ЧАСТЬ IV

Илья с Сергеем подошли к зданию, где располагалась организация, в которой работала Жанна.

На обычно людном, полном автотранспорта Невском проспекте наблюдалось странное затишье. На проезжей части не было ни одного автомобиля. Вдалеке (в стороне Московского вокзала) чернела густая шевелящаяся толпа народа. Прохожие останавливались и с тревогой смотрели на катящуюся по Невскому проспекту людскую массу.

– Вот в этом здании, кажется. На третьем этаже…

Они вошли в парадную и стали подниматься по лестнице.

"Вот, сейчас я ей скажу… Да, скажу ей…" – вертелось в голове у Ильи. Но что он будет говорить этой красивой женщине, он никак не мог определить. В своей жизни он раз тридцать признавался в любви, но сейчас… Сейчас было совсем другое дело. Теперь Илья понимал, что все то было ненастоящим.

Сверху послышались шаги: кто-то спускался вниз. Не замедляя движения, Илья поднял лицо вверх и увидел в другом лестничном пролете… тот самый ортопедический сапожок, который видел уже не раз. Но сейчас обладатель сапожка не убегал, а спускался им навстречу. Илья остановился и стал ждать. Сергей тоже остановился.

Перед ним оказалась стройная женщина в черном брючном костюме… Илья не сразу узнал ее, а когда узнал, сердце его бешено заколотилось. Это была Жанна, и ортопедический сапожок принадлежал ей.

Увидев Илью с незнакомой старушкой, Жанна очень сконфузилась. Краска ударила ей в лицо. Она закусила губу…

– Извините, Илья, я спешу, – смущенно проговорила она и, торопливо припадая на больную ножку, заспешила мимо замеревших друзей вниз.

Илья отступил, давая ей дорогу, проводил ее взглядом и некоторое время стоял, изумленно глядя ей вслед.

– Да-а… Надо же так, – вздохнул рядом Сергей, имея в виду уродство такой молодой красивой женщины. Он уже догадался, что направлялись они к ней. – Ты расстроен?

– Я?!! – Илья повернул к Сергею восторженное с совершенно сумасшедшими глазами лицо. – Я расстроен?!! Да такой женщины я никогда не встречал! Это же само очарование. Ведь ортопедический сапожок подчеркивает ее совершенство. Только наличие красоты и уродства в одном – вот совершенство. Ведь я искал ее всю жизнь… Бог создает такое раз в тысячелетие!..

Так говорил совершенно ошалевший от счастья Илья. Сергей смотрел на него с нижней ступеньки и слушал.

– Ну, теперь, внучек, пойдем, пожалуй,-сказал Сергей, увидев, что Илья поугомонился.

Они спустились по лестнице и вышли на Невский проспект. Но как же он переменился за время их отсутствия!

Самый главный проспект в городе запрудила демонстрация сексуальных меньшинств.

На палках несли большие портреты Чайковского, Уайльда, неразлучных Маркса и Энгельса, известных политических деятелей, депутатов думы, членов правительства… Густая многотысячная демонстрация меньшинств казалась двухъярусной. Первый ярус – мелкая безбрежная народная сексуальность, и второй – огромная всеобъемлющая сексуальность на высшем уровне, от которой, казалось, никуда не спрячешься.

Некоторые из политических лидеров и народных избранников присутствовали собственной персоной. Разодетые в яркие декольтированные платья, напудренные и напомаженные, они танцевали страстные эротические танцы, принимая такие позы и настолько соблазнительно выгибаясь телесно, что их хотели все прохожие мужики.

