Есть такая не многим известная международная награда – медаль Джослина. Она названа в честь эндокринолога Эллиота Джослина. Вручается людям, прожившим более 50 лет с сахарным диабетом. Во всем мире обладателей медали Джослина всего 3000 человек. И среди них есть россияне.

Например, медаль Джослинского центра Диабета «За 50-летнюю победу над диабетом» недавно получила жительница Перми Маргарита Федотова.

«Жизненный путь этой удивительной женщины – замечательный пример для других людей, больных сахарным диабетом», – сообщается на портале «Мой Диабет». Героиня всю жизнь проработала терапевтом, вопреки запретам врачей родила сына. Она жизнерадостна, полна сил и энергии.

Вот что рассказала о своей жизни с этим тяжелым недугом сама Маргарита Георгиевна.

«Полагаю, что моя информация будет жизненным стимулом для других диабетиков, особенно молодых и юных, позволит верить в светлое будущее, жить полноценной активной жизнью. Но при этом им необходимо огромное стремление к достижению поставленных целей, бесконечное упорство, желание быть в одном ряду со здоровыми успешными людьми. Не стоит хныкать и жаловаться на горькую участь из-за сахарного диабета. Именно это мне ненавязчиво внушали моя мама, старший брат и любимый доктор – эндокринолог Софья Иосифовна Фридман. Я очень благодарна им за моральную поддержку, эффект от которой сопоставим с действием самых важных лекарств.

Родилась я 7 декабря 1948 года в городе Перми от второй беременности доношенным ребенком, маме было в это время 40 лет, папе – 46. До 10 лет была здоровым ребенком. Наследственность по сахарному диабету не отягощена. Я заболела в августе 1959 года. Мне было 10 лет. Появились жажда, учащенное обильное мочеиспускание, усилился аппетит, стала быстро уставать, жаловалась на головные боли, периодические боли в животе. Жажда была мучительной, изнуряющей. Выпитой воды хватало на 5–10 минут, потом снова выраженная сухость во рту и непреодолимое желание попить воды. Так было и днем, и ночью. За сутки я выпивала 8–10 литров воды, при этом надо учесть, что я изо всех сил старалась терпеть и мне было даже неловко и стыдно, что я не могу справиться с жаждой. Между тем я стремительно худела. Вес снизился до 20 кг. По ночам я испытывала частые сильные судороги в икроножных мышцах и пальцах стоп, от этой боли я кричала. Наступил сентябрь, я пошла в школу в 4-й класс. Состояние ухудшалось. В детской поликлинике направляли из кабинета в кабинет, делали общепринятые обследования. Все стало ясно, когда в моче, а затем и в крови определили повышенный уровень сахара. В стационаре, как бывает часто, отсутствовали места. Наконец, в тяжелом состоянии госпитализировали с диагнозом: сахарный диабет? Снял вопрос и подтвердил диагноз зав. кафедрой педиатрии ПГМИ доцент Красик. Назначили инсулин, который был тогда одного вида – бычий. Дозы инсулина постепенно увеличивали по рекомендации доцента кафедры педиатрии Авдееевой Нины Михайловны. Она очень заботливо и сердечно относилась ко мне. Ее дочь была моей одноклассницей. Кстати, теперь Нина Борисовна Мерзлова (д.ф. Авдеева) – зав. кафедрой, профессор кафедры госпитальной педиатрии ПГМА. Мы с ней общаемся до сих пор.

Вводили инсулин утром и вечером по 8–10–12 единиц. Пролежала в стационаре до декабря 1959 года, то есть почти 3 месяца. Конечно, очень скучала по маме и брату, часто плакала в подушку, хотя они приходили ко мне ежедневно, и потом мне было разрешено гулять с ними по двору. Покупали и приносили мне разнообразные настольные игры, передавали задания по школьным предметам. Я задумывалась над тем, что же со мной будет дальше. Самочувствие порой было отвратительным, да и я знала, что от сахарного диабета умерла девочка 12 лет, которая жила с родителями-медиками в одной коммунальной квартире с моей тетей. И тогда я уверяла себя, что со мной это не произойдет, я буду стараться соблюдать все рекомендации врачей.

Сахарный диабет у детей был в то время большой редкостью, поэтому детских эндокринологов не было. В нашем Ленинском районе эндокринолога тоже не было, и я должна была наблюдаться у эндокринолога Германского, который принимал больных Мотовилихинского и Ленинского районов. Мне было далеко ездить к нему на прием, это нарушало мой распорядок дня. Под свою опеку меня взяла замечательный доктор – молодая врач-эндокринолог 1-й поликлиники 2 ГКБ Софья Иосифовна Фридман. Более того, она принимала меня без очереди, хотя желающих попасть на прием было огромное количество. Софья Иосифовна учила нас с мамой, как жить дальше с моим заболеванием: что мне вредно, а что полезно и необходимо. Терпеливо и обстоятельно учила нас грамотно составлять диету (до граммов), соблюдать индивидуальный режим дня, время введения и дозы инсулина, прием препаратов для предупреждения развития осложнений. Низкий поклон Софье Иосифовне за бескорыстную доброту и высокий профессионализм. Софья Иосифовна и сейчас продолжает работать эндокринологом в поликлинике № 1 четвертой городской поликлиники, принося людям огромную пользу. Дай ей Бог крепкого здоровья на долгие годы!

А в школу я вернулась уже после зимних каникул. Занималась сначала по индивидуальному плану, быстро догнала сверстников, хотя в табеле успеваемости стали появляться и оценки 4 вместо 5. Несмотря на скрупулезное выполнение рекомендаций врачей, течение диабета у меня было очень тяжелым весь период обучения в школе. Частые гипо– и гипергликемические состояния, сопровождающиеся кетоацидозом. Головные боли, мышечная слабость, сонливость, тошнота, рвота, боли в животе. В такой ситуации охватывало отчаяние: почему при таком моем старании, активной помощи моего брата и мамы мне так плохо и всё беспросветно? Часто лежала в стационаре и плакала. Постепенно черные полосы жизни менялись на серые, белые и даже розовые. Ура!

Мой брат Плаксин Георгий Георгиевич, 1941 года рождения, был для меня первым другом и любимым родственником. Его советы я всегда выполняла, так как они действительно помогали мне жить. Учась в медицинском институте, он посещал много научных кружков, надеясь использовать углубленные знания для облегчения моего состояния. Часто радовал меня покупками и подарками. Особое внимание обращал на мою физическую активность. Научил кататься на велосипеде, коньках, плавать, играть в бадминтон и настольный теннис. Лыжные прогулки по лесу были еженедельно, возил меня на санках, катались с ледяных горок. Брал меня на различные культурные мероприятия. Он заменил мне папу. Наш папа умер в 1954 году от рака легкого, мне было 5 лет, брату – 12 лет. К огромному сожалению, Георгий умер в 1997 году от инсульта. С его женой и двумя его сыновьями мы крепко дружим.

Всю историю развития инсулина я испытала на себе. На смену бычьему пришел свиной (су-инсулин). Потом стали появляться инсулины пролонгированного действия – протамин цинк инсулин, цинк инсулин суспензия и другие. Вводили их в комбинации с простым инсулином 2–3 раза в сутки. Суточные дозы доходили до 80 единиц. Через много-много лет появились человеческие генно-инженерные инсулины, шприц-ручки с тонкими и короткими иглами, которые не надо кипятить или класть в спиртовой контейнер. В настоящее время пользуюсь инсулинами хумулин регуляр (по 6 единиц до завтрака, обеда и ужина) и хумулин НПХ (12 единиц до завтрака и 9 единиц в 22 часа).

Сначала инъекции инсулина мне делал брат, он учился тогда на 2-м курсе лечебного факультета ПГМИ, потом эту манипуляцию освоила мама, хотя ей было от этого больно не меньше моего. Я очень долго пыталась, но не могла себя уколоть из-за жалости к себе, ведь иглы при кипячении быстро покрывались известковым налетом, тупились, засорялись. Мне было больно и страшно колоться. Что ж делать, со временем я научилась сама ставить себе уколы.

В 1966 году окончила среднюю школу № 37 города Перми, не пропустила ни одного учебного года, в аттестате только 4 и 5 (пополам). В том же году поступила на лечебный факультет ПГМИ. Без академических отпусков окончила его в 1972 году. Училась на 4 и 5, а с 4-го курса стала отличницей. В 1970 году, обучаясь на 4-м курсе, вышла замуж за студента 6-го курса нашего факультета. Его распределили в Юсьвинскую райбольницу хирургом, в 1972 году я взяла направление на работу терапевтом туда же.

Работать там было очень хлопотно, ответственно и трудно, особенно мужу. Он был единственным хирургом, работы – масса. Везли запущенных, с полным животом гноя острейших больных, пьяных травмированных горе-водителей. Отдыха и покоя ему не было совсем. В результате в 1973–74 годах у него обострился ревматизм, комбинированный порок сердца декомпенсировался. Санитарная авиация доставила его в кардиологическое отделение областной больницы. Мне разрешили не дорабатывать третий обязательный год по распределению, и я переехала в город Пермь. Ухаживала за мужем, затем устроилась цеховым терапевтом в МСЧ № 5. Муж через 3 месяца скончался. Супругу, Николаю Алексеевичу Семиволкову, было тогда всего 28 лет, а мне – 25 лет. Дружескую связь с его родственниками поддерживаем до сих пор.

В МСЧ № 5 много работала, часто дежурила в терапевтическом и пульмонологическом отделениях. Активно занималась общественной работой, была членом общества «Знание». Посещала физкультурные и спортивные мероприятия, очень любила бывать на культурно-массовых мероприятиях. По итогам работы за 1978 год мне было присвоено звание «Лучший врач Пермской области». Я была тогда самой молодой участницей конкурса. В 1980 году получила первую врачебную категорию по терапии.

В том же году повторно вышла замуж. Было огромное желание родить ребенка. Ведь две предыдущие беременности от первого мужа закончились абортами по медицинским показаниям. У меня были сильнейшие ранние токсикозы, резко колебался уровень сахара в крови. Все сопровождалось кетоацидозом. В эндокринологическом отделении областной клинической больницы очень старались помочь мне, но эффекта не было. В то время я еще училась в ПГМИ. В 1981 году прошла полное клиническое обследование в эндокринологическом отделении МСЧ № 1 под чутким руководством заведующей отделением Маргариты Георгиевны Романковой и доцента кафедры эндокринологии ПГМИ Ирины Владимировны Терещенко. Абсолютных противопоказаний выявлено не было, конечно, гинекологи были против моей беременности, аргументируя моим 32-летним возрастом и 22-летним диабетическим стажем.

Я перечитала массу специальной медицинской литературы отечественных и зарубежных изданий. Критически оценивая свои возможности в медицинском плане, я решила, стараясь изо всех сил выполнять все рекомендации эндокринологов, гинекологов, терапевтов, выносить единственно возможную беременность. В сроки риска по невынашиванию беременности сознательно шла на госпитализацию в эндокринологическое отделение МСЧ № 1, хотя раннего токсикоза у меня не было. Мою беременность заботливо вынашивали все сотрудники этого отделения. Я им очень благодарна. Во время беременности я была физически активна: выполняла всю домашнюю работу, часто гуляла и даже не спеша каталась на лыжах.

В середине срока беременности моя выписка из стационара и мое личное ходатайство через облздравотдел были отправлены в Москву для решения вопроса о родовспоможении. Ответ от них не пришел до сих пор. Ирина Владимировна Терещенко посоветовала мне лично самой послать такую же выписку и письмо с рассказом о моем сахарном диабете в Ленинградский институт акушерства и гинекологии. Пришел ответ, в котором сообщалось, что они возьмут меня на родовспоможение.

Так я оказалась в этом институте со сроком беременности 35 недель. За 2 недели провели обследования и подготовку к родам. За время беременности я прибыла в весе на 8 кг. Поздний токсикоз беременности был управляемым. Желала родить физиологически, но родовая деятельность была слабой, стимуляция эффекта не давала. Я была подключена к монитору и сама наблюдала за показателями родовой деятельности. Ребенок испытывал гипоксию. Предложили экстренное кесарево сечение. К этому варианту я была морально готова. Согласилась. Был сделан наркоз, из которого я вышла на операционном столе. Родился мальчик весом 3750 граммов, ростом 51 см с выраженной диабетической энцефалопатией при сроке беременности 37 недель. Меня увезли в одноместную палату, и я существовала под капельницами. Сына унесли в палату интенсивной терапии, так как оценка по шкале Апгара составляла 2 балла. Он находился в барокамере. В течение 5 дней его состояние было крайне тяжелым, мне, не скрывая, говорили об этом. Когда я первый раз увидела своего сыночка, то ощутила приятное тепло и радость в каждой своей клеточке, счастье и гордость за свой труд, настоящий человеческий восторг.

Мой послеоперационный период был тоже тяжелым. Долго держалась температура 38–39 градусов, нагнаивались нижние швы. Гемоглобин после потери крови держался на уровне 58–60 процентов, при выписке его уровень составлял 68 процентов. Резко колебался уровень сахара, даже до гипогликемической комы. Выписали нас на 17-й день. Мы возвратились в Пермь на самолете. После гипогликемической комы у меня исчезло молоко. Слава богу, нашли «молочную маму», она кормила моего сына до 6 месяцев. Прикорм я давала с большой осторожностью. Начинала буквально с одной капли. Проявления диабетической энцефалопатии продолжались, они сопровождались тремором рук, косоглазием. Поэтому ежедневно кроме общего массажа и физических упражнений выполняла рекомендованные неврологом специальные мероприятия. Постепенно проводила закаливание ребенка. Неврологический статус пришел в норму к 5 месяцам, и до 1 года 3 месяцев сынок ни разу не болел простудными, аллергическими, кожными и пищеварительными заболеваниями.

А мой сахарный диабет в это время разбушевался. Сахара скакали, определяли ацетон в моче, очень медленно повышался гемоглобин, на глазном дне появились геморрагические очаги, одолели гнойные заболевания: фурункулы, карбункулы, паранихии, панариции, ячмени, парапрактит, острый пиелонефрит. Оперировалась амбулаторно, от стационарного лечения отказывалась, так как никому не доверяла ребенка даже на день. Так прошел год. На консультации у Романковой М.Г. мне был поставлен диагноз: хрониосепсис, и я согласилась на госпитализацию. Инъекции инсулина раздробили и вводили с промежутком в 2–3 часа. Проводилась интенсивная терапия с применением капельниц дважды в день. Мое состояние пошло на улучшение.

Сына Коленьку (имя дано в честь моего первого мужа) отдали в детсад/ясли в 2 года 4 месяца. Рос и развивался правильно. Детские инфекции – на обычном уровне, за исключением паротита, который дал осложнение на поджелудочную железу, и развился острый панкреатит в возрасте 4 года. Биохимический анализ крови это подтвердил. Поэтому ограничения в питании стали еще более жесткими по отношению к углеводам и жирам. В настоящее время Николаю 28 лет. Здоров, работает, живет со славной девушкой Наташей. Привычка к ограничению углеводов и жиров осталась. У нас много общего во взглядах на жизнь и полное взаимопонимание.

Я продолжала работать участковым терапевтом в МСЧ № 10 Кировского района города Перми. Мы проживали тогда в поселке Крым. С 1991 года в этой же должности работала в поликлиниках № 1 и № 4 второй городской клинической больницы. К работе всегда относилась добросовестно, ответственно. К людям отношусь по-доброму, с пониманием и сочувствием. Ответная реакция людей аналогичная.

Осложнения сахарного диабета, конечно, есть. В 1993 году перенесла первый микроинсульт в вертебро-базилярном бассейне, в 1997 году – повторный микроинсульт той же локализации. Поэтому с 1993 года признана инвалидом 3-й группы, а с 1997 года – 2-й группы. С 1997 года я врачом больше не работала, к моему великому сожалению. С 1977 года наблюдаюсь у окулиста по поводу открытоугольной глаукомы. Внутриглазное давление доходит до 28. Диагностированы ангиопатии и катаракты обоих глаз. Есть и другие осложнения со стороны сердечно-сосудистой системы, неврологии, пищеварительной системы, кожно-аллергические проблемы. Но все диагнозы здесь излагать, я думаю, не стоит.

О медали «50 лет за успешную жизнь с инсулинозависимым диабетом» я услышала от соседки по номеру, с которой мы вместе отдыхали в санатории «Жемчужина» в городе Оса в 2008 году. Возвратившись домой в Пермь, я стала спрашивать об этой медали у эндокринологов Дзержинского района и города, но никто об этом не слышал. Такой же ответ я получила от эндокринологов Москвы, которые проводили в Перми конференцию по сахарному диабету. Тогда я рассказала о награде мужу и сыну. Мои дети, то есть сын и его жена, отыскали в Интернете информацию о «Джослин диабет центре», который находится в США, критериях получения сертификата и бронзовой медали. Нужны были выписки, амбулаторные карты или справки о начале моего заболевания диабетом с применением инсулина. У меня таковых не было. Я объездила многие лечебные учреждения, где раньше лечилась, архивы, но у них ничего не сохранилось. В таком случае «Джослин диабет центр» просил предоставить рекомендательные письма от родственников или друзей. Шесть свидетелей написали свои письма с воспоминаниями о времени начала моего заболевания сахарным диабетом. Близкий человек перевела их на английский язык и отправила в США электронной почтой в апреле 2010 года. 30 июня мы получили посылку из «Джослин диабет центра» с медалью и сертификатом.

В настоящее время самочувствие удовлетворительное. Конечно, бывает ухудшение состояния. Чаще я предъявляю жалобы на деятельность центральной нервной системы, когда беспокоят головные боли, головокружения, общая слабость, нарушения сна – то сонливость, то бессонница, то тревожные сновидения. Я метеочувствительна, плохо переношу смену погоды и жару.

Сейчас пользуюсь глюкометром. Сахар крови контролирую в поликлинике и один раз в 5–7 дней на дому, при ухудшении состояния – чаще. Уровень его колеблется от 4 ммоль/л (это уже гипогликемия) до 13 ммоль/л.

Веду активный образ жизни. Занимаюсь общественной работой. У меня замечательный муж, он мой надежный друг и соратник. Его зовут Федотов Александр Иванович (сахарным диабетом он не болеет). Мы всюду вместе. Вместе выполняем домашнюю работу, вместе посещаем театры, концерты, выставки, праздники. К своему здоровью отношусь как к малому ребенку: бережно забочусь, помогаю, учу новым навыкам, но и спрашиваю с себя строго и требовательно. Вредных привычек не имею.

Я добрая, умная, красивая и молодая женщина, мне всего 61 год. Я счастлива тем, что живу и хочу сделать много полезного для людей и для себя! Желаю всем здоровья, счастья и оптимизма!»

Другая россиянка, которая удостоилась этой награды, живет в селе Горноводяное Дубовского района Волгоградской области. Зовут ее Надежда Данилина. Уже 50 лет Надежда живет с диагнозом «сахарный диабет первого типа». Вот что она рассказывает о своей жизни:

«Первый отдых в летнем лагере стал для меня – девятилетней – кошмаром. Там мне постоянно было плохо. Я все время испытывала жажду и голод, но съеденная пища не усваивалась. Меня жутко тошнило. Когда приехали родители, они меня не узнали. Все дети поправились, а я дико исхудала. Начались походы по медикам».

В сельской больнице кто-то из медсестер предложил взять кровь на сахар. Спустя несколько дней прозвучал пугающий диагноз: «сахарный диабет». О том, что это значит и как болезнь изменит ее жизнь, ребенку рассказали уже в Волгограде.

«Мама переживала, что я умру. Так что врачи успокаивали нас обеих. И внушили важную мысль: да, болезнь неизлечима. Но жить долго и полноценно я смогу, если контроль над диабетом не будет ослабевать ни на минуту. Я поняла, что с этого дня я вступаю в армию. Я здесь и рядовой, и комвзвода. И только от меня зависит, сдам я позиции или буду крепко держать оборону. Врачи – это вторично. На первом месте – самоконтроль».

За годы жизни с болезнью Надежда Ивановна наблюдала, как общество подстраивается под инсулинозависимых: «Для диабетиков придумали шприц, замаскированный под писчую ручку, глюкометры. Жить с болезнью стало проще».

Диагноз не помешал Надежде выйти замуж, вести хозяйство и 30 лет проработать швеей. Единственное, о чем печалится героиня, – она так и не смогла стать матерью: «У меня был выкидыш. К счастью, сегодняшние мамочки нормально рожают даже с диабетом».

Кроме того, еще трое людей с сахарным диабетом в России получили медаль «За 50 лет успешной борьбы с диабетом» в 2012 году: житель Томска Анатолий Рагозин, Вячеслав Безруков из Нижнего Новгорода и москвич Андрей Лебедев. А в 2013 году награды удостоились Юрий Анкудинов из Новосибирска и Станислав Будыкин из Карелии.

Николь Джонсон – «Мисс Америка-98», которая заболела диабетом в девятнадцать лет.

Скотт Колеман – первый человек с диабетом, который переплыл Английский канал.

Доктор Джордж Мино – первый из людей с диабетом получил Нобелевскую премию в области медицины в 1934 году.

Джон Пауль Стапп – диабетик, доктор, пионер освоения космоса, который был известен как «самый быстрый человек на Земле», участвуя в ракетных гонках.

Самый большой стаж жизни с диабетом – у американца Боба Краузе: 85 лет. «Сладкую болезнь» у него обнаружили в пять лет.