. Банды партизан и городских террористов изображались мировой пропагандой борцами за свободу, представляющими интересы народа. За десять дней до моего вступления в должность партизаны провели то, что они назвали «последним наступлением» с целью свержения правительства. Их радио кричало о том, что наша новая администрация опоздает и не сможет предотвратить их победу.

И что же? Они выяснили, что демократию нельзя так легко сломить. Президент Картер не колебался. Он приказал отправить в Сальвадор вооружение и боеприпасы. Наступление партизан провалилось, Америка отстояла свои принципы. С тех пор как наша страна взяла на себя ответственность за судьбы мира, каждый ее президент знает, что мы сможем выполнить свои обязательства, только проводя двухпартийную внешнюю политику.

Как я только что сказал, правительство Сальвадора сдержало свои обещания, в частности оно осуществляет земельную реформу, в результате которой тысячи фермеров-арендаторов стали владельцами земли. Менее чем за три года 20 % обрабатываемой земли распределено между 450 тысячами человек. Таким образом, каждый десятый житель Сальвадора получил реальную пользу от этой реформы.

Сальвадор продолжает бороться за создание правопослушного демократического общества. Правительство пообещало провести свободные выборы. Немногим более года назад, 28 марта, после многомесячной предвыборной кампании, в которой участвовало большое число кандидатов, измученному народу Сальвадора предоставили возможность проголосовать и выбрать правительство по своему желанию. Именно тогда так называемые «борцы за свободу» показали, кто они есть на самом деле. Их действия были действиями малочисленной группы людей, жаждущих власти для себя и для тех, кто их поддерживает, а не демократии для народа. Партизаны угрожали смертью каждому, кто пойдет голосовать. Они уничтожили сотни автобусов и грузовиков, чтобы лишить людей возможности добраться до избирательных участков. Они выдвинули устрашающий лозунг «Проголосуешь днем, умрешь ночью». Но в день выборов избиратели показали небывалую активность: 80 % взрослого населения отважно миновали засады и обстрелы и, преодолев неблизкое расстояние до избирательных участков, отдали свои голоса за свободу. Вот это – настоящая борьба. Мы не можем отвернуться от них.

Партизаны в Сальвадоре. 1980-е гг.

Члены конгресса, побывавшие там в качестве наблюдателей, рассказали мне, как женщина, раненная по дороге к избирательному участку, отказалась от медицинской помощи, пока не проголосует. Другой женщине партизаны сказали, что убьют ее на обратном пути с избирательного участка, на что она ответила: «Вы можете убить меня, убить мою семью, убить моих соседей, но вы не сможете убить нас всех». Настоящими борцами за свободу оказались люди этой страны – молодые, старые, среднего возраста – более миллиона из 5-миллионного населения. Мир должен отнестись с уважением к их мужеству и не позволить, чтобы их участие было принижено или забыто. И снова я повторю, пребывая в здравом уме и рассудке, мы не можем отвернуться от них.

Политические партии и фракции Сальвадора, основанные на принципах демократии, объединяются ради общей цели – достижения политического урегулирования проблем своей страны. В этом году в стране пройдут новые выборы, в которых смогут участвовать все политические партии. Правительство пригласило к участию в выборах и партизан и готовит сейчас закон об амнистии. Народ Сальвадора сам зарабатывает свою свободу. И он заслуживает, чтобы мы оказали ему моральную и материальную поддержку.

Да, у них есть еще серьезные проблемы в области прав человека, уголовного права, продолжаются акты насилия в отношении гражданского населения. Как и перед другими странами Центральной Америки, перед Сальвадором стоят сложные экономические проблемы. В дополнение к трудностям, связанным с сокращением спроса и снижением цен на основные экспортные сельскохозяйственные продукты, развитие экономики Сальвадора преднамеренно подвергается саботажу.

Сейчас в Сальвадоре из-за безжалостных партизанских вылазок не обрабатывается значительная часть плодородной земли, используется менее половины железнодорожного подвижного состава, разрушены или повреждены мосты, системы водо– и электроснабжения, телефонная сеть. За год и десять месяцев 5 тысяч раз прекращалась подача электроэнергии. В одном районе электричества не было в течение четырех месяцев.

Мне кажется, госсекретарь Шульц на днях очень точно описал обстановку:

«Не имея возможности завоевать расположение народа Сальвадора мирными средствами, партизаны умышленно и систематически лишают его продуктов, воды, транспорта, электроэнергии, не дают возможности работать. И это делают люди, которые утверждают, что они хотят помочь простому народу».

Они не хотят проведения выборов, потому что понимают, что потерпят поражение. Но как показали предыдущие выборы, стремление народа Сальвадора к демократии уничтожить нельзя.

Партизаны – не просто крестьяне, вооруженные мушкетами. Это профессионалы, порой подготовленные и вооруженные лучше, чем правительственные войска. Сальвадорские солдаты, прошедшие подготовку у американских специалистов, хорошо показали себя в боевых условиях и не допускают никаких правонарушений по отношению к гражданскому населению. Однако на выделенные нами средства прошел подготовку лишь каждый десятый сальвадорский солдат – меньше, чем партизан, прошедших подготовку в Никарагуа и на Кубе.

Позвольте мне теперь описать положение в соседней с Сальвадором стране – Никарагуа. В 1979 году, когда в Никарагуа после революции, свергнувшей тоталитарный режим Сомосы, пришло к власти новое правительство, США, как и другие страны, надеялись на развитие демократии. К январю 1981 года мы предоставили Никарагуа чрезвычайную помощь на восстановление экономики в размере 118 миллионов долларов – больше, чем любая другая развитая страна мира. В первые два года пребывания сандинистов у власти Соединенные Штаты оказали Никарагуа прямой и косвенной помощи в пять раз больше, чем за два года, предшествующие революции. Сможет ли кто-нибудь поставить под сомнение щедрость и великодушие американского народа?

Вряд ли можно было бы ожидать таких действий от страны, откровенно враждебной Никарагуа. И все же правительство Никарагуа относится к нам, как к противнику. Оно отвергло неоднократные попытки установить мир. Оно нарушило обещания, данные нам, Организации американских государств и, самое главное, народу Никарагуа.

Как только пришла победа, небольшая клика лишила других участников революции возможности участвовать в работе правительства. Умберто Ортега, министр обороны, объявил о желании следовать учению марксизма-ленинизма, что и было сделано.

Правительство Никарагуа установило новую диктатуру. Оно отказалось проводить выборы, обещанные ранее. Оно установило контроль над большей частью средств массовой информации и подвергало их жестокой предварительной цензуре. Оно отказало епископам и священникам Римской католической церкви в праве служить мессу по радио на страстной неделе. Правительство оскорбило папу римского и издевалось над ним. Оно выселило племена мискито с их родной земли, сожгло их деревни, уничтожило посевы и заставило их жить в лагерях для интернированных, вдали от дома. Правительство выступило против частного сектора и свободных профсоюзов. Оно закрыло глаза на расправу толпы с независимой комиссией Никарагуа по правам человека и вынудило руководителя комиссии покинуть страну.

И разве удивительно, что образовалась оппозиция после всех этих репрессивных решений, принятых правительством? Противники сандинистов вовсе не являются фанатичными сторонниками режима Сомосы, как утверждает пропаганда. Строго говоря, среди них много героев анти-сомосовской борьбы, которые сражались плечом к плечу с сандинистами за свержение правительства Сомосы. Теперь же их лишили какого бы то ни было участия в правительстве, потому что они искренне желали установления демократии в Никарагуа и продолжают стремиться к этому. Другими противниками сандинистов являются индейцы мискито, борющиеся за свои дома, свою землю, за свою жизнь.

Сандинистская революция в Никарагуа оказалась просто сменой одной группы самодержавных правителей на другую. Народ так и не имеет ни свободы, ни демократических прав и лишь становится беднее. Сандинисты даже в большей степени, чем их предшественник, помогают Кубе и Советам дестабилизировать обстановку в нашем полушарии.

Тем временем правительство Сальвадора, предпринимающее все возможное для обеспечения гарантий демократии, свободы совести, свободной прессы, свободных профсоюзов, подвергается постоянным нападениям, атакам исповедующих ту же философию, что и Куба, Никарагуа и, да, да, Советский Союз. Насилие стало главной статьей экспорта Никарагуа. Верхом лицемерия неизбранного правительства Никарагуа является утверждение, будто мы стремимся к его свержению. В то же время оно само делает все для свержения законного правительства Сальвадора. (Аплодисменты.) Спасибо. Руководство боевыми операциями партизан осуществляется из штаба в Манагуа, столице Никарагуа.

Но давайте внесем ясность в отношения Америки с правительством Никарагуа. Мы не стремимся к его свержению. Нам нужно только, чтобы оно не экспортировало подрывную деятельность и насилие в соседние страны. Наша цель – руководствуясь американскими и международными законами, перекрыть поток оружия в Сальвадор, Гондурас, Гватемалу и Коста-Рику. Мы предпринимали попытки наладить диалог с правительством Никарагуа, но оно упорно продолжает потворствовать насилию.

Мы не должны и не будем защищать правительство Никарагуа от народного гнева. Но мы должны через дипломатические каналы предложить альтернативу. И пока Никарагуа размышляет над своими возможностями, мы можем и будем с привлечением всех наших дипломатических возможностей защищать страны Центральной Америки от опасности возникновения войны.

Даже Коста-Рика, самая старая и прочная демократия в Центральной Америке, будучи столь миролюбивой, что не имеет даже собственной армии, и то подвергается запугиванию и угрозам со стороны никарагуанских диктаторов.

Соседи Никарагуа знают, что сандинистское правительство не сдержало своих обещаний следовать курсу мира, неприсоединения и невмешательства. Построено 36 новых военных баз. Во времена Сомосы их было всего 13. В новой армии Никарагуа 25 тысяч человек, ее поддерживает 50-тысячная милиция. Это – самая большая армия в Центральной Америке, да ей еще помогают 2 тысячи кубинских военных советников и советников по безопасности. На вооружении находится самое современное оружие: десятки советских танков, 800 грузовиков из стран советского блока, советские 152-миллиметровые гаубицы, 100 зенитных орудий, самолеты и вертолеты. Сюда еще нужно прибавить тысячи гражданских советников с Кубы, из Советского Союза, Восточной Германии, Ливии и Организации освобождения Палестины (ООП). А мы подвергаемся нападкам за то, что имеем 55 военных инструкторов в Сальвадоре.

Цель профессиональных партизанских движений в Центральной Америке столь же ясна, сколь и низменна – дестабилизировать обстановку во всем регионе от Панамского канала до Мексики. А если вы сомневаетесь в этом, вспомните, что говорил в начале этого месяца теперь уже покойный руководитель сальвадорских партизан Каэтано Карпио. Он сказал, что, как только правительство Сальвадора падет, Сальвадор и Никарагуа будут «рука об руку сражаться за полное освобождение Центральной Америки».

Диктаторская хунта Никарагуа, которая сама развязала войну и захватила власть, действуя с баз в Гондурасе и Коста-Рике, пытается представить дело так, как будто она сама подвергается нападению с территории Гондураса. На самом деле это правительство Никарагуа угрожает Гондурасу, а не наоборот. Именно Никарагуа подтянула танки к границе, и именно Никарагуа твердит о войне. Именно радио Никарагуа 8 апреля объявило о создании нового, объединенного революционного координационного совета для развития марксистской борьбы в Гондурасе.

Никарагуа, которой советский блок помогает оружием и военным снаряжением, подавляет собственный народ, отказывается заключить мир и покровительствует партизанской войне против Сальвадора.

Слова президента Трумэна так же актуальны сегодня, как они были актуальны в 1947 году, когда он выступал на совместном заседании конгресса:

«В настоящий момент мировой истории почти каждая нация должна выбрать свой дальнейший путь. Выбор этот не всегда свободен. Один образ жизни основывается на воле большинства и отличается свободными общественными институтами, представительным правительством, свободными выборами, гарантиями личной свободы, свободой слова и совести, свободой от политического притеснения. Другой образ жизни основан на воле меньшинства, силой, навязанной большинству. Он опирается на террор и притеснение, на контролируемую прессу и радио, на несвободные выборы и на подавление личных свобод.

Я считаю, что политикой Соединенных Штатов должна быть помощь свободным народам, которые выступают против попыток вооруженного меньшинства или внешних сил покорить их. Я считаю, что мы должны помочь свободным народам самим, по своему усмотрению решить собственную свою судьбу. Я думаю, что по преимуществу мы должны оказывать экономическую и финансовую помощь, которая имеет важное значение для стабильности экономики страны и обеспечения правовой основы политической жизни.

Отказ от демократических институтов и утрата независимости не только приведет их к катастрофе, но и отразится на всем мире. А в результате соседние страны, стремящиеся к сохранению свободы и независимости, будут разочарованы и даже потерпят неудачу».

Страны Центральной Америки по размеру меньше тех, о которых говорил президент Трумэн. Но политические и стратегические задачи остаются теми же. Будут ли наши ответные действия в экономической, социальной, военной областях такими же подходящими и успешными, как пути решения проблем послевоенной Европы, найденные Трумэном?

Гарри Трумэн – 33-й президент США

Некоторые забыли достижения тех лет, которые в дальнейшем обеспечили несколько десятилетий мира, процветания и свободы. Некоторые говорят, что Соединенные Штаты были неспособны эффективно сотрудничать на международной арене. Тех, кому мы хотели помочь, мы якобы подвергали опасности втягивания в новую войну или нанесения им ущерба.

Неужели демократические страны должны сохранять невозмутимость перед лицом нарастающей угрозы их безопасности и процветанию? Неужели мы должны просто согласиться с дестабилизацией целого региона на наших рубежах, простирающегося от Панамского канала до Мексики? Неужели мы должны спокойно наблюдать, как независимые страны этого полушария подпадают под влияние самой агрессивной в современном мире империи? Должны ли мы ждать, когда жителей стран Центральной Америки выгонят из их домов, как это произошло более чем с миллионом людей, бежавших из Афганистана, или с полутора миллионами людей из Индокитая, или с более чем миллионом кубинцев, бежавших от карибской утопии Фиделя Кастро? Будет ли наше бездействие означать, что у народа Сальвадора не останется иного выбора, кроме как покинуть свои дома, создавая новый поток беженцев, новую трагедию?

Я не думаю, что большинство конгресса или населения страны выскажется за пассивность и пораженчество перед лицом угрозы свободе и безопасности в нашем собственном полушарии. (Аплодисменты.) Спасибо, спасибо.

Я не думаю, что большинство конгресса или народа страны готово спокойно наблюдать, как сдаются перед тоталитаризмом народы Центральной Америки, а мы сами становимся уязвимыми, и нас окружают все новые опасности.

Только на прошлой неделе представитель Советского Союза повторил высказанную Брежневым угрозу о размещении ядерных ракет в этом полушарии, в пяти минутах лета от Соединенных Штатов. И тут же команданте Даниэль Ортега подтвердил, что его страна, если ее попросят, готова рассмотреть возможность размещения этих ракет. Мне кажется, сегодня они призадумаются.

Теперь, прежде чем я продолжу, позвольте мне сказать несколько слов для тех, кому сразу вспомнился Вьетнам. Никто и не думает посылать американские войска в Центральную Америку. Они там не нужны. (Аплодисменты.)

Как я сказал, они там не нужны, да никто и не просил посылать их туда. Все, чего просят наши соседи, это помощь в подготовке военнослужащих и поставке оружия для защиты строительства лучшей, более свободной жизни.

Мы должны способствовать установлению мира между странами Центральной Америки. Мы должны поддержать усилия, направленные на изыскание подходов к решению региональных проблем.

Мы не можем быть уверенными, что марксистско-ленинские формирования, считающие войну инструментом политики, так легко сдадутся. Очень важно не утратить мужества нам самим до того, как утратят его они. В противном случае регион лишится свободы, а нашей безопасности будет нанесен существенный ущерб.

Как отразилось бы падение Центральной Америки на наших позициях в Азии, Европе и на наших союзах, таких, как НАТО? Если Соединенные Штаты не могут ответить на угрозу вблизи своих границ, почему жители Европы или Азии должны верить, что нас обеспокоит угроза в их адрес? Если Советы уверены, что только прямое нападение может вызвать ответную реакцию Соединенных Штатов, кто из наших союзников, кто из наших друзей будет нам доверять?

Конгресс обладает властью утверждать решения в области нашей внешней политики, но одновременно несет и ответственность за их проведение. Сегодня я призываю конгресс разделить со мной смелый, великодушный подход к проблемам мира и нищеты, демократии и диктата в регионе. Поддержите мою программу, которая направлена на то, чтобы на первом этапе не допустить победы коммунизма, и которая помимо этого предусматривает предоставление обездоленным людям этого региона реальных плодов прогресса и содержит обещания на будущее.

Давайте заложим основу двухпартийного подхода к сохранению независимости и свободы стран Центральной Америки. С этим предложением наша администрация протягивает вам руку.

В Центральной Америке мы ставим перед собой четыре основные цели.

Первая. В ответ на десятилетия неравенства и безразличия мы станем поддерживать развитие демократии, проведение реформ и защиту свободы. Это означает, что мы будем оказывать содействие, используя силу нашего убеждения и законные средства воздействия, мы будем развивать гуманные демократические системы там, где они уже существуют, и будем помогать странам, стремящимся к этой цели, завершить процесс настолько быстро, насколько изменяются там общественные институты. Выборы в Сальвадоре и Никарагуа должны быть открытыми для всех, справедливыми и безопасными. Должно помочь и международное сообщество. Мы будем решать проблемы прав человека, а не игнорировать их.

Вторая. В ответ на трудности, вызванные кризисом в мировой экономике, а в случае с Сальвадором и жестоким экономическим саботажем со стороны партизан, мы будем поддерживать экономическое развитие. Сейчас наша экономическая помощь в два раза больше нашей военной помощи. Семьдесят семь центов из каждого доллара, который мы потратим на эти цели в нынешнем году, пойдут на поставки продуктов, удобрений и других товаров, необходимых для экономического роста и развития. Но наша экономическая программа выходит за рамки традиционной помощи. Вынесенная сегодня на рассмотрение палаты представителей «Инициатива по Карибскому бассейну» предусматривает создание благоприятных возможностей для торговли и капиталовложений, направленных на то, чтобы помочь этим странам добиться стабильного экономического роста, который поддерживался бы без помощи США. Нам следует направить нашу мощную, постоянно модернизирующуюся технологию на развитие здравоохранения, сельского хозяйства, промышленности и на создание гарантий того, что люди, населяющие этот взаимозависимый регион, лучше узнали и поняли друг друга, сохраняя наши столь различные черты, уважая наши столь различные традиции и институты.

Третья. В ответ на военный вызов Кубы и Никарагуа, на их умышленное применение силы для распространения тирании мы ответили укреплением безопасности стран региона, оказавшихся под угрозой нападения. Мы рассматриваем помощь в защите безопасности не как самоцель, а как щит демократизации, экономического развития и дипломатии. Никакие реформы не принесут мира, пока партизаны будут считать, что им удастся силой добиться победы. Никакой экономической помощи не хватит, если партизанские соединения будут снова и снова безнаказанно разрушать дороги и мосты, уничтожать электростанции и посевы. Лучшая подготовка и материальная помощь позволит нашим соседям сдержать партизан и даст демократическим реформам время укорениться.

Наконец четвертая. Мы будем поддерживать диалог и вести переговоры как между странами, так и внутри каждой из стран региона. Условия участия в выборах можно оговорить. Коста-Рика – блестящий пример демократии. Гондурас перешел от военного правления к демократическому правительству. Гватемала также придерживается этого пути. Соединенные Штаты будут стремиться к политическому урегулированию положения в Центральной Америке, которое послужит интересам демократических процессов.

В поддержку этих дипломатических целей я заявляю: Соединенные Штаты поддержат договор между странами Центральной Америки о выводе на взаимной основе и при условии возможности проверки всех иностранных военных советников и войск. Мы хотим помочь оппозиционным группам включиться в политический процесс во всех странах и решить разногласия в ходе выборов, а не в ходе перестрелки. Мы окажем поддержку любым проверяемым взаимным соглашениям между странами Центральной Америки, направленным на отказ помогать повстанцам на территории соседних стран. И, наконец, мы очень хотели бы помочь Центральной Америке положить конец дорогостоящей гонке вооружений и поддержим любые проверяемые двусторонние соглашения об отказе импортировать наступательные вооружения.

Для того чтобы ускорить достижение этих целей, я намерен сегодня объявить о назначении посла по особым поручениям в качестве моего специального посланника в Центральной Америке. Он будет докладывать мне через государственного секретаря. В его обязанности будет входить оказание поддержки правительствам стран Центральной Америки в их усилиях по установлению мира в этом неспокойном регионе. Работая в тесном сотрудничестве с конгрессом, он будет призван обеспечивать, возможно, более полную двухпартийную координацию нашей политики.

Сейчас я прошу о срочном утверждении конгрессом полного перераспределения средств для ключевых экономических программ и программ безопасности, с тем, чтобы народы Центральной Америки могли противостоять поддерживаемой извне агрессии. Кроме того, я прошу безотлагательно решить вопрос о дополнительных ассигнованиях на те же цели, что позволило бы нам успешно закончить этот финансовый год, а также, не откладывая, решить положительно вопрос о моих предложениях на 1984 финансовый год.

И, наконец, я прошу, чтобы двухпартийный консенсус, благодаря которому в прошлом году палатой представителей были приняты торговые и налоговые условия осуществления «Инициативы по Карибскому бассейну», вновь заявил о себе при подготовке этого жизненно важного предложения к представлению в обеих палатах. Как я уже говорил, эти запросы связаны с предоставлением преимущественно экономической и гуманитарной, а не военной помощи.

Размер ассигнований, запрашиваемых администрацией ради обеспечения свободы в Центральной Америке, столь невелик, столь незначителен, что не идет ни в какое сравнение с тем, что поставлено на карту. Общая сумма, которую мы просим на помощь всем странам Центральной Америки в 1984 году, составит около 600 миллионов долларов. Это меньше одной десятой того, что американцы оставят в этом году в игральных автоматах.

Подводя итог, скажу, что сегодня можно говорить только об одном: безопасность стран обеих Америк зависит сейчас от положения в Центральной Америке. Если мы не сможем защитить себя там, нечего ожидать, что мы сможем одержать победу где-либо еще. Доверие к нам рухнет, наши союзы распадутся, а безопасность нашей страны окажется под угрозой.

Здесь сходятся наши жизненные интересы. Это наш моральный долг и святая обязанность, а вовсе не предмет партийных разногласий. Проблема заключается в том, сможем ли мы выполнить наш моральный долг сами перед собой, перед нашими друзьями и перед потомками. Это наш общий долг – президента, конгресса и народа.

Сограждане-американцы!

Почти два месяца назад мы все были глубоко потрясены жестоким убийством 269 мужчин, женщин и детей и среди них более 60 американцев, когда был сбит корейский пассажирский самолет. Сейчас, за эти несколько дней, вновь произошло насилие – в Гренаде и Ливане.

Около 1600 наших морских пехотинцев находятся сейчас в Ливане. Они являются частью многонациональных сил, призванных помочь народу Ливана восстановить стабильность и порядок на этой истерзанной земле. Наши морские пехотинцы приписаны к южной части Бейрута, расположенной неподалеку от единственного действующего в Ливане аэропорта. Примерно в миле к северу от них находится итальянский контингент, а недалеко от них – французский и рота британских солдат.

Облако дыма поднимается над развалинами взорванных казарм в международном аэропорту Бейрута

В прошлое воскресенье в 6 часов 22 минуты по бейрутскому времени, когда только стало рассветать, по шоссе в сторону аэропорта ехал обычный, ничем не отличающийся от других грузовик. Во внешнем виде его не было никаких отличий от других таких же грузовиков, постоянно курсирующих рядом с аэропортом. И все же одно отличие было. За рулем этой машины находился молодой человек-смертник.

В грузовике было около двух тысяч фунтов взрывчатки, но наши морские пехотинцы не могли знать этого. Они заподозрили что-то неладное, только когда грузовик прорвался через несколько заградительных приспособлений, в том числе через натянутую поперек дороги цепь и колючую проволоку. Охрана открыла огонь, но было уже поздно. Грузовик проломил двери штабного здания, где спали наши пехотинцы, и тут же взорвался. Четырехэтажное железобетонное здание превратилось в груду обломков.

Более двухсот человек погибло в результате этого страшного, безумного нападения. Много раненых доставлено в госпитали Европы и в США.

Но ужасы на этом не закончились. Почти в ту же минуту другой грузовик, также с водителем-смертником за рулем, врезался в восьмиэтажное здание штаба французских сил по поддержанию мира. В результате взрыва здание было разрушено, и погибло более пятидесяти французских солдат.

В период, предшествующий этому ужасному дню, в нашем контингенте многонациональных сил уже произошли трагические события. Несколько человек погибли от пуль снайперов и минометного обстрела.

Я позвонил неутешным родителям и вдовам погибших, чтобы выразить соболезнования. Иногда мне задавали вопрос. И теперь очень многие спрашивают: «Почему наши молодые парни должны погибать в Ливане? Какое значение имеет для нас Ливан?». Что ж, действительно, Ливан – небольшая страна и находится от нас на расстоянии более двух с половиной тысяч миль, на краю региона, который мы называем Ближним Востоком. Но все президенты, которые занимали этот пост в последние годы, признавали, что мир на Ближнем Востоке имеет жизненно важное значение для нашей страны, для наших союзников в Западной Европе и для Японии. Мы обеспокоены сложившимся там положением, потому что Ближний Восток – это пороховая бочка. За последние тридцать лет между арабами и израильтянами четырежды возникала война. И каждый раз весь земной шар оказывался на грани катастрофы.

Этот регион имеет ключевое значение для экономической и политической жизни Запада. Его стратегическое значение, его энергетические ресурсы, Суэцкий канал, благосостояние почти 200 миллионов человек, населяющих его, – все это имеет жизненно важное значение для нас и для всего мира. Если этот ключ попадет в руки страны или стран, враждебных свободному миру, это будет представлять прямую угрозу Соединенным Штатам и нашим союзникам.

Есть у нас и другая причина для вмешательства в жизнь этого региона. В 1948 году наша страна признала и приняла на себя моральное обязательство обеспечить существование государства Израиль. Израиль разделяет наши взгляды о значении демократических принципов и является значительной силой, с которой вынужден будет считаться всякий, вторгающийся на Ближний Восток.

В течение нескольких лет Ливан раздирают внутренние противоречия. Правительство этой когда-то процветающей мирной страны не сумело взять под контроль народное ополчение, раз личные группировки которого воюют между собой. Год и четыре месяца назад мы видели телерепортаж об артобстрелах и бомбардировках Бейрута, который банды ООП превратили в свою крепость. В этих ежедневных боях сотни и сотни мирных жителей были убиты и ранены.

Сирия, которая и не скрывает, что хотела бы видеть Ливан частью Великой Сирии, оккупировала значительную часть Ливана. Сегодня в Сирии находятся семь тысяч советских военных советников и техников, которые обслуживают огромное количество советской боевой техники, включая ракеты СС-21 класса «земля-земля», способные поражать жизненно важные районы Израиля.

Немногим более года назад в надежде расширить Кэмп-Дэвидские соглашения, которые привели к миру между Израилем и Египтом, я предложил план по Ближнему Востоку, целью которого было прекращение войны между арабскими государствами и Израилем. Основанный на резолюциях ООН № 242 и № 338 план предусматривает справедливое решение палестинской проблемы, а также справедливое урегулирование спорных вопросов между арабскими государствами и Израилем.

Прежде чем начать переговоры, было необходимо вывести из Ливана все иностранные вооруженные силы и прекратить боевые действия. Так почему же там находятся наши войска? Что ж, ответ прямой и краткий: чтобы помочь установить мир в Ливане и стабилизировать обстановку в этом жизненно важном регионе. С этой целью были созданы многонациональные силы, которые должны были способствовать стабилизации обстановки в Ливане и находиться там до тех пор, пока не будет сформировано правительство и не мобилизована ливанская армия для восстановления суверенитета Ливана, что произошло бы по мере вывода из страны иностранных войск. Израиль согласился вывести свои войска, такое же решение приняла и Сирия, но затем она нарушила свое обещание. В то же время десять тысяч палестинцев, которые превратили Бейрут в руины, действительно покинули страну.

В Ливане было сформировано правительство во главе с президентом Жмайелем, которое воспользовалось нашей помощью и нашими советниками при создании собственной армии. Эта работа была завершена всего за год. Это хорошая армия, состоящая из представителей всех фракций Ливана.

Несколько недель назад израильские войска отошли к реке Авали на юге Ливана. Несмотря на отчаянное сопротивление поддерживаемых Сирией сил, ливанская армия сумела удержать линию фронта и сохранить защитную полосу вокруг Бейрута.

За тот год, что в Ливане находились наши пехотинцы, страна далеко продвинулась в установлении стабильности и порядка. Само присутствие морских пехотинцев помогает и правительству Ливана, и его армии. Оно позволяет проводить сложную дипломатическую работу. На самом деле, без сил поддержания мира из США, Франции, Италии и Великобритании все попытки прийти к мирному урегулированию в Ливане потерпели бы неудачу.

Что же касается более конкретного вопроса – в чем заключается тактическая задача морских пехотинцев, – отвечу, что они должны обеспечивать безопасность в отведенной им части Бейрута, поддерживать там порядок и не допускать, чтобы их сектор превратился в поле боя. Наши морские пехотинцы не просто сидят в зале ожидания аэропорта. В их задачу входит и охрана самого аэропорта. Благодаря их присутствию он продолжает функционировать. Кроме того, они патрулируют прилегающие районы. В этом их ограниченная, но важная задача в рамках более масштабных мероприятий, о которых я уже говорил.

Меня спрашивают: «Раз уж наши морские пехотинцы должны там находиться, не можем ли мы сделать их пребывание более безопасным? Кто совершил это злостное нападение на них? Кто и почему?».

Что я могу сказать? Мы сделаем все возможное, чтобы гарантировать безопасность наших военнослужащих. Мы дали указание линкору «Нью-Джерси» присоединиться к нашим кораблям в прибрежных водах Ливана. Его шестнадцатидюймовые орудия без единого выстрела успокоили тех, кто стрелял с холмов по нашим пехотинцам, и отчасти благодаря этим орудиям огонь прекратился. Мы делаем все возможное для того, чтобы наши войска были менее уязвимы для снайперов и водителей-смертников.

Госсекретарь Шульц позвонил мне сегодня из Европы, где он встречался с министрами иностранных дел наших союзников по многонациональным силам. Была подтверждена поддержка этой акции. Они также договорились об обмене информацией о том, как повысить безопасность наших военнослужащих.

У нас имеются косвенные доказательства того, что при нападении на штаб морских пехотинцев террористы использовали те же методы, что и для разрушения нашего посольства в Бейруте. Те, кто направлял это преступление, должны предстать перед судом, и их будут судить. Явной целью использования снайперов против наших пехотинцев, а теперь и этого нападения, было ослабить волю американцев и вынудить США и Францию вывести войска из Ливана. Очевидно, террористы хотят, чтобы мы прекратили помогать ливанскому правительству, лишили народ Ливана возможности самому решить свою судьбу.

Позвольте мне ответить тем, кто спрашивает, есть ли какая-либо необходимость присутствия там наших войск, вопросом на вопрос. Разве послали бы террористы своего водителя-смертника, если бы многонациональные силы не выполняли своих обязанностей? Многонациональные силы именно потому и подверглись нападению, что они выполняли задачи, ради которых находятся в Бейруте. Они выполняют свою миссию.

Что же будет дальше? Что мы можем сделать, чтобы стабилизировать положение в Ливане и вернуть наших морских пехотинцев домой? Я думаю, что мы можем предпринять сейчас три шага, которые изменят положение.

Во-первых, мы активизируем поиски путей установления мира и стабильности в регионе. Мало кто обращает внимание на то, что наши специальные посланники работают там сейчас практически круглосуточно, пытаясь примирить воинствующие группировки. В следующий понедельник президент Ливана Жмайель сядет в Женеве за стол переговоров с представителями других группировок для обсуждения возможности достижения национального примирения в стране. Мы окажем ему всемерную поддержку. Вскоре я назову имя человека, который заменит Бада Макфарлейна, в свое время сменившего на этом посту Фила Хабиба. Оба посланника работали неустанно, и многими, если не всеми, нашими достижениями мы обязаны им.

Во-вторых, мы будем еще более тесно сотрудничать с нашими союзниками в предоставлении помощи правительству Ливана и в воссоздании национального консенсуса.

В-третьих, мы сделаем все, что возможно, чтобы обеспечить безопасность сил поддержания мира и наших морских пехотинцев. Командующий нашими морскими пехотинцами генерал Келли, возвратившийся сегодня из Ливана, сообщит нам о мерах, которые мы должны предпринять, чтобы обеспечить безопасность. Только вчера вечером из Бейрута вернулся вице-президент Буш. Он представит мне полный отчет о своем краткосрочном визите.

Помимо тех целей, которые мы преследуем в Ливане, давайте помнить, что наша главная задача – это достижение мира на всем Ближнем Востоке. Фракционность и разрозненность – вот что мы видим в Ливане. Но это лишь отражение трудностей, которые переживает регион в целом. Лучшим вариантом достижения мира на Ближнем Востоке была бы мирная инициатива, соответствующая Кэмп-Дэвидским соглашениям и резолюциям ООН № 242 и № 338.

Позвольте мне спросить тех, кто считает, что мы должны покинуть Ливан: к какому выводу придут те, кому на руку нестабильность и терроризм в Ливане? Если случится, что Америка выведет войска из Ливана, какие возможности останутся для достижения соглашения о едином демократическом Ливане?

Если мы отвернемся от Ливана сейчас, каким будет будущее Израиля? На карту поставлена судьба важного соглашения, достигнутого Израилем со всего лишь второй арабской страной. Договоренность, подписанная Ливаном и Израилем 17 мая, – это наше очередное достижение в этом году.

Победа терроризма и запугивания нанесет сокрушительный удар по процессу достижения мира и по предпринятым Израилем поискам путей надежной безопасности. Это не только окунет Ливан в хаос. Разве смогут США и весь свободный мир стоять в стороне и наблюдать, как советский блок поглощает Ближний Восток? А как быть с зависимостью Западной Европы и Японии от ближневосточной нефти, питающей их промышленность? Как я уже сказал, Ближний Восток имеет жизненно важное значение для безопасности нашей страны и ее экономического благосостояния.

Колонна израильских танков в Ливане во время операции «Мир Галилее». Июнь 1982 г.

Мы потеряли доблестных молодых людей. Многие были серьезно ранены. Можем ли мы сказать им, что их жертва была напрасна? Точно так же, как любой человек, погибший в бою, они отдали свои жизни, защищая безопасность нашей страны. Мы не можем допустить и тени сомнения в важности их героической жертвы.

Наша страна несет глобальную ответственность. И, находясь в других странах, мы защищаем не чьи-нибудь, а свои собственные интересы.

Я получил письмо от отца одного из морских пехотинцев, находящихся в Ливане. Он пишет: «В мире, в котором рассуждают о правах человека, наблюдается печальный недостаток людей, принимающих на себя ответственность. Мой сын взял на себя ответственность, потому что считал за честь жить в нашей стране. Естественно, что в нашей стране никто не наделен правами от рождения, он должен принять на себя ответственность за эти права». Доктор Кеннет Моррисон сказал это, пока ждал информации, был ли его сын среди погибших. Меня глубоко тронуло известие о том, что его сын Росс жив, здоров и выполняет свои обязанности в Ливане.

Давайте возьмем на себя ответственность. Уже никто из нас и не вспомнит тех времен, когда Ближний Восток не находился в состоянии войны, лишенный каких-либо надежд на будущее. Этот жуткий цикл должен быть прерван. Почему наши войска находятся там? Одна ливанская женщина сказала нашему послу, что ее дочь посещала школу лишь два года из прошедших восьми. Теперь, благодаря нашему присутствию, ее дочка может жить спокойно.

Проявив терпение и твердость, мы можем способствовать установлению мира на этой измученной земле – и сделать нашу собственную жизнь безопасной. Наша задача в том, чтобы помочь ливанцам самим объединить свою страну, а не делать это за них.

На земле есть еще одно место, завладевшее всеми нашими помыслами. Оно расположено гораздо ближе к нашим берегам, и имя ему – Гренада. Гренада и с полдесятка других островов в Карибском бассейне до недавнего времени были британскими колониями. Сейчас это независимые государства, входящие в Британское Содружество. Они уважают независимость друг друга, но вместе с тем чувствуют некую общность и считают себя единым народом.

Несчастья пришли на Гренаду в 1979 году. Морис Бишоп, ставленник Фиделя Кастро, организовал военный переворот и сверг правительство, избранное в соответствии с конституцией, доставшейся народу страны от англичан. С помощью кубинцев он построил аэропорт, который, по его словам, предназначался для развития туризма, но подозрительно хорошо подходил для обслуживания военных самолетов, включая советские дальние бомбардировщики.

Шесть суверенных государств и одна оставшаяся колония объединились в организацию, которая была названа Организацией Восточно-карибских стран. Эти страны были сильно обеспокоены тем, что Бишоп создал армию, превосходящую все их вооруженные силы, вместе взятые. Было ясно, что она предназначалась не только для обороны.

В прошлом году премьер-министр Бишоп дал понять, что он хотел бы улучшить отношения с Соединенными Штатами. Он даже посетил нашу страну и встречался с высшим руководством в Белом доме и госдепартаменте. Мы никогда не узнаем, имел ли он серьезные намерения. 12 октября он был арестован небольшой группой солдат своего ополчения. Они, между прочим, были более радикальны и более привержены Кастро, чем сам Бишоп.

Несколько дней спустя перед домом Бишопа собралась толпа горожан, освободила его и препроводила в штаб военного совета. Они подверглись обстрелу. Было несколько убитых, в том числе дети. Бишопа схватили, а позже вместе с несколькими членами его кабинета казнили. Был введен круглосуточный комендантский час со стрельбой по нарушителям без предупреждения. На Гренаде не было правительства, власть осуществляла самозваная банда военных.

В то время на острове проживало около тысячи наших сограждан, восемьсот из них обучались в медицинском институте университета «Сент-Джорджес». Обеспокоенный тем, что они могут пострадать или попасть в плен в качестве заложников, я приказал группе наших кораблей, осуществлявших плановую переброску очередной партии морских пехотинцев на замену в Ливан, взять южнее, чтобы оказаться у берегов Гренады на случай, если им придется эвакуировать наших сограждан.

Рано утром в прошлый уик-энд меня разбудили и сообщили, что шесть членов Организации Восточно-карибских стран вместе с присоединившимися к ним Ямайкой и Барбадосом направили просьбу о неотложной поддержке их военной операции для наведения порядка и восстановления демократии на Гренаде. Они предлагали осуществить эти действия в рамках Договора о взаимопомощи, подписанного между ними.

Эти маленькие мирные страны нуждались в нашей помощи. У трех из них вообще нет армии, а вооруженные силы трех других весьма ограниченны. Принимая во внимание, что их просьба была вполне законна, я отдал приказ, который был продиктован беспокойством за наших соотечественников. Я считаю, что наше правительство обязано оказать содействие своим гражданам, если их жизнь и свобода находятся под угрозой. Кошмарный прецедент с нашими заложниками в Иране не должен повториться.

Мы понимали, что времени у нас мало и что мы должны соблюдать абсолютную секретность для обеспечения безопасности наших солдат, участвующих в операции, и американцев, которых они должны были спасти. Комитет начальников штабов круглые сутки разрабатывал план действий. Разведданных о положении на острове не хватало.

Мы вынуждены были предположить, что несколько сот кубинцев, работающих в аэропорту, были военным резервом. Правда, их оказалось намного больше, и это были настоящие регулярные войска. Шестьсот из них попали в плен. Мы также обнаружили целый военный склад с оружием и средствами связи, что доказывает наличие плана захвата острова кубинцами.

Два часа назад мы распространили первые фотографии с Гренады. На нескольких запечатлен склад военного снаряжения, один из трех, обнаруженных нами на настоящий момент. Оружия и боеприпасов, почти до потолка забивших склад, было бы достаточно для вооружения нескольких тысяч террористов.

Нам говорили, что Гренада – это дружественный остров, туристический рай.

Так вот, она таковым не являлась. Это была советско-кубинская колония, которую превращали в основной военный бастион для экспорта терроризма и подрыва демократии. Мы оказались там весьма вовремя.

Не хватает слов, чтобы отблагодарить наши вооруженные силы: рейнджеров и десантников, моряков, морских пехотинцев и авиаторов – всех тех, кто спланировал блестящую операцию, и тех, кто ее успешно осуществил. Наши войска практически с ходу захватили два аэропорта, обеспечили охрану городка, где находилось большинство американских студентов, и сейчас завершают операцию.

Следует отметить, что при планировании операции особое внимание было обращено на снижение риска, на то, чтобы, насколько это в человеческих силах, избежать потерь с нашей стороны и со стороны вооруженных сил Гренады. Пострадавшие, однако, были, и все мы в долгу перед теми, кто погиб или был ранен. Их было немного, но даже одна жизнь – цена слишком большая.

Мы намерены как можно скорее вывести с Гренады своих военнослужащих. Юджиния Чарльз, премьер-министр Доминики и председатель Организации Восточно-карибских стран, просит помощи стран Содружества в создании конституционного правительства, неотъемлемого права народа Гренады. Мы предполагаем, что тем временем в создании временного правительства будет участвовать генеральный губернатор, являющийся гражданином Гренады.

Хотя эти страны и разделены океаном, события в Ливане и на Гренаде тесно связаны между собой.

Москва не только содействовала и поощряла разгул насилия в обеих странах, она оказывала прямую поддержку террористам через сеть подставных лиц.

Нельзя считать случайным совпадением, что, когда преступники попытались захватить в свои руки контроль над Гренадой, там было тридцать советских советников и сотни кубинских военнослужащих и членов полувоенных формирований. В момент высадки наших войск на Гренаду мы связались с правительствами Кубы и Советского Союза и заявили, что обеспечим безопасность их граждан на Гренаде.

К сожалению, Кастро приказал кубинцам сражаться насмерть, и некоторые так и поступили. Оставшиеся будут отправлены на родину.

Все вы помните, что были времена, когда безопасность нашей страны обеспечивалась регулярной армией здесь, внутри наших границ, береговая артиллерия защищала подходы с моря, а флот охранял морские коммуникации для доставки необходимых нам товаров. Мир изменился. Сегодня наша безопасность подвергается угрозе в отдаленных регионах. Мы все должны знать о стратегическом значении этих мест и уметь определять их.

Сэм Рейберн сказал однажды, что народ не может завоевать свою свободу раз и навсегда. Он сравнил ее со страховкой: премиальные выплаты должны соответствовать требованиям сегодняшнего дня. Чтобы сохранить ее, мы должны постоянно трудиться, приносить что-то в жертву на протяжении всей нашей жизни. Если мы этого не сделаем, наши дети не смогут приложить свой труд для сохранения свободы, потому что они ее будут лишены.

В эти последние несколько дней я был уверен, более чем когда-либо, что мы, сегодняшние американцы, сохраним свободу и сбережем мир.

Эту уверенность мне придал удивительный дух тех ребят и девушек, которые служат в вооруженных силах. Имели свое значение и некоторые события, произошедшие здесь, в столице. В этом городе, где политическая борьба составляет столь значительную часть жизни, я видел, как лидеры демократов в конгрессе присоединились к своим коллегам-республиканцам и направили послание народам мира, которое показало, что все мы прежде всего американцы, а потом уже члены партий и группировок.

Когда наша страна в опасности, мы плечом к плечу встаем в поддержку наших сограждан-военнослужащих.

Позвольте мне рассказать вам историю, которую, как мне кажется, вам будет интересно услышать. Это произошло с командующим нашей морской пехоты генералом Полем Келли, когда он посещал в госпитале ВВС тяжелораненых морских пехотинцев. Этот эпизод говорит о доблести и героизме этих молодых людей, которые до конца выполняли свой долг. Они дали другим возможность прожить свою жизнь в мире и остаться свободными людьми своей страны.

Я опишу этот случай словами самого генерала Келли. Он рассказал мне о «молодом морском пехотинце, к телу которого было присоединено столько трубок и трубочек, сколько я не видел ни у одного больного.

Он плохо видел и, чтобы убедиться, что это действительно я, нащупал мои четыре звезды на погонах. Он крепко держал меня за руку и пытался жестами что-то объяснить. Ему дали бумагу и карандаш, и он написал: «Semper Fi».

Тот, кто служил в морской пехоте или, как я, любит этот род войск, знает, что там эти два слова – и боевой клич, и приветствие, и лозунг. Это сокращение от девиза морской пехоты «Semper Fidclis» – «верен всегда».

Генерал Келли пользуется репутацией искушенного и жесткого морского пехотинца, но, увидев эти слова, он заплакал, и каждый поймет его.

Этот солдат и все другие, живые или мертвые, были верны своим идеалам. Они добровольно шли в бой, чтобы жизнь почти беззащитного народа региона, имеющего огромное стратегическое значение для свободного мира, в будущем не омрачалась убийствами, насилием и террором. Мне кажется, что этот молодой солдат и все его товарищи продемонстрировали нам то, ради чего стоит жить.

Высадка англо-американских войск в Нормандии в 1944 г.

Они не испугались подняться на защиту своей страны – неважно, сколь трудным и долгим будет тот путь – и дать другим последнюю, твердую надежду на лучшее будущее. Мы не должны быть настолько неблагодарными, чтобы не проявить той же верности делу свободы и мира, которую проявили они, отдав свои жизни.

Я не прошу вас молиться за погибших, потому что они в безопасности в руках Господа и не нуждаются в наших молитвах. Я хочу просить всех вас – где бы вы ни находились на нашей благословенной земле – молиться за раненых и за осиротевшие семьи тех, кто отдал свою жизнь за нашу свободу.

Да благословит вас Бог, и да благословит Бог Америку.

Мы собрались здесь, чтобы отметить исторический день, когда объединенные армии союзников вступили в бой, чтобы вернуть свободу континенту. Четыре долгих года большая часть Европы стояла перед угрозой уничтожения. Свободные страны пали, евреи из лагерей взывали о помощи, миллионы людей молили судьбу об освобождении от оккупантов. Европа была порабощена. Мольба о спасении была услышана. Здесь, в Нормандии, союзники вступили в крупнейшую в истории битву против тирании.

Те, кто воевал в Нормандии, верили в правоту своего дела, верили в то, что они сражаются за все человечество, верили, что Господь не обойдет их своей заботой на этом или на следующем каменном пятачке. Ими двигало сознание – и дай Бог, чтобы мы его сохранили, – того, что существует огромная разница морального порядка между использованием силы для освобождения и использованием силы для порабощения. Вы были освободителями, а не захватчиками, и поэтому ни вы, ни кто-либо другой не сомневались в справедливости ваших действий. И правильно делали, что не сомневались.

Вы знали, что есть вещи, за которые можно отдать жизнь. Можно отдать жизнь за свою страну, можно отдать жизнь за демократию, потому что это наиболее честная форма правительства из всех, изобретенных человечеством. Все вы любили свободу. Все вы горели желанием бороться с тиранией, и вы знали, что за вами стоят ваши сограждане…

Когда война закончилась, нужно было заново строить жизнь, народы должны были формировать свои правительства. Нужно было возрождать целые страны. Но, прежде всего, был завоеван мир, который нуждался в защите. Это были огромные, немыслимые задачи. Но союзники черпали силы в вере, преданности, любви тех, кто сложил голову на этой земле. Они вместе построили новую Европу.

Это было первое крупное примирение бывших врагов, каждый из которых так много перенес. Осуществив план Маршалла, Соединенные Штаты внесли свой вклад в возрождение экономики как союзников, так и бывших врагов. План Маршалла привел к образованию Атлантического союза – великого союза, который по сей день стоит на защите нашей свободы, процветания и мира.

Несмотря на наши огромные усилия и достигнутые успехи, не все, что произошло после войны, было радостным, не все, что произошло, было запланировано. Мы потеряли некоторые освобожденные страны. Скорбь по этим потерям эхом доносится до нас с улиц Варшавы, Праги и Восточного Берлина. Советские войска, дошедшие до центра континента, не ушли отсюда, когда наступил мир. Уже сорок лет они здесь – незваные, ненужные, неуступающие. Поэтому и армии союзников остаются на континенте. Сегодня, как и сорок лет назад, наши армии находятся здесь с единственной целью – защитить демократию. Мы удерживаем только те территории, на которых, как в этих местах, расположены памятники и кладбища, где лежат наши герои.

Мы, в Америке, вынесли горький урок из двух мировых войн: лучше стоять на страже мира здесь, чем скрываться в укрытии за морем, а потом бросаться на помощь, когда свобода уже потеряна. Мы поняли, что изоляционизм никогда не был и никогда не будет приемлемым ответом деспотическим правительствам с экспансионистскими наклонностями.

Но мы стараемся всегда быть готовыми к миру, быть готовыми к сдерживанию агрессии, к переговорам о сокращении вооружений, к встречным шагам, к примирению. Честно говоря, ни одно примирение мы не приветствовали бы так горячо, как примирение с Советским Союзом. Вместе мы можем уменьшить риск возникновения новой войны отныне и на все времена.

Уместно здесь вспомнить огромные потери, которые понес во Второй мировой войне русский народ – 20 миллионов погибших – страшная цена, страшное свидетельство того, сколь важно покончить с войнами навсегда. Со всей откровенностью заявляю вам, что мы в Соединенных Штатах войны не хотим. Мы хотим стереть с лица земли ужасное оружие, которым владеет сейчас человечество. И, поверьте мне, мы готовы сделать это, не откладывая. Мы ждем от Советского Союза подтверждения того, что он готов пойти навстречу, что он разделяет наши стремления, нашу преданность делу мира, что он хочет отказаться от политики захвата. У них должны произойти изменения, которые позволят нам осуществить нашу надежду.

Мы вечно будем молиться, чтобы эти изменения настали. Но сейчас, в особенности сегодня, правильно и уместно будет возобновить наши обязательства друг перед другом, перед нашей свободой и перед союзом, который нас защищает. Мы связаны сегодня теми же узами, которые связывали нас 40 лет назад, той же преданностью, традициями и верой. Мы связаны реальностью. Сила союзников Америки имеет жизненно важное значение для нее, а гарантии безопасности, которые дает Америка, необходимы для сохранения европейских демократий.

Мы были с вами тогда, мы с вами и сейчас. Ваши надежды – это наши надежды, ваша судьба – это наша судьба.

Господин канцлер Коль и уважаемые гости! Этот тяжелый экскурс в прошлое – гораздо больше, чем просто воспоминание о войне, которая охватила Европейский континент. То, что мы увидели, совершенно ясно показывает, что никто из нас не может полностью понять те чувства, которые переживали жертвы этих лагерей. Оставшиеся в живых помнят такое, что выше нашего понимания. Страшные злодеяния, начатые одним человеком, злодеяния, охватившие и разрушившие весь мир, были особенно гибельными для миллионов, насильно загнанных в черную бездну этих лагерей.

Здесь лежат люди, евреи, единственной причиной смерти которых был сам факт их существования. Они страдали только за то, что были евреями и молились своему Богу. Рядом с ними лежит много христиан – католиков и протестантов.

Год за годом, пока этот злодей жил, продолжался ад. Людей бросали туда лишь для того, чтобы они страдали и умирали. Голодным не давали еды, больных оставляли без ухода; людей подвергали изощренным пыткам и обрекали на страдания в обстановке сплошного ужаса.

Я уверен, что одна и та же мысль приходит всем нам в голову, а именно: кто они, эти молодые люди, которые нашли смерть в этом черном лагере? Все кончилось для них навсегда: солнечное тепло и радости жизни, юный смех, возмужание, утешающие объятия родных. Попробуйте представить себе, каково это – быть в расцвете молодости и каждый день испытывать душевную и физическую боль, отчаянные и неослабевающие муки.

Сегодня нам напомнили, почему коменданта этого лагеря прозвали «зверем Бельзена». Больше всего нас поразил ужас всего увиденного – чудовищный, непостижимый ужас. То, что мы увидели, мы никогда не сможем понять в той мере, в которой понимали это жертвы. При всем нашем сострадании мы не в силах почувствовать то, что чувствуют по сей день выжившие, и что они будут чувствовать всю свою жизнь. Наши эмоции, выраженные словами, не могут передать страдания, выпавшие на их долю. Вот почему история навеки назвала случившееся катастрофой.

Здесь правила смерть, но и мы кое-что поняли. Из того, что здесь произошло, мы делаем вывод, что смерть не может править вечно. Вот почему мы здесь сегодня. Мы здесь потому, что человечество отказывается признать, что можно уничтожить свободу человеческого духа. Мы здесь для того, чтобы ознаменовать торжество жизни над трагедией катастрофы с ее страданиями, лишениями, экспериментами над людьми и газовыми камерами. Сегодня мы здесь для того, чтобы подтвердить, что ужас не может убить надежду и что даже из самого худшего может прорасти самое лучшее. Поэтому даже великая скорбь – должна содержать какую-то цель, и она есть. Мы постигаем ее через преобразующую любовь Бога.

Талмуд учит нас: «Только через страдания дети Израилевы обрели три бесценных и вожделенных дара: Тору, землю Израиля и грядущий мир». В горниле страданий, какими бы опустошающими и жестокими они ни были, родилась надежда для мира и упование на вечную жизнь. Из пепла рождается надежда, из боли – обетование.

Как символично то, что сегодня здесь представлено большинство руководителей свободной Германии! Канцлер Коль, вы и ваши соотечественники сделали реальным возрождение, которое должно было произойти. Ваша страна и немецкий народ были тверды и решительны в своей готовности осудить ненавистный режим прошлого. Это говорит о мужестве вашего народа и о его преданности свободе и справедливости со времени войны. Подумайте, как далеко мы ушли от тех дней, когда отчаяние заставляло эти трагические жертвы сомневаться в том, что хоть кто-нибудь может выжить.

Когда мы летели сюда из Ганновера, пролетая над зеленеющими фермерскими полями, над прекрасной весенней немецкой землей, я подумал, что было время, когда узники «Берген – Бельзена» и других лагерей должны были чувствовать, что весна навсегда ушла из их жизни. И мы можем это понять, когда смотрим вокруг: дети Божий лежат под мрачными и безжизненными могильными холмами, вид которых никак не намекает на неописуемые зверства, творимые над людьми. Им, покоящимся здесь, не суждено ни надеяться, ни молиться, ни любить, ни исцеляться, ни смеяться, ни плакать.

Многие из них думали, что их настигла судьба, но не смерть. Сквозь муки они пронесли свою веру и дух, который и был символом их веры.

Ничто не может поведать об этом лучше, чем история девочки, которая умерла здесь, в «Берген – Бельзене». Более двух лет Анна Франк и ее семья прятались от нацистов в тесной пристройке амстердамского дома, где она вела необыкновенный по силе дневник. Преданные доносчиком, Анна и ее семья были отправлены в товарном вагоне сперва в Освенцим, а потом сюда, в «Берген – Бельзен».

Всего за три недели до ареста Анна написала такие слова: «Это просто удивительно, что я не отказалась от моих идеалов, которые кажутся такими странными и недостижимыми. Однако я сохраняю их, потому что, несмотря ни на что, я все еще верю, что у людей доброе сердце. Я просто не могу строить надежды, если нет ничего кроме растерянности, страданий и смерти. Но я вижу, что мир постепенно превращается в пустыню. Я слышу приближающийся гром, который уничтожит и нас. Я чувствую страдания миллионов, и все же, когда я смотрю на небо, я думаю, что все будет хорошо, что все эти жестокости кончатся, и что снова вернутся мир и покой». Спустя восемь месяцев эта сверкающая молодая жизнь закончилась здесь, в «Берген – Бельзене». Где-то здесь лежит Анна Франк.

Концентрационный лагерь «Берген – Бельзен»

Все здесь – воспоминания, которые бередят наши души, волнуют нас, заставляют нас думать, что они никогда не изгладятся из памяти. Такие воспоминания направляют нас на путь, предназначенный Богом. И Его дети идут к осознанию, исцелению и, самое главное, к искуплению. Они взывают к нашим сердцам, призывая осознать, что каждый человек своей жизнью может изменить мир и сделать его лучше.

Мы все свидетели: мы разделяем лучезарную надежду, лежащую в каждой человеческой душе. Надежда приводит нас, если мы готовы верить ей, к тому, что наш президент Линкольн называл ангельскими гранями нашей души. И тогда, возвысившись над жестокостью, трагизмом и кошмарами того времени, над мучениями, болью и страданиями всех времен, мы можем и должны поклясться: «Никогда больше!».

Я только что побывал на кладбище, где покоятся погибшие во время войны немцы. Каждый посетитель этого кладбища испытает глубокое и противоречивое чувство. Я был безмерно опечален тем, что история наполнена такими потерями, разрушениями и злом, но на сердце становится легче, когда осознаешь, что из пепла вырастает надежда. Преодолев ужасы прошлого, мы уже сорок лет живем в мире, свободные народы, добившиеся примирения.

Этот визит вызвал много эмоций и у американцев, и у немцев. После решения посетить кладбище в Битбурге я получил множество писем. В некоторых из них выражалась поддержка, в других – озабоченность, авторы третьих были со мной не согласны. Открылись некоторые старые раны, и я об этом сожалею, потому что наше время должно быть временем залечивания ран.

Ветеранам и семьям американских военнослужащих, которые все еще глубоко переживают утрату родных в той войне, я скажу, что наш жест примирения с немецким народом ни в коей мере не приуменьшает любовь и уважение к тем, кто воевал и погиб за нашу страну. Они отдали свои жизни, чтобы спасти свободу в ее самый трудный час. Союз демократических стран, стоящий на страже свободы миллионов людей в Европе и Америке, является живым свидетельством того, что их благородная жертва была не напрасной.

Нет, их жертва была не напрасной. Должен сказать вам, что окрылило меня надеждой. Сегодня на кладбище в Битбурге мне встретились два бывших героя войны. Храбрые из храбрых, они были заклятыми врагами сорок лет назад, свидетелями всех ужасов войны. Но сегодня они вместе – американец и немец – Генерал Мэттью Риджуэй и генерал Иоганнес Штейнгоф. Они помирились ради свободы и как братья скрепили мир рукопожатием над могилами жертв той войны.

Пережившим кошмар войны скажу: ваши ужасные страдания сделали вас еще более бдительными по отношению ко злу.

Многие из вас боятся, что примирение приведет к забвению. Я обещаю вам, что мы никогда не забудем. Ужас страшных преступлений «Берген-Бельзена», откуда я только что вернулся, навсегда врезался в мою память. Нет, мы никогда не забудем и вместе с жертвами этой ужасной войны скажем: «Больше не повторится!».

Война против тоталитарной диктатуры одного человека не была похожа на другие войны. Отвратительная война, развязанная нацистами, перевернула все понятия о ценностях. И, тем не менее, мы скорбим о немцах, погибших в этой войне, как о людях, раздавленных жестокой идеологией.

Более двух тысяч человек похоронены на кладбище Битбурга. В большинстве своем здесь лежат простые солдаты немецкой армии. Но среди них 48 эсэсовцев – преступления СС следует отнести к самым отвратительным за всю историю человечества. Сколько было фанатичных последователей диктатора, добровольно выполнявших его жестокие приказы? А сколько было новобранцев, которых насильно забрали в армию, когда нацизм был уже в агонии? Мы не знаем. Судя по надписям, которые мы прочитали на надгробиях, многим из них в то время было совсем мало лет. Там похоронен один мальчик, погибший за неделю до шестнадцатилетия. Для тысяч таких солдат нацизм означал лишь жестокий конец их недолгой жизни.

Мы не верим в коллективную вину. Только Господь может заглянуть в сердце человека, и все эти люди уже встретились со своим высшим Судией, и Он их судил, и все мы Им судимы будем.

Наш долг – скорбеть о людях, уничтоженных тоталитаризмом, и сегодня на кладбище в Битбурге мы помянули то потенциально хорошее в человечестве, что было раздавлено тогда, сорок лет назад. Быть может, если бы этот пятнадцатилетний солдат был сейчас жив, он вместе со своими соотечественниками строил бы новую демократическую Федеративную Республику Германии, защищающую уважение к человеку и свободу, которую мы сегодня приветствуем. А может быть, и его дети и внуки были бы здесь сегодня на авиабазе Битбург, где новые поколения немцев и американцев дружески объединились ради общего дела и посвятили свои жизни сохранению спокойствия и безопасности свободного мира.

В прошлом очень часто одна война лишь сеяла семена другой. Сегодня мы празднуем примирение двух народов, которое дало нам возможность вырваться из этого замкнутого круга всеобщего разрушения. Вы только посмотрите, чего мы добились вместе! Мы, бывшие враги, стали теперь друзьями; мы, бывшие непримиримые противники, стали самыми близкими союзниками.

Там, где был страх, мы посеяли доверие, и на руинах войны расцвел прочный мир. За эти годы десятки тысяч американцев прошли службу в этом городе. Как сказал мэр Битбурга, за это время заключено около 6 тысяч браков между гражданами Америки и Германии. От этих союзов родилось уже несколько тысяч детей. Это – реально существующий символ нашего совместного будущего, будущего, полного надежд, дружбы и свободы.

Надежда, которая появилась сейчас, присутствовала даже в самые безнадежные дни войны. Я вспоминаю сейчас одну историю – о матери, жившей с маленьким сыном в скромном домике на опушке леса. Это случилось однажды ночью во время битвы под Бульге. К домику подошли три американских солдата, которые сбились с пути и оказались на территории противника. Все они были обморожены, а один серьезно ранен. Хотя укрывательство врага было запрещено и каралось смертной казнью, женщина впустила их в дом и накормила последними крохами. Вдруг раздался стук в дверь. На этот раз пришли четыре немецких солдата. Женщина испугалась, но сказала достаточно твердо: «Чтоб никакой стрельбы в доме». Она заставила всех солдат сложить оружие, и они поужинали по очереди. Гансу и Вилли, как оказалось, было всего по шестнадцать, а самому старшему, капралу, двадцать три. В тепле домика их подозрения улетучились, а один из немцев, бывший студент-медик, занялся ранами американца.

А теперь послушайте конец этой истории в изложении одного из присутствовавших там. Теперь он уже вполне взрослый мужчина, сын той женщины. Вот что он рассказал: «Мать произнесла благодарственную молитву, и, когда она сказала старые знакомые слова «Милости просим, господин Иисус. Будьте нам гостем», я заметил слезы в ее глазах. Когда я посмотрел на потрепанных в боях солдат, то увидел слезы и в их глазах. Они снова были мальчишками, одни из Америки, другие из Германии, но все были вдали от дома».

В эту ночь, когда ураган войны сотрясал землю, у них было свое собственное перемирие. А на следующее утро немецкий капрал показал американцам, как пробраться через линию фронта. Они пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Так случилось, что это произошло на Рождество, 40 лет назад.

Эти ребята примирились на короткое время в самый разгар войны. Мы же, союзники мирного времени, должны ценить примирение, которое длится уже сорок лет.

Хочу сказать жителям Битбурга, нашим хозяевам и хозяевам наших солдат, которые, как та женщина, оказали нам теплое гостеприимство: «Vielen dank».

А служащим военно-воздушной базы Битбурга скажу: мы знаем, что, несмотря на такое радушие хозяев, работа ваша не из легких. Вы круглые сутки трудитесь вдали от дома, вы всегда готовы встать на защиту свободы. Мы благодарны вам и гордимся вами.

Четыре десятилетия назад мы вели великую войну, чтобы снять с мира покров зла, чтобы народ нашей и других стран жил под солнцем свободы. Мы одержали великую победу, и теперь Федеративная Республика, Италия и Япония входят в сообщество свободных наций. Но борьба за свободу не окончена, потому что сегодня большая часть мира все еще пребывает во тьме тоталитаризма.

Двадцать два года назад президент Джон Ф. Кеннеди подошел к Берлинской стене и заявил, что он считает себя жителем Берлина. Сегодня свободолюбивые люди Земли подобно ему должны сказать: «Мы – жители Берлина. Мы – евреи в мире, которому угрожает антисемитизм. Мы – афганцы. Мы – узники ГУЛАГа. Мы – беженцы в переполненной лодке у берегов Вьетнама. Мы – лаосцы, кхмеры, кубинцы, индейцы-мискито в Никарагуа. Мы тоже потенциальные жертвы тоталитаризма».

Один из уроков второй мировой войны, один из уроков победы над нацизмом заключается в том, что свобода всегда должна быть сильнее тоталитаризма, а добро должно быть всегда сильнее зла. Нравственный критерий двух наших народов состоит в том, насколько сильно мы стремимся к сохранению свободы, к защите жизни, к уважению и заботе о всех детях Божьих.

Именно поэтому нам приятно видеть, что свободная, демократическая Федеративная Республика Германии прочно стоит на защите человеческого духа. Мы не можем отменить вчерашние войны и преступления прошлого, не вернем мы к жизни и миллионы погибших, но мы можем извлечь из прошлого уроки, чтобы создать лучшее будущее. Пусть наша боль заставит нас приложить больше усилий для залечивания человеческих страданий.

Сегодня мы проехали 220 миль от «Берген – Бельзена», и я почувствовал груз прошедших 40 лет. Твердо усвоив уроки прошлого, мы открыли новую, более светлую страницу истории.

Среди множества людей, написавших мне о своем отношении к этому визиту, была молодая женщина, которая недавно причастилась по еврейскому обычаю. Она умоляла возложить венок на кладбище в Битбурге во имя будущего Германии. Так мы и сделали.

Отмечая сороковую годовщину окончания второй мировой войны, мы отмечаем день, когда прекратились ненависть, зло и мерзость, мы отмечаем возрождение демократического духа Германии.

В этот исторический день многое вселяет в нас надежду. Совсем недавно мы видели один из символов этой надежды, когда немецкий оркестр исполнил американский гимн, а американский оркестр – гимн Германии. Сейчас, когда значительная часть стран все еще подвергается давлению, над миром встает новый рассвет свободы. В зарождении демократических перемен в Латинской Америке, в развитии новых экономических свобод и процветания Азии, в постепенном продвижении к миру на Ближнем Востоке, в упрочении союза демократических стран Европы и Америки мы видим свидетельство того, что лучи этого рассвета становятся все ярче и ярче.

Давайте вместе объединимся в лучах этого солнца и выйдем из темноты. Давайте жить в мире.

Сограждане, американцы!

Я обращался к вам из этого исторического кабинета много раз и по многим поводам. Часто думают, что президентская власть находится в Овальном кабинете. Но власть находится не здесь, она в вас, в американском народе, в вашем доверии. Ваше доверие дает президенту власть руководить, дает ему силу, а это именно то, о чем я хотел бы поговорить с вами сегодня вечером.

Исламская революция в Иране 1979–1980 гг.

В течение трех последних месяцев я хранил молчание по поводу разоблачений, связанных с Ираном. Вы могли подумать: «Но почему же он не говорит нам, что случилось? Почему не хочет выступить перед нами, как он делал это раньше, когда мы сталкивались со сложностями или когда происходили трагедии?» Как мне кажется, некоторые из вас думали: «Что он там делает, прячась в Белом доме?» Ну что ж, причина моего молчания заключается в том, что вы заслуживаете всей правды. И хотя ожидание ваше было трудным и неприятным, я не чувствовал для себя возможным обратиться к вам с какими-то неорганизованными мыслями, а тем более с ошибочными заявлениями, которые потом пришлось бы исправлять, создавая еще больше недоверия и неразберихи. Этого у нас было достаточно.

Потеря вашего доверия – эта та дорогая цена, что я заплатил за свое молчание. Но я вынужден был ждать, как и вы, пока история не будет расследована окончательно. Именно поэтому я назначил посла Дэвида Эбшайра моим специальным советником, чтобы он помог распределить тысячи документов между разными следователями. Я назначил специальную комиссию, комиссию Тауэра, которая по крупицам собрала истинную картину и докопалась до самой сути происшедшего. Сейчас они представили мне свой доклад.

Меня часто обвиняют в том, что я оптимист, но в данном случае мне действительно пришлось много поработать, чтобы найти хоть какие-то положительные выводы в докладе комиссии. Как вы знаете, в докладе достаточно критики, о которой я сейчас скажу, но мне было очень приятно прочесть такую фразу: «…комиссия убеждена, что президент действительно желает, чтобы вся история до конца получила огласку». Это и будет моим обещанием в отношении работы других комиссий, расследующих это дело.

Я хочу поблагодарить членов комиссии – бывшего сенатора Джона Тауэра, бывшего госсекретаря Эдмунда Маски и бывшего советника по вопросам национальной безопасности Брента Скаукрофта. Они оказали стране и мне лично огромную услугу, представив столь полный и глубокий доклад. Я выражаю им свою искреннюю, глубокую признательность.

Я изучил доклад комиссии. Он написан откровенно, убедительно, с большой долей критики. Я принимаю эту критику. Сегодня я хотел бы поделиться с вами своими мыслями о докладе и рассказать вам о решениях, которые я принял в соответствии с рекомендациями комиссии.

Во-первых, позвольте мне сказать, что я несу полную ответственность за свои собственные действия и за действия своей администрации. Как бы ни был я возмущен теми действиями, которые были предприняты без моего ведома, я несу за них ответственность. Как бы ни был я разочарован в некоторых своих сотрудниках, именно я должен нести ответственность перед американским народом за их поведение, и как бы ни было мне неприятно обнаружить секретные банковские счета и скрытые капиталы, я должен сказать, как говорят на флоте: это случилось в мою вахту.

Давайте начнем с той части, которая представляется наиболее противоречивой. Несколько месяцев назад я сказал американскому народу, что мы не торгуем оружием в обмен на заложников. Я действовал из лучших побуждений, и мое сердце до сих пор подсказывает мне, что я сказал правду. Однако факты свидетельствуют об обратном. Как показывает доклад комиссии Тауэра, операция, задуманная как стратегическое мероприятие для установки связи с Ираном, по мере осуществления скатилась к торговле оружием в обмен на заложников. Это находится в противоречии с моими собственными взглядами, с политикой администрации и с той стратегией, которую мы первоначально имели в виду. Можно объяснить, почему это произошло, но нельзя этого простить. Это была ошибка.

Я принял первоначальный план по Ирану, с тем, чтобы развить отношения с людьми, которые могут прийти к власти после Хомейни. Из доклада совета становится ясно, однако, что я позволил своему личному беспокойству о заложниках оказать влияние на геополитическую стратегию плана проникновения в Иран. Я так много интересовался жизнью заложников, что не вник достаточно глубоко в детали этого плана.

Позвольте мне сказать несколько слов семьям заложников: мы не сдаемся. И никогда не сдадимся. И я обещаю вам, что мы будем использовать все законные средства для того, чтобы освободить ваших родных из неволи. Но я должен также предупредить всех американцев, которые по своей воле остаются в опасных районах, что они должны сами отвечать за свою безопасность.

Другим важным аспектом материалов комиссии является передача средств никарагуанским контрас. Комиссия Тауэра не смогла выяснить, что же произошло с этими средствами, и поэтому имеющиеся факты будут переданы для расследования независимому совету, назначенному судом, и двум следственным комитетам конгресса. Я уверен, что и по этому вопросу мы узнаем правду. Как я заявил комиссии Тауэра, я не знал ни о каких перечислениях средств контрас. Но как президент я не могу уйти от ответственности.

Многое говорилось о моем стиле руководства, о стиле, который позволял мне успешно работать в течение восьми лет на должности губернатора Калифорнии и в течение большей части срока на этом президентском посту. Мой метод заключается в том, что я стараюсь определить проблему, найти подходящих людей, которые могли бы сделать работу, а затем даю им возможность работать. Я обнаружил, что это неизбежно выявляет лучшее в людях, они используют свои возможности в полном объеме и, в конце концов, делают даже больше, чем предполагалось.

Должен признаться, однако, что, когда дело дошло до руководства сотрудниками Совета национальной безопасности (СНБ), мой проверенный стиль работы оказался неправильным. И я уже его меняю. Для начала вчера я встретился со всеми сотрудниками Совета национальной безопасности. Я разъяснил им принципы, которые, по моему мнению, должны составлять основу политики национальной безопасности нашей страны. Я сказал им, что хотел бы видеть эту политику оправданной и понятной народу, насколько она была засекреченной. Я хотел бы, чтобы это была политика, которая отражала бы желание и конгресса, и Белого дома. Я сказал им, что в вопросах национальной безопасности недопустимы действия неофициальных лиц.

В последние месяцы вы немало слышали о сотрудниках Совета национальной безопасности. Я могу сказать вам, что они хорошие и преданные правительству сотрудники, которые не жалеют сил и времени на благо нации. Они готовы и рады служить своей стране…

Уже почти неделю я изучаю доклад комиссии Тауэра. Я хочу, чтобы американский народ знал, что эта трудная многомесячная работа была выполнена не напрасно. Я подписываюсь под всеми рекомендациями комиссии Тауэра, более того, я собираюсь даже выйти за рамки этих рекомендаций, с тем, чтобы улучшить работу правительства…

Что происходит обычно, когда допускается ошибка? Мы получаем взыскание, усваиваем полученный урок и идем дальше. Я думаю, что это самый правильный путь преодоления трудностей. Хотя он ни в коей мере не преуменьшает важности продолжающихся расследований, но жизнь страны, нашего народа продолжается. Об этом говорят и республиканцы, и демократы в конгрессе, наши союзники за рубежом и, если мы правильно понимаем, даже Советы. Я понял, что и американский народ считает так же.

Видите ли, человек, доживший до моих лет, делает за свою жизнь массу ошибок. И, если он живет правильно, он учится. Он задумывается о будущем, собирает силы, меняется и идет вперед.

Канцлер Коль, мэр Дипген, дамы и господа!

Наш митинг транслируется на всю Западную Европу и Северную Америку. Я понимаю, что его смотрят по телевидению и слушают по радио также и на Востоке. Тем, кто слушает нас в Восточной Европе, мне хотелось бы передать самые теплые приветствия и наилучшие пожелания от имени американского народа. Тем, кто слушает нас в Восточном Берлине, я хочу сказать особо: хотя я не могу быть с вами, слова мои обращены к вам в той же степени, как и к присутствующим здесь.

За моей спиной возвышается стена, опоясывающая свободные секторы этого города, – часть гигантского барьера, который перерезает весь Европейский континент. От берегов Балтийского моря этот барьер, словно глубокий шрам, рассекает Германию заграждениями из колючей проволоки и бетона, загонами для сторожевых собак, сторожевыми вышками. Далее к югу видимой, явной стены нет. Но и там вооруженные пограничники и контрольно-пропускные пункты ограничивают свободу передвижения, и там они служат орудием тоталитарного государства, навязывающего свою волю людям. Здесь, в Берлине, этот барьер наиболее нагляден. Именно здесь, где стена перегораживает ваш город, фотографии и телевизионные камеры демонстрируют человечеству образ насильно разделенного континента. Стоя перед Бранденбургскими воротами, каждый ощущает себя немцем, разлученным со своими соотечественниками. Каждый ощущает себя берлинцем, вынужденным постоянно видеть этот безобразный шрам.

Президент Вайцзеккер сказал: «Германский вопрос остается открытым до тех пор, пока остаются закрытыми Бранденбургские ворота». Сегодня я говорю: пока эти ворота закрыты, пока эта чудовищная стена продолжает стоять, остается открытым не только германский вопрос, но и вопрос свободы всего человечества. Однако я приехал сюда не для сетований. Я увидел в Берлине, даже в тени, отбрасываемой этой стеной, то, что вселяет надежду и предвещает нашу победу.

Весной 1945 года, когда берлинцы вышли из бомбоубежищ, они увидели картину полного разрушения. Через тысячи миль народ Соединенных Штатов протянул им руку помощи. В 1947 году государственный секретарь Джордж Маршалл предложил план, впоследствии названный его именем. В речи, произнесенной ровно 40 лет назад, он сказал: «Наша политика направлена не против какой-либо страны или доктрины, а против голода, нищеты, отчаяния и хаоса».

Только что я посетил в Рейхстаге выставку, посвященную 40-й годовщине плана Маршалла. Меня поразил щит на обгоревших обломках восстанавливаемого дома. Вероятно, память о подобных щитах в западных секторах города сохранилась у берлинцев моего поколения. На щите было написано: «План Маршалла помогает здесь крепить свободный мир». Сильный свободный Запад – эта мечта претворилась в действительность. Япония поднялась из руин и стала экономическим гигантом. В Италии, Франции, Бельгии произошло политическое и экономическое возрождение. Было основано Европейское сообщество.

В Западной Германии и в Берлине свершилось экономическое чудо – «Wirtschaftswunder». Аденауэр, Эрхард, Рейтер и другие государственные деятели осознавали практическое значение свободы, понимали, что так же, как правда может существовать лишь там, где журналисту дана свобода слова, экономическое процветание наступает только тогда, когда фермеры и предприниматель получают свободу хозяйственной деятельности. Германские руководители снизили тарифы, расширили свободную торговлю, уменьшили налоги. Только с 1950 по 1960 год уровень жизни в Западной Германии и Западном Берлине вырос в два раза.

Западный Берлин, четыре десятилетия назад лежавший в руинах, ныне превратился в крупнейший промышленный город Германии с деловыми кварталами, прекрасными жилыми домами, красивыми улицами, лужайками и скверами. Город, где, казалось, кончилась культурная жизнь, сегодня гордится двумя крупными университетами, оркестрами, оперой, бесчисленными театрами и музеями. Где когда-то свирепствовала нужда, сегодня царит изобилие: продукты питания, одежда, автомобили, особенно хорошо представленные в магазинах и торговых центрах на улице Курфюрстендамм. Из руин и пепла жители свободного Берлина заново возродили свой город, который снова стоит в ряду крупнейших городов мира…

В 1961 году ГДР построила в центре Берлина бетонную стену, чтобы остановить массовые побеги своих граждан в ФРГ в самый разгар холодной войны

В 50-е годы Хрущев предсказывал: «Мы вас похороним». Но сегодня западный, свободный мир крепнет и процветает, как никогда. В то же время в коммунистическом мире мы видим провал за провалом, техническую отсталость, снижающийся уровень здоровья и даже нужду: там не хватает продуктов питания. Даже сегодня Советский Союз не в состоянии себя прокормить. После этих четырех десятилетий весь мир пришел к великому и неизбежному выводу: только свобода ведет к процветанию; свобода ведет к дружбе и миру между народами, веками пребывавшими во взаимной вражде. Свобода – вот истинный победитель.

Сейчас, кажется, даже Советский Союз, хотя и с оговорками, начинает осознавать значение свободы. Мы много слышим из Москвы о новой политике реформ и о гласности. Часть политических заключенных выпущена на волю. Некоторые иностранные радиостанции уже не глушатся. Ослаблен государственный контроль над рядом производственных предприятий.

Что это? Начало глубоких перемен в советском обществе? Или символические жесты, рассчитанные на то, чтобы убаюкать Запад ложными надеждами? Или попытка укрепить советскую систему, ничего в ней не меняя по существу? Мы приветствуем перемены и гласность, ибо считаем, что свобода и безопасность идут рука об руку, что лишь расширение свободы человека способно укрепить дело мира во всем мире. У Советского Союза есть возможность убедительно продемонстрировать свое стремление к свободе и миру.

Генеральный секретарь Горбачев, если вы стремитесь к миру, к процветанию Советского Союза и Восточной Европы, к либерализации, приезжайте сюда, к этим воротам. Откройте их, господин Горбачев! Снесите эту стену!

Я понимаю страх перед войной и боль, терзающую этот разделенный континент, и я обещаю, что наша страна не пожалеет усилий, чтобы помочь вам преодолеть невзгоды. Запад, безусловно, должен сопротивляться советской экспансии. Поэтому мы обязаны сохранять мощный оборонный потенциал. Но мы желаем мира и поэтому должны добиваться сокращения вооружений с обеих сторон.

Десять лет назад Советский Союз бросил западному союзу новый серьезный вызов, начав развертывание сотен новых, еще более грозных ядерных ракет СС-20, способных поразить любую европейскую столицу. В ответ Запад принял решение развернуть аналогичные ракеты, если советская сторона не согласится на лучшее решение, а именно: на взаимную ликвидацию этого класса вооружений. Долгие месяцы советская сторона отказывалась вести серьезные переговоры. Когда Запад завершил подготовку к развертыванию своих ракет, наступили трудные дни, дни протестов, наподобие тех, что сопутствовали моему приезду сюда в 1982 году. Затем советская сторона вовсе ушла от переговоров.

Но, несмотря на это, мы твердо стояли на своем. И я предлагаю тем, кто протестовал тогда, и тем, кто протестует сегодня, обратить внимание на такой факт: Советский Союз вернулся к столу переговоров только потому, что мы сохранили свою силу. И именно поэтому сегодня возникла реальная возможность не просто ограничить наращивание вооружений, но впервые в истории полностью ликвидировать целый класс ядерного оружия.

В эту самую минуту в Исландии проходит совещание министров стран НАТО, на котором обсуждается ход переговоров по нашим предложениям о ликвидации этого вида оружия. На переговорах в Женеве мы также предложили значительно сократить наступательные стратегические вооружения. Западные союзники также выдвинули далеко идущие предложения по сокращению опасности возникновения неядерной войны и полному запрещению химического оружия.

Пока мы добиваемся сокращения вооружений, я обещаю вам полностью сохранять нашу способность отразить любое по масштабу советское нападение. В сотрудничестве со многими нашими союзниками Соединенные Штаты разрабатывают программу стратегической оборонной инициативы, которая предусматривает не ответный удар как средство сдерживания, а оборонительные системы в точном значении этого понятия. Короче говоря, наши системы не угрожают населению, а оберегают его. Эти средства направлены на то, чтобы укрепить безопасность Европы и всего мира. Но мы должны помнить важнейший факт: Восток и Запад не доверяют друг другу не потому, что они вооружены. Мы вооружены потому, что не доверяем друг другу. И разногласия наши касаются не вооружений, а понятия свободы. Когда президент Кеннеди выступал здесь в здании муниципалитета 24 года назад, свобода была в окружении. Берлин находился в осаде. Сегодня же, несмотря на все попытки оказать давление на этот город, свобода Берлина находится под надежной защитой. И свобода преобразует весь мир.

Демократия возрождается на Филиппинах, в Южной и Центральной Америке. В бассейне Тихого океана свободное предпринимательство творит одно экономическое чудо за другим. Научно-техническая революция в промышленно развитых странах привела к бурному росту компьютеризации и развитию телекоммуникаций.

В Европе лишь одно правительство и страны, находящиеся под его контролем, отказываются примкнуть к сообществу свободы. Однако в наш век ускоренного экономического роста, информации и обновления Советский Союз стоит перед выбором: либо решиться на фундаментальные перемены, либо безнадежно отстать.

Сегодня время надежд. Запад готов помочь Востоку в развитии подлинной открытости, устранении барьеров, разделяющих людей, создании более безопасного и свободного мира. Берлин лежит на стыке Востока и Запада, так что нет лучшего места, чтобы начать этот процесс. Свободные жители Берлина! Сегодня, как и в прошлом, Соединенные Штаты стоят за неукоснительное соблюдение всех пунктов Четырехстороннего соглашения по Западному Берлину 1971 года. Давайте же воспользуемся 750-летием вашего города, чтобы открыть новую эру, в которой жизнь в Берлине будет еще полнее и богаче. Давайте развивать связи между Федеративной Республикой Германии и Западным Берлином, что допускает соглашение 1971 года.

Я призываю господина Горбачева способствовать сближению восточной и западной частей Берлина, чтобы их население могло пользоваться преимуществами жизни в одном из крупнейших городов мира.

Чтобы Берлин стал еще более открытым для всей Европы, как для Запада, так и для Востока, давайте расширять, делать более удобным и более дешевым воздушное сообщение с этим городом. Мы ждем того дня, когда Западный Берлин сможет стать одним из крупнейших центров воздушной связи в Европе.

Соединенные Штаты готовы совместно с французскими и британскими партнерами помочь в организации международных форумов в Берлине. Этому городу самой судьбой предназначено служить местом проведения сессий ООН и международных конференций по правам человека, контролю над вооружениями и другим вопросам международного сотрудничества.

Ничто не дает большую надежду на будущее, чем просвещение юных умов. Поэтому мы будем рады помочь в организации летних программ обмена, культурных и иных мероприятий для молодежи из Восточного Берлина. Не сомневаюсь, что наши французские и британские друзья проявят не меньшую готовность. И хочется надеяться, что в Восточном Берлине найдутся инстанции, которые будут способствовать подобным визитам молодежи из западных секторов города.

Наконец последнее предложение, особенно дорогое моему сердцу. Спорт облагораживает и доставляет радость. Многие из вас, вероятно, обратили внимание на то, что Республика Корея – Южная Корея – предложила провести ряд соревнований по программе Олимпиады 1988 года в Северной Корее. Международные соревнования в любых видах спорта могли бы проводиться и в обеих частях Берлина. Разве это не лучший способ показать миру открытый характер этого города – провести когда-нибудь Олимпийские игры в его обоих секторах – Восточном и Западном?

Как я уже сказал, за четыре десятилетия вы, берлинцы, воссоздали свой великий город. Вы сделали это вопреки угрозам, вопреки попыткам советской стороны навязать вам восточногерманскую марку, вопреки блокаде. Сегодня ваш город процветает, несмотря на злонамеренность тех, кто воздвиг эту стену. Что удерживает вас здесь? Несомненно, вам следует воздать должное за несгибаемое мужество и силу духа. Но я убежден, что есть еще что-то более глубокое, что-то связанное со всем мировоззрением, мироощущением и образом жизни Берлина. Не просто сентиментальные чувства удерживают вас здесь, ибо достаточно недолго пожить в Берлине, чтобы полностью расстаться с иллюзиями. Это что-то помогает вам жить в Берлине, несмотря на все тяготы. Это что-то служит стимулом и дальше строить прекрасный и гордый город в окружении тоталитаризма, подавляющего волю и надежды людей. Это что-то в полный голос говорит «да!» городу, будущему, свободе. Это что-то, привязывающее вас к Берлину, – настоящая и глубокая любовь!

Может быть, в этом и коренится суть проблемы, самое глубокое различие между Востоком и Западом. Тоталитарный мир потому и отстает, что совершает насилие над духом, сковывая порывы к творчеству, радости, вере. Тоталитаризм видит вызов даже в символах любви и веры. Много лет назад, еще до того как в Восточной Германии стали восстанавливать церкви, на Александерплац была воздвигнута телевизионная башня. И с первого же дня власти начали биться над тем, чтобы устранить одну странность этой башни. Стеклянный шар на ее вершине покрывали всевозможными химическими составами и красками. Но и сегодня, когда на этот шар, возвышающийся над всем Берлином, падают солнечные лучи, их отражение образует крест. Этот символ любви и веры, оказалось, нельзя уничтожить, как и сам город.

Несколько минут назад, выглянув из окна Рейхстага – этого воплощенного символа единой Германии, – я обратил внимание на надпись, сделанную с помощью пульверизатора, вероятно, каким-то юным берлинцем: «Эта стена падет. Вера становится явью». Да, эта стена падет во всей Европе. Ей не устоять перед верой, ей не устоять перед правдой. Этой стене не устоять перед свободой.

И в заключение еще несколько слов. Я читал, что были демонстрации протеста против моего визита, и меня спрашивали, что я об этом думаю. Мне хотелось бы сказать участникам этих демонстраций только одно: задумывались ли они когда-нибудь над тем, что, если бы установился тот образ правления, какой они, как видно, желают, то никто из них и никогда не смог бы делать то, что они все время делают.

Александр Солженицын – русский писатель, публицист, поэт, общественный и политический деятель. Диссидент, в течение нескольких десятилетий активно выступавший против коммунистических идей и политического строя СССР