Далее несли половые органы из папье-маше разнообразных веселеньких цветов, украшенные листьями салата, укропа, петрушки… Это придавало процессии карнавальный вид. Здесь же с лотка продавались леденцы "Оральные" в виде мужского фаллоса, и всякая женщина любого возраста и внешности, и всякий "мужчина" могли вкусить мужской половой орган орально при всем честном народе или спрятавшись в парадной. Колер можно было выбрать по вкусу или под цвет глаз: синий, красный, зеленый, голубой…

Под красными флагами с портретами Сталина, Брежнева, Андропова, стуча дырявыми ложками по металлическим мискам, шли ветераны и диссиденты полового движения, незаконно репрессированные "узники секса" – престарелые педерасты. Кругом пестрели плакаты: "Требуем реабилитации жертв сексуальных репрессий!", "Требуем приравнять сексуальные меньшинства к субъектам Федерации!" и просто с лаконичным вопросом: "Даешь?!" – и столь же лаконичным ответом: "Даю!" Были среди плакатов и более содержательные: "Для стран бывшего СССР – единое сексуальное пространство!" и "Секс – без границ!" Над всей этой многочисленной демонстрацией в небе величественно плыл охрененной величины надувной ярко-красный фаллос! Неизвестно почему на нем было начертано имя президента (или его тезки). Многие сотни лиц, открыв рты и уважительно сняв уборы, взирали на плывущий над планетой Земля чудовищный орган. Мужики бледнели, нервные женщины падали в обморок.

Изумленные великолепием шествия, друзья стояли у стены дома, озирая обилие половых извращений. Хотелось отчего-то закричать "ура!!" и, потеряв стыд и первоначальный привычный пол, пуститься в пляс, притопывая и хлопая в ладоши… Меньшинства взбаламутили что-то в душе, подняв со дна темную муть неосознанных, умышленно подавляемых тайных желаний и мыслей…

Дальше с улюлюканьем двигались извращенцы всех мастей: любительницы домашнего скота, некрофилы, мазохисты и прочая мелкосексуальная шваль, а также примкнувшие к шествию сочувствующие – члены Общества любителей фантастики, Клуба филателистов и движения "Поклонницы породы бультерьер".

– Да-а-а!.. – иногда вздыхал изумленный Илья, когда что-либо особенно поражало его воображение.

У них в Новгороде такого не бывало.

Отношение законспирированного под старуху Сергея к происходящему было неопределимо: он смотрел по сторонам без особенного интереса.

Голова демонстрации уже свернула на Дворцовую площадь – хвост же меньшинств терялся в далях Староневского проспекта. На Дворцовой ожидался праздничный фейерверк и митинг с присутствием отцов города и представителей администрации президента.

– Ешки-матрешки! Это ты, Илья?!

Из гущи демонстрантов выскочила рослая брюнетка в джинсах, с ходу обняла его и яростно расцеловала.

– Я так и думала, что тебя здесь встречу!

– Ты-то здесь откуда? – нахмурился Илья, отстраняясь от женщины.

– А я к тебе приехала. Бумагу у тебя нужно подписать. Без нее никак! – Девица щелкнула Илью по носу и улыбнулась ему в лицо. – Или, может, обратно к тебе вернусь. Я еще не решила.

Илья слегка смутился от взгляда ее нахальных зеленых глаз и особенно оттого, что напористая дама своим массивным бюстом прижала его к стене дома. Он неловко заерзал, стараясь освободиться…

– Эй, внучек, ты жив? – решил выручить его из тяжелого положения Сергей.

– Отвянь, бабуся, – посоветовала девица, бросив на стоящего рядом Сергея взгляд с высоты своего роста. – Это чего, правда, твоя бабуся, что ли? – повернулась она к Илье и еще сильнее придавила его к стене дома.

– На тебя, видно, демонстрация подействовала, – предположил Илья, слегка отпихнув назойливую даму. – Кстати, познакомься, Карина. Это мой друг – Сергей.

Сергей стал театрально расшаркиваться, а Карина, сделав шаг назад, осмотрела его старушечий наряд.

– Это что, сексуальная ориентация такая? – Она оглянулась на многотысячную демонстрацию. – А ничего, мне нравится. – Во взгляде ее блеснули искорки интереса. – Чего на свете не бывает! А ты, Илья, тоже сексуальную ориентацию переменил? Я всегда предполагала, – погрозила она пальцем,-что ты склонен к космическим извращениям. Долго же я сдерживала твой напор, не давая проявиться в полной омерзительности твоим склонностям.

– Это моя бывшая жена – из Новгорода. У нее того, не все дома. – Илья пояснил свои слова жестом. – Вот приехала зачем-то! – недовольно проговорил он, перекрикивая громкоговоритель, укрепленный на грузовике, из которого лились задорные песни тридцатых годов и крики "ура!". – Я тебе о ней рассказывал!

Сергей прямо глядел на Карину. Без очков, разбитых в драке, он не очень походил на старуху. Она тоже в ответ смотрела на Сергея своими насмешливо-нагловатыми зелеными глазами, расправив плечи и выставив вперед солидных размеров бюст.

– Смотрите – Ленин! – вдруг воскликнул кто-то совсем рядом.

Илья бросил взгляд в сторону демонстрации, разыскал Ленина глазами… Никакой это был не Ленин, а человек внешне очень на него похожий: с бородой, в кепке, наряженный в костюм члена (из папье-маше). Этот "Ленин-член" прыгал на самодельной трибуне, которую несли на плечах спортивного вида молодцы, кричал что-то нечленораздельное о членских взносах и архи-смешно махал руками.

Этот юмор Илье не понравился.

– Давайте пойдем куда-нибудь, – предложил он. – Шумно здесь.

– Правильно! – обрадовалась Карина. Схватив под руки Илью и Сергея, она повлекла их в первую, вытекающую из Невского, улочку. – Выхожу с вокзала, – без умолку болтала она, почти насильно увлекая друзей, куда глядели ее зеленые глаза. – А тут такое творится! Ну, думаю, точно Илью здесь встречу, иначе где ему быть?! Я влилась в массу и, пока шла по проспекту, познакомилась с тремя лесбиянками – сегодня у меня с ними свидание и совместная оргия, а на завтра у центрального морга назначена встреча с некрофилом Борей. Он говорил, там в морге карлик работает; так он покойников понравившихся на ночь сдает. Ну, карлик как бы сутенер, а морг у него как бы публичный дом. Ну а покойники… сами понимаете. А еще скотоложеством заняться предлагали, я сказала, что подумаю. А вообще, между нами, мальчиками, говоря, человек все попробовать должен. Правда, Серега?

Карина встряхнула Сергея, да так крепко, что тот, не ожидая того, подлетел, и ноги его оторвались от асфальта. Карина была выше его почти на голову и обладала, судя по рывку, большой физической силой. Сергея это рассердило. Он вырвал руку у Карины и поправил сбившийся платок.

– Я уж лучше сам, что характерно, – пробурчал он. – Уж лучше сам…

– Обиделся, маленький! – улыбнулась Карина. – А у вас такие демонстрации часто?

– Каждую субботу, – буркнул Сергей, сгорбился по-старушечьи и, опираясь на палку, деловито зашаркал вперед.

Карина подхватила Илью и потащила его дальше. Илья не сопротивлялся, он знал взбалмошный характер своей бывшей жены и знал, что сопротивление бесполезно.

– Как хорошо, что я вас встретила! – продолжала радостно болтать Карина. – Мне говорили, что в таком городище тебя не сыскать. А тут, как увидела демонстрацию сексуальных извращенцев, думаю, ты должен быть там. Иначе где тебе быть?! И точно!..

Сергей, начисто выбитый встречей из своего привычно настороженного состояния, сейчас, освободившись от крепкой руки привязчивой дамы, осмотрелся по сторонам. Вполоборота повернув голову, боковым зрением он осмотрел тех, кто шел сзади. Вот он! Внимание тут же определило объект: невысокий черноволосый человек с большой спортивной сумкой в руке на расстоянии десяти шагов шел за ними, нарочито рассеянно оглядываясь по сторонам. Его Сергей "срисовал" еще на Невском, он стоял неподалеку от них. Еще тогда Сергею показалось, что он подслушивает. Утреннее беззаботное состояние оставило его после нападения Хари и Заказа. Ведь появись он тогда на двадцать секунд позже, и Илью бы увезли. Нет! Пожалуй, до полной победы еще далеко.

– Теперь налево, – сказал Сергей, не слушая болтовни Карины, которая анализировала привлекательность того или иного сексуального извращения.

Они свернули в переулок.

– Куда мы идем? – спросил Илья.

– Ко мне, – ответил Сергей.

Карина говорила без умолку. Она рассказала Илье, что в Новгород приезжали какие-то бандитского вида люди, разыскали ее как бывшую жену, стали интересоваться… Но она их послала по иносказательному адресу и сразу поняла, что Илья влип в какую-то историю. А вообще-то ей бумагу у Ильи подписать нужно, иначе ее за границу не выпустят. Поэтому и приехала.

– Давайте свернем, – скомандовал Сергей.

Они свернули на другую улочку.

– Теперь в эту подворотню, быстро!

Илья, уже неоднократно убеждавшийся в том, что команды Сергея следует выполнять беспрекословно, перехватив инициативу, затащил Карину в подворотню. Та от неожиданности и удивления даже замолчала.

Илья с Кариной прижались к стене подворотни, Сергей встал за угол. Карина пыталась что-то шепотом спросить у Ильи, но тот знаками предложил ей помолчать, проиллюстрировав свое предложение кулаком под нос.

Ждать пришлось недолго. И хотя нужный Сергею человек появился внезапно, Сергей был наготове. Голова невысокого черноволосого человека заглянула в подворотню с улицы; увидев Сергея, хотела убраться, но Сергей инвалидной клюшкой ловко подцепил человека за шею. Незнакомцу ничего не оставалось, как, влекомому клюкой, вбежать в подворотню. Уткнувшись в Сергея, он тут же ойкнул, получив предупредительный удар в печень. Оттолкнув к стене незнакомца, Сергей тотчас встал перед ним в стойку.

– Чего ты за нами следишь?! Что следишь?! Кто тебя послал?! – шипел Сергей, не давая ему времени опомниться.

– Кулибана, су, – прошептал человек, тяжело дыша. – Сакилами ба-а…

– Кто тебя послал?

Рукоятью палки Сергей придавил горло человека, прижав его к стене спиной. Тот уронил дорожную сумку.

– Ка-кола бу-у… Пэрэ-стройка…

– Эй! Ты чего моего Басурманика обижаешь! – вмешалась Карина, отбив палку от горла человека и ласково обнимая его за плечи, как ребенка. – Это же мой жених из Гвинеи. Не обижайся, маленький. – Она погладила его по чернявой, коротко остриженной головке.

– Сакилами бу-у, пэрэстройка, – обиженно бубнил тот, положив голову на выдающуюся грудь Карины. – Ямба-тук.

Сергей был в явном недоумении.

– А чего же он следил за нами?

– Да не следил он. Он со мной приехал, а сзади шел, чтобы не мешать, – культурный человек. Да и сумка тяжелая, в ней же все мои вещи. Надо ж понимать! Ну, не горюй, людоедик, они тебя не тронут… Он ведь одно слово только, кроме моего имени, знает – "перестройка". Им там в Гвинее больше ничего о нас неизвестно. Дикие люди!..

– А как же ты с ним объясняешься? Гвинейский, что ли, выучила? – поинтересовался Илья. Ему было обидно, что его бросили ради такого плюгавого и носатого типа.

– А на фига мне гвинейский? Для женщины главное чувства. А он знаешь как меня любит?! Правда, Басурман?

– Как зовут-то твоего жениха? – спросил Илья.

– Он на Басурмана откликается.

Гвинеец закивал головой – мол, откликаюсь.

Во дворе оказался скверик со скамейкой, решили передохнуть.

Выяснилось, что Карине от Ильи требуется бумага о том, что он не против отъезда бывшей жены за границу с другим мужчиной. Но также выяснилось, что сегодня субботний день, а нотариусы по субботам и воскресеньям не работают, и Карине со своим женихом придется ждать два дня. А потому как ночевать им негде, пришлось Сергею проявить гостеприимство. Хотя и не хотелось ему этого.

Гвинеец смотрел на Карину влюбленными глазами, иногда только меча взгляд черных очей в сторону Сергея и, кажется, до сих пор не определив – женщина это или мужчина в национальном боевом наряде